Анна Рэндол - Принцесса-грешница

Только такой гений, как Соммет, положил бы свои самые ценные документы в незапертую комнату рядом с библиотекой.

Не человек, а дьявол.

– Ну что ж, это меняет мой план, – заявил Йен.

– Если мы попытаемся проникнуть туда, нас заметят, – подчеркнул Грегори. – Соммет остановит нас.

Йен почувствовал, как его губы расплываются в улыбке.

– Вот и отлично.

Джулиана сделала ход другой картой. Эбингтон застонал. Джулиана не винила его, ибо в течение всей партии она никак не могла сосредоточиться на игре.

– Думаете о чем-то другом? – спросил сидевший рядом с ней Соммет. – Надеюсь, вы понимаете, что для всех будет лучше, если вы вежливо откланяетесь и выйдете из игры. Мне бы не хотелось, чтобы вы поставили себя в неловкое положение.

– Я уверен, ее высочество не станет закатывать истерику по поводу карточной игры, – возразил Эбингтон, потягивая свое красное вино.

Соммет говорил не о картах.

Но Джулиана была воспитана принцессой, а колкости и косвенные намеки были неотъемлемой частью каждого придворного мероприятия, которое она посещала.

– Как сегодня утром чувствует себя ваш раненый лакей? Это правда, что один из моих грумов умудрился покалечить семерых ваших?

– О, это как раз напомнило мне о вашем брате, – сверкнул глазами Соммет. – Как он? Я слышал, вчера он себя плохо чувствовал.

– Как это возможно с таким прекрасным гостеприимством с вашей стороны?

– Он разумный человек и принял его. Вам бы тоже было разумно его принять.

– Я тоже приму еще немного гостеприимства, – бросив карту, поднял свой пустой стакан Эбингтон.

В комнату вплыла Юстейс и огляделась вокруг.

– Азартные игры? – с суровым лицом произнесла она. – Крайне неподходящее занятие, ваша светлость. Принцессы таким не занимаются. Идемте со мной. – Ее черное платье отлично дополняло ее лицемерные слова.

– Но это всего лишь несколько партий игры в вист, сестра, – оторвала свой взгляд от уменьшавшейся стопки фишек Константина. Она не смогла бы сыграть свою роль лучше, если бы даже знала, что играет ее.

– Меня утомляют карты. – Эбингтон быстро прикрыл рукой маленькую стопку монет, лежавшую перед ним. – Может, сыграем в какую-нибудь другую игру? В прятки, например? А? – с ухарским блеском в глазах посмотрел он на женщин. Когда его взгляд зацепился за уже давно перезревшую мисс Рутоп, ее мать быстро взялась за дело.

Вся женская половина комнаты зашумела, требуя игры. И Константина, возможно, кричала громче всех. Наверное, Джулиане следовало предупредить Эбингтона, чтобы берег свой тыл.

– Это ничуть не лучше, – запротестовала Юстейс, но Константина взяла ее под локоть и вытащила из комнаты.

– У меня есть идея, – с подчеркнутой медлительностью начал говорить Эбингтон. – Пусть джентльмены прячутся, а дамы ищут. Тогда любой, кого они найдут, поведет их на первый танец на сегодняшнем балу.

Вскоре молодые люди вышли, а дамы хихикали и смотрели на часы. Через пять минут они выпорхнули следом за мужчинами, мамаши и дуэньи проследовали за ними.

Несколько гостей более пожилого возраста остались играть в карты, но комната теперь почти опустела.

– Вы выбрали остаться со мной? – Герцог взял колоду карт и стал ее тасовать. – Я польщен, ваше высочество. И с недоверием отношусь к этому.

– Призрак не вернулся.

– Разве я спрашивал, вернулся ли он? – насупил брови Соммет.

– Но вам же было интересно, не так ли? – Джулиане не пришлось слишком напрягаться, чтобы выглядеть взволнованной.

– Теперь мне интересно. – Герцог подал ей одну карту рубашкой вниз, а вторую положил перед собой, потом протянул руку и перевернул ее карту. Это была двойка червей.

Джулиана вскрыла его карту. Нарисованное от руки изображение старого бородатого короля.

– Хитро, – сказала она.

– Всего лишь простое напоминание, что колода сложилась против вас.

– Или что вы мошенничаете?

– Я выиграл. – Соммет взял карту и сунул ее назад в колоду.

В комнату, откашлявшись, вошел молодой лакей. В его глазах застыла паника.

– Полагаю, мне следует проследить за ходом игры, – вскочил на ноги Соммет и выбежал в коридор, не дожидаясь ответа Джулианы.

Дверь в гостиную, которая находилась через две двери от библиотеки, была открыта, оттуда раздавались взволнованные женские голоса.

– Это я первой нашла его. Я видела, как он туда нырнул.

– …увидела его в то же самое время.

– Я заглянула за диван…

Эбингтон был зажат в углу группой молодых женщин, словно лис, загнанный в ловушку охотниками. Очень пьяный лис.

– Может, я последую совету своего приятеля-герцога? Как ты думаешь, Соммет? Кто выиграл?

– Почему бы нам не принять это решение после ужина? Я думаю, мои лакеи уже сервируют стол на южной лужайке, как мы и условились.

– Превосходно. Здесь нечем дышать. – Эбингтон предложил свою руку Константине, которая каким-то образом умудрилась оттеснить женщин помоложе. – Идем? – И все, как послушные утята, последовали за ним.

– В очередной раз вы появляетесь рядом. – Глаза герцога заметались по комнате, и он, похоже, успокоился. – И в очередной раз вы проиграли.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – ответила ему Джулиана.

– Может, вам следует пойти и предупредить своего шпиона, что его ложный маневр проникнуть в эту комнату провалился.

– Я по-прежнему остаюсь в недоумении.

– А я еще раз говорю, что не верю вам.

Джулиана подобрала юбки и заторопилась из комнаты.

Спустя минуту герцог проследовал за ней.

– Далеко? – прошептал Йен, обнимая ее за талию.

– Он на лестнице сейчас, – оглянулась на коридор у себя за спиной Джулиана. – Документы у него?

– Конечно. – Йен сам наблюдал из окна, как Соммет достал бумаги и запихнул их к себе в сюртук. Они, оказывается, лежали в вазе. Да, в вазе. – А теперь иди.

Йен не хотел, чтобы Джулиана находилась рядом с разгневанным Сомметом.

– Я вернусь к тебе, – пообещала Джулиана, коснувшись рукой его груди, когда проходила мимо.

– Я знаю, примерно через минуту.

– Отлично, разыграй из этого трагедию, – шепнула она Йену. – Ты должен спрятаться! – в ту же секунду теперь уже громко провозгласила она. – Герцог знает, что ты здесь, мой кексик.

Кексик? Йен состроил ей рожицу. Придется им поработать над ласковыми прозвищами.

– Не отказывайся от короны ради жизни на сцене, – пробормотал он. И когда Джулиана высунула в ответ язык, Йен уже знал, что и после смерти будет любить ее.

Джулиана удивленно подняла брови и поспешила скрыться, поскольку из-за угла уже показался Соммет с тремя лакеями и констеблем.

– Где бумаги, ублюдок? – бросился к Соммету Йен и схватил его за грудки. – Я не позволю тебе сделать с ней это!

Подразумевалось, что это должно стать частью инсценировки, но в какой-то момент Йен почувствовал настоящий гнев. Голова герцога успела дважды удариться о стену, прежде чем его вырвали из рук Йена.

Но это было довольно долго.

Два лакея скрутили Йену руки, оторвав от Соммета. Третий ударил ему кулаком в живот.

Йен крякнул и согнулся пополам от боли. Удар был ожидаемым, но этот человек бил с необыкновенной силой.

– Отпустите его! – крикнула Джулиана, подбежав к ним с пепельным от страха лицом.

Наверное, Йену следовало предупредить ее, что во время выполнения этой части плана его будут бить, причем довольно зло и беспощадно. Возможно, даже мучить.

Йен освободил одну руку и обнял Джулиану, когда она бросилась ему на грудь. Ее глаза распахнулись настолько широко, что за янтарной радужкой Йен видел белки глаз. Ему не нравилось, что его дыхание до сих пор оставалось прерывистым и хриплым, но пока ему никак не удавалось взять это под контроль.

Веселье и бесстрашие, царившие на лице у Джулианы за мгновение до этого, куда-то бесследно исчезли.

– Он мой… слуга. – Эта маленькая пауза была ее первой ошибкой, которую заметил Йен за весь день. – К нему нельзя прикасаться.

– Пойдемте, ваше высочество, – потащила Джулиану прочь появившаяся в этот момент Эппл. – Он преступник.

– Мне очень жаль, – вытер нос грязным рукавом констебль, мистер Брандт, – но мы все были свидетелями того, как этот человек напал на герцога. Это преступление, за которое полагается виселица, мисс.

– Обращайтесь ко мне «ваше высочество», – выпрямившись, с ледяным высокомерием на лице, которого Йен никогда не видел, заявила Джулиана.

Брандт поспешно поклонился ей, но его прищуренный взгляд то и дело возвращался к Соммету.

– Куда вы его доставите? – спросила Джулиана.

– В городе есть тюрьма, мисс… э-э, ваше высочество. Мы поместим его туда, пока мировой судья не велит ему предстать перед судом.

– Нет, – поправил констебля Соммет и пригладил волосы. – До суда он останется здесь.

– Но, ваша светлость, он напал на вас. Несомненно, вы хотите…

– Этот человек – закоренелый преступник. Я не спущу с него глаз.

Пока Соммет говорил об этом, мимо Эппл невидимкой, как могут ходить только опытные слуги, прошел Кентербери и продолжил свой путь по коридору.

– В таком случае, где мы его запрем? – спросил Брандт.

– Это замок. – Соммет повертел головой из стороны в сторону, вытянув шею. – Здесь есть темница.

– Полагаю, этого достаточно, – покусал губы констебль. – Но вы будете нести за него ответственность.

– Отведите его в темницу, – кивнул Соммет двум лакеям, которые держали Йена за плечи. – Какая редкая фраза, – скривил он губы.

– Я хочу, чтобы он вернулся под мою защиту, – сказала Джулиана.

– Вряд ли, – рассмеялся герцог. – Не пугайтесь. Я с удовольствием позволю палачу сделать за меня грязную работу. Так будет гораздо более открыто и унизительно. – Соммет побарабанил пальцами по своему животу, погладил лацканы и вдруг замер. – Где они?

– Твое мужество и честь? – фыркнул Йен.

– Констебль, этот человек украл у меня бумаги. Я хочу, чтобы его обыскали.

Йен стоял спокойно, пока констебль шарил по нему своими грязными руками.

– При нем нет никаких бумаг.

– Не может быть, они у него. – Герцог нарочито грубо ощупал Йена, но тоже ничего не нашел. Тогда он повернулся к Джулиане. – Он наверняка передал бумаги принцессе.

– Я не видел, чтобы он передавал какие-нибудь бумаги, – со смущенным видом возразил Брандт.

– Он вор-карманник. Конечно, вы этого не видели.

– Но где бы она спрятала эти бумаги? – Брандт окинул взглядом платье Джулианы из легкого хлопка.

В специальной складке в юбке, о которой Йен позаботился заранее. Но и там бумаг уже не было. В этой игре герцог на самом деле действовал очень медленно.

– Но было бы неправильно, если бы я…

– Тогда это сделаю я, – перебил констебля герцог, схватил Джулиану за плечи и похлопал по бокам.

Йен предполагал такой исход дела, понимая, что у Соммета хватит наглости сделать это, но не подумал о бешенстве, ослепившем его в этот момент. Впервые в жизни он не на шутку боролся с теми, кто его удерживал, раненое плечо горело и пульсировало от боли.

– Значит, бумаги должны быть у горничной, – отступив от Джулианы, Соммет повернулся к Эппл.

– Но горничная к нему даже не прикасалась, – немного визгливым голосом возразил Брандт. Благослови, Господи, Брандта и его бедный слабый ум.

– Но она соприкасалась с принцессой.

– Вы считаете принцессу карманной воришкой? – поскреб висок Брандт.

Да, так оно и было. Джулиана обрела навыки карманного воришки после довольно приятной серии занятий, во время которых обшаривала одежду Йена. По крайней мере теперь она могла украсть кошелек, если человек не сопротивлялся.

– Если вы хотите уйти, Брандт, уходите, – отрезал Соммет.

В ту же секунду Брандт дал деру, даже не оглянувшись.

Фигурка Эппл застыла рядом с Джулианой. Йен выругался. Он не учел реакции Эппл на мысль о том, что ее может хватать руками такой человек, как Соммет. Ему надо было поменять ролями Эппл и Кентербери. Ему следовало…

– Довольно, – шагнула вперед и прикрыла собой Эппл Джулиана. Она сделала это так быстро, что Йен даже не успел придумать, как действовать в этой ситуации. – Если вы к ней прикоснетесь, я закричу так, что услышит весь замок. Понятия не имею, какие бумаги вы потеряли, но у нас их точно нет. Эппл, потряси юбками, чтобы герцог увидел, что ты ничего там не прячешь.

В коридоре стояла полная тишина, было слышно лишь, как шелестит шерстяная ткань. Никого хруста бумаги.

Да его и не могло быть. Потому что она передала их Кентербери, который сейчас был занят процессом их сжигания.

Герцог развернулся и нанес Йену кулаком удар в челюсть. Боль сотнями огненных звезд взорвалась у Йена в голове, и он почувствовал привкус крови во рту.

– Стоп! – закричала Джулиана, когда герцог вновь занес руку для удара. Она подскочила к нему и двумя руками перехватила его руку.