– Сделаешь для них что-то хорошее, тут же сядут на шею. – Закон, сформулированный моей подругой Аськой, имеющей наибольший в нашей девичьей компании, двухгодичный, опыт семейной жизни, требовал неукоснительного исполнения.

Я не разрешила Олегу заехать за мной и поэтому пошла к ресторану пешком, благо был он в двух кварталах от дома.

Стоял сентябрь, мой любимый месяц. Природа еще не собиралась готовиться к осени, исчезла удушающая летняя духота. Я люблю наш город, вопреки разгулу криминала, несметному количеству бомжей, пробкам на дорогах, хамству и дороговизне. Наш город дорогой, подороже Парижа будет. Мне доводилось бывать в Париже. За чашку кофе там надо платить три доллара (во франках, конечно). А один приятель, фантастический жмот и страшный любитель пива, проклинал Париж за то, что отдал за кружку пива двадцать баксов. Это его самое яркое воспоминание о Париже.

Вы хотите знать мое впечатление о Париже? Это не относится к теме нашего повествования, но я скажу. У меня два наиболее ярких впечатления: это парижане и Джоконда. Парижане восхищают своей, может быть кажущейся, беззаботностью. Атмосфера ленивой, безмятежной красоты, если можно так выразиться. А Джоконда, или, если хотите, Мона Лиза, поражает тем, как на нее реагируют люди! По лицам посетителей Лувра текут слезы восторга и восхищения, комментарии здесь излишни. Я могла бы рассказать и про Пляс Пигаль, Булонский лес и еще многое другое, но как-нибудь потом. Не уверена, что вам это интересно.

Я шла, наслаждаясь вечерней прохладой, настроение было приподнятым, но при этом я ни на минуту не забывала про обиду, нанесенную Олегом, и предвкушала, как я его проучу. Вообще-то я не кровожадная, но обижать себя стараюсь никому не позволять. Так меня папа воспитал.

Выглядела я в тот вечер великолепно – во всяком случае, по дороге в ресторан я ловила на себе восхищенные мужские взгляды и ревнивые женские. Олег чуть было не разрушил мои воинственные планы, встретив с букетом полевых цветов. Знал ли он, что я терпеть ненавижу привозные, неестественно пышные голландские розы со стеблем толщиной с дерево и кичливые языкастые орхидеи? Наши скромные ромашки мне намного милее, чем респектабельные и чванливые импортные цветы. И где он их раздобыл?

С первых слов Олег растопил мое ледяное безразличие. Он с упоением рассказывал о работе на рынке, о друзьях, с которыми успел меня познакомить во время нашей последней встречи. А потом сказал:

– Не хотел тебя обидеть, не сдержался, совсем закружилась голова. Прости. За давностью лет я надеюсь на твое снисхождение. – И добавил: – После того дня я ушел с рынка.

Я не сразу поняла, что он извиняется за поцелуй! Нахал, ему ли решать, обидел он меня или нет?! По-моему, этот вопрос не в его компетенции. Какие мужчины нынче пошли скромные и порядочные, бросают девушку за то, что поцеловали ее! Ловко у них получается! Мне стоило больших усилий не наговорить ему грубостей. Пришлось надеть маску безразличия. И когда я сказала:

– Не надо оправдываться, Олег, я даже не помню, о чем ты говоришь, – его лицо начало вытягиваться.

Как опытный боксер, нанеся удачный удар и не снижая темпа, пытаюсь добить соперника:

– На днях я выхожу замуж, так что наши воспоминания не имеют ровным счетом никакого значения.

Все, рефери может начинать отсчет. Олег в нокауте, уставился на меня невидящими глазами и не может произнести ни звука. Но почему-то моя блестящая атака не принесла радости. Опять стало грустно.

Наконец у Олега что-то шевельнулось в голове.

– Должен тебя поздравить, но не могу. Я тебя люблю и думал, ты об этом знаешь. Я долго ждал этого дня. Ты, наверное, догадалась, что наша встреча сегодня не была случайной. Прекрасно понимаю, я был тебе не пара – нищий, наивный провинциал. Но сегодня я совсем другой человек. Я смог бы предоставить тебе все, что ты пожелала бы: дом, машину, тряпки, загранпоездки. Но ты не дождалась!

Соперник очнулся и нанес ответный, сокрушительный удар. Я не могла произнести ни слова, лишь непроизвольно отметив: «Мужчины обожают слово „я“!»

– Мечты о тебе помогли мне выжить в этом жестоком городе, не раз я подвергался опасности, но ты, точнее твой образ, выручал и даже спасал меня. И сегодня, когда я добился того, что принято называть успехом, вдруг узнаю, что опоздал. Обидно, – вздохнул Олег, и, выдержав паузу, добавил: – Прости, на меня что-то нашло, я ни в чем тебя не виню.

Теперь я поняла, что, в сущности, мы ничего не знаем друг о друге. И моя боксерская терминология оказалась здесь просто неуместной. Прости, Олег!

– Давай оставим в стороне наше прошлое, расскажи о себе, – только и смогла выговорить я.

Олег очнулся от грустных мыслей и стал рассказывать. Чем больше он говорил, тем шире раскрывались от ужаса мои глаза.

– Все очень просто, я изучаю баланс предприятия или фирмы и, если вижу, что нас обманывают, то в дело вступает Сироп. – Как я догадалась, он говорил о соучастнике. – Лично я грязным делом не занимаюсь, мой труд интеллектуальный. И чужого, заметь, мы не берем, только свое, заработанное.

Он говорил как бы с чужого голоса, не будучи абсолютно уверенным в своей правоте. Рассказ чередовался забавными историями.

– Представляешь, у одного из должников действительно не было денег, чтобы рассчитаться, но его склад был забит импортным автомобильным маслом. Проблема состояла в том, что стоимость его была выше аналогичных масел, реализуемых на рынке. Тогда мы организовали статью в прессе, сейчас это нетрудно, плати и заказывай любую «музыку». В ней говорилось примерно следующее: «С Американского континента, по непроверенным данным, поступают тревожные сигналы для всех, кто владеет автомобилями. Мельчайшие жучки, окрещенные в народе „кармаусами“ („автомобильная мышка“), съедают в автомобилях машинное масло. Уму непостижимо, почему этот несъедобный продукт стал лакомством для ранее неизвестных науке насекомых. За ночь „кармаусы“ уничтожают практически все масло в автомобиле и… перебираются к следующему авто. Эпидемия приобрела невиданный размах. В некоторых штатах вышло из строя до сорока процентов автомобилей. Применяемые химические препараты не дают ожидаемого результата. Настоящий автомобильный СПИД! Поступают сообщения об аналогичных инцидентах в соседних с нами государствах. Бедствие приближается! Единственным спасением, по заключению многих американских и европейских экспертов, является масло (разумеется, называется именно то масло, которым битком забит наш склад), которым „кармаусы“ брезгуют, обходя такие автомобили стороной. Этот феномен ученые объясняют более высокой степенью очистки масла, в отличие от других популярных марок, но в связи с этим являющимся чуть более дорогим товаром на рынке». Все! На другой странице дается объявление с координатами этой фирмы. За пять дней склады опустели.

Мы с удовольствием посмеялись над этой историей. Но я не преминула отметить, что это все-таки мошенничество, на что Олег, рассмеявшись, ответил:

– Нет, если подходить строго юридически. Обрати внимание на оговорку «по непроверенным данным», и, в конце концов, это можно назвать обычной шуткой, ведь пострадавших нет. На всякий случай через месяц мы разместили небольшую заметку, что информация о «кармаусах» была очередной «уткой», запущенной некой зарубежной рекламной компанией в пылу конкурентной борьбы за рынки сбыта.

Забавная история не развеяла неприятных и смутных ощущений. Не хотелось мириться с тем, что Олег, когда-то наивный и чистый юноша, превратился в дельца, пусть и талантливого. Наверное, не надо было это говорить, но промолчать я тоже не могла:

– Олег, ты называешь это успехом? Неужели это и была твоя мечта? А как же твои амбиции?

Морщинка на переносице резко обозначилась, глаза стали холодными как лед. В этот момент я поняла, что ему действительно многое пришлось пережить за два промелькнувших года.

– Я отвечу тебе, – жестко сказал он. – Моя мечта выходит замуж. За другого. А что касается успеха, то я не в силах менять установленные правила игры. А они таковы, что быть честным экономически невыгодно, а для меня невозможно. Честные люди покупают на рынке докторскую колбасу и тешат себя мыслью, что когда-то она была самой престижной колбасой в стране. Честные люди не могут дать своим детям достойного образования и тихо провожают близких в мир иной, осознавая, что не смогли купить лекарство, которое бы их спасло. Они даже не представляют, как заработать такую сумму на лекарства. Мне жаль их, но я не могу быть одним из них.

Он уже не мог остановиться.

– Надеюсь, когда-то честность будет востребована обществом, но честных людей к тому времени, видимо, не останется. Будем надеяться на будущие поколения. Я прекрасно тебя понимаю: те люди, которые окружают меня, не достойны уважения, но человек, обеспечивающий нам «крышу» – один из самых известных и влиятельных чиновников. Я не революционер и не собираюсь изменять общество, не питаю иллюзий на этот счет. Помнишь фильм «Уолл-стрит», где главный герой примерно так и говорит: «Мы можем провозглашать разные благородные лозунги, но никогда не должны забывать, что движущей силой общества является алчность!»?

Я с грустью подумала о себе. Была ли я честна, хотя бы сама с собой, давая согласие Антону выйти за него замуж? Но, если откровенно, перспектива кушать докторскую колбасу меня не прельщала. И все-таки что-то не позволяло согласиться с Олегом.

– Возможно, ты прав, я тоже не праведница. И тем не менее я не могу с тобой согласиться. У меня нет таких весомых аргументов, чтобы противопоставить их твоим, но чувствую, что что-то не так в твоих словах. Ты становишься страшен, когда говоришь такое. Не могу поверить, что иного пути нет.

Олегу надо отдать должное, он сумел остановиться. И, подводя итог нашему разговору, сказал:

– Спасибо, что выслушала. Я сознательно говорил так откровенно, хотел, чтобы узнала меня лучше. Жизнь научила меня быть жестким и даже жестоким с врагами. Я такой, какой есть. Но я люблю тебя и, значит, могу быть нежным и добрым. Не смею препятствовать тебе, но у нас есть несколько дней, и я продолжаю надеяться…

Я смотрела на Олега и прислушивалась к себе. Передо мной сидел искренне любящий, умный, талантливый и красивый мужчина. Не об этом ли я мечтала всю жизнь? Но этот мужчина был бандитом. Бр-р-р!

– Пойми, Олег, – тихо проговорила я. – Я не героиня из исторического романа, ожидающая мужа из многолетней ссылки. Я обычная женщина, мечтающая о простом бабьем счастье: семейный ужин, забавные и красивые детки, заботливый муж. Носить передачи в тюрьму, а когда-то может такое произойти, не по мне. Прости.

Олег не выразил огорчения, широко улыбнулся и сказал:

– А ты сегодня потрясающе выглядишь!

Наконец-то заметил! Он щедро вознаградил официанта чаевыми, галантно подал мне плащ и, больше не говоря ни слова, отвез меня домой.

ОЛЕГ. И тогда они придумали любовь

Рима записала номер моего мобильного телефона, но не позвонила. Время меняет людей. Два года назад я, вероятно, позвонил бы ей сам, уговаривал бы отказаться от свадьбы и любить только меня. Но сейчас я понимал – это должно быть ее решением.

За день до свадьбы Шеф (ранее я называл его главарем, а настоящее имя вам и не нужно) заметил мое тоскливое настроение и поинтересовался, чем оно вызвано. Я не стал ничего скрывать, между нами сложились, в некотором роде, доверительные отношения. У нас не бывают по-настоящему доверительных отношений, и тем более дружбы, но полагаться друг на друга мы просто обязаны, в противном случае судьба нашей компании (не могу говорить применительно к себе слово «банда») была бы незавидной.

– Что ни делается, все к лучшему, – сказал Шеф и пояснил: – Семья, дети – это, в конечном итоге, твоя уязвимость. Ни нам, ни тебе это не нужно. Если нужна женщина, купи. Это сейчас не проблема.

Он прав. Женщина в наше время превратилась в товар. Неприятно признавать, но это так. И как с любым товаром, с женщинами сейчас делают все, что угодно. Косметические операции, средства для похудения, салоны красоты напрочь уничтожают женскую индивидуальность. Недавно показали по телевизору отечественную поющую кинозвезду. Ее восьмидесятилетний череп обтянут кожей, в губы вколото несколько килограммов силикона, и из очаровательной приятной старушки она превратилась в оскаленный живой труп из фильма ужасов. Но больше всего удручает, что женщины сами соглашаются с этим. Любовь превращается в сделку, брачный контракт – в обязательный атрибут семейной жизни.

Один знакомый с гордостью заявляет, что его жена из бывших проституток. Он мотивирует свои рассуждения тем, что она в свое время «накувыркалась» (его терминология), получила нужный ему опыт и глядеть по сторонам не собирается. Она, видите ли, его ценит!