— Я был уверен, что смогу сдерживаться, - прохрипел он ей в губы. – Был абсолютно уверен.

В коротком глухом смешке она едва узнала себя. Никита потянулся губами, а она запрокинула голову, дразня и играя. В его синих глазах появился блеск охотника, но он позволил продолжить игру. Первый легкий поцелуй угодил ей в подбородок, второй - в место за ухом. Но против третьего властного и горячего, ей нечего было противопоставить. Он запустил пальцы ей в волосы, притянул к себе и поставил жирную точку в игре. Его губы легли поверх ее рта. Секунда – и они разделили одно дыхание. Никита прихватил губами ее нижнюю губа, лаская и покусывая одновременно. Влада едва могла пошевелиться, едва понимала, существует ли мир за пределами его рук.

— Прости, - выдохнул он, с трудом разомкнув поцелуй. – Ты действуешь на меня, как крепкий коньяк.

Она собиралась сказать, что целиком одобряет такую реакцию, но их прервал звонок телефона Никиты. Едва глянув на экран, он помрачнел. Влада воспользовалась паузой, чтобы встать и, под предлогом уборки стола, отвернулась к раковине.

— Мне нужно позвонить. Не против, если я выйду в другую комнату? Ничего секретного, но обычно такие поздние звонки доводят меня до бешенства. А я, когда зол, говорю совсем не шекспировским языком.

— Конечно, нет проблем.

Она знала только одного человека, способного десятком слов вывести хладнокровного Никиту из себя. Ольга, его бывшая жена, и, как подозревала Влада, его персональная незажившая рана на всю жизнь. Они никогда не обсуждали его прошлое, но кое-какие слухи по универу все-таки ходили. Например, что его жена была какой-то титулованной мисс местного разлива, и они разошлись на почве противоположных интересов. Он хотел семью и детей, она – блистать на подиуме и мотаться по миру. Сам Никита по-мужски не распространялся, по какой причине не сложилась его семейная жизнь, но Влада несколько раз становилась невольным свидетелем звонков из его прошлого. Каждый раз он мрачнел, прощался и уходил. Чтобы на следующий день как ни в чем не бывало украдкой подмигнуть ей во время пары.

Она успела перемыть чашки, спрятать в холодильник остатки кекса и до громкого мурчания загладить кота, когда вернулся Никита. В этот раз он был темнее тучи. Влада собиралась спросить, все ли в порядке, но вовремя сообразила, как глупо прозвучит вопрос. Да у него же все на лбу написано, к чему бросать дежурные фразы?

— Спасибо за угощение, - сказал он, перестав лохматить ладонью волосы. – Мне пора. Можешь не провожать.

Когда дверь за ним закрылась, Влада переложила кота на диван и потратила несколько минут, чтобы выбраться из платья. С точки зрения накала эмоций, день выдался тяжелым, и в ее душе царил полнейший бардак. Пока рядом был Никита, он, словно магнит, перетягивал внимание на себя ее внимание и мысли, но стоило остаться одной – Стас Онегин целиком завладел ею. Он сказал, что вернулся давно? Какое неопределенное слово. Если подумать, после того разговора с его матерью, она больше не искала с ним встречи. Она приняла как данность, что Стас теперь недосягаем, как тот айсберг из старой песни, и ей остается лишь смириться и кое-как наладить свою жизнь без него. А, может быть, он отсутствовал всего несколько недель или месяцев, и если бы она не была так уверена...

Влада тряхнула головой, гоня прочь бесполезные домыслы. Она пообещала себе, что станет сильной, что изменится. И если Онегин объявится на горизонте ее жизни, то на месте слабохарактерной девчонки найдет сильную девушку, способную дать отпор его всесокрушающему обаянию. И хоть она ни сделала ровным счетом ничего, чтобы приблизиться к реализации задуманного, Стасу больше не удастся внести смятение в ее душу.


Глава четвертая


Первый официальный рабочий день в редакции «Пересмешника» не задался с самого утра.

И всему виной Мария Семеновна Ломова, преподаватель маркетинга, которая решила устроить студентам срез знаний за десять минут до конца пары. С чем-чем, а с маркетингом Влада, мягко говоря, была не в ладах, поэтому вложиться в отведенное время не получилось. Как и доброй половине группы. Но Ломова «сжалилась» и разрешила студентам дописывать в счет времени после занятий. Таким образом весь так тщательно распланированный график отправился прямиком коту под зад. Каких-то несчастных двадцать минут – и она опоздала на метро, после чего свободный вагон пришлось караулить еще добрых минут десять. Чтобы окончательно испортить положение, остаток пути пришлось проделать буквально галопом. Для человека неуклюжего это не могло не обернуться падением плашмя в лужу. В результате ее светлое пальто, джинсы, а заодно лицо и волосы покрылись потеками грязи. Пришлось заскочить в ближайшую закусочную и выпросить разрешение попасть в туалет. Умылась, истратила пачку салфеток, чтобы кое-как соскрести грязь с одежды – и того плюс еще десять минут. Так и набежало злосчастных полчаса сверх назначенного времени.

Секретарша смерила ее сочувствующим взглядом и шепотом сказала, что Его Величество не любит, когда опаздывают, и лучше бы ей назвать для получасовой задержки крайне убедительную причину, а лучше две. А то и три. После этого Влада окончательно сдулась и в кабинет зашла уже морально подготовленная схлопотать «неуд» с последующим предложением убираться с концами.

Его Величество, Николай Александрович Павлицкий, восседал во главе массивного стола из светлой породы дерева и с головой ушел в чтение целой кипы бумаг. Влада поздоровалась и едва ли не шепотом сообщила, что опоздала из-за учебы, но приложит все силы, чтобы впредь подобного не допускать. Его Величество и ухом не повел. То есть он как будто вообще не заметил постороннего присутствия. Влада подождала несколько минут, а потом кашлянула в кулак. В душа затеплилась надежда, что ее работодатель на ближайший месяц так увлекся, что не уследил за часами, и ее опоздание окажется незамеченным. Но его ответная реплика не оставила от надежды камня на камне.

— Владислава, мне отрекомендовали вас как человека ответственного и серьезного, достойного пополнить ряды нашего сплоченного коллектива профессионалов. И что же я вижу? Опоздание. – Он посмотрел на массивный хронограф, вроде тех, которые рекламируют в мужских журналах.

— Мне нет оправданий, - охотно согласилась Влада. Ведь на собеседовании именно тема пунктуальности и выполнения работы в срок обговаривалась больше всего.

— Рад, что вы так критичны к себе, но мне от вашего сожаления ни жарко, ни холодно. Вы же понимаете, Владислава, что сейчас резко упали в моих глазах.

Она лишь покорно кивнула. Еще бы не понимала. Что за невезение? Что-то подумает Никита, когда узнает, как мастерски она перечеркнула его рекомендации. Ведь он узнает? Или нет?

— Я могу лишь сказать, что со статьями подобных задержек не будет, - стараясь говорить как можно убедительнее, пообещала она. – В университете...

— Меня вообще не интересуют ваши университетские отметки, - перебил Павлицкий. - Вы знаете, чем хороший журналист отличается от посредственного?

Она знала, потому что на собеседовании он повторил это раз сто.

— Хороший журналист успевает опубликовать новость первым, - повторила Влада его же слова, чем заслужила что-то похожее на тень одобрения.

— Если бы речь шла о каком-то горячем материале, ваше опоздание стоило бы «Пересмешнику» рейтинга. Нет рейтинга – нет хлеба с маслом. Не издание делает людей, а люди – издание.

Влада энергично кивала в унисон его словам. Она бы и черта лысого поцеловала, лишь бы убедить Павлицкого в своем раскаянии.

— Надеюсь Владислава, этот инцидент будет последним в нашем с вами сотрудничестве. И чтобы вы понимали, что я не шучу, предупреждаю – в свое следующее опоздание, лучше приходите сразу приходите с заявлением об увольнении.

— Я сделаю все, чтобы сегодняшнее не повторилось. – Получилось излишне эмоционально, но на радостях, что все в итоге закончилось хорошо, она едва сдерживалась, чтобы не прыгать до потолка.

Его Величество, наконец, смягчился. Во всяком случае именно так Влада расценила его едва заметную улыбку.

— Вот, - он бросил на край стола перетянутую резиновыми держателями пластиковую папку. – Информация и пресс-релизы всех предстоящих выставок, театральных постановок и кинопремьер. Мой вам подарок по случаю первого рабочего дня. Жду от вас исчерпывающего материала обо все сколько-нибудь годном. В дальнейшем находить информацию будете сами. Надеюсь, к этому времени вас в вашем университете успели научить, как это делается.

Она опять кивнула. Еще немного – и точно превратится в китайского болванчика.

— Свободны, - бросил он, уже с головой окунувшись в чтение какой-то распечатки. Влада успела заметить, что он то и дело что-то энергично.

Она вышла, тихонько затворив за собой дверь – и, наконец, смогла перевести дух. Ну вот, на первый раз, можно сказать, отделалась легким испугом. Да и выволочку получила заслуженную. Павлицкий прав, если бы речь шла о каком-то важном мероприятии, и из-за ее опоздания материал перехватили конкуренты – пострадало бы все издание. Нужно еще раз скорректировать свое расписание и где-то выкроить лишних полчаса на дорогу с универа до издательства. Его Величество точно не шутил, когда сказал, что в следующее опоздание вышвырнет ее под зад ногой. И будет совершенно прав.

— Сильно попало? – На нее уставились полные трагедии синие глаза секретарши. Она же услужливо протянула стакан с минералкой.

— Не очень. – Влада взяла стакан, сделала глоток и вернула с благодарной улыбкой.

— Он вообще хороший мужик, на нем весь «Пересмешник» держится, - шепотом, как будто разглашала расстрельный государственный секрет, сообщила девушка. – Но иногда бывает просто невыносимым. Он сейчас того... разводится. Бывшая его нервы на оголенные провода наматывает, вот и бесится.

Влада приняла к сведению. Чужая личная жизнь – это всегда чужая личная жизнь. И в чужое грязное белье, как правило суют нос те, у кого полный штиль по всем фронтам. А языком почесать хочется.

Офис журнала представлял собой огромную комнату, хаотично уставленную столами. На право, лево и прямо отходили коридоры. Тот, что прямо, вел к выходу. Что было за остальными, Влада не знала.

— Я – Настя, - представилась секретарша. – Ко мне можно на «ты». Я ничего не соображаю в журналистике, но умею готовить кофе и заваривать чай. А еще он любит мою морковную шарлотку.

— Влада. Где мой стол?

— Выбирай любой свободный. – Настя сделала широкий жест рукой, как будто столы были ее личной собственностью.

— А как я узнаю, что он свободен? – После беглого осмотра Влада не заметила ни одного пустого т всякого хлама стола.

— По пустой корзине, - поделилась секретом секретарша.

Влада поблагодарила и пошла вдоль нестройного ряда столов. Одни стояли боком, одни – «спинами» друг к другу. Другие вообще загораживали проход. Какой-то прыщавый парень с жиденькой бороденкой соединил два стола и, словно осьминог, ухитрялся работать за двумя компьютерами одновременно. Владе едва протиснулась в узкую щелку, в которую, после его манипуляций с мебелью, превратился стол. Прыщавый на минуту отвлекся от своего занятия, окинул ее изучающим взглядом.

— Новенькая?

— Ага.

— Серега, - он протянул сухую, с узловатыми пальцами ладонь. Но вопреки ожиданиям, рукопожатие оказалось крепким. – Занимаюсь версткой и дизайном, на полставки калибрую сайт, и на личной инициативе иногда заставляю эту рухлядь, - он постучал по верхнему бортику монитора, - работать быстрее.

На взгляд Влады техника в редакции была боле, чем отличная. Плоские мониторы, почти на каждом столе – МФУшка, телефон. Но для нее все, что годилось для работы с текстовым редактором и серфинга интернета, годилось для работы. Кто знает, что подразумевает Серега, называя вполне годную технику – «рухлядью». Может быть, он геймер? Она слышала, что для этих ребят все, что не стоит заоблачно дорого и эксплуатируется более года – не стоящий доброго слова мусор.

— А я буду стажером. Не подскажешь, там свободно?

Она указала на треугольный стол позади него. Почти вся столешница была привалена кипами бумаг, огрызками газетных и журнальных вырезок, разноцветными клейкими стикерами и даже обертками от мороженного со следами засохшего шоколада. Кем бы ни был владелец стола, он явно не отличался аккуратностью. Зато стол стоял рядом с большущим окном, через которое открывался чудесный вид на главную улицу города.

— Уже свободно, - ухмыльнувшись, сказала Серега. – Хозяин получил от Павлицкого по мордасам. Фигурально выражаясь. – поспешил пояснить он. – А ты молодец, знаешь, где местечко получше. Мой тебе совет – пристраивай поскорее свою задницу на тот табурет, потому что тут устроили настоящий тотализатор, кому достанется свободная койка.