– Я слышала, вы приехали из Лондона. – Она подняла голову, чтобы передать ему чашку, и наконец взглянула ему в глаза.

На миг его охватило смятение, и Тео даже отчасти смутился. Какие у нее глаза! Темные и настороженные, словно у какого-то лесного существа. Впрочем, он подумал об этом еще в то мгновение, когда впервые увидел ее в церкви. И она смотрела на него так, будто… Он не мог подобрать нужного слова.

– Да, из Лондона. – Тео с легким поклоном принял чашку.

Внезапно в дверях появилась служанка, которой зачем-то понадобился слуга. Когда же они оба наконец ушли, Тео сделал глоток чая. Воспользовавшись передышкой, чтобы взять себя в руки, он спросил:

– А вы много времени провели в Лондоне?

– Только часть сезона. Когда встретила своего будущего мужа. – За ее спокойствием скрывалось напряженное внимание, а также… Тайны. Множество тайн скрывалось в глубине этих сладостно печальных шоколадных глаз. – Боюсь, по сравнению с тем, к чему вы привыкли, Суссекс может показаться вам довольно скучным. – Она медленно поднесла чашку к губам и сделала глоток, не сводя с него глаз.

О Господи! Неужели она не понимала, о чем в этот миг мог думать мужчина? Очевидно, нет. Если бы она думала о том же, о чем и он, в ее позе был бы вызов, а в ее голосе – сладостные намеки. Кроме того, она была уважаемой женщиной. И вдовой. Какие бы тайны она ни скрывала, они предназначались не для него.

– Да, тут поспокойнее, чем в Лондоне. – Он чуть подвинулся в кресле, как бы отстраняясь от нее. – Но у меня здесь достаточно занятий.

– Вы занимаетесь изучением обязанностей баронета? – Руками, казавшимися белоснежными на фоне черных рукавов, она чуть отодвинула чашку и положила на тарелку два ломтика пирожного. У нее были очень проворные изящные пальцы. Немного прохладные – он это почувствовал даже через перчатку, когда она пожала ему руку. Мужчина мог бы согреть эти руки в своих, а потом…

А потом – ничего. Он не позволит себе думать о подобных вещах. Он выше этого.

– Да, управление поместьем… и прочее. – Тео взял предложенную ему тарелку с серебряной вилкой. – Надо чинить изгороди. Заниматься окнами. И еще – оконный налог. Следует убедиться, что с этим все хорошо. Да и во всех других отношениях. – Он сунул в рот кусочек пирожного, чтобы перестать говорить и не показаться самодовольным болваном.

Она взяла вилкой кусочек пирожного со своей тарелки и, прожевав его, поджала губы. Жаль. Потому что так не было видно ее полных губ. А еще потому, что даже человек, носящий траур, имеет право насладиться вкусным пирожным.

– Вам нравится? – спросила она, проглотив еще кусочек.

– Да, отличное пирожное. Спасибо. – Он говорил чистейшую правду. Лимонная начинка. Сладкая и одновременно бодрящая.

– Нет, сэр, вы не поняли. – По ее лицу скользнуло едва заметное скорбное выражение. – Я имела в виду ваши занятия. Обучение будущим обязанностям. Вас это привлекает?

– Вполне. Вне всякого сомнения. – В следующий раз она сможет повторить этот его ответ Гранвиллу. – Мне это очень подходит.

Она молча съела еще одно пирожное. Ее взгляд останавливался то на тарелке, то на нем, на Тео, отчего он чувствовал себя очередным пунктом в меню, к тому же сомнительного свойства.

– Это похвально, – наконец произнесла хозяйка и слабо улыбнулась. – Хотя на вашем месте я бы только и думала о том, как бы сбежать в Брайтон.

– В Брайтон? – Это было совершенно неожиданно.

Хозяйка утвердительно кивнула:

– Да, в более интересное место. – Она разрезала пирожное вилкой и снова отвела взгляд. – В такое место, где я была бы в обществе более энергичных людей. Где нашлись бы более разнообразные занятия. Привыкнув к подобной жизни, я предпочла бы именно это. Если бы я была мужчиной. – Наивная бедняжка! Она наполняла причудливый морской курорт всеми прелестями и блеском, которых не хватало в ее жизни.

– Уверен, что жизнь в Брайтоне прекрасна. – Он отставил пирожное в сторону и отпил чаю, скрывая под снисходительной улыбкой то, что ему уже было известно. – Для юной леди и для молодого человека, конечно же.

Это был неправильный ответ. Он понял это по ее лицу. Но почему в подобном разговоре вообще должны быть правильные ответы? Очевидно, происходило нечто такое, чего он не мог понять.

– Мне рассказывали, что в Брайтоне хорошие магазины. – Она говорила так, словно ожидала, что он в ту же минуту поднимется со своего стула и отправится в Брайтон.

– Не сомневаюсь. – Тео осторожно поставил чашку на блюдце. На что, черт возьми, она намекала? Хотела сказать, что он должен уехать из этого места? Но они ведь только встретились… Неужели его случайная улыбка в церкви стала причиной такого недовольства?

– И много развлечений. – Она взяла ситечко и принялась наливать ему еще чаю. – Говорят, в Брайтоне такие развлечения, которые придутся по вкусу молодым людям.

Тео задумался над ее словами. Но от его взгляда не укрылся ее корсет. Кстати, о развлечениях… На ней не было кружевной косынки или шали, и его взгляду открывалось достаточно, чтобы представить, как он обхватывает ее груди руками. Впрочем, эти ее прелести были весьма скромными по размерам.

Однако все это не имело значения.

– Если бы я мог помочь вам, испробовав развлечений Брайтона и подтвердив ваши слова, я бы с радостью это сделал. – Поразительно, насколько может изменить его настроение один взгляд на женское платье. – Однако я вряд ли туда попаду.

– Потому что у вас нет денег? Ведь отец лишил вас содержания, не так ли? – мягко сказала она, положив ситечко на блюдце.

Сплетни! Теперь ее ранний визит в его дом предстал в новом свете, и в том не было ничего лестного для них обоих. Ей хотелось посмотреть на лондонского повесу и вытянуть из него побольше историй, чтобы потом пересказывать их своим знакомым. Что ж, придется ей поискать другого рассказчика.

– Признаюсь, не понимаю, почему это вас интересует. – Его голос был холоден, как колодезная вода. И он отправил в рот кусочек другого пирожного. Грецкий орех. Очень полезно. Но он не сменил гнев на милость.

– Прошу прощения. – Она сидела неподвижно, сложив руки на коленях. – Мне не стоило поднимать вопрос о деньгах. Просто сейчас это важно именно для меня.

Что за глупая игра?!

– Я не очень-то деликатный человек, миссис Расселл. Если вы хотите мне что-то сказать, говорите прямо. – Он отложил пирожное и снова взял чашку с чаем.

– Что ж, пусть будет прямо. – Она сделала глубокий вдох и внимательно взглянула на него. – Я смогу обеспечить вас деньгами, мистер Мирквуд, в обмен на услугу. Мне нужно зачать ребенка.

Только с помощью героического усилия воли и оказавшейся под рукой салфетки Тео сумел не разбрызгать чай себе на колени. Он поперхнулся и закашлялся, нашаривая новую салфетку. Хозяйка тут же подала ее ему и проговорила:

– Я готова заплатить пятьсот фунтов за вашу помощь, невзирая на исход, и еще пятнадцать сотен, если родится сын.

– Постойте-постойте. – Тео промокнул рот салфеткой. – Я вас правильно понял?

Она пожала плечами:

– Не знаю… Мне остается только надеяться.

– Насколько я понял, вы только что предложили мне стать вашим платным любовником. – Тео снова откашлялся. – Верно?

Она нахмурилась.

– Лучше сравним это с племенным жеребцом. Меня волнует только исход дела, я не рассчитываю на удовольствие.

– Прекрасное уточнение. – Он сурово посмотрел на нее. – Вы собираетесь заплатить мне за то, чтобы я с вами переспал, так?

– Да, так. Если только вам не известен иной способ помочь мне забеременеть, это будет необходимо, – ответила она, явно недовольная тем, как до него все медленно доходило.

Наконец-то он все понял! Уединенная комната… Ушедший слуга… Ее внимательный взгляд… Отсутствие косынки на плечах и открывшийся вид на ее декольте. Господи, как же до него сразу не дошло?!

Тео рассмеялся и покачал головой. Затем встал и прошелся по комнате.

– Простите, что утратил спокойствие, мисс Расселл. Нечасто оказываешься участником такой поразительной мелодрамы. – Он оперся локтями о спинку кресла. – Разве вы не должны были сначала соблазнить меня? Или что-нибудь подсыпать мне в чай, чтобы я проснулся, привязанный к кровати?

Она чуть покраснела и с укором посмотрела на него.

– Но ведь это деловое соглашение. Поэтому мне бы хотелось устроить все подобающим образом.

– Деловое соглашение? Так вы называете обман ожиданий вашего покойного мужа? – Если она считала, что он не упомянет об этом, ей следовало хорошенько подумать.

– Да. – Она пристально посмотрела на него. – От этого обмана зависит очень многое.

В ее взгляде скрывались тайны, и она была необыкновенно хороша собой. Она завораживала его. Но он отнюдь не таким образом собирался провести время в Суссексе.

– Черт побери, – пробормотал Тео и отвернулся. Он рассеянно провел пальцем по ситцевой обивке кресла, коснувшись вышитой розы. – Но почему именно я? Может, вы где-то слышали, что я готов переспать со всем, что движется?

– Если откровенно, то да. Я слышала, что о вас говорили как о сластолюбце. – На ее поджатых розовых губах это слово казалось восхитительно порочным. – Полагаю, у вас в Лондоне была любовница. И вам должно быть известно, что здесь подобных женщин мало. Но даже если вам удастся найти такую, то как вы сможете обеспечивать ее, не имея денег? А я предлагаю вам любовницу без излишних затрат. В дополнение к упомянутой компенсации.

Тео представлял, как она заранее готовилась, чтобы произнести эти слова. Возможно, даже записала их.

Но ему явно не стоило соглашаться. Зачем ему это?

Он вышел из-за кресла и подошел к картине, висевшей на стене напротив, чтобы избавиться от мыслей, возникавших у него при взгляде на ее губы.

В этой комнате висела всего одна картина – набросок залитого солнцем луга, уходящего вдаль, к горизонту. Но кого такой пейзаж мог заинтересовать, когда то же самое виднелось в окне – только еще и оживленное ветром и порхающими бабочками?

– Полагаю, ваш план зависит от рождения сына. – Он стоял спиной к хозяйке. – А что, если родится дочь?

– Вы станете на пятьсот фунтов богаче.

– А вы – беднее. Ведь вам придется кормить еще один рот. – Да, у него были веские основания отклонить ее предложение. – Мне это не нравится. – Он покачал головой и снова подошел к креслу. – Я всегда делал все возможное, чтобы избежать рождения детей. Чтобы им не пришлось расти в нужде. Полагаю, завещание вашего мужа поставило вас в невыгодное положение, если вы готовы прибегнуть к подобным мерам, чтобы помешать его планам.

– О нужде не может быть и речи. – Она была готова к этому возражению. – Моя дочь получит свою долю наследства, и мы сможем спокойно жить с моим братом или с сестрой. Брат уже предложил мне переехать в его дом.

– Тогда зачем вам все это? – Он снова сел и потянулся к оставшемуся чаю. – Почему бы вам сразу не уехать к брату?

Она сложила руки на коленях и замерла. Наконец сказала:

– Потому что я приняла другое решение. – Она говорила так отчетливо, словно рубила слова крошечной гильотиной. – Помимо жадности, у меня есть другие причины… Я не стану распространяться о них, но вы можете поверить мне на слово.

– М-м-м… Если бы вы руководствовались только жадностью, у нас с вами все могло бы получиться лучше. Я люблю женщин, которые берут то, что хотят. – Тео произнес эти слова, глядя в свою чашку, и его голос звучал неровно.

А миссис Расселл после своих последних слов стала казаться еще более величественной – сильная воля и решимость какое-то время скрывались за светскими манерами, но теперь она походила на зловещую волшебницу, сорвавшую в критический момент маску вежливости.

А что, если она такая и в постели? Суровая и требовательная, хотя и такая нежная с виду… Проклятие! А впрочем… Это было бы неплохо. Даже очень интересно.

Тео откинулся на спинку кресла, скрестил перед собой свои длинные ноги и отставил в сторону чай.

А она продолжала сидеть неподвижно, словно собираясь с силами встретить его очередной отказ.

Или его согласие? Да и какой вред от этого? Он мог бы освободить ее от мрачного черного одеяния, если бы произнес всего одно слово. Он бы узнал, на что способны ее изящные руки. Он посадил бы ее на себя – наверняка она любила быть наверху, эта свирепая волшебница. И она бы шептала ему строгие указания, а ее волосы волнами спадали бы на его лицо и…

– Какого цвета у вас волосы? – спросил Тео, потому что все пряди хозяйки были скрыты под чепцом.