Я растерянно смотрю на него до тех пор, пока не вспоминаю, что у Мистера-дорогая-рубашка нет манер.

Он продемонстрировал это ранее и делает это теперь. В долю секунды мои руки сжимаются в кулаки, и я решаю развернуться и направиться в другое место. Если бы он только не был единственным человеком в округе. Я не могу позволить себе оскорбить его. Не тогда, когда он единственный, кто может помочь нам.

Я стискиваю зубы и заставляю себя медленно и размеренно дышать.

— Мне нужна помощь, — шепчу я охрипшим голосом.

— Повтори?

— Наша машина застряла на дороге, — говорю я, и очерчиваю рукой широкую дугу позади себя, потому что не помню точно, откуда я пришла.

Он едва заметно пожимает плечами, незаметно оценивая меня в тишине. Я открываю свой рот, чтоб объяснить мою ситуацию, когда он прислоняется к дверному косяку во враждебной позе.

— Что тебе нужно?

— Разве это не очевидно? Надвигается ураган — произношу я медленно, на случай, если он пропустил бесчисленное количество прогнозов погоды и предупреждения о безопасности. Или черное как смоль небо днем.

— В Монтане не бывает ураганов. Только штормы. — Он смотрит на меня нахмурившись, как будто подозревает в том, что я отвлекаю его для того, чтобы проникнуть в дом и ограбить его. Да, я тоже смотрю фильмы.

— Из-за шторма мы как раз и в беде — бормочу я.

Его взгляд падает на мой зонтик. Я прячу его за спиной прежде, чем он скажет какую-нибудь колкость, и я не смогу удержать язык за зубами, после чего он определенно пнет меня под зад.

— В беде? — Он кажется не убежденным.

Серьезно?

— Мы заблудились и нуждаемся в помощи — возможно, даже и в горячей чашке кофе, которую я не упомянула, потому что, судя по его лицу, он не выглядит гостеприимным.

— Ближайший город в двух милях отсюда. Поверните дважды направо. Вы его не пропустите.

Я смотрю на него недоверчиво. Он не мог только что сказать то, что я услышала, но его каменное выражение лица говорит красноречивее слов. Мышцы на его бицепсе перекатываются так, словно он собирается хлопнуть дверью прямо у меня перед носом.

Реально.

Он не может этого сделать. Он наш единственный шанс пережить эту ночь.

— Подожди — говорю я прежде, чем он закрывает дверь.

— Что опять? — спрашивает он.

Я на пару дюймов передвигаюсь вперед и ставлю ногу прямо перед дверью так, чтобы она не закрылась, если он решит захлопнуть её, и облизываю мои губы, вдруг осознавая, что мокрые пряди волос закрывают половину моего лица.

Я не могу винить его за то, что он не хочет нам помогать, когда я выгляжу так, словно восстала из ада.

— Послушай, — я дарю ему легкую улыбку — я понятия не имела, что ты здесь живешь.

Он хмурит брови, его лицо мрачнеет, но он продолжает молчать, взглядом предлагая мне продолжить.

— Честно говоря, я понятия не имела. — Добавляю я. — Если бы я знала, то даже и не постучала бы, но мы нуждаемся в помощи. Это правда. Моя подруга Мэнди и я, — я намеренно подчеркнула имя Мэнди в разговоре, в надежде, что он будет более благосклонен, узнав, что моя попутчица — девушка — мы едем уже несколько часов. Мы не знаем дорогу в этой местности и наши телефоны не работают. Хуже всего то, что наша машина застряла в грязи, и мы понятия не имеем, где находимся. Можем ли мы воспользоваться вашим телефоном, чтоб вызвать помощь?

— Линия не работает.

Социофоб и немногословен. Какая дивная комбинация.

Я съеживаюсь внутри, но выдавливаю из себя вымученную улыбку. Я действительно не хочу просить о том, что он должен был предложить пять минут назад, и всё же, у меня нет выбора.

Сильный ветер треплет в мои волосы, вздымая мокрые пряди перед моим лицом. Порыв ветра настолько силен, что я падаю вперед почти на него.

— Ты не возражаешь, если мы останемся здесь на несколько часов, пока шторм не утихнет? — наконец спрашиваю я.

Его взгляд холодеет на несколько градусов, если такое вообще возможно.

Затаив дыхание, я жду, что он откажет, но к моему огромному удивлению, он кивает и открывает дверь чуть шире, хотя недостаточно для того, чтобы я протиснулась в неё.

— Максимум три часа, — говорю я.

— Отлично, — говорит он после паузы. — Но только при одном условии: вы не принесете никаких чемоданов, и вы снимите свою обувь. Я только что здесь убрался. Три часа. И не минутой более. Понятно?

Мне хочется подчеркнуть, что это более чем одно условие, но сейчас не время для таких мелочей. Поэтому я быстро киваю, пока он не передумал.

— Иди за своей подругой. Я включу свет, — говорит он. — И тебе лучше бы поторопиться. Ты впускаешь холод.

— Что насчёт… — «машины», хотела я спросить, но он уже скрылся внутри, закрыв передо мной дверь.

Глава 3

Просто невероятно.

Из всех мест, куда мы могли сходить с Мэнди, она умудрилась притащить меня к парню, которого я надеялась никогда больше не увидеть. И судя по тому, как он себя вел, пытаясь выгнать со своей территории, он был зол.

По-настоящему зол.

Как у-меня-давно-не-было-секса зол.

Я не знаю, помнит ли он меня, но если да, то он, безусловно, тот, кто не принимает отказа. Или его счет за ремонт машины был выше, чем он ожидал.

Подумаешь!

Мой бедный Форд по-прежнему неисправен.

Я закатываю глаза и спешу обратно к машине, мой пульс учащается от страха. Нет! Ожидания? Может быть. Сексуального напряжения и перспективы снова встретиться с ним? Что? Что! Это не правда. (Ладно, может быть совсем немного.)

Что бы это ни было, я знаю, что мне придется противостоять ему, растопить лед, так сказать, и объяснить, почему я не приняла его предложение. Может быть тогда он найдет свое потерянное гостеприимство и предложит мне кофе. Боже, я бы убила за одну чашечку. Я вполне уверена, что после серьёзного разговора и знакомства с ним поближе, моё влечение к нему растворится в воздухе.

Влечение, которое я чувствую последние три месяца, шесть дней и шесть часов, было лишь фантазией.

Очевидно, это не то, в чем я когда-либо признаюсь кому-нибудь вслух.

Каждый раз, когда я брала вибратор, я представляла его удивительное тело.

Из-за дождя, каскадом струящего на меня, я останавливаюсь и вздыхаю, не зная, как справиться с обескураживающим открытием того, что мы только что встретились вновь.

В реальной жизни он выглядит еще горячее, чем в моих мечтах. Сексуальные татуировки, извивающиеся вниз по руке и груди, придают ему устрашающий вид. Есть размытая грань между мечтами о каком-то фантастическом парне с быстрым автомобилем и грязным ртом, и кошмарным парнем, который думает, что каждая женщина в мире трясется из-за него. До сих пор, мне, вроде как, удавалось отталкивать последнего, где-то на задворках моего разума. Больше нет.

С мечтой я могу справиться.

С кошмаром… не особо.

Так как он очень горяч в реальной жизни, то он, безусловно, не сделан из сахара и блеска.

Вдалеке, бледные огни моей машины напоминают мне, что помешательство на даже-не-знаю-его-имя, не является сейчас приоритетом. Мэнди и мне нужно найти жилье на ночь… в течение 3-х часов, до того, как мистер Горячий парень вышвырнет нас.

Мэнди должна была включить свет, или, возможно, он был включен всё это время.

Я не могу вспомнить, из-за ледяного ветра, который пронизывал мою одежду.

Ужесточив хватку вокруг моего зонта, и защищая глаза от грязи, летящей по воздуху, я бросаюсь к машине. Пару раз ветер откидывает меня, и я чуть не падаю, но, в конце концов, добираюсь до нее. В тот момент, когда Мэнди замечает меня, она открывает дверь.

— Боже, Ава. Я думала, ты никогда не вернешься! — она кричит из-за завывания ветра, когда пересекает расстояние между нами. Когда она взглянула мне в глаза, выражение её лица мгновенно изменилось.

— Ты не нашла никого, не так ли? Боже, я знала это. Мы окажемся в ловушке в шторм.

Я качаю головой.

— Нет, я нашла кое-кого, все в порядке.

Ты смогла? — ее лицо расслабляется, а потом она обнимает меня, выпуская наружу смех облегчения. — Я так волновалась за тебя. Где он? Я надеюсь, что он приведет помощь, потому что сумки слишком тяжелые для нас.

— Я очень сомневаюсь.

Ее руки падают.

— Почему? Он старый?

— Нет, он не старый. Он… — как я вообще могу описать его, чтобы Мэнди поняла?

Сексуальный. Высокомерный. Враждебный. И, вероятно, затворник.

— Что? — поторапливает Мэнди.

— Странный? — говорю я и выключаю свет. Прежде чем я успеваю остановить ее, Мэнди хватает чемодан из багажника. Я просто качаю головой и запираю машину. Нет смысла спорить с ней. Это проклятая штука тяжелая как ад, и тем более мокрая. Я могу либо помочь ей, либо впустую потратить несколько часов, наблюдая, как она тащит эту штуку за собой. Поэтому я всё же поднимаю его вместе с Мэнди, и тяну за собой.

— Пойдем. Он ждет, и я боюсь, что он может передумать.

Мэнди топнула ногой, заставляя меня посмотреть ей в лицо.

— Подожди. Что значит «странный»? Как топор в коридоре странный? Ты видела брызги крови? Ты учуяла запах гнили?

— Просто странный.

Я снова тяну ее за руку, но Мэнди встала, застыв на месте. Я никак не смогу заставить ее двигаться без ответа. Я вздыхаю. — Он не любит посетителей, но разрешил нам остаться в течение трех часов, пока шторм не закончится. Не ожидала, что он будет гостеприимным.

— Он, должно быть, очень одинок, живя здесь, поэтому не любит гостей, — говорит Мэнди и, наконец, движется с места.

— Хмм. Я рада, что она отвернулась от меня и не заметила мою гримасу. — Возможно, он не видел никого целую вечность.

Если бы только Мэнди знала правду.

* * *

После того, как я коротко рассказала Мэнди о том, как нашла ночлег у двухметрового парня с горячим телом — мы с ней направились прямиком на крыльцо. Мои руки болят от ее тяжелого чемодана. Блин, что за чертовщина там? Кирпичи?

— Ты могла бы оставить это в машине, — ною я в сотый раз.

— Ава, мы уже проходили это. Помнишь? — медленно проговорила Мэнди.

Да, видимо она не может оставить свою дорогущую сумку от Луи Виттон в моей старой машине, открытой на всеобщее обозрение.

Словно кто-то украл бы этот чемоданище, черт знает где.

Вероятно, она не может дождаться, когда пойдет дождь, чтобы обосноваться. Однажды она сказала: «…есть вещи, без которых я не могу прожить и несколько часов».

Я борюсь с желанием закатить глаза и тащу тяжелую ношу вверх по лестнице, в то время как Мэнди топает сзади, внимательно глядя под ноги, чтобы ее новые туфли не развалились.

Правда это моя вина.

Когда она втянула нас в это, я должна была позволить ей сделать всю тяжелую работу самой, а не предлагать помощь в надежде, что физический труд поможет мне отвлечься.

В моих мыслях до сих пор крутился один и тот же вопрос: «Он так чертовски горяч. Какого черта я не пошла с ним?».

Я выпила всего один коктейль. Несмотря на это, скорее всего, закончилось бы тем, что я выясняла бы, так ли он хорош в постели, как кажется на первый взгляд.

Интересно, если бы выпала новая возможность, он захотел бы меня? Наверное, нет, судя по тому, что он не особенно рад меня видеть. На самом деле, можно с уверенностью сказать, он бы предпочел оставить меня мерзнуть на улице, если бы не моя просьба.

Игнорируя тяжёлое чувство сожаления, я быстро выкидываю различные «что» и «если» с задворок моего сознания.

Ветер усилился, каждый порыв оставляет синяк на моем теле. На мгновение, страх того, что он передумает, захватил меня. Но, когда я делаю последний шаг, то выдыхаю с облегчением. Дверь в доме открыта, свет мерцает изнутри. Я чувствую пьянящий запах горящей древесины. Мне уже кажется, что я грею руки о чашку горячего кофе, мечтательно глядя на огонь в камине, после долгого утомительного дня тепло потихоньку просачивается в меня.

— Мы должны постучать? — Мэнди взглянула на меня, прежде чем открыть дверь.

— Зачем ты спрашиваешь? — бормочу я, следуя за ней.

Внутри меня ждет хмурый, но чертовски сексуальный парень. Он бросает взгляд на чемодан Мэнди.

Мои глаза осматривают его с головы до пят, медленно следуют по его джинсам и расстегнутой рубашке, засученным рукавам, красивой бронзовой коже и темным волосам. Крыльцо еле освещено, но он выглядит божественно, стоя там, наполовину погруженный в темноту. Вид потрясающий. Мне кажется, будто я знаю его всю свою жизнь, а не несколько минут.