Саша Ким - Пленница чудовища

«Что же она сказала? Я точно видел, как ее губы шевелились. Это должно быть чем-то важным…» – варианты, которые накидывало его сознание, он тут же отсеивал.

– Да хоть бы и под венец. Почему ты решил выбирать за вас двоих? Нужно было спросить у Элли.

Пирс горько рассмеялся:

– Хорош зятёк. Я собираюсь посадить ее отца в тюрьму, а потом приду к нему в гости и скажу: вы не против, я тут жениться на вашей дочери собрался. Благословите, – сарказм ядом лился из его слов.

Стив просто решил дать другу выговориться, лишь слегка подталкивая его, чтобы Пирс уже понял, наконец, чего хочет на самом деле.

– Кроме того, у неё уже есть жених, – голос капитана стал ледяным, – как я мог оставить ее, если все, что она тут делала, это пыталась подстроиться под обстоятельства. Я был этим обстоятельством. Ей было жизненно необходимо угождать мне. Причём тут чувства? – в его голове был полный бардак, – я уже не знаю, чему верить… – он потёр переносицу под очками.

Стив понял, что Пирсу известно недостаточно о жизни Элизабет на суше, но сейчас что-либо говорить капитану было бессмысленно. Он принял решение и пока сам его не поменяет, никто не в силах будет его переубедить.

– Я был слишком жесток. Не должен был требовать от нее… Она возвращается домой, но как бы там ни было, не сможет жить, как прежде. Побывав в заложниках. В сексуальном рабстве, – он ударил ладонью в переборку, – черт! Я не должен был быть таким эгоистом.

В голове возникли воспоминания о прошлой ночи.

«Я не смог устоять. Снова поддался своему вожделению, – он прикрыл глаза, – что сделано, то сделано. Я хотел лишь насладиться ее теплом напоследок».

– Ее пребывание на корабле добром не кончится, – продолжил он, – Я не могу взять цветок, посадить его в ночной горшок и ждать, что он распустится…

– Почему же? Удобрение, знаешь ли… – Стив осекся, когда капитан окинул его гневным взглядом, сверкающим даже сквозь тёмные стекла «рейбенов».

– Ты не понимаешь. Ее сознание стало меняться. Она стала относиться ко всему, что здесь происходит, как к повседневности. Какого черта, думаешь, ее вчера понесло танцевать на представлении? А Терренс? Страшно представить, как она оказалась заперта с ним в одной каюте…

– Кэп, – на мостике появился Коллин, – по поводу того инцидента. Я кое-что видел…

– Говори уже! – рявкнул капитан.

– Кажется, Терренс заплатил Мэнди, – затараторил парень, – он и мне предлагал денег, чтобы я заманил Элли, но эта девчонка готова была пожертвовать своей безопасностью, считая, что моей жизни что-то угрожает. Да и отстояла мое место на корабле… Разве я мог согласиться на это.

– Тогда, почему сразу не сказал? – прогремел капитан.

– Простите. Я не думал, что на корабле остался кто-то, готовый навредить нашей принцессе, – его слова звучали искренне, поэтому капитан не стал спорить с ним о принадлежности «принцессы».

Какая теперь разница? К чему вообще это всё?

– Похоже, пора заканчивать…

Через несколько дней он нашёл доказательства, что Мэнди пыталась подставить Элизабет, получив неплохое вознаграждение от Терренса. Пирс просмотрел запись из каюты путаны. Мэнди больше не могла отпираться. Но она ни на секунду не раскаивалась в содеянном, даже в полной мере осознавая, чем этот ее поступок мог обернуться для Элли. Пирсу же было жаль лишь, что он не может себе позволить ударить женщину. Зато Кейт может. И ещё как может! Вооружившись своим лучшим хлыстом она гнала по кораблю обнаженную шлюху, пока та, под аплодисменты разгневанной публики не сбежала на катер.

– Даже шлюха, должна в первую очередь оставаться человеком, – бросила ей Анжела напоследок, – я бы поехала с тобой, только чтобы посмотреть, как ты в таком виде собираешься покидать порт, – по палубе разлился дружный хохот.

Пирс снова наблюдал со стороны, за очередным прощанием:

– Как так вышло? Эта девчонка изменила не только меня… Весь корабль будто стал чище, после ее пребывания…

Он неторопливо двинулся к своей каюте, где когда-то его ждала балерина, та принцесса, что способна даже корабль-притон превратить в уютный дом.

Спрятавшись за дверью кабинета, Пирс достал из кармана телефон и запустил видео из каюты Мэнди. Не то, где разоблачается низкий поступок бывшей работницы. А тот эпизод, что был несколькими часами позже. Даже не их физическая близость его интересовала, хотя эту часть он просмотрел уже неоднократно, не в силах прекратить эту сладостную пытку. Он принялся мотать видео, пока на экране не взялся рассвет. Пирс нажал на плэй. Он лишь желал увидеть ее лицо в свете дня.

– Нет, прошу… – бормотал он во сне.

Ласковые руки привычным движением обхватили его голову:

– Тише, тише… Я рядом, – прошептала она нежно, убаюкивая.

– Уходи, Элли, – бормотал он во сне, – прошу, оставь меня…

Девушка слегка отстранилась, будто желая убедиться, что он спит. А затем порывисто обняла мужчину:

– Умоляю, не гони меня… Я хочу быть рядом… – она поцеловала его лоб, – что бы ни случилось. Я ведь… я люблю тебя…

Глаза Пирса расширились. Он затаил дыхание, словно перед прыжком в океан. Казалось, даже сердце перестало биться…

– Глупая! – Пирс швырнул телефон и схватился за голову, – что придумала?!?!? Зачем я ей сдался?!?! – он вскочил на ноги и стал кружить по комнате, – значит, я все правильно сделал. Ей не место рядом с таким как я…

Ступив на землю, я все ещё колебалась, стоит ли возвращаться в место, именуемое домом. Однако я решила, что мне понадобится моя одежда, ведь та, что появилась у меня на корабле, по большей части, сойдёт только для трудоустройства в стрипклуб. Очень уж специфические вкусы у Анжелы, составляющей списки для снабжения обитателей корабля.

Я просила ее не складывать мне эти наряды, что с сомнением можно было назвать повседневной одеждой, но она не только не подпустила меня к упаковке чемодана, но ещё и в довесок подкинула пару своих платьев. Бесспорно красивых, но для обычного собеседования вряд ли подходящих. Об этом я узнала только в порту, желая найти в чемодане что-то потеплее, вечер оказался довольно холодным.

Толстовка. Та, в которой я пришла жить в комнату Анжелы. Его толстовка. Я была благодарна подруге за то, что этот предмет гардероба прошёл ее придирчивый отбор в мой чемодан. Потому что было холодно, а это была единственная тёплая вещь одобренная моей сердобольной путаной. И потому что… Не хочу об этом думать. Однако невольно затянулась запахом. Его запахом. На глаза навернулись слезы. Рано или поздно он выветрится. Запах из толстовки, а тот человек из моей головы. Во всяком случае, я на это надеюсь…

Проверив телефон, я обнаружила номера некоторых обитателей корабля. Анжела уже успела поинтересоваться, хорошо ли я добралась, и встречалась ли с родителями. Теперь, со свежей головой, я изложила подруге свой план, и она без малейших колебаний обещала помочь.

Что ж, это испытание только начинается. Я втянула голову поглубже в высокий воротник, будто он мог защитить меня, и набрала код на воротах. Быстро преодолев просторный двор, я очутилась перед входной дверью.

Стоит ли вообще входить? Меня никто не ждёт.

Какая к черту разница, меня нигде не ждут. Я должна войти в этот чертов дом и исполнить свой план!

С этой уверенной мыслью я потянула за ручку. Вдохнула поглубже и, как ни в чем небывало прошла вглубь дома.

– Я как раз к ужину, – обыденным голосом сказала я, – Кими, принеси приборы, – окликнула я горничную, усаживаясь за стол.

Мать выронила вилку, а лицо отца стало баклажановым.

– Дышите, папенька, – с издевкой проговорила я.

Пребывание на корабле, кое-чему меня научило. Выживанию.

– Как ты… Что… – начала миссис Гринберг, – но как же… – она схватила телефон и дрожащими руками набрала номер.

– Недоступен, – пожала я плечами, – там, где сейчас мой «новый владелец», телефоны не в ходу.

Она стала снова набирать номер:

– Алло. Это Стелла Гринберг. Будьте добры… – она не могла подобрать слов, чтобы выразить свою просьбу, – наши счета… Вы могли бы… они снова заморожены?

– Могла бы и у меня спросить, – ее реакция меня развеселила, хотела бы я посмотреть на лицо Стива: как ему такая встреча «любящих» родителей?

Я принялась поглощать еду. Именно что – поглощать, даже не пережевывая. Я была голодна, и уверена, что доесть спокойно мне не позволят.

– Как тебе удалось вернуться? Слоун сказал, что мы больше никогда тебя не увидим, – видимо отец пришёл в себя.

– К сожалению, вам придётся немного меня потерпеть, – закинув ещё один кусок в рот, я поспешила подняться из-за стола, пока мои родители не вышли до конца из состояния шока, – я устала с дороги, пойду.

– Куда? – мистер Гринберг был в явном недоумении.

– Как куда? В свою комнату, – я подхватила свои вещи, – спасибо Кими, не ожидала встретить тебя живой в этом аду, – девушка едва заметно улыбнулась и я поспешно покинула вражескую территорию.

Я не была удивлена такой реакцией своих родителей, как и тем, что некогда моя комната, теперь превратилась в свалку. Все ненужное барахло с огромного дома, почему-то, сконцентрировалось именно в моей комнате.

Предусмотрительно закрыла дверь на замок, будто по инерции. Старая привычка. Я стала пробираться сквозь хлам к месту, где когда-то стояла моя кровать. Отлично. Разобрать кровать у них хватило сил, а вот вытащить из дома этот бардак – нет.

Я нашла старое одеяло и расположилась на полу. Мне ли привыкать…

Они сделали вид, будто меня вовсе не существовало. Так даже лучше. Сейчас это мне на руку. Чем незаметнее я буду для хозяев дома, тем быстрее исполню свою миссию и уберусь из этого ада.

– Какого черта она притащилась сюда? – услышала я разговор утром.

Собеседники ничуть не скрывали своего негодования. Наоборот, старались говорить достаточно громко, чтобы их слова достигли цели.

И они достигли. Только мне было плевать.

– Что скажут соседи? Мы ведь ее похоронили… – миссис Гринберг очень радела за свою репутацию, а от того мне становилось ещё веселее наблюдать за их метаниями.

Им точно понравится мой спектакль!

– Ты должен избавиться от неё! Пока никто ее не увидел!

Я стояла в холле второго этажа, облокотившись о перила, когда двое появились в поле моего зрения на первом этаже.

– Я забыла поведать вам о своем чудном путешествии, но подробности позже, – начала я. – Итак, вариант первый: вы совершаете запоздалый аборт, и мои друзья-пираты, – я потрясла телефоном перед собой, – приходят к вам в гости, дабы узнать, почему же я не выхожу на связь. Да ведь, Стив?

– Принцесса, ты же знаешь, мы за тебя порвём кого угодно, – его угрожающий голос эхом отбивался о высокие потолки и сыпался на мистера и миссис Гринберг, – Пусть хоть волосок с твоей головы упадёт не по своей воле…

– Спасибо, друг. До связи, – я сбросила звонок и набрала следующий номер, – вариант номер два: вы пытаетесь избавиться от нежелательной дочери, выгнав ее из дома, и мои подруги-путаны приезжают, чтобы помочь мне… «вывезти вещи». Соседи будут в восторге! Папе понравится, – я заговорщически подмигнула отцу. – Репутация будет на высоте! Да ведь, Анжи?

– Без проблем, принцесса! Только скажи, когда нужно, приедем полным составом! – мои помощники отыграли свои роли на отлично. По лицам четы Гринберг было видно, что они готовы к переговорам.

– Спасибо, сладкая, – я вложила в этот разговор максимум пафоса, – до связи. Итак, третий вариант, если вам интересно?

Оба кивнули, и я усмехнулась:

– Оставьте меня в покое. Я найду работу и жильё и сама покину ваш проклятый дом, – я лениво потянулась, пытаясь казаться равнодушной, однако внутри меня треморило, как после пресловутых коктейлей, будь они не ладны, – какой вариант вам больше понравился?

– Третий, – хором ответили родители.

– Может второй? Папенька, там такие девочки… – я покачала головой со знанием дела. – Ты таких с роду не встречал. Элитные шлюхи. Каждая уникальна в своём виде деятельности. Например, моя любимая Анжи – азиатка, у которой в партнерах всякие бесхребетные твари и рептилии. Так что вы двое тоже подойдёте…

– Ты неблагодарная сука…

– Значит, выбираем девочек, – я подняла телефон.

– Нет. Нет. Черт с тобой, оставайся. Проще было сразу убить тебя, – пробормотала мать, и я удалилась оплакивать свою победу.

Дни тянулись невыносимо долго. Я старалась не выходить из комнаты без надобности. Добросердечная горничная, что устроилась в этот дом на работу незадолго до моих «похорон», приносила мне еду, не дожидаясь моей просьбы, хотя знала, что ее могут сурово наказать за такие вольности. Сегодня она принесла мне постельное белье и полотенце.