Дайкен Рэйчел Ван - Разрушенная

Я и не заметил, как сканирование закончилось. Все мое лицо было залито слезами. Как только мне разрешили двигаться, я первым делом вытер его ладонями, чтоб никто не заметил, что я плакал. В последний раз я плакал, когда умер Тай.

Забавно, как ощущение близкого конца заставляет людей пересматривать взгляды на жизнь. Три месяца назад я полностью смирился со своей судьбой и был готов встретить ее достойно. А что теперь? Теперь я больше всего на свете хотел стать частью истории Кирстен, и не только главой в ее жизни, а всей книгой целиком. Но я не знал, входит ли это в планы судьбы. Единственное, что я знал – я никак не могу контролировать происходящее. Это-то и пугало меня сильнее всего. В жизни мы всегда в той или иной степени определяем то, что происходит с нами. Это касается и контроля над эмоциями, и выбора, который приходится делать. Но что делать, если на тебя обрушивается такое? Единственное, на что я был в состоянии влиять – это на свое желание бороться.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила все та же медсестра. У нее были длинные светлые, будто полупрозрачные волосы. Ее кожа была тоже бледно-белой, но при этом женщина не выглядела изможденной и нездоровой. Она даже была симпатичной, но я не мог определить ее возраст. Может, тридцать? Или сорок? Наверное, я так об этом задумался, что сестра потрогала мой лоб – проверить, не поднялась ли у меня температура.

– Тебя не мутит?

– Нет, извините, – улыбнулся я. – Это наверняка прозвучит довольно странно, но я никак не могу определить, сколько вам лет.

Ее лицо осветилось улыбкой:

– Нам столько лет, насколько мы себя ощущаем, так ведь?

– Да.

Я чувствовал себя дряхлым стариком. Особенно после утренней порции медикаментов. Но, по крайней мере, мне больше не нужно было ничего глотать. Да, все эти веселые лекарства теперь закачивались прямиком мне в вену. Какая удача.

– Уэстон, – громко и ясно сказала сестра, – все будет хорошо.

Одной рукой она сжала мою ладонь, другой похлопала по плечу.

Я обратил внимание на ее бейдж. Женщину звали Анжела. Как ей подходит это имя! Она действительно была больше похожа на ангела, чем на медсестру.

– Спасибо, Анжела.

Она посмотрела на меня в замешательстве.

Я показала пальцем на бейджик.

Сестра рассмеялась.

– Ох уж эти студенты.

– Что я еще могу сказать? – улыбнулся я, когда она помогла мне вернуться в постель.

Ей лет сорок – сорок пять. Теперь я был в этом уверен. Она была примерно в том же возрасте, что и моя мама, когда покинула нас. Мама тоже была блондинкой. Наверно, поэтому я вел себя с этой медсестрой как сумасшедший. Интересно, это лекарства вызывают такой эффект? Делают меня более эмоциональным, чем обычно?

– Спи, – проговорила Анжела. – А я обязательно разбужу тебя, когда твоя будущая жена вернется. – И она подмигнула мне.

Я не нашел, что на это ответить. Я был благодарен ей за ее оптимизм, но, к сожалению, не мог уже его оценить и разделить… Я уже начинал чувствовать, как леденеют мои руки и ноги. Словно это смерть пришла за мной, и мне оставалось только ждать, когда она полностью отберет мое тело у жизни.

– Господи, – чуть не задыхаясь, начал я, – я знаю, что не так часто говорил с тобой в последние несколько лет. Вот черт, да я даже говорил, что ненавижу тебя, когда Тай покончил с собой. – Я снова выругался и потер переносицу. – Меня уже перестала волновать моя собственная судьба, просто пообещай мне, что с Кирстен все будет нормально. Ее жизнь не должна быть разрушена из-за меня. Пусть она будет счастлива, а со мной можешь сделать все, что хочешь. И если ей суждено страдать, то, прошу, отдай эти страдания мне. Пожалуйста, Господи… Пожалуйста.

Лекарство, которое мне дала Анжела, начало действовать. Проваливаясь в глубокий сон, я продолжал снова и снова повторять свою нехитрую молитву.

Еще три месяца назад я была неспособна пройти через такое. А что сейчас? Сейчас я чувствовала себя Халком. Я буду крепко держать его за руку, пока все это не закончится. Мы вместе пройдем через все испытания и там, в самом конце пути, по-прежнему будем держаться за руки.

– С того момента, как мы сели в машину, ты не сказала ни единого слова. Мне уже начинать волноваться? – спросил Гейб.

Я покачала головой:

– Нет, просто я задумалась.

– Так, значит, у меня тут женщина, которая думает. Не от этого ли возникают все проблемы человеческой расы?..

– Очень смешно. – Я закатила глаза и взяла его за руку. – Гейб?

– Да, – он сжал мою ладонь.

– Спасибо.

– Я просто делаю то, что должен делать друг. Считай, что это расплата за все мои прошлые грехи. – Парень засмеялся. Кажется, он наконец захотел сделать что-то очень хорошее и светлое. Я не понимала, почему он постоянно с таким упорством принижал себя. Но это было именно так.

– Ты делаешь гораздо больше, чем требует дружеский долг. – Я тоже сжала его руку, а потом высвободила свои пальцы. – Хотя мне ужасно интересно. Куда мы едем? Я-то хочу быть в больнице, рядом с Уэсом, когда он проснется.

Гейб загадочно улыбнулся.

– Не переживай, маленькое рыжее чудо. Уэс очень давно это запланировал и организовал для тебя. Вообще, изначально предполагалось, что с тобой поедем и я, и Лиза, но так даже лучше. А еще Уэс просил заснять все на видео.

– Заснять на видео? – повторила я голосом, полным ужаса. – Заснять на видео что?

Гейб только продолжал нахально ухмыляться.

Через полчаса мы уже поднимались на старый мост к северу от Сиэтла.

– Вот и пришло время оторваться! – Гейб хлопнул в ладоши и кивнул головой. – Уверен, это будет незабываемо!

– У меня плохое предчувствие.

– Только не надо впадать в панику. Мы делаем это для Уэса. – Гейб погрозил мне пальцем, и наконец мы поднялись на самый верх, где несколько человек устанавливали какую-то странную штуковину.

О нет. Нет, нет и нет.

– Кирстен, – торжественно произнес Гейб, – познакомься, это команда Seattle Bungee. Они должны убедиться, что все оборудование надежно и безопасно, и если вдруг ты все-таки разобьешься вдребезги, это будет исключительно на их совести.

– М-м-м, успокоил, – сухо пробормотала я.

– Ни о чем не переживай! – засмеялся один из парней, который, кажется, был даже младше меня. В знак поддержки он похлопал меня по спине. – Мы уже очень давно этим занимаемся и делаем это постоянно. Это наша работа. И еще никто не разбился, только одну девочку стошнило от страха. Эй, прекрати трястись и рассматривать свою обувь, все будет хорошо!

У меня потели ладони. И я только коротко кивнула в ответ.

Страховочные веревки уже были прикреплены к мосту, обвязка, шлем и карабины только и ждали нас с Гейбом. Боже милостивый! Я что, на самом деле это делаю? Меня колотило от мандража. Ребята из команды затянули на мне обвязку и скрепили с обвязкой Гейба. Меня трясло так сильно, что дрожали даже губы. Меня до ужаса пугала высота. Я боялась ее почти так же сильно, как воды. Зачем, черт возьми, вот зачем я записала банджи-джампинг в свой список? Я закрыла глаза, чтобы не смотреть вниз или случайно не увидеть, что там за перилами.

– Ну-ка посмотри на меня, – скомандовал Гейб.

Я открыла глаза, и он обнял меня.

– Уэс просил, чтобы я кое-что тебе передал. – И на его глаза навернулись слезы. – Он сказал, что не важно, какие препятствия встретятся на твоем пути, – голос у Гейба дрогнул, – и без разницы, насколько сильно они тебя напугают. Ты все равно всегда можешь принять решение бороться. Сделать свой выбор. Ты можешь взять себя в руки и пройти даже через огонь, несмотря на то что тебе страшно.

Я кивнула. Я не могла вымолвить ни слова, потому что в горле застрял такой огромный ком, что тяжело было дышать.

– Уэс просил напомнить, что он не сдается, а, значит, и ты не должна.

– Я и не сдамся, – пообещала я. – Ни за что не сдамся.

– Умница. – Гейб чмокнул меня в щеку.

Забавно, что из двух парней, с которыми я вообще начала общаться, один оказался родственной душой во всех отношениях, а второй в итоге стал для меня лучшим другом на всем белом свете.

– Раз… – прошептал Гейб. – Два…

– Три.

Наши ноги оторвались от перил моста, и я почувствовала невесомость. Абсолютную невесомость. Мой рот был широко открыт, но я даже не понимала, кричу я или нет. Потом я почувствовала, как веревка натянулась и отпружинила. Нас немного подбросило вверх, мы снова упали и повисли.

А потом случилось самое интересное.

Я почему-то начала смеяться.

А потом плакать.

А потом снова смеяться.

Я это сделала, несмотря на то что безумно боялась. Я поборола свой страх. Этого не случилось бы, если бы не Уэс. Он верил в меня настолько, что подтолкнул к этому. И я собиралась сделать для него то же самое. Он не хотел, чтобы я снова погрузилась во тьму. Никогда больше. А я меньше всего хотела, чтобы это произошло с ним.

– Спасибо, – прошептала я Гейбу на ухо, когда нас снова подняли наверх. Ребята из команды ждали на мосту и улыбались.

Гейб обхватил ладонями мое лицо.

– Слушай, то, что происходит между тобой и Уэсом – такое бывает только раз в жизни. Борись за него, моя дорогая. Изо всех сил борись за него. И ни о чем не жалей, поняла?

– Поняла.

* * *

Я расхохоталась, когда Гейб продемонстрировал Уэсу содержимое записи на своем телефоне. Да, оказывается, я все-таки кричала. И так громко, что в соседних домах, наверно, полопались стекла. Так что единственное, что мне теперь оставалось – это хохотать. Бедный Гейб, у него, наверно, еще несколько дней будет в ушах звенеть.

– Классика, – засмеялся Уэс и вдруг начал кашлять. Я взяла его ладонь в свои, и он немного повеселел. – Из-за лекарств я чувствую себя, как мешок с картошкой, но не переживайте, это нормально.

– Гейб, м-м-м, ты не мог бы…

– Да-да, мне как раз только что написала Лиза. Она говорит, что потерялась в больнице, и если я не найду ее прямо сейчас, она постучит в дверь какого-нибудь доктора, и мы вряд ли хотим знать, к каким последствиям это приведет. – И парень вышел из палаты.

– Я это сделала. – Я широко улыбнулась.

Уэс прижал меня к груди. Я пристроилась с ним рядом, свесив ноги с больничной койки, и положила голову туда, где лучше всего было слышно, как бьется его сердце. Как странно: я слушала, как оно бьется мощными ритмичными толчками, как у абсолютно здорового человека. Я положила руку ему на грудь и стала отстукивать пальцами этот ритм.

– Что ты делаешь?

Я подняла голову и заставила улыбнуться.

– Ничего особенного, просто наслаждаюсь нашим временем.

Он прикоснулся губами к моим губам. Я сбросила свитер на пол и, вскарабкавшись на него, склонилась к его лицу. Уэс обхватил ладонью мой затылок, притягивая меня еще ближе. Мощная медикаментозная химия отнимала у него последние силы, но он был жив и со мной, и я наслаждалась его теплом.

– Ты должен сражаться, – сказала я, на секунду оторвавшись от его влажных, горячих губ.

Он вздохнул и страстно поцеловал меня.

– Я уже сражаюсь.

– Послушай меня, – я чуть привстала и обхватила его лицо ладонями. – Даже не думай о том, чтобы сдаться. Я никогда не перестану верить в тебя, и ты не сдавайся. Хорошо? Это не конец.

Уэс выругался.

– Ты должна быть готова к тому, что…

– Нет, – перебила его я и прижалась губами к его щеке. – Даже не начинай. А знаешь, почему?

– Почему?

– Кто-то гениальный как-то мне сказал: когда говоришь себе, что не можешь что-то сделать, или хотя бы допускаешь мысль об этом, считай, потерпел поражение. Твое тело слабеет и предает тебя. Так что если голос разума говорит тебе, что ты не справишься, ты на самом деле начинаешь тонуть…

– М-м-м, где-то я уже это слышал.

– Это я начинала тонуть, – напомнила я, гладя его большим пальцем по щеке. – Я уходила под воду, потому что искренне верила, что могу утонуть.

– Я не ухожу под воду.

– И не тонешь, – я поцеловала его в губы. – Ты сейчас тоже учишься плавать. Просто тебе нужно продержаться над водой немного дольше, чем большинству людей. Но я обещаю тебе: то, что ты получишь на выходе, стоит того.

– Когда все закончится, мы опять пойдем купаться голышом?

Я запрокинула голову и залилась смехом. Мне было так хорошо, когда он смеялся и шутил.

– Обязательно. Еще много-много раз будем плавать голыми.

– М-м-м, обожаю это. – Я почувствовала прикосновение его горячего рта. Я выгнулась, а Уэс проделал целую дорожку из поцелуев от шеи к щеке.

Я крепко-крепко прижалась к нему и поцеловала так страстно, как только могла. Мы болтали и целовались и не заметили, как задремали. И каждый раз, просыпаясь, я целовала его. И каждый раз, когда я снова засыпала, я чувствовала, как он целует мои волосы и шею, и слышала, что он рассказывает новые и новые истории из своей жизни.