— А так ты снова выступаешь в роли королевы предрассудков и преждевременных выводов! — Дэвид возмущенно наклонился к ней и уставился прямо в глаза. — У меня в голове не укладывается, как ты можешь устраивать со мной такое в день нашей свадьбы.

— А кто начал? — прошипела Линн и тоже придвинулась к нему так близко, что они чуть не стукнулись носами.

— Ты, — раздалось шипение в ответ.

— Нет, ты! Ты сказал…

Яркая вспышка и ликующий возглас фотографа «Какая красивая пара!» прервали дискуссию. Линн и Дэвид озадаченно посмотрели друг на друга, с трудом различая окружающих сквозь красную пелену, ослепленные вспышкой, а потом подмигнули фотографу и родственникам, которые наградили их стихийными аплодисментами.

Дэвид покаянно улыбнулся.

— По крайней мере, в день нашей свадьбы мы не должны ссориться, — пробормотал он, бережно поправляя складочку на фате Линн.

— Я полностью с тобой согласна, — заверила она и сняла несуществующую пылинку с его лацкана.

Дэвид еще успел нежно поцеловать ее, и тут их окружили родственники.

— Одно ты должна запомнить, Линн. — Мэрджори Ремник, мать Дэвида, взяла невестку под руку и отвела чуть в сторону. — Никогда не позволяй Дэвиду почувствовать, что он — главный в вашем браке. Ты всегда должна крепко держать его в узде.

Отец Дэвида похлопал Линн по плечу.

— Рецепт, который для нас с Мэрджори оказался абсолютно непригодным. — Бен Бакли послал своей бывшей супруге воздушный поцелуй. — Не принимай это близко к сердцу, Мэрджори, но в браке ты оказалась настоящей скотиной.

Мэрджори сладко улыбнулась.

— Комплимент, который я могу лишь переадресовать тебе. До чего же он был неряшливым парнем! — пожаловалась она Линн. — На десять лет старше, а мне все казалось, что в доме большой ребенок, за которым постоянно приходится убирать.

— Дэвид на три года меня моложе, — робко вставила Линн, стараясь не подавать виду, в какое замешательство приводит ее приобретенное в нагрузку к браку неформальное семейство.

— Совсем тяжелый случай, — накаркала Мэрджори.

Сестра Дэвида втиснулась между Линн и своими родителями.

— Никого не слушай, Линн, — предупредила она. — Настоящие правила, как обращаться с Дэвидом, ты можешь узнать только от меня. Именно я знаю его лучше всех.

— Мать всегда знает своего сына лучше других, — заявила уязвленная Мэрджори.

Салли расхохоталась ей прямо в лицо.

— Мать не знает ни одного секрета своего сына. Секреты входят в компетенцию сестры.

— Ну вот, что я тебе постоянно повторял, — козырнул Бен Бакли. — Но ты, разумеется, не хотела мне верить.

Джесси Ремник, прокурор, встал на защиту Мэрджори.

— Тебе нужна помощь, дорогая?

Бен Бакли нагло ухмыльнулся в лицо своему преемнику.

— Если господин прокурор поспешит на спасение, с тобой больше ничего не случится, дорогая.

— Ах, папа, не воспринимай прокурора так серьезно. — Салли, как заговорщица, улыбнулась отцу и не упустила случая поиздеваться над отчимом. — Он юрист до мозга костей. Прежде чем что-то сделать, он перелопачивает своды законов и ищет прецеденты. — Она показала на Пола, своего сводного шестилетнего брата, и Мэри, свою сводную пятилетнюю сестру, беспрепятственно носившихся между столами. — Поэтому он даже с этими чудовищами не в состоянии справиться. Ведь сейчас при нем нет книги о прецедентах в воспитании детей.

— Ах ты дерзкая тварь, — взревел прокурор Джесси Ремник, и Линн совсем перестала что-либо понимать, когда Салли в превосходном расположении духа отправилась ловить малолеток, чтобы призвать их к порядку.

Дэвиду тем временем не слаще приходилось с родственниками Линн. Он чувствовал себя страшно неуверенно под испытующими взглядами Артура и Мадлен Уильямс.

— Ты, видимо, никогда не имел дела с дипломатическими службами, не так ли, Дэвид? — Аристократическая улыбка и легкий французский акцент не облегчали Дэвиду ответ.

— Вообще-то имел… — Он сглотнул и подавил желание по-мальчишески переступить с ноги на ногу.

— Ах, это интересно. — Строгое лицо Мадлен несколько смягчилось. — В какой степени, если смею спросить?

Дэвид пустил в ход старую уловку преодолевать трудности с улыбкой.

— Моя фирма часто обслуживает приемы дипломатов, преимущественно из ООН.

Мадлен чуть надула губы.

— Я не это имела в виду, но… ну да…

К Дэвиду обратился отец Линн.

— У тебя, наверно, есть контакты с банкирами? — Он сдержанно усмехнулся. — Я, разумеется, не имею в виду обслуживание приемов в банках или в домах руководящих банковских служащих…

Дэвид с таким трудом сглотнул слюну, что кадык на шее опасно дернулся.

— Э-э… я… у меня есть коммерческий счет и личный счет в одном банке… но ведь вы, конечно, не это имеете в виду, дорогой тесть…

— Кончайте это безобразие! — вмешался дядя Карл. — Пусть лучше кто-нибудь мне скажет, где здесь можно найти приличное пиво. От этого алкогольного лимонада под названием шампанское одна тяжесть в желудке.

— Я знаю, где есть пиво, дядя Карл, — робко вставил Дэвид и получил в награду не только довольную улыбку, но и удар по плечу, от которого он зашатался и чуть не упал на Мадлен Уильямс.

Карл Корнблум схватил Дэвида под руку и потащил за собой, по дороге заставив споткнуться танцующую пару, которую нечаянно толкнул.

— Ты хороший парень и отличный спортсмен, — похвалил Дэвида дядя Карл и тут же покачал головой. — Но ты еще и идиот.

— Теперь я знаю, от кого Линн научилась этому слову, — буркнул Дэвид.

Дядя Карл расплылся в улыбке.

— Она много чему от меня научилась, а то была бы такой же чопорной, как и ее родители… Будь осторожен, мальчик! Во-первых, никогда не позволяй людям вроде твоих тестя и тещи расспрашивать тебя, а если они это делают, отвечай, что да, мол, ты, само собой, знаешь массу дипломатов, но говорить на эту тему не имеешь права, поскольку все они причастны к государственным секретам, и в банковских кругах ты свой человек, но, естественно, не можешь раскрывать свои лучшие деловые контакты.

— Я предпочитаю честность, — перебил его Дэвид.

— Ну конечно, ведь ты идиот, как я уже сказал. — Карл Корнблум огляделся по сторонам. — Достань мне пива, и я возьму свои слова обратно.

Дэвид отправился на поиски пива и вернулся с большой запотевшей кружкой.

— Молодец, — обрадовался дядя Карл и начал жадно пить. — И последнее, — пробурчал он. — В нашем обществе ты не ожидал такого крепкого тумака, какой только что получил от меня, и поэтому чуть не свалился с ног. Запомни! Даже в самых изысканных кругах наносят неожиданные удары. А теперь иди к своей Линн и сделай ее счастливой, иначе будешь иметь дело со мной, а этого я не пожелаю даже своему злейшему врагу.

— Спасибо, дядя Карл, — пробормотал Дэвид, по пути к Линн наткнулся на своих сводных Пола и Мэри, энергично шаривших по сумкам гостей, схватил обоих за шкирку, оттащил к родителям и одновременно вызволил Линн из лап своих родственников.

— Как тебе понравились мои родители? — поинтересовалась Линн.

— А тебе как понравились мои родичи? — вопросом на вопрос ответил Дэвид.

— Я первая спросила.

Он на мгновение задумался.

— Дядя Карл в полном порядке.

— Я спрашивала про своих родителей. Если бы тебе не понравился дядя Карл, я бы никогда не вышла за тебя.

Он помедлил.

— Мы ведь договорились не ссориться в день свадьбы. Давай поговорим о твоих родителях завтра. Согласна? А что ты скажешь о моей семье?

Линн прикусила нижнюю губу.

— Я думала, что мы решили не ссориться…

— Разве эти двое не очаровательная пара? — шепнул кто-то поблизости так громко, что они не могли не услышать.

Дэвид по-заговорщицки склонился к Линн.

— Раз уж наши семьи так хорошо поладили друг с другом, пусть продолжают праздновать нашу свадьбу, а мы исчезнем, не прощаясь с каждым персонально. Иначе это займет как минимум два часа.

Линн внимательно посмотрела в сторону выхода.

— Но нам пришлось бы взять автомобиль, который подарили мои родители, и они заметят, когда он подъедет к отелю, и тогда навешают нам консервных банок на бампер и все начнут махать и…

К ним подкралась Салли.

— Если вы хотите сбежать, дядя Карл всех отвлечет, а я уже поставила вашу машину за отелем. — Оба кивнули, и она подала знак Карлу Корнблуму. — Желаю вам счастья, — прошептала Салли, и в тот же миг дядя Карл проделал свой коронный номер — наткнулся на официанта, несшего переполненный поднос.

В поднявшейся суете, под звон стекла, возгласы и многоязычные проклятия дяди Карла Линн и Дэвид незаметно выбрались через задний ход.

— О нет! — сквозь смех простонала Линн, увидев не свадебный подарок, а огненно-красный джип Дэвида, загруженный ее багажом для свадебного путешествия, да еще и со связкой пустых консервных банок на заднем бампере. Не забыта была даже табличка на заднем стекле «Молодожены!».

— Полный вперед! — скомандовал Дэвид, помог ей усесться на переднее сиденье, сам прыгнул за руль и ринулся под перестук банок и гудки других водителей в счастье медового месяца.

6

Три недели спустя огненно-красный джип без консервных банок и таблички «Молодожены!», зато покрытый толстым слоем дорожной пыли, вкатился в подземный гараж дома, где находилась квартира Линн.

— Ну как прошли медовые недели? — поинтересовался Дэвид довольным тоном уверенного в полном успехе молодого супруга.

— Божественно, как же еще? — преданно выдохнула Линн, когда они поднимались с багажом наверх. — Я бы хотела, чтобы они никогда не кончались.

— От нас зависит, чтобы они не кончались, голубка моя, — промурлыкал Дэвид, напоминая голодного кота, чей аппетит возбуждает именно эта голубка.

— Дэвид, система наблюдения, — предупредила Линн, полушокированная, полупольщенная, когда он притянул ее к себе в лифте.

Дэвид нехотя отпустил ее.

— В этом доме все устроено, как при въезде в федеральную тюрьму строгого режима, — буркнул он.

— Это одна из причин, по которой мы решили жить не в твоей, а в моей квартире. Безопасность. Кроме того, моя квартира больше твоей.

— Как все, что принадлежит тебе или твоей семье, — пробормотал он себе под нос, когда они вышли из лифта.

— Не ропщи, — смеясь, предостерегла она. — В конце концов, в свадебное путешествие мы ездили на твоей машине, а теперь вообще больше нет моего или твоего, все у нас общее.

— И наша любовь, — шепнул Дэвид, пока она открывала дверь в квартиру. Поскольку руки у него были заняты багажом, ему пришлось ограничиться поцелуем в затылок, от которого по спине у нее побежали мурашки.

Она облегченно вздохнула, захлопнув входную дверь.

— Вот наше маленькое царство, куда никому не позволено вторгаться.

Зазвонил телефон, и Дэвид вздернул бровь.

— Кто-то уже вторгается, — сухо констатировал он.

— Ах, это мои родители волнуются, благополучно ли мы вернулись из путешествия. — Она побежала к аппарату и пять минут болтала с мамой, чтобы успокоить ее, а потом с папой, чтобы и его успокоить тоже.

Только она повесила трубку, как снова раздался звонок. Линн в течение минуты беседовала с дядей Карлом, успокаивая и его, и вдруг споткнулась обо что-то, что он сказал.

— У нас наверняка найдется занятие получше, чем… О, дядя Карл!

Дэвид усмехнулся, глядя, как она покраснела, кладя трубку, но усмешка стерлась, стоило телефону опять зазвонить. Он подошел к аппарату и пару минут разговаривал с папой.

— Послушай, папа, — нетерпеливо сказал он наконец. — У нас есть занятие получше, чем… да, именно это я имею в виду. Пока!

Линн смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Как ты можешь в такой манере говорить со своим отцом о… о… о нас?

— Мой отец предположил, что мы, вероятно, устали и должны отдохнуть, а я сказал, что именно это и имею в виду. А ты что подумала?

Она не успела ответить, как снова помешал телефон. Дэвид две минуты говорил со своей мамой, потом громко зевнул и нарочито сонным голосом заверил ее, что после долгой дороги им необходимо немедленно лечь спать.

Линн уже начала нетерпеливо постукивать ногой по полу, как сразу после Мэрджори позвонила Салли. С ней Дэвид беседовал еще короче.

— Сестренка, — просто сказал он, — у нас все идет блестяще, а поскольку в длинном ряду надоедливых звонков твой оказался последним, то позволь пожелать тебе всего хорошего! — Он положил трубку и повернулся к Линн. — А теперь я совершу первый супружеский акт в нашей общей супружеской квартире!