— Зачем я привёз тебя сюда или зачем я всё это затеял? — уточняет Таран, но, видимо, не собирается дожидаться моего ответа. — Здесь мы только из-за того, что весь план полетел к чертям, и приходится импровизировать. Хотя он изначально был идиотским. Смысла в нём вообще никакого нет, — парень говорит так, словно не он был организатором плана, а кто-то другой.

Я пристально наблюдаю за ним, но Андрей выглядит чересчур спокойным и безмятежным, будто жалуется на своего начальника или на свою девушку, которая снова устроила скандал из-за пустяка.

— Так, что это за план? — спрашиваю я. — Что тебе от нас надо?

Парень смотрит на меня, прожигая взглядом, и мне становится не по себе. Желание выбраться из машины и убежать отсюда увеличивается с каждой секундой, но любопытство тянет меня обратно и заставляет сидеть на месте. Вся моя логическая цепочка, которую я выстраивала последние месяцы, рушится на моих глазах.

— На самом деле, я тебе соврал, — признаётся Таран. — Я не аноним. Точнее, я его часть. Аноним — это все мы. Все те, кому вы когда-то насолили.

Очередное звено в цепочке с треском лопается, и жуткое чувство, словно я вот-вот угадаю правильный ответ, накрывает меня полностью. Я пытаюсь поймать спасительную ниточку, чтобы дотянуться до правды, но та проскальзывает между моими пальцами и не позволяет себя поймать. Губы сохнут от напряжения, и я с трудом сглатываю.

— Я не понимаю…

— Малийского помнишь? — неожиданно спрашивает Андрей. — Скажем, он стал отправной точкой. И он затеял весь этот балаган. План был его, но он настолько тупой и нелепый, что я даже не удивился, когда всё пошло не так, как мы хотели.

— Но он в тюрьме. Как он… — я качаю головой, пытаясь собраться с мыслями.

— Да, он в тюрьме, — соглашается Таран. — Был.

— Что значит был? — невольно выпаливаю я. — Хочешь сказать, что его выпустили?

Андрей вздыхает и смотрит куда-то вдаль на машины, припаркованные в другой части стоянки. Недолго парень молчит.

— Всё немного сложнее, чем ты думаешь, — признаётся Андрей. — Изначально всё это должно было быть безобидной шуткой. Мы хотели свести вас вместе и заставить снова покопаться в прошлом. Но потом появилась проблемы в виде Арчи, местного наркоторговца. У него в руках половина полиции и практически весь город. К тому же его племянник… Отморозок ещё тот. Его зовут Антон, и он, какая ирония, двоюродный брат Саши Малийского, а, следовательно, Саша — это ещё один племянник Арчи, смекнула, да?

Я потираю переносицу, пытаясь собрать всю информацию в один паззл, но картинка слишком сложная для такой тупицы, как я.

Саша — племянник Арчи. Егор должен Арчи кучу денег, к тому же парень попросил у него помощи, чтобы тот поймал анонима, который хочет прикрыть клуб, но Арчи, получается, сам заодно с анонимом. Точнее, он и есть это сраный аноним… Ничего не понимаю.

— Тема такая, — вздыхает Андрей. — Антон планировал отомстить за то, что вы отправили его брата в тюрьму, а Арчи ему помогал. Матвея хотели запереть в лечебнице как наркомана. Машу развести на чистую воду, потому что она изменила своему парню с Егором. Тебя особо не трогали, ибо Саша до сих пор на тебя слюни пускает. А вот за Штормова они взялись конкретно. Как только до него доберутся, ему конец.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — не понимаю я.

Таран пожимает плечом.

— Чтобы время скоротать, — бросает Андрей. — Скоро сюда должны прийти твои друзья. И мои тоже, так что… Думаю, будет весело.

Чёрт. Да что вообще здесь происходит? Неужели, они хотят снова повторить ту трагедию? Егору ни в коем случае нельзя тут появляться, а я даже предупредить его не могу об этом.

— А ты? — решаю спросить я. — Ты почему с ними?

Андрей снова смотрит на меня, да ещё так, словно я маленький ребёнок, ничего не понимающий в жизни. Несколько секунд он молчит.

— Я встречаюсь с Яной Куркиной, — признаётся Таран. — И ещё мне нравится твоя сестра. Но она с этим придурком Кузнецовым, так что у меня даже нет шанса. А Куркина та ещё истеричка. Если я сольюсь, она мне глаза выцарапает.

— Ты… что… бля, — я потираю ладонью лицо, параллельно пытаясь незаметно достать из кармана телефон.

Вспоминаю, как мы пришли в школу и встретили там Яну. Получается, Таран заранее знал, что мы пересечёмся с его девушкой, а ведь всё это выглядело так, словно случайная встреча.

А я ещё думала, что Андрей влюблён в меня… Тоже мне, Шерлок.

Ну Санта-Барбара блин! И я до сих пор не понимаю, зачем вообще нужен весь этот цирк, который они устроили. Это же всё детский сад! Месть избалованных детей, у которых отобрали игрушки. А мы ещё играли по их правилам… Надо было сразу послать всё к чертям.

— И что вы собираетесь делать?

— Я лично — ничего, — бросает парень. — А остальные… чёрт их знает. И тебе лучше отдать мне свой сотовый прямо сейчас, не хочу силой отбирать его.

Я поджимаю губы, мысленно коря себя за попытку достать телефон. Оценив обстановку, я всё-таки решаю не рисковать.

— Тебе, кстати, не звонила сестра сегодня? — интересуется Андрей, забирая мой сотовый и пряча его в карман.

— Нет, — бурчу я.

— Пф-ф-ф, идио-о-оты, — тянет парень. — Я ведь специально с утра им позвонил, сказал, что ты у меня. Они, по ходу, так перепугались, что даже не додумались тебя набрать. А ведь, если бы позвонили, то смогли бы предупредить. И мы бы сейчас здесь с тобой не сидели…

— Издеваешься?

— Да. Нет. Ну, чуть-чуть, — фыркает Андрей.

Я скрещиваю на груди руки и больше ничего не говорю. Двери в машине заперты, я в ловушке с парнем, которого с самого начала подозревала в причастности к анониму, и единственное, что мне сейчас остаётся, это сидеть здесь и ждать, пока Егор, Маша и Матвей придут мне на помощь. А что будет дальше? Я даже думать не хочу об этом…


31


Placebo — Begin The End


Маша.


Я нервно осматриваюсь, когда Миша сворачивает с главной дороги и медленно заезжает за до боли знакомое здание, в котором три года назад мы столкнулись с Александром Малийским. На часах почти двенадцать, и темнота окутывает огромные окна торгового центра, лишь отблески редких фонарей отсвечивают в стёклах, словно холодный лунный свет.

Мы молчим. Я пытаюсь унять трепещущее сердце, но у меня ничего не получается. Егор на заднем сидении нервно постукивает костяшками пальцев по стеклу, а я так волнуюсь, что всё внутри меня разрывается на кусочки. С одной стороны я безумно хочу уехать отсюда куда подальше и больше никогда не возвращаться, но с другой нам нужно вытащить Соню из лап Тарана. И я уверена, что он будет на встрече не один. Он лишь пешка, лишь часть головоломки. Кто же на самом деле стоит за письмами и угрозами, которые мы получаем последние несколько месяцев?

Авто плавно сворачивает, проезжает мимо распахнутых ворот и медленно заезжаем в объятия здания. В этот раз на подземной стоянке светло. Здесь всего несколько припаркованных машин, но каждая из них безжизненная и опустошённая.

— Здесь вообще можно находиться? — неуверенно спрашиваю я, не понимая, как вообще мы смогли заехать на подземную парковку торгового центра, ведь здесь должны быть камеры наблюдения и охрана. Вряд ли каждого прохожего пустят на частную территорию.

— Камеры закрыты пакетами, — тихо говорит Миша, нагибаясь к рулю и смотря наверх. Я следую его примеру и понимаю, что да, действительно, все камеры на парковке кто-то специально закрыл пакетами, чтобы нельзя было увидеть наши лица. Но вопрос в другом, что делает охрана?

— Дичь, — Егор, наконец, перестаёт стучать о стекло и шумно вздыхает. — У меня плохое предчувствие.

— Навевает воспоминания, — бурчу я, поджимая губы.

Я прикрываю глаза, чтобы перестать так сильно волноваться, но ничего не помогает, затем медленно открываю их. Кузнецов проезжает в дальнюю часть парковки, но ему приходится остановиться, потому что свет неожиданно выключается и темнота обрушивается на нас, словно плотное зимнее одеяло.

— Что за чёрт? — Егор нагибается к нам, хватаясь за края сидений.

Я пытаюсь разглядеть, что происходит впереди, но ничего не вижу из-за непроглядного мрака.

— Включи фары, — осторожно тяну я, нервно сжимая в руке сотовый.

Но Миша не успевает выполнить мою просьбу: я слышу рёв чужих двигателей, а затем ослепляющий свет заставляет меня зажмуриться.

С трудом я могу разглядеть, что дорога перекрыта двумя машинами, их фары ярко горят, почти ослепляя, а в неприятных огнях тонут несколько тёмных фигур. Я пытаюсь разобрать, есть ли среди них моя сестра, но это всё равно, что пробовать увидеть птицу, парящую прямо на фоне солнца. Единственное, что я вижу, у одного из присутствующих в руках бейсбольная бита, на которую он облокотился, словно на трость.

— У них бита… — я не узнаю свой голос, переполненный ужасом и страхом.

— Ты останешься в машине, — спокойно говорит Миша. — Если что, звони Данику. Я их предупредил, что мы здесь. Они прикроют, если что-то пойдёт не так. Поняла?

Я не отвечаю, пристально вглядываясь в незнакомца с битой. Кто это? Таран? Или нет? Насколько агрессивно они настроены и что я смогу сделать в этой ситуации, если вдруг что-то пойдёт не так? Справлюсь ли я? Или как в прошлый раз не смогу ничего сделать? Три года назад я была такой беспомощной, такой уязвимой и путающейся под ногами… Сейчас я чувствую себя точно так же. Ничего не изменилось. Ничего…

— Маш, — Кузнецов поворачивается ко мне, привлекая моё внимание, и я сглатываю, с трудом отрывая взгляд от людей, всё ещё неподвижно стоящих в свете фар. Я смотрю на парня, но не вижу его, потому что перед глазами мелькают воспоминания о том, что произошло здесь три года назад. — Ты поняла меня?

Он кладёт руку мне на бедро, чтобы показать, что он рядом со мной. Я киваю, с трудом соображая, что от меня хотят. Никогда я ещё не видела Мишу таким серьёзным, и мне вдруг становится не по себе. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. Не хочу, чтобы они забрали его.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, мол, давай лучше позвоним в полицию и уедем отсюда подальше, но парень уже выбирается из машины, и я упускаю свой шанс.

Егор следует его примеру. Я вижу, как ребята решительно направляются в сторону незнакомцев, а потом останавливаются где-то на середине пути, так и не дойдя до нужного места. Я вижу их спины. Слева стоит Миша, а справа Егор. В ярком свете они кажутся мне тенями, падшими душами, стоящими перед вратами рая. Я не вижу и не слышу, что происходит снаружи, и меня раздирает дикое желание выбраться из машины и оказать там, рядом с Кузнецовым. Взять его за руку и показать, что я с ним, но я понимаю, что буду только мешаться. Как в прошлый раз, когда меня схватили дружки Малийского. Может быть, это стало причиной дальнейших событий? Я бы смогла… Я бы…

Егор делает выпад вперёд, словно собираясь наброситься на противников, но Миша останавливает его, схватив за плечо.

Кузнецов неожиданно оборачивается, и моё сердце замирает. Он недолго смотрит на меня, а потом машет рукой, чтобы я вышла из авто и подошла к ним. Я медлю, потому что тело не слушается, а разум вообще находится непонятно где. Мне страшно. И я не могу справится со своими эмоциями. Фиговый из меня психолог…

Я не знаю, сколько времени моё тело пытается изобразить дерево, но, думаю, достаточно долго, потому что теперь уже оборачивается Егор. Парни смотрят на меня, и я понимаю, что изображать невидимку больше нет смысла. Я сжимаю пальцами телефон, на экране которого в этот момент затухает контакт «Даник», которого я собиралась набрать в случае худшего развития событий, затем вздыхаю, блокирую экран и прячу сотовый в задний карман джинс, прикрывая его кофтой, и только после этого, собрав все силы, выбираюсь из автомобиля.

Мне сразу становится зябко, и я скрещиваю руки на груди, медленно направляясь в сторону парней. Я останавливаюсь слева от Миши, поборов едкое желание взять его за руку. Прищурившись, я смотрю на незнакомцев, но даже отсюда трудно разобрать, кто из них кто. Единственное: я могу предположить, что парень с битой, — это Таран. Слева от него стоит девушка, рядом ещё одна.

Я украдкой осматриваюсь, пытаясь узнать, есть ли поблизости ещё люди, но в полумраке трудно что-то различить.

— Одного забыли, ну, это, в принципе, не важно, — раздаётся голос Андрея, и череда мурашек скользит по моему телу.