Все выразили свое восхищение. Дульсе не сразу оторвалась от альбома, но наконец захлопнула его и повернулась к сестре.

— Посмотри, что мне папа подарил. Это же Лувр! Ах, Лус, почему мы не едем в Париж вместо Акапулько?

Все засмеялись.

— Ты неисправимый романтик, Дульсе, — сказала ее сестра. — Мне кажется, ты влюбилась в Париж заочно, когда тебе было пятнадцать лет.

— Не беда, Дульсе, можно начать и с Акапулько, у тебя еще есть время впереди, — добродушно заметил Рохелио.

— А знаешь, Дульсе, может быть, когда ты кончишь учиться, ты станешь знаменитой художницей и повезешь свои картины в Париж на выставку, — сказал Тино, двоюродный брат Дульсе и Лус. Тино было уже двенадцать лет, и он с детства любил Дульсе и восхищался ее талантом. В своей спальне он устроил целую выставку ее акварельных и пастельных работ и с гордостью демонстрировал ее своим друзьям.

— Да я просто пошутила, — засмеялась Дульсе. — На самом деле я ужасно жду этой поездки и очень хочу в Акапулько. Мамочка, мы как раз в этом семестре изучали маринистов, и я просто мечтаю о том, как буду рисовать море.

— Прекрасно, — сказала Эрлинда, — значит, после поездки у нас появятся твои новые произведения.

— Да ей дать волю, так она вообще от мольберта не отойдет, — сказала Лус. — А по-моему, мы как раз для того и уезжаем, чтобы забыть про занятия.

В таких разговорах вечер пролетел незаметно. На следующий день надо было ехать в аэропорт. И вот наконец они оказались у цели своего путешествия.

Отель «Ореаль» сразу поразил девушек. Его многочисленные гостиные, рестораны, бары с кондиционерами манили уютом и изяществом. Номер, который заказал для дочерей Рикардо, был обставлен великолепной мебелью, включая телевизор и бар, а с балкона открывался великолепный вид на город. Но Лус считала, что не для того они приехали, чтобы сидеть в номере, даже таком роскошном. В первый же день она потащила Дульсе на танцы, которые устраивались в гостинице. Дульсе согласилась, хотя относилась к таким танцевальным вечерам несколько настороженно. Под руководством сестры она старательно красилась, укладывала волосы феном, расправляла модное черное платье, которое Лус уговорила ее купить перед отъездом.

Танцевальный зал гостиницы «Ореаль», расположенный на первом этаже, был отделан с той же элегантностью, как и остальные интерьеры. Мягкий свет лился из матовых светильников, освещая полукруглые диваны с высокими спинками, которые стояли вдоль стен, оставляя пространство в центре зала свободным для танцев.

Дульсе и Лус вошли в зал и направились к столику. Краем глаза они видели, что их приход произвел впечатление: они и поодиночке привлекали внимание своей внешностью, а когда они были вместе, эффект усиливался.

Оркестр играл танго. Во всех этих вальсах, танго, фокстротах Дульсе чувствовала себя неуверенно. То ли дело Лус, которая еще в школе посещала танцевальный класс, заявляя, что это пригодится ей, когда она будет выступать со сцены.

«Впрочем, кто же мне мешал тоже учиться танцам? — сказала самой себе Дульсе. — Мама меня даже уговаривала, а я наотрез отказалась».

В этот момент к их столику подошел официант. Дульсе залюбовалась сестрой, которая с непринужденным видом произнесла «Два мартини, пожалуйста».

— Слушаюсь, сеньорита, — сказал официант и отошел. «И как это ей удается?» — в который раз подумала Дульсе. Сама она в таких случаях чувствовала себя крайне стесненно, а Лус без труда общалась с официантами, горничными, служащими транспортных фирм и при этом так обаятельно улыбалась, что те с готовностью выполняли все ее пожелания.

Чтобы скрыть смущение, Дульсе захотелось закурить. Эта привычка для нее была еще в новинку: в начале учебного года однокурсники в Академии художеств уговорили ее попробовать сигарету. Первый опыт ее не воодушевил, но постепенно первоначальное отвращение прошло, и Дульсе льстила себя надеждой, что ее недостаток опыта уже не так заметен.

— Лусита, ты не против, если я закурю? — робко спросила она сестру.

Лус округлила глаза, изображая крайнее изумление. Само собой разумелось, что Лус и мысли не допускала о курении; она слишком берегла свой драгоценный голос. Но кроме того, она не упускала случая сделать сестре наставление.

— Курить здесь, сестричка? Пора тебе бросать это дело.

В Штатах уже не курит ни один уважающий себя мужчина, не то что женщина. В приличных странах эта глупость совсем вышла из моды.

Дульсе смущенно примолкла. Но увидев грустные глаза сестры, Лус смягчилась. Она легко прикоснулась пальцами к руке Дульсе и сказала:

— Ладно, сестричка, не печалься. Так и быть, ради нашего первого совместного путешествия разрешаю тебе курить. Но смотри, после дня рождения начинаем новую жизнь, и уж тогда я за тебя возьмусь.

Дульсе поспешно достала из сумочки сигарету с ментолом и зажигалку. Как раз в этот момент официант принес мартини, и Дульсе сделала вид, что весьма занята своим бокалом.

Звучала приятная музыка. Лус непринужденно откинулась в кресле, рассматривая окружающих. Разумеется, в этом шикарном отеле много было солидных людей в возрасте, но тем не менее здесь охотно бывали молодые люди из богатых семей. Казалось, что Лус полностью поглощена разговором с сестрой, она держалась свободно и непринужденно, как будто никого не замечая, но на самом деле ее внимательный взгляд успел охватить всех присутствующих. Она заметила, что их появление в зале привлекло внимание и многие мужчины бросали в их сторону заинтересованные взгляды.

На противоположной стороне сидели за столиком двое молодых людей. По возрасту они, по всей вероятности, были на три-четыре года постарше, чем Лус и Дульсе. Оба были в элегантных вечерних костюмах и вели себя в этой обстановке вполне уверенно.

Зазвучал очередной танец, и молодые люди оба поднялись. Уже не глядя в их сторону, Лус знала, что они направляются к их столику.

— Прошу прощения, прекрасные сеньориты, — произнес один из них. — Мы бы хотели иметь честь пригласить вас потанцевать. Меня зовут Рауль Рамирес, к вашим услугам, а это мой друг Лукас Трегуа.

— Очень приятно, меня зовут Лус Мария, — отозвалась Лус, широко улыбнувшись.

— Дульсе, — несколько неуверенно и гораздо более тихим голосом произнесла ее сестра.

— Излишне спрашивать, кем вы друг другу приходитесь, — с улыбкой заметил Лукас, — это понятно без слов.

— Действительно, мы с сестрой двойняшки, так что нас часто путают, — ответила Лус.

— И давно вы в Акапулько? — спросил тот, который представился первым.

— Это наш первый вечер, — ответила Лус. — Мы с сестрой только что прилетели из Мехико.

— Замечательно, — обрадовался Рауль. — Мы с Лукасом здесь уже вторую неделю и с удовольствием покажем вам город.

Заиграли ламбаду, и молодые люди пригласили Лус и Дульсе на танец. Дульсе достался Лукас — темноволосый юноша, ростом пониже своего товарища, который сказал ей, что работает в фирме своего отца в Куэрнаваке. Рауль, танцевавший с Лус, тоже был из Куэрнаваки, где стажировался в юридической фирме.

В разговоре выяснилось, что девушки приехали в Акапулько отметить свой день рождения.

— Это потрясающе! — воскликнул Рауль. — Как бы нам с другом хотелось пригласить вас на торжественный ужин в честь такого события. Тут есть неподалеку замечательный ресторанчик «Торре дель Кастильо».

— А что это такое? — спросила Лус.

— Представляете, он расположен по берегу океана, на скале, с которой открывается великолепный вид на залив. Там есть оркестр и неплохое шоу. Блюда подают в основном из продуктов моря: омары, креветки и все такое. Все вместе довольно живописно.

— Звучит заманчиво, — протянула Лус. — Как тебе кажется, Дульсе?

Дульсе кивнула. С одной стороны, идея провести день рождения с мало знакомыми молодыми людьми ее не особенно привлекала, но парни вроде бы неплохие, а сидеть в одиночестве Лус в любом случае не будет.

— Только знаете, — с лукавой улыбкой продолжила Лус, — мы с сестрой сможем дать вам ответ лишь послезавтра утром. Мы тут обещали навестить знакомых нашей семьи, так что наши планы могут измениться.

— Вы нас страшно разочаруете, если не примете наше предложение, — сказал Рауль, но по его достаточно самодовольному виду Дульсе показалось, что он не очень-то привык к отказам. — А как насчет того, чтобы прогуляться завтра утром на пляж?

Они стали строить планы на следующий день. И вот опять вышло так, что говорила в основном Лус, а Дульсе опять больше слушала. Правда, Лукас время от времени ободряюще ей улыбался и спрашивал, что еще ей заказать выпить, но Дульсе стало казаться, что к ней относятся, как к ребенку, которому разрешают сидеть за столом со взрослыми, если он не мешает, и дают мороженого, чтобы он не скучал.

Потом танцы продолжились. Лус, кажется, ни на минутку не присела, а Дульсе через некоторое время стала пропускать танцы, говоря, что устала. Лукас присаживался с ней за столик и старался занять беседой. Но темы для разговора он выбирал не самые интересные для Дульсе. Говорил о своих музыкальных пристрастиях, о том, как любит гонять на спортивной машине, и про своего приятеля-автогонщика. Дульсе слушала его не очень внимательно, а сама меж тем оглядывала полутемный зал, машинально задерживаясь взглядом на лицах людей, и думала, как было бы интересно зарисовать некоторые лица.

У нее стали слипаться глаза, ей казалось, что вечер тянется бесконечно, но неугомонная Лус согласилась пойти спать лишь в третьем часу ночи. В номере она не дала Дульсе уснуть, обсуждая все события этого дня и особенно молодых людей.

— Ну как тебе этот Лукас, Дульсита?

— А никак, — ворчливо ответила Дульсе. — Мы с ним толком и не поговорили.

— Как так? Отчего же ты так мало танцевала? Я решила, что он тебя настолько увлек, что ты слушаешь его развесив уши.

Дульсе сердито взглянула на сестру.

— Не говори, пожалуйста, глупостей. Просто все эти вычурные танцы не по мне. Это ты у нас знаменитая артистка.

Лус самодовольно засмеялась.

— Ну не дуйся, сестричка. И зря ты переживаешь: в наше время никто не смотрит, кто как танцует. Но этот парень, Лукас, вроде ничего. Целый вечер от тебя не отходил.

— А по-моему, ему все равно, с кем разговаривать, — сказала Дульсе. — В любом случае он только себя и слушает.

— Ах, Дульсита, — вздохнула Лус. — Ты у нас неисправимый романтик. Ты хочешь, чтобы тебе пели серенады под окном, как в позапрошлом веке. А сейчас таких мужчин все равно не бывает.

— Откуда ты знаешь, какие бывают? — горячо запротестовала Дульсе. — Можно подумать, что ты меня старше не на пять минут, а на двадцать пять лет. Много ли у тебя самой было знакомых мужчин?

— Опыт, моя дорогая, вовсе не измеряется минутами или годами. В жизни я разбираюсь получше тебя. Мы с Инес только на днях обсуждали эту тему...

— Опять твоя Инес, — взвилась Дульсе. — Нашла себе авторитет. Все ее теории — полная чушь!

— Ну не скажи, дорогая. Ее теории как раз подкреплены богатым опытом.

— Все равно, по-моему, она дура, — выпалила Дульсе.

— Это Инес-то дура? — на сей раз возмутилась уже Лус. — Как ты такое можешь говорить? Да ты знаешь, что ее доклад о концепции времени в культуре древних майя был отмечен поощрительной премией Академии наук и будет опубликован в Национальном этнографическом журнале. А профессор, который возглавляет этот журнал, даже пригласил ее на обед.

— Ха-ха! Уверена, что после этого она с тобой обсуждала не цивилизацию майя, а то, пригоден ли этот профессор для того, чтобы завести с ним роман.

— Да не нужен Инес никакой профессор. За ней знаешь сколько мужиков увивается!

— А мне кажется, все эти мужчины ей нужны только для того, чтобы потом похвалиться перед тобой или другими приятельницами. Не представляю, что может быть нелепее: встречаться с мужчинами, которые тебя не интересуют.

Лус уже собиралась ответить, но вдруг решила не заводиться. В конце концов, она действительно считала себя гораздо искушеннее в отношениях с людьми, чем Дульсе. Что толку спорить с сестрой, да еще в такой день, который сулит столько замечательных приключений.

— Ладно, доспорим в другой раз, — сказала она, поворачиваясь на бок. — А то завтра проспим и на пляж не попадем.

— Ладно, Лусита. Спокойной ночи, — отозвалась Дульсе.


ГЛАВА 2


На следующий день Рауль и Лукас разыскали их после завтрака, чтобы повести на пляж. Океан очаровал девушек. Вода была теплая и ласковая, и несмотря на прибой, обе девушки пытались заплывать довольно далеко, так что их спутники стали проявлять беспокойство. А потом Рауль и Лукас решили поучить сестер серфингу. Обучение вызвало бурный восторг и взрывы хохота. Узенькая доска для серфинга никак не слушалась, и девушки снова и снова соскальзывали в теплую воду. Постепенно какие-то движения были схвачены, и то одной, то другой сестре по нескольку минут удавалось удержаться на узкой доске с цветным парусом. Пожалуй, у Дульсе получалось чуточку лучше. Она сияла, а Лукас стал посматривать на нее с явным одобрением.