– Что случилось, девочка? Я могу тебе помочь? – спросил участливый женский голос.

Варя с надеждой обернулась – это была та самая женщина, которая разбудила ее в маршрутке. Доброе круглое лицо светилось улыбкой.

– Не подскажете, где книжный магазин? – расхрабрилась путешественница.

– Конечно, подскажу! Это недалеко. Пойдем, нам по дороге.

Женщина засеменила по узкой тропинке среди сугробов, Варя двинулась следом.

Налетела мелкая поземка, стало холодно. Варя закуталась в шарф, натянула капюшон, пожалев, что надела не валенки, а кеды: для поездки в город хотелось приодеться, и кто же знал, что так не вовремя начнется метель!

Наконец дошли.

– Вот сюда! – Добрая провожатая открыла дверь, и Варя, пробормотав в шарф «спасибо», юркнула внутрь.

Небольшой уютный зал был сплошь уставлен полками с книгами. Варя в растерянности замерла у входа, гадая, где же прячется любимая серия. Долго размышлять не пришлось: к ней почти сразу устремилась продавщица.

– Учебники? Вампиры? Открытки? – вцепилась она в единственную посетительницу.

– Серия для девочек, – ответила Варя.

– Сюда! Вот! – Продавщица провела ее в дальний угол, показала на полку, где разместились книжки в заманчивых ярких обложках. – Какую тебе?

– Можно, я сама выберу? – робко попросила Варя, не в силах оторвать от полки восхищенного взгляда.

– Как хочешь. – Продавщица пожала плечами и отошла, и Варя осталась наедине со своей мечтой.

Ибо это было именно так: на полках стояли ее самые любимые книги, и не одна-две, а много. Новинки и прежние выпуски, тоненькие одиночки и толстенькие сборники, милые, любимые, желанные и – недоступные. Ах, как же Варя жалела, что ее папа не олигарх! Уж тогда бы она скупила всю серию, нашла бы в Интернете даже самые старые книжки, первые выпуски, не пожалела бы никаких денег! Ее коллекция стала бы чемпионом в группе и в классе. Да что там, даже в школе! К ней приходили бы девчонки со всего города, и она милостиво разрешала бы им почитать, но только следила бы строго, чтобы книгу не испортили, не испачкали и возвратили в срок. Она была бы строгой библиотекаршей!

А вот и «Серебряный вечер», притаился в глубине полки за «Песнями для двоих» и «Белым танцем». Что за книга, покажите-ка скорее!

Книга выглядела прекрасно – как, впрочем, и остальные. Девушка и парень на сиреневой обложке с желтой каемкой шли, держась за руки и заглядывая в светящиеся окна. А что там в аннотации? «Они встретились в сумерки и сразу поняли, что не могут жить друг без друга. Но у нее есть парень, а у него – давний роман с ее одноклассницей. К тому же скоро ее ждут на гастроли с ансамблем танца, а его – переезд в другой город. Как сложится судьба непростой любви? Что впереди у влюбленных – яркий солнечный день или серебряный вечер?»

Интересненько! Почитать бы… Но сейчас самое главное – стихи.

Варя быстренько пролистала книгу и в самой середине наткнулась на такие строчки:

Ангелы в розовых шубках

Городу сели на плечи,

В танцах, улыбках и шутках

Тает серебряный вечер.

Где-то гудят электрички,

Где-то летают кометы,

Перебираю странички

Жизни заманчивой этой.

За снегопадом разлуки,

За перевалом надежды

Держатся двое за руки,

И расцветает подснежник.

Только за ночью морозной

Утро наступит, когда я

Вдруг по мерцающим звездам

Имя твое угадаю.

Здорово!

В голове тут же начала крутиться мелодия… Варя закрыла глаза, пытаясь запомнить.

– Ну что? Берем? – резкий голос продавщицы прервал творческий процесс.

– Да.

На кассе Варя протянула пятидесятирублевую бумажку и десять десяток. Почти весь запас! Но за такое сокровище не жалко. Эх, если бы можно было еще прихватить «Белый танец» и «Песни для двоих!».

Но нет, не в этот раз.


«Серебряный вечер» отправился в сумку, а Варя снова окунулась в метель. Оказывается, пока она знакомилась с новинками серии «Только для девчонок», погода окончательно испортилась. Улицей правили водовороты из снежинок, на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Варя прошла немного вперед и в растерянности остановилась. Куда идти? Надо бы вернуться на остановку, чтобы ехать обратно, но до вечерней маршрутки еще куча времени. Может, снова в книжный? Нет, это неинтересно, в кои-то веки в городе оказалась, надо оторваться по полной!

И Варя начала отрываться. Она решила пойти, куда глаза глядят – ну не заблудится же она в густонаселенном городе, в самом-то деле!

Она сделала несколько шагов по уже довольно глубокому снегу (простите, кедики!) и очутилась перед кафе под названием «Золотая рыбка». Тяжелая дверь никак не поддавалась, и Варя так и осталась бы на улице, если бы не жалостливый охранник. Он выглянул из-за двери и, оглядев Варю с головы до ног, скептически хмыкнул:

– Тебе точно сюда?

Варя бросила взгляд через его плечо и поняла, что рвется в пивбар. Несколько голов в полутемном прокуренном помещении, как по команде, повернулись в ее сторону, и нарушительница запретов в испуге отступила.

– А тут есть что-нибудь для…? – выпалила она, неопределенно взмахнув рукой и заливаясь краской.

– Для трезвенников? – снова хмыкнул охранник. – Напротив. Молочный бар «Двадцать две коровы».

Варя пулей перелетела улицу, едва не угодив под колеса автобуса, и под вопли разъяренного водителя скрылась за стеклянной дверью.

В молочном кафе было пусто. Но здесь хотя бы горел свет, можно дышать, и на витрине аппетитно румянились булочки.

На коктейль и плюшку ушло шесть пятирублевок. Зато каким блаженством было устроиться у окна и, глядя на пургу за окном, сочинять песню!

Собственно, сочинять ничего не надо было, мелодия родилась в тот момент, когда были прочитаны стихи. Она всплыла в памяти сразу же, едва Варя открыла книгу.

И это была классная песня!

– За сне-го-па-дом раз-луки, – припевала она между глотками молочного коктейля. – За пе-ре-ва-лом на-деж-ды… Ла-ла-ла…

Сольное выступление было прервано эсэмэской от Даши:

«Варюх, ау!»

Пришлось отстучать:

«Я тута! А ты?»

«Трясусь в автобусе».

Да, точно, у них же там уроки уже кончились! Вот здорово, а она тут, за тридевять земель, сидит в кафе, сама себе хозяйка.

Варя сделала еще один глоток и написала:

«Р. тоже в авто?»

«Ага».

«А с кем он сидит?»

На этот раз с ответом помедлили:

«Со Светой Рябовой».

Варя поперхнулась, закашлялась. Света Рябова возглавляла список красавиц их класса. В этот вопрос надо было внести ясность…

Закусив губу, она сердито отщелкала:

«Она к нему села или он к ней?»

«Не заметила. Но выглядит она сегодня потрясно. Мини-сарафан и малиновые колготки. Парни как один пялятся».

Опять малиновые колготки! Сговорились они, что ли? Вначале Палитра Ваганова, теперь вот Рябова…

«Р. тоже пялится?»

Снова пауза. Потом неутешительный ответ: «И он».

Ну вот! Приподнятое настроение вмиг улетучилось. Пурга с улицы захлестнула душу.

Плохих новостей больше не хотелось, и Варя решительно засунула мобильник в сумку. Потом выгребла из кармана горсть мелочи и заказала второй коктейль. На этот раз напиток показался ужасно холодным и совсем не вкусным. Варя, давясь, допила (не пропадать же деньгам!) и вышла на улицу.

Ветер хлестнул в лицо, глаза запорошило, но Варя решительно двинулась вдоль витрин, практически прилипнув к ним. Ноги вязли в снегу, кедики и джинсы промокли насквозь, но маленькая гостья большого города упорно продвигалась вперед.

Ее мужество было вознаграждено. Не прошла она и двух магазинов, как взгляд остановился на объявлении: «Распродажа колготок. Все цвета и размеры. Последний день акции».

Колготки? Хм-м…

«Это судьба», – подумала Варя и решительно потянула на себя четвертую за день стеклянную дверь.

Через пятнадцать минут, после отчаянной борьбы с собой по поводу цвета колготок, она выгребала из кармана последнюю мелочь. Призом стало ярко-малиновое чудо, точь-в-точь как у Палитры – и, наверное, у Рябовой. Когда Варя, крепко прижимая к себе пакет с «добычей», вышла под удары бури, она ощущала себя на подиуме при свете софитов.

Семь бед – один ответ

Неописуемый восторг, однако, продолжался недолго: до того момента, пока Варя не дошла до остановки.

Маршрутка уже подъехала, Варя встала в хвост очереди, полезла в карман за деньгами… чтобы обнаружить, что у нее остался ровно рубль.

Несмотря на жуткий холод, ее бросило в жар. Неужели она истратила на покупки все деньги?! И ей не на что ехать домой? Она обшарила карманы, перетряхнула сумку – но тщетно, сумма увеличилась на два пятьдесят.

– Ты едешь? Давай быстрее! – торопили сзади.

– Да… Нет… Не еду, – осипшим голосом произнесла девочка. На ослабевших ногах она отошла от маршрутки, прислонилась к фонарному столбу. Проводив глазами отъезжающий микроавтобус, ощутила себя путешественницей, брошенной на необитаемом острове.

И что же теперь делать? Она вытащила мобильник – сердце екнуло: батарея полностью разрядилась, телефон не работал.

Только сейчас стал ясен весь ужас ее положения. Ни денег, ни связи…

Варю охватило вдруг ощущение невыносимого одиночества, и она расплакалась, громко, навзрыд. Однако никто не услышал и не пришел на помощь – смутные силуэты редких прохожих терялись в ревущей снежной пелене.

И вдруг…

– Помогите, люди добрые! – услышала она откуда-то снизу и, оглядевшись, увидела темную фигуру, сидящую около таблички с надписью «Подайте на пропитание». Варя всхлипнула и бросила оставшиеся монетки в рваную ушанку – кому-то в этом мире все же хуже, чем ей!

Фигура что-то буркнула, кряхтя поднялась, аккуратно выгребла деньги и надела шапку. Потом бросила:

– Пойдем-ка! – И направилась к подземному переходу.

Варя послушно поплелась следом: от холода и бед на нее напало оцепенение, и было все равно, куда идти и что делать.

В переходе стало легче: здесь не было снега и ветра и наконец-то удалось согреться.

Ее провожатая (или провожатый? В обмотанном одежками свертке не разглядеть) расположилась у стены на туристической сидушке и расстелила рядом газетку:

– Садись! Емкость есть подходящая?

– Что? – Варя все еще не могла прийти в себя.

– Ну, собирать-то куда будешь? Шапка, кепка, коробка какая-нибудь…

– Что собирать? Я не понимаю…

Рука в грязной варежке ухватила ее за рукав и чуть не насильно усадила на газетку:

– А тут и понимать-то нечего! Деньги нужны? Вот и проси! Я б одолжила, да сама только вышла, улова никакого…

Точно во сне Варя вытащила из сумки пакет, вытряхнула колготки.

– Сюда можно?

– Можно.

Варя положила пакет перед собой и скорчилась на газетке, низко опустив голову и спрятав руки в карманы. Она дрожала и чувствовала себя преступницей.

В переходе никто не появлялся. Довольно долго пакет оставался пустым. Потом народ повалил валом – закончился рабочий день, люди возвращались домой. Варе начали кидать мелочь – рубли, медяки… Казалось, прошла целая вечность, прежде чем набралась десятка. «Этак мне до ночи отсюда не уйти!» – в отчаянии подумала начинающая попрошайка, и в этот момент в пакет плавно спланировала новенькая синенькая пятидесятирублевка.

Варя очнулась, подняла глаза…

И уперлась взглядом в ту самую женщину, которая утром ехала с ней в маршрутке. Однако на этот раз ее лицо было совсем другим: строгим, отчужденным, недоверчивым.

– Этого хватит? – сухо спросила она.

– Х-ва-ватит, – клацая зубами, ответила Варя. Она дождалась, когда женщина скроется из вида, потом с трудом поднялась на окоченевших ногах. Пятидесятирублевку убрала в карман, мелочь отдала «наставнице».

– Благодарствуем. Не забудь! – «Наставница» подтолкнула к ней злосчастные колготки. – А у тебя способности! Ишь, сколько привалило за один-то раз. Вид у тебя правильный, жалостливый. Так что если что, я всегда тут сижу. Присоединяйся, в компании веселее.

Обратная дорога прошла, как в тумане. Денег хватило на билет и шоколадку. Рядом снова ехала та самая женщина, но на этот раз она делала вид, что не узнает ее. Но было уже все равно – хотелось спать, знобило, ломило спину. Чтобы не заснуть, Варя отламывала шоколад, который казался безвкусным. Она не помнила, как добралась до дома и каким чудом оказалась там раньше родителей. Запомнилось только, что Степка встретил ее словами:

– Ты же заболела!

– Ну да.

– А где же ты тогда была?

– В поликлинике. Не выдавай! – ложью больше, ложью меньше… Какая разница! Семь бед – один ответ.

– Ага, – почему-то сразу согласился Степка.

В прихожей Варя скинула промокшие насквозь кеды, с трудом закинула куртку на вешалку. Сумка вдруг стала невероятно тяжелой, лестница в «голубятню» показалась бесконечной. Единственной радостью было узнать, что никто не приходил: ни врач, ни подруга.