— Значит, вы не будете соблазнять его?

— Это безнадежно. Он меня рассердил в первую же секунду, когда я вошла в комнату. Я даже не знала, что он может так сильно раздражать меня. Такое впечатление, будто он думает обо мне, как о своей сестре!

Это была ложь, но оказалось легче соврать, чем объяснить внезапно охватившие ее смешанные чувства, которые и волновали, и приводили в растерянность. Мия не понимала, как ее может привлекать человек, который обращается с ней с таким безразличием, который не умеет флиртовать и вообще не способен на что-либо, кремле работы…

— Вот что я тебе скажу, Джанина. Как только мы приедем в Пеннфорд, я напишу тому агенту, который занимался арендой дома Елены в Блумсбери. Мы жили в нем, когда я только прибыла в Лондон, еще до твоего приезда.

Одной из причин, по которым ее первый год в Лондоне был далеко не идеальным, было как раз отсутствие Джанины.

Джанина кивнула и закрыла глаза.

— Я вас слушаю, но мне лучше, когда мои глаза закрыты.

— О, дорогая, я надеюсь, ты попытаешься что-нибудь поесть.

Мия встала на колени рядом с тюфяком Джанины и потрогала ее лоб. Надо было спросить Джанину о самочувствии сразу же, едва войдя в комнату! Мия почувствовала себя эгоисткой.

— Мне принесли очень вкусный бульон, потом я поела хлеба и проглотила одну из сладостей Ромеро. Но я слишком много съела, теперь меня тошнит, а голова болит так, что я не могу встать, сразу все начинает кружиться. А все тело… ох, все тело болит так, как будто я ехала в телеге, а не в карете герцога.

— У тебя горячая голова, может быть, у тебя лихорадка. Джанина, сегодня ты ляжешь на кровать, а я буду спать на тюфяке.

Горничная открыла один глаз и не шелохнулась.

— Нет, я не могу.

— Не спорь, я тут главная, и ты будешь делать так, как я скажу.

— Боюсь, если я попытаюсь пошевелиться, мне опять станет плохо.

— Тогда мы подождем, когда ты сможешь встать, а потом ты ляжешь в кровать.

Прошло не меньше получаса, пока Джанина не почувствовала в себе достаточно сил, чтобы двигаться. Через пять минут после этого Мия услышала ее ровное дыхание, что означало, что она крепко спит. Возможно, Джанина подумала, что Мия слишком щедрая, но горничная нужна ей здоровой. На то у Мии были десятки причин, но самая главная состояла в том, что она не хотела предстать перед Еленой, не имея рядом Джанины.

Мия расстегнула платье. Ее умение управляться самостоятельно порой оказывалось очень кстати, например, сегодня, когда лорд Дэвид отказался усадить ее на козлы и она забралась туда сама.

— Che diavolo![2] — прошептала Мия.

Джанина перепутала все завязки, и теперь Мие нужны были два зеркала, чтобы увидеть, как их развязать, А в этой комнате не было даже одного.

Мия решила найти дочь хозяина и попросить ее о помощи. Она спустилась в общий зал. В нем пахло пивом, табачным дымом и мужчинами.

Она не сделала ни одного шага в комнату, даже не зашуршала юбками, чтобы привлечь внимание, но ее единственного взгляда оказалось достаточно, чтобы все разговоры разом стихли. Мию это мало волновало, куда больше ее задел вид лорда Дэвида, Он сидел за столом, но газета в его руках ясно показывала, что он не желает ничьего общества. У него есть частная гостиная, но он сидит здесь, в общей! Мия считала, что он скорее предпочтет уединение, чем вероятность быть вовлеченным в разговор, когда совершенно ясно, что он не мастер вести беседы.

— Дорогая, я могу вам чем-нибудь помочь?

Джентльмен, задавший этот вопрос, выглядел довольно неплохо, он был хорошо одет и ухожен, но Мия прекрасно знала, что не стоит отвечать на приглашения такого рода.

— Нет.

Она пустила в ход по-королевски высокомерную версию этого слова.

Снова воцарилась тишина. Лорд Дэвид поднял голову, скучающее выражение его лица демонстрировало полное отсутствие интереса к происходящему. Мия знала, что это притворство, но знала она и другое: он будет ждать до последнего, прежде чем вмешается. Мия не знала, то ли ей сердиться на его нелюбезность, то ли радоваться, что он верит в ее самостоятельность.

— Добрый вечер, джентльмены. — Мия сделала реверанс. Говорила она достаточно громко, чтобы ее слышали все. — Я ищу хозяйку этого дома. Моя горничная заболела.

Кто-то поклонился, кто-то лишь кивнул, но никому не было дела до леди с больной горничной. Джентльмен, который заговорил с ней в самом начале, усмехнулся:

— Мне очень жаль. — Его тон превратил эти слова в насмешку. — Может быть, вы позволите мне проводить вас в вашу комнату?

Мия отрицательно покачала головой и вышла в коридор. Но мужчина — не джентльмен, несмотря на его одежду, — вышел вслед за ней.

— Может быть, пойдем куда-нибудь еще?

Его тон подразумевал нечто столь непристойное, что Мие даже не нужно было притворяться возмущенной.

— Нет! — сказала она еще резче. — Моя горничная заболела, и если вы не можете ее вылечить, то оставьте меня в покое.

— Ваши возражения очаровательны, но их можно преодолеть.

Мия признала свое поражение. Теперь сознание, что лорд Дэвид сидит поблизости, приносило ей огромное облегчение. Она решительно вернулась в общую комнату, подошла к столу, за которым он сидел, и села.

— Мне нужна ваша помощь.

— Хммм, — только и сказал он.

Хотя взглянуть все- таки взглянул на мгновение.

— Джанина больна, и мне нужно, чтобы кто-нибудь помог мне раздеться.

— Но тот человек именно это вам и предлагал.

Мия стукнула кулаком по столу. Она не знала, что это так больно. В комнате снова смолкли все разговоры. Но Мие нужно было внимание только лорда Дэвида и никого больше. Поэтому она заговорила шепотом, хотя и по шепоту было ясно, как она разгневана:

— Прекратите меня оскорблять! Прекратите немедленно! Помогите мне найти горничную и, пожалуйста, поколотите того человека.

— Поколотить того человека?

Казалось, лорд Дэвид обдумывал ее предложение, окидывая взглядом комнату. Большинство других гостей кивали.

— С удовольствием, мисс Кастеллано.

Лорд Дэвид отложил газету и под руку вывел Мию из комнаты. Им вслед послышался шепот:

— Ее муж?

— Нет, тогда бы она сразу к нему подошла.

— Брат?

— Они не похожи.

Лорд Дэвид повернулся к тому мужчине, который вел себя так назойливо, и молниеносно нанес ему удар кулаком по носу, потом схватил противника за жилет и сказал:

— Закончим на улице.

Он проделал это так быстро, что застал всех врасплох. Все остальные, как путешественники, таки местные, толпой повалили на улицу вслед за лордом Дэвидом.

— Ее любовник, — пробормотал кто-то.

— Потом вполне может поколотить и ее, — предположил другой.

— Не-е, этот джентльмен просто любит подраться, вот и все. Пошли скорее, а то, пока мы тут торчим, там все закончится.

Мия смотрела, как они уходят. Про нее все забыли. Возможно, лорд Дэвид для того и ударил обидчика, чтобы отвлечь внимание гостей от ее неловкого положения.

Из кухни вышла женщина, Мия как раз вспомнила, из-за чего все это началось, ей по-прежнему нужна была помощь.

— Мисс…

Женщина представилась как жена хозяина постоялого двора.

— Миссис Уиллс, очень прошу меня простить, — начала Мия.

Но хозяйку постоялого двора драка, казалось, нисколько не расстроила.

— Мисс, это случается все время, и для постоялого двора это хорошо. Лорд Дэвид заплатит нам за причиненные неудобства, а гости, когда все кончится, выпьют еще больше.

— Вы знаете лорда Дэвида?

— А как же, знаем. Он уже несколько лет тут проезжает и всегда останавливается у нас. Они с моим сыном частенько устраивают любительские боксерские поединки. Скажу я вам, они хорошо друг другу подходят.

Он боксирует! И обиделся на ее поведение.

— Мисс, пойдемте, пока они не вернулись. Вы говорите, ваша горничная заболела?

На протяжении следующих нескольких минут, развязывая завязки на платье Мии, жена хозяина постоялого двора развлекала ее рассказами о всяких случаях с постояльцами. Ее рассказы представляли собой удивительную смесь грубого и сентиментального, слушая ее, Мия то ахала, то смеялась.

Миссис Уиллс рассказала, как одна семья забыла на постоялом дворе одного из своих сыновей и не возвращалась за ним три дня. Потом рассказала про новобрачных, которые сломали кровать, развлекаясь перед обедом. Услышав, что эти новобрачные и сейчас здесь, Мия поинтересовалась, не Белфорты ли это. Она надеялась, что это они попали в столь неловкое положение. Конечно, она никогда не сможет об этом упомянуть. Но все- таки ее настроение существенно улучшилось.

— Тактичность — самая важная добродетель владельца постоялого двора, — сказала миссис Уиллс. — Я рассказываю истории, но без имен.

Мия на секунду задумалась.

— Много у вас сейчас остановилось новобрачных пар?

— Всего одна. — Мисс Уиллс улыбнулась, обнажив кривые зубы, и ловко сменила тему: — Я была бы рада предоставить вашей горничной кровать, но сегодня у нас все места заняты.

— О, ничего страшного. Я жила в Италии во время войны с Наполеоном и привыкла к неудобствам. — Мия сама удивилась, что может так небрежно говорить о тех годах лишений и тревог. — Итак, миссис Уиллс, полагаю, теперь я тоже стану одной из ваших историй?

— О нет, мисс. Сегодня в общей комнате потому и собралась такая, толпа: они прослышали, что здесь будет лорд Дэвид, а он всегда в настроении подраться. Если бы тот мужчина не был с вами груб, я уверена, кто-нибудь другой нарвался бы на драку с лордом Дэвидом.

Миссис Уиллс ушла, пожелав Мии спокойной ночи.

А Мия с удивлением думала о том, что позволяется мужчинам.

Ночью она ворочалась с боку на бок, но не из-за тюфяка. Спать на тюфяках она привыкла еще в те времена, когда путешествовала с отцом.

Сегодняшний вечер напомнил ей о катастрофе, которая оборвала ее помолвку. Один несвоевременный поцелуй привел к разрыву помолвки и поставил под угрозу ее положение в обществе. Но лорд Дэвид может затеять драку в общественном месте, и этоне будет иметь для него никаких неприятных последствий. Это страшно несправедливо.

Мия сосчитала балки на потолке, послушала, как часто всхрапывает Джанина, Потом услышала, что мужчины-постояльцы идут спать, они не шумели, но звуки нетвердых пьяных шагов скрыть было невозможно.

Хлопнула еще одна дверь, и стало совсем тихо. Хорошо, если бы Мия могла также легко закрыть дверь за одной из самых худших глав ее жизни. Очень тяжело сознавать, что то, чего она так сильно хотела, теперь навсегда стало недосягаемым.

Поначалу она искала оправданий тому, что между ней и лордом Уильямом нет страсти. Она говорила себе, что это не важно, главное, что с ним всегда было весело, даже на самых скучных приемах. Они друг другу симпатизировали, и это продлилось бы намного дольше, чем страсть. Прошли месяцы, прежде чем Мия поняла, что брак означает нечто большее, чем совместные приключения. Осознание этого пришло к ней однажды днем в доме Пеннистанов в Ричмонде.

В тот день они все пробыли несколько часов на званом обеде. Когда Гейбриел, брат герцога, предложил играть в шарады, все тут же согласились. Все, кроме герцога и лорда Дэвида. В результате обоих стали немилосердно дразнить, упрекать, что у них нет чувства юмора.

Герцог стоял и ждал, когда все утихнут. Мия думала, что он потребует, чтобы они вели себя приличнее.

— Пока вы еще не опустились до уровня, более подходящего для детской, я должен сделать объявление, — начал герцог.

Все посерьезнели. Герцог не улыбался.

— Если Богу будет угодно, у нас с герцогиней через пять месяцев произойдет прибавление семейства.

Никто не сказал ни слова. Первая жена герцога умерла в родах. Он попытался улыбнуться, но Мия видела, что всемогущий герцог Мерной боится. Неловкость момента сгладила сама герцогиня. Она встала из-за стола, поспешила к мужу, обняла его и звучно поцеловала. Братья герцога разразились приветственными возгласами. Оливия, его сестра, крикнула:

— Лин, это прекрасная новость!

Все вскочили с мест и, подняв бокалы с остатками вина, провозгласили тост за герцога и герцогиню. Уильям встал с места, пожал руку герцогу и поцеловал герцогиню в щеку. Это напомнило Мии, что Елена и Уильям — кровные родственники. Несмотря на малую разницу в возрасте, она — его тетя. Они тоже семья.

Никто из них не разделил радостное возбуждение с Мией. Да, это было торжество Елены, но Уильям уделил все свое внимание тете, а на Мию даже не взглянул и никаким другим образом не показал, что это и их общее будущее.

Никогда еще Мия так остро не чувствовала себя посторонней и такой ненужной. В этой семье ей нет места, как никогда не было ни в какой другой семье. С тех пор как умерла мать… В тот вечер Мия отбросила эту мысль. Елена прямо-таки светилась от счастья, и Мия искренне выразила своей опекунше самые лучшие пожелания.