Наталья уже беседовала с Сандро снова со щенком на руках, и Катерина направилась к женщинам, собравшимся вокруг ее матери.

Мать отделилась от группы родственниц и подошла к ней.

— Я уже начала беспокоиться, что ты опоздаешь, — сказала она, нежно целуя дочь в щеку. — Совершенно очевидно, что визит Сандро в Петербург был успешным и сегодня должно быть объявлено о результатах поездки. Надеюсь, это заявление не окажется преждевременным.

Катерина снова взглянула на молодых дипломатов, стоявших в дальнем конце отделанной золотом гостиной.

— Преждевременным? — рассеянно спросила она, так как ее мысли были заняты другим. — Как это может быть, мама?

Мать взяла ее под руку, и они начали прохаживаться по комнате.

— Русский царь — большой дипломат, — сухо сказала она. — Он не любит кого-либо огорчать и потому никогда не отвечает прямым отказом. Правда, отец полагает, что император все-таки согласится на брак Ольги с Александром, хотя у нее нет ни малейшего желания выйти за него замуж.

Джулиан Филдинг, слегка сдвинув брови, продолжал беседовать с французским дипломатом. Катерина нехотя отвела от него взгляд.

— Извини, мама. Что ты сказала? Неужели царь не хочет союза с нашим семейством?

— Такой союз уже имеется, — возразила мать, — и царь вовсе не нуждается в браке своей старшей дочери с Александром, чтобы еще больше его укрепить. — Ее лицо выражало явное беспокойство. — Румынский король возлагает большие надежды на брак русской царевны с принцем Каролом, его племянником и наследником, и императорская семья уже приняла решение посетить Румынию в начале следующего месяца, чтобы Карол и Ольга познакомились.

Катерина посмотрела на Сандро и Наталью. Сестра все еще держала на руках щенка, а Сандро смеялся и щекотал спаниеля за ухом. Если он полагал, что неофициально обручен со старшей дочерью царя, а та затем выйдет замуж за принца Карола, Сандро почувствует себя оскорбленным.

— Тебя беспокоит, что Сандро пострадает?

— Нет, — сказала мать. — Меня беспокоит не столько Александр, сколько Сербия.

Катерина пристально посмотрела на нее. Мать редко обсуждала государственные проблемы, считая это компетенцией мужа, и если она заговорила на эту тему в стенах Конака, значит, что-то серьезно ее беспокоило.

— Неужели отказ царя выдать Ольгу за Александра имеет такое уж большое значение? — спросила Катерина, стараясь вникнуть в суть проблемы.

Мать остановилась, не доходя до группы родственниц, так, чтобы ее не могли услышать.

— Да, потому что это может иметь дурные последствия. Твой дядя с трудом сдерживает горячие головы, которые хотят помочь Боснии и Герцеговине освободиться от правления Габсбургов. Пока это ему удается, так как Россия обещала в решительный момент оказать поддержку. Но сейчас еще не время. Впервые в нашей истории благодаря твоему дяде в Сербии наблюдается некоторая стабильность. Нам надо ее укреплять, а не ввязываться в вооруженную борьбу против Австро-Венгерской империи.

Джулиан Филдинг все еще продолжал беседовать с французским дипломатом. Катерина подумала о том, как бы привлечь его внимание, но так, чтобы не показаться назойливой.

Внутри у нее все сжалось от волнения. Высокий и широкоплечий, Филдинг был одет с английской элегантной чопорностью.

На нем были черный фрак и брюки в тонкую полоску, а единственным украшением являлась цепочка от часов, свисающая из кармана жилета. Потоки яркого солнечного света, проникавшие сквозь высокие окна и открытые двери, окрасили золотом волосы Джулиана, которые были гораздо длиннее, чем у других англичан, каких приходилось видеть Катерине. Густые и упругие, как у древнегреческого бога, они волной спускались поверх накрахмаленного воротничка рубашки.

Большим усилием воли Катерина заставила себя слушать мать. Удивительно, что их беседа коснулась темы, которая совсем недавно вызвала у нее беспокойство. Она подумала, не рассказать ли матери о том, что Наталья слишком озабочена проблемой объединения южных славян. При обычных обстоятельствах это не вызвало бы беспокойства. Однако новая организация, выступающая за решение этой проблемы, готова использовать крайне опасные методы, которые Наталья с присущей ей безрассудностью находила весьма привлекательными.

— Мама, — нерешительно начала она, — новая организация, о которой говорил папа, пытается заручиться поддержкой Карагеоргиевичей?

— «Черная рука» очень хотела бы этого, — резко сказала мать, — но она ее не получит. Главная цель твоего дяди — поддерживать в Сербии стабильность, а не потворствовать бессмысленным и рискованным насильственным действиям.

Катерина так глубоко задумалась, что не заметила, как они приблизились к Джулиану Филдингу и его коллеге.

— Мама… — снова начала она, но было уже поздно.

— Добрый день, мистер Филдинг. Добрый день, месье Квесне, — любезно сказала ее мать. — Как приятно видеть вас на нашем семейном приеме.

Глаза Джулиана Филдинга весело блеснули. Филдинг любил беседовать с членами семьи Василовичей. Алексий и Зита прекрасно говорили по-английски, а их дочери в раннем детстве получали домашние уроки английского и тоже говорили безупречно.

— Для меня большая честь присутствовать здесь, — искренне сказал он, пожимая руку Зиты и слегка над ней склоняясь.

Пока мать обменивалась любезностями с месье Квесне, позволив ему поднести ее руку к губам, Катерина смогла несколько минут побеседовать с Джулианом Филдингом.

— Я полагаю, что вы в таком же неведении, как и все остальные, — сказал он в непринужденной манере, которую она находила довольно привлекательной.

Не было нужды спрашивать, что он имел в виду.

— Думаю, мы скоро обо всем узнаем, — ответила Катерина со сдержанной улыбкой.

При этом она внутренне ликовала. Ее сердце взволнованно билось, так что она ощущала его удары в кончиках пальцев.

Чувство радости, охватившее Катерину, когда она вошла в гостиную и увидела Джулиана, просто переполняло ее, и она забеспокоилась, как бы оно не стало слишком очевидным.

— Сообщение, которого все ждут, означает приобретение для Сербии и потерю для Англии, — деликатно заметил он. — Не секрет, что король Георг очень хотел бы, чтобы принцесса из дома Романовых вышла за принца Уэльского.

— Даже после того как Ольга выйдет замуж, остаются еще три великих княгини, — лукаво сказала Катерина; ее обычная застенчивость удивительным образом исчезла.

Губы Филдинга под узкими светлыми усиками расплылись в улыбке.

— Возможно, и так, однако наибольшую ценность представляет старшая дочь.

Катерина быстро отвернулась, ее щеки заалели, и она подумала, предполагал ли он, как может быть истолковано ею его замечание.

Когда она осмелилась вновь взглянуть на Джулиана, он уже смотрел через всю комнату на Наталью.

— Кажется, его королевскому величеству вряд ли удастся оставить себе собачку, — сказал он, усмехаясь. — Этот щенок и ваша сестра, по-видимому, очень привязались друг к другу.

Это было действительно так. Наталья уже отошла от Сандро, но щенок продолжал крутиться у ее ног, когда она переходила от одной группы родственниц к другой.

Катерина снисходительно посмотрела на сестру. Никому другому из их семейства так не подошел бы пода рок царевича. В свои семнадцать лет Наталья все еще была похожа на обворожительного ребенка. Хотя она убедила мать позволить ей сделать модную прическу, собрав в пучок иссиня-черные волосы на затылке, отдельные пушистые пряди все-таки выбились и непокорно спускались на щеки, а также соблазнительно вились на шее. Сейчас она смеялась, разговаривая с кем-то, и ее зеленые кошачьи глаза весело блестели, а жизнерадостность была очень заразительной.

— Сомневаюсь, чтобы король разрешил увезти щенка из дворца, — сказала Катерина с легким сожалением. — Если до Петербурга дойдет молва о том, что подарок царевича кому-то отдан, это будет воспринято как оскорбление.

— Но ведь Наталья — член королевской семьи, — дипломатично заметил Джулиан. Он оглядел гостиную. — Кстати, я не предполагал, что семья Карагеоргиевичей такая многочисленная.

— Семья и родина имеют очень большое значение для славян, — продолжала Катерина очень серьезно. — Мне трудно представить, как должны себя чувствовать дочери русского царя, зная, что, выйдя замуж за иностранцев, они будут вынуждены покинуть свою страну.

— Они к этому готовы, — мягко сказал Джулиан. — Такова судьба всех принцесс.

На другом конце гостиной среди серых и лиловых нарядов тетушек ярким пятном выделялось желтое шелковое платье Натальи.

— А вы с сестрой собираетесь когда-нибудь покинуть Сербию? — спросил он, продолжая смотреть на Наталью, и его глаза слегка потемнели.

У Катерины зашумело в ушах. Беседа начинала принимать чрезвычайно интимный характер, и она не была уверена, что сможет ответить так, чтобы голос не выдал ее тайных надежд.

— Возможно… — начала она, стараясь говорить безразличным тоном, — если того потребует брак.

На террасе на столы уже поставили изящную чайную посуду. Отец Катерины подошел к матери и месье Квесне. В центре комнаты король занял позицию перед мраморным камином, очевидно, намереваясь сделать сообщение.

— А Наталья? — продолжал Джулиан. — Она думает также?

Ответить на этот вопрос было совсем нетрудно. У Натальи на этот счет сложилось вполне определенное мнение. Когда они детьми жили в изгнании в Женеве со своими родителями и дядей, каждый вечер во время молитвы она слышала от сестры, как заклинание: «Вернувшись в Сербию, я больше никогда ее не покину. Никогда, никогда, никогда!»

Катерина слегка улыбнулась.

— Наталья… — начала она и замолчала, так как в это время король откашлялся.

— Это, конечно, не официальное заявление, — сказал он, и все родственники сразу затихли. Дядя стоял, слегка расставив больные ноги — он страдал артритом — и сцепив руки за спиной. — Оно будет сделано позже, по завершении соответствующих переговоров. — Он немного качнулся назад на каблуках. — Пока данное сообщение касается только семьи, — продолжил он, словно здесь не было специально приглашенных дипломатов, — и то, что мне стало известно, вызывает большую радость. — Он сделал паузу, и в наступившей тишине не слышно было даже шороха юбок или позвякивания браслетов. Дядя не любил много говорить и потому закончил свою речь довольно быстро:

— Хочу с удовольствием сообщить, что о помолвке великой княгини Ольги, старшей дочери императора России, и Александра, наследника престола Сербии, будет объявлено в начале следующего года.

В гостиной послышалось взволнованное гудение. Невеста из дома Романовых для сербского престолонаследника! Это была замечательная новость!

— Разумеется, это не для обсуждения вне стен Конака, — сказал король Петр в заключение, отлично зная, что через несколько часов правительства Англии и Франции уже будут оценивать значение этой новости.

Король с явным удовлетворением направился на террасу.

Он, несомненно, торжествовал победу. Все присутствующие это понимали, и скоро весь мир узнает о радостном для Сербии событии.

— Когда мы освободим Боснию и Герцеговину от габсбургского правления, великая княгиня Ольга будет не просто королевой, а царицей всех южных славян, — послышался чей-то голос, когда все потянулись вслед за королем из гостиной. — Вот почему русский царь согласился на этот брак. Он понимает, что влияние его дочери скоро распространится на весь Балканский полуостров.

Это мнение перекликалось с тем, что недавно высказала Наталья.

Устроившись за одним из столов, Катерина подумала, известно ли правительствам Франции и Англии о том, с каким нетерпением ее соотечественники жаждут объединения с братьями-славянами, находящимися под игом Габсбургов, и знают ли они о существовании тайной организации «Черная рука».

Если Джулиану Филдингу ничего об этом не известно, он, конечно, будет ей очень благодарен за такую информацию. Катерина огляделась, пытаясь найти англичанина, и с удовлетворением увидела, что он сидит за одним столом с ее отцом.

— Дай Бог, чтобы он тебе понравился, папа, — прошептала она и быстро оглянулась, услышав шорох роскошного голубого платья своей двоюродной сестры Вицы, которая села рядом с ней.

— Девушки из семьи Василовичей, по-видимому, пользуются абсолютной свободой, — с завистью сказала та. — Вчера днем Макс видел Наталью в кофейне среди студентов.

Катерина похолодела. Затем, немного придя в себя, решительно ответила:

— Мы пользуемся свободой в разумных пределах. Вица, и, разумеется, эта свобода не предполагает посещения кофеен.

— Но ее видели там вчера, — не унималась Вица. — Макс был чрезвычайно обеспокоен. Он полагает, что Наталья поступает слишком необдуманно.

Это было довольно мягко сказано. По мнению Катерины, сестра вела себя просто глупо. Невероятно, преступно глупо!

— Макс ошибся, — сказала она, хотя не сомневалась: никакой ошибки не было. Ее недавние опасения полностью подтверждались. — Наверное, это была не Наталья. Во вторник днем у нее уроки музыки.