Михаил Берсенев - Полюбить раздолбая

— Как в двадцать три года можно быть таким раздолбаем! Ты же уже не мальчик, Тимурка! В армии служил! Что это за выходки? Почему ты меня опять подвел? Нет, ты не молчи, ответь. Почему?! — на повышенных тонах и искренне негодуя, возмущалась весьма симпатичная женщина двадцати девяти лет Анжела Алексеевна Токарева. При этом она активно жестикулировала. — Как можно так подвести человека, который тебя любит и многое делает для тебя?!

— Я забыл, — вяло попытался оправдаться молодой человек, тряхнув светлыми волосами.

— Опять забыл! — возмутилась Токарева. — В который раз ты меня подводишь? А?

— Извини, лапочка, я заигрался в компьютер и забылся в игре, — проканючил молодой человек. — Забылся в игре, забылся и в реале.

— Не называй меня лапочкой! Мне это не нравится. Как кошку какую увидел.

— Извини, лапоч… Извини меня, Анжела! — не стал спорить парень. Звали его Тимуром.

— Опять это — извини! Сколько можно! И откуда ты на мою голову такой раздолбай свалился — то! Родители, вроде бы, такие приличные, здравомыслящие, ответственные! А ты в кого такой?!

— У мамы роман был с белобрысым клоуном из Швеции…

— Опять твои шуточки! Все же откуда ты такой вот получился?! — вопросительно и досадой выдохнула молодая женщина.

Светловолосый парень прикрыл глаза и поднял лицо к небу, вспоминая.

***

Дачный поселок «Эдельвейс», Московская область, июль

— Ну и кто будет все эти тяжелые сумки из машины в дом затаскивать? — с укоризной спросила мужа Светлана Живчикова, указывая рукой на забитый багажник автомобиля с пакетами продуктов, ящиками с зеленеющей рассадой и вытянутой, довольно объемной коробкой с новой газонокосилкой.

— Ох, милая! Подожди, дай мне перевести дух! Ты же видела, как долго мы в пробках стояли. Как сотни раз я нажимал на педали тормоза и сцепления! Сколько нервов я потратил на то, чтобы привести нас всех сюда в целости и сохранности! — мужчина жадно вдыхал свежий воздух дачного поселка.

— Но у нас же автоматическая коробка передач!

— Автоматическая — то она автоматическая, но у нас с тобой пока нет автопилота! Так что, я очень даже механически, а не автоматически, работал ногами и руками, чтобы вовремя нажимать на педали. Ух, дай мне отдохнуть, полежать. Все тело болит. К тому же постоянно, как ты помнишь, приходилось крутить головой в разные стороны, показывать остальным участникам движения неприличные жесты, ругаться через окно. Я полностью выдохся, как морально, так и физически за эту поездку. Оставь эти сумки в багажнике. Я потом помогу как — нибудь.

— Но там же скоропортящиеся продукты!

— Дорогая! Если газонокосилку не положить в холодильник от этого она не станет хуже работать! А рассаду можно просто выставить на землю. Ничего с ней не случится!

— А как же продукты? Их тоже на землю выставить? — ехидно спросила Светлана.

— Ого! Это идея! Проверь холодная ли земля после ночи, и если холодная, то смело выставляй их на траву. И в холодильник таскать не придется, во всяком случае, пока. А вот когда я отдохну, я немедленно приду на помощь и мы все перетаскаем в дом, — Алексей Валерьевич Живчиков — папа Тимура — открыл замок входной двери. Сделать это было непросто. Он стоял на ступеньке крыльца, балансируя, как канатоходец под куполом цирка и старался держать равновесие. При этом, надо было еще попасть ключом в замочную скважину и выходило, что предстоит сделать сложный акробатический трюк. Борьба шла недолго, и победа осталась за человеком.

Эта ступенька их дачного дома начала качаться от времени еще в прошлом году. Поддерживающий ее снизу брусок от старости подгнил. Доска кое — как держалась. Светлана просила еще с прошлого года починить эту неполадку. Живчиков — старший тогда накинул на нос профессорские очки и внимательно изучил обстановку с разрушающимся входом в дом. Правда, случилось это только после настойчивых напоминаний со стороны супруги и постоянного «пиления». Итак, профессор одного из городских университетов Алексей Валерьевич Живчиков принял задумчивый вид. Этот широкоплечий мужчина вообще больше любил говорить и объяснять, чем работать физически. Поэтому он сказал:

— Нет, Светлана, тут наскоком проблему не решить. Здесь имеет место быть процесс размягчения деревянного бруска, который служит опорной частью для горизонтально расположенного покрытия ступени в виде неотшлифованной доски. Если я начну процесс вмешательства в вышеупомянутый брусок и землю, то, учитывая его состояние, он может переломиться пополам и большая его часть останется в земле. Это будет препятствовать установке нового бруска для подпорки ступенек, и тогда вообще мы можем остаться без входа в дом. Тут не следует торопиться. На следующий год мой план — поставить баню. Значит, будем бетон заказывать для заливки фундамента. Вот тогда — то и настанет момент истины. Ведь чтобы все было надежно при реконструкции ступенек, необходимо явственно забетонировать новый брус, подпирающий доску в земле. И только тогда мы получим такую надежность конструкции, какую редко встретишь даже в градостроительстве. Так что, надо оставить все до следующего года и не стоит торопить события. А пока я пойду, полежу в гамаке. Ты Тимурку в помощь возьми. Тимур! — обратился мужчина к стоящему рядом сыну подростку. — Сгоняй — ка в холодильник и притащи мне баночку холодного пивка и пакетик с сухариками. Только смотри не перепутай. Сейчас мне нужны сухарики с беконом, а на вечер оставляй те, что со вкусом укропа! Ты понял меня, боец?

— Понял, папа, понял! Сейчас я совершу марш — бросок до холодильника и обеспечу тебя провизией. А ты иди, полежи в гамаке, папа! Пиво теплое еще, из машины, может лучше его до завтра в холодильнике оставить? — поинтересовался тринадцатилетний пацан.

— Ни в коем случае, Тимур! — заявил отец. — Это тебе не шутки! Какое бы пиво не было — тащи! Выбери из восьми объектов самое прохладное. А я устал, мне нужно отдохнуть!

Через три недели при очередном визите на дачу все повторилось в такой же последовательности. Живчиков — старший нырнул в дом, первым делом снял с большого крюка плетеный гамак, так же балансируя на ступеньке, выпрыгнул из дома и смело направился к двум толстым деревьям, между которыми он натягивал гамак. Подвешивая гамак на огромные крюки, он не забывал при этом кряхтеть, массировать поясницу и слегка прихрамывать на одну ногу. Все должны были видеть и отчетливо понимать, с каким трудом ему удалось добраться до участка. С собой он прихватил две большие подушки. Одну из них положил себе под голову, другую под поясницу, после чего опустил свое уставшее тело в мягкий гамак. Мужчина незамедлительно прикрыл глаза и громко скомандовал:

— Тимур, как только пивко в холодильнике охладится, притарань мне пару баночек, и не забудь прихватить парочку ломтиков копченого угря.

— Ну, все, папаня теперь — недвижимое имущество, — прошептал маме тринадцатилетний сын.

— Обычно недвижимое имущество — это чуть ли не самое дорогое, что есть у человека, — философски заметила женщина. — Получается, что тело, которое висит сейчас в гамаке и есть наше самое ценное сокровище.

— Мам, надо бы уже продукты перетащить в холодильник, а то при такой жаре они все растаяли, — резонно предложил Тимур. Светлана вздохнула, взяла два пакета в руки. Сын подхватил рассаду.

— Ну, потащили? — весело предложила мама.

— Потащили! — так же бодро ответил парень.

Через три часа Алексей Живчиков — уважаемый профессор университета — лежал в гамаке, потягивая прохладное пиво. Панаму он положил себе на лицо, прикрываясь от слепящих солнечных лучей. Время приближалось к трем часам пополудни, и Светлана стала готовиться к приготовлению обеда для своих мужчин.

— Еда на даче получается особенно вкусной, если ее готовить на колодезной воде, — крикнула мужу супруга, вытащив голову из окна. — Леша, сходи, пожалуйста, до колодца и принеси воды для готовки. Представляешь, какая вкуснятина получится, если щи сварить на чистейшей воде!

Алексей Валерьевич неторопливо стянул панаму с лица, и пригубил пиво из баночки, выдержав паузу, высказал свою точку зрения:

— Вот здесь я с тобой полностью согласен. Но пока состояние мышц моих ног не позволяет это сделать! Дай — ка ты Тимурке трехлитровую банку, и пошли с заданием. Три литра он запросто дотащит, он же мужик, в конце концов, а три литра на щи хватит, — закончил свой математический анализ профессор, и вновь натянул панаму на лицо.

Жена грустно вздохнула. Профессор — ее муж — был умен и уважаем, но в домашних делах и в плане помощи жене всегда слыл раздолбаем и лентяем с большой буквы. Чинить ничего не умел, в магазинах покупал все бестолковое и ненужное, если шел без списка. Светлана давно с этим смирилась, хотя периодически волны раздражения накатывали на нее.

А тем временем, светловолосый паренек Тимур с канистрой в руках устремился в лес, правда, чуть не навернувшись с качающейся ступеньки. Вода из родника оказалась настолько прозрачной, что в ней отражалось небо всеми красками.

Мама варила суп, а Алексей Валерьевич возлежал в гамаке с прохладным пивом, будто ленивый кот отдыхает в теплом матерчатом домике. Мужчина разве что не мурлыкал от удовольствия и зашевелился только тогда, когда супруга вышла на улицу из домика, также балансируя на ступеньке. Она объявила, что щи с огромным куском свежего мяса на косточке готовы, и неповоротливый обычно Живчиков — старший превратился в настоящего живчика: быстро вскочил на ноги и громогласно объявил:

— Мне, как самому большому и самому уставшему мужчине, полагается самый большой кусок мяса!

— Кто бы сомневался! — спокойно констатировала супруга.

Ее муж, как молодой сайгак, вбежал в дом и умудрился перескочить сломанную ступеньку. Так он мигом оказался у обеденного стола и уже протянул руку к хлебу и ломтю колбасы, но Светлана слегка стукнула его по кисти руки своими длинными пальцами:

— А руки кто будет мыть!

Профессор опешил на миг. Но только на миг.

— Тимурка! Это очень правильное замечание! Пойди, помой руки!

Вечером, всей семьей, они захотели шашлык: мясо, замоченное в различных специях, они купили еще по дороге на дачу. Живчиков — старший так и лежал в гамаке.

— Леша! — попросила его жена. — Наруби дрова на шашлык! Ты же хочешь ароматного, пышущего жаром шашлыка с кетчупом «Балтимор» шашлычным?

— Конечно, хочу, дорогая! Только ты же знаешь, что мы забыли купить новый топор! А со старого топорище слетает с черенка при малейшем взмахе. Слетает и превращается в смертоносный снаряд! Это как томагавк у индейцев. Запросто наш топор может через забор перелететь и человеку череп разломить. А ты посмотри: все соседи в такую жару приехали. Ты же не хочешь, чтобы я кого — то этим топорищем отправил на «тот свет»! Опасно! Знаешь, пока нет нового топора, ты лучше пошли Тимурку за сарай, там куча всяких обрезок от досок, палочек и веток навалено. Пусть возьмет железный таз и наберет его с верхом этими обрезками, а уж поджечь костер я и сам смогу!

— Да не надо уж! Зачем нам тебя беспокоить! — съязвила женщина. — Зажечь костер мы и сами с Тимуркой сможем! Лежи, отдыхай, читай книгу дальше.

— Вот какая же ты у меня сообразительная! — сделал комплимент супруге Живчиков. — Все правильно рассчитала и придумала. Молодец! — и мужчина вновь окунулся в чтение.

«— Раздолбай! — подумалось Светлане. «- Хоть и профессор. Надеюсь, сын будет меньшим раздолбаем»

На следующий день Светлана решила высадить привезенную рассаду. Тимур выразил сомнение:

— Мама, но ведь для того чтобы высадить рассаду, необходимы, по меньшей мере, грядки! А у нас весь участок под глухой травой.

— Это верно, сынок. Вот мы сейчас и попросим папу применить свою физическую мужскую силу! Алексей! — обратилась она к мужу, покачивающемуся в гамаке между деревьями. — Ты хочешь кушать помидорчики и огурчики, выращенные собственными руками на нашей земле? У них вкус совсем другой получается, нежели у покупных из супермаркета!

— Конечно, дорогая, очень хочу!

— Тогда возьми, пожалуйста, лопату и вскопай вон там, у забора, землю под рассаду, — она указала место предполагаемой грядки.

Алексей Валерьевич замедлил раскачивающие движения, почесал голову и присел в гамаке. Потом встал, расправил плечи, помахал руками мельницей в воздухе и бойцовским голосом заявил:

— А что! Это будет хорошая физическая нагрузка! Полезность упражнений мне очевидна! Тимур, мотай себе на ус.

— Папа! А как же ты будешь копать, когда у тебя спину ломит, и нога хромает! Вчера ты ничего не мог делать! Тебе сегодня, надеюсь, стало легче?