На следующий день к Аллочке на работе подошел друг Саши, Кирилл и стал расспрашивать, почему она не идет на новый год. Кирилл за предыдущие месяцы разговаривал с Аллой всего пару раз, предпочитая общество более открытой к общению и простой Ольги. Хоть девушки и сидели рядом, но нашей героине его внимания почти не доставалось. Кирилл был весельчак и балагур. Он любил картинно на весь отдел ругаться с кем-то из коллег, или чихать, а потом выкрикивать своё громогласное «спасибо» кому-то из противоположного конца длиннющей комнаты и не беда, что "будь здоров" ему оттуда никто не орал. Теперь его лицедейство стало добираться и до Аллы. После этой беседы он многозначительно на неё поглядывал, болтая о любви, и всячески проявлял к ней своё участие. В этом не чувствовалось ни стёба, ни грубости, ни нахальства, но он был ей чужой человек и спокойно принять это она не могла. Аллочка жила в своем уютном коконе и не любила выставлять что-либо на публику. Девушка поняла, что Саша что-то рассказал другу. По её мнению, он вправе был бы говорить с ним о чём угодно, если бы это не было внутри одного коллектива. Бестактность девушку бесила. Она закипела. Аллочкины порывы жили отдельно от неё и ей совсем не подчинялись. Как только в голове родилось это подозрение, она сразу же выпалила его в местном мессенжере:

–Саш, ты что наплел Кириллу? Какого хрена он «жалеет несчастных влюбленных» поглядывая на меня?

–В смысле?

–Про смысл ты у него спроси.

–Я с ним о тебе вообще не говорил.

–А не с ним?

–Не с ним говорил, но это не общий знакомый.

–Ладно, проехали! – на этом Алла вышла из беседы.

Александр переменился, стал тише, улыбка исчезла, торжественно объявил о месячнике без соцсетей. Создавалось впечатление самобичевания. Девушка видела происходящее и уже начала сожалеть о своём решении отстраниться. Ей казалось, он неподдельно расстроен. Она снова стала проигрывать в мыслях, как бы было там, на празднике, когда в танце можно как будто законно находиться невероятно близко, и от этого возвращаться домой стало тяжелее. Ее жилище стало ей мало. Квартирка и впрямь была крохотной. Часть дома, доставшаяся Алле от бабушки. Коридорчик, перетекающий в сквозную кухню и восемнадцати метровая комнатка, всё по прямой. Тесновато было всегда, но теперь стены сжались, и Алле до нервной дрожи захотелось своего угла. Она размышляла над предлогом, под которым можно было бы отодвинуть шкаф и засунуть туда хотя бы стул. Всё выходило глупо, но ей было бы замечательно усесться там и, скажем, вязать и никого не видеть, не натыкаться то и дело глазами на мужа и сына, серых, невзрачных, раздражающих своим присутствием, виноватых в том, что они есть. Двор раздражал тоже, но тут можно побыть одной. Снова после пятилетнего перерыва стала курить.

Всю свою юность она стремилась вернуться под этот кров. После смерти бабушки в доме никто не жил, Алла переехала к родителям. Первый раз она сбежала от них через полгода. Прилетела в свое гнездышко, в свою крепость, в место силы без ключей и денег. Улеглась на панцирную сетку старой кровати, стоявшей во дворе под белым наливом, стала жевать ароматные яблоки, рассматривать облака, потом звезды, без тени волнения и без раздумий о завтрашнем дне, пока родители не забрали. Следующий Аллочкин побег был уже с ключами, но зато даже без мелочи на дорогу. Пешком тридцать километров протопала, зная, что свет обрезан за неуплату, отопления по-прежнему нет, а из удобств только вода. В этот раз к ее услугам был дом, пропитанный холодом и осенней сыростью. Но довольная Алла, накрывшись матрасом, запросто уснула на бабулиной постели. В двадцать она окончательно переехала домой, и ее счастью не было предела. Сегодня, как и тогда, Аллочка курила с крыльца, поглядывая на калитку: "Есть хоть кто-то или что-то чего я не предаю", – размышляла она. Сын, Андрей, дом ее детства – части ее души раскрошились. Родные и близкие, те за кого стоит цепляться, из опоры стали превращаться в преграду, которую нельзя обойти, можно только разбить. "Нужен ли мне хоть кто-то в моей жизни?" – отвратительный вопрос лишающий личность самоидентичности.

В ночь перед мероприятием пометавшись из угла в угол, она просто села перед столом и расплакалась. Мужу Алла сказала, что на работе совсем не ладится, и что на корпоратив она не хочет именно поэтому. Любящий и заботливый Андрей, который так радовался тому, что теперь и у его Аллочки большая, веселая, дружная компания, был ошарашен переменами. Еще несколько недель назад она была так увлечена и работой, и новыми людьми. Её глаза наконец-то снова горели. Последний год декрета был очень сложным для них обоих. В это время молодой человек перевелся в другой отдел и как раз переживал все эти новые знакомства и неформальные посиделки. Алла всегда отпускала. Отношения позволяли. Она знала, что он не предаст, а люди и общение ему нужны как воздух. Вместе они выбиралась из дома только втроем и это были увеселительные мероприятия для ребенка. Оставить его было не с кем. Ну, или уходили отдыхать от будничных забот по очереди. Так потихоньку в их жизнь вошел обычай гулять порознь. В кино каждый шел на свой фильм. Друзья поделились на Аллиных и Андрея. И даже вечером она умудрялась сунуть сына отцу и заняться чем-то очень нужным своим и без них. Отрадой для девушки стала классическая русская литература, которую она для себя только открыла. Иногда наступали моменты переполненности впечатлениями, и хотелось поделиться с мужем прочитанным рассказом, обсудить книгу, тогда Алла ходила за Андреем по пятам, уговаривая послушать. Он терпел ее чтение очень недолго и с откровенно страдальческим лицом, Аллочка злилась и отставала. Лесков и Чехов, от которых млела Алла, ее мужа не интересовали. Андрей пристрастился смотреть по ночам сериалы. Супруги перестали ложиться вместе спать. Алла знала, что всё равно уснет за пять минут. Пусть уж смотрит, хотя его ноги, закинутой сверху, ей не хватало. Однажды девушка попыталась увеличить площадь соприкосновения, присоединившись к просмотру. Но хватило ее на пару серий. Как только труп в ванне разложили кислотой и он, растворившись вместе с дном, растекся по дому, Алла сказала: "Достаточно, пойду лучше спать". Никто ничего плохого не делал, и делать не думал, но выгода совместного существования вылезала на передний план и начинала доминировать, подменяя бескорыстную необходимость нахождения вместе двух любящих людей. Рационализм, расчет, крепкая семья, построенная на уважении интересов друг друга, без ругани и перетягивания одеяла… Почти идеально!

Очень легко находить совместные интересы вне стен дома и без детей. Перестроиться, перекроить свою жизнь при появлении ребенка и при этом остаться рядом друг с другом под силу не каждой паре. Четыре стены и отсутствие полноценной социальной жизни угнетающе действовали на Аллу. Она очень нуждалась в бурной деятельности и выскочила из декретного отпуска, как только смогла устроить ребенка в сад. Но буквально через пару месяцев пыл угас и угнетенное состояние вернулось. На машиностроительном предприятии советского образца расшевелить кого-то и заставить исполнять обязанности в полную силу, было почти невозможно. Весь её отдел еле ползал, имитируя занятость. Аллочку тяготило ощущение бесполезности всего, что она делает. Кроме того, она была жутким трудоголиком и не вписывалась в общий ритм. Её раздражали бесконечные пустые разговоры. Каждой клеточкой тела хотелось сбежать. Вырвалась! И что теперь? Андрей не знал, как поддержать. Алла отгораживалась, отстранялась, замыкалась. Она чувствовала, что из любимого человека ее муж превращается в предмет интерьера. Подобранный очень удачно, удобный и нужный, но всё же предмет, который устарел. Совершенно неясно, как от него избавиться. У Аллочки была любимая бабушкина картина, и стол, и диван. Ей даже страшно было думать, что настанет день, когда их надо будет выкинуть, как хлам.

Вечера в семье стали совсем молчаливыми. Из того, что выдавливала из себя Аллочка, Андрей решительно не мог ничего понять. Как уж тут объяснишь что случилось? Даже с подругой Алле было трудно поговорить на эту тему. Вот что сказать? Знаешь, я, кажется, влюбилась и без видимых на то причин, без ухаживаний с его стороны и даже без намеков, я думаю, основываясь только на своём подсознании, что и он в меня влюбился! Я хочу, что бы он сделал шаг ко мне навстречу и я побегу к нему. Попахивает помешательством! Уж лучше помалкивать. Девушка понимала, что у нее есть два способа мышления: одно – логическое рациональное, другое – интуитивное и оно включается, когда фактов не хватает, но это именно мышление. Алла не только на уровне ощущений понимала и видела зарождающуюся влюбленность Александра и потенциал отношений с ним, но объяснить это третьему лицу было невозможно. Не стоило и пробовать.

Корпоратив отгремел. Прошла неделя. Между ребятами была напряженная тишина. Алла силилась вспомнить, когда он последний раз подходил пошутить. Недели две назад… Оля тогда завела разговор о детях. Саша, видно услышав суть, тут же подрулил и, глядя глазами, в которых прыгали озорные огоньки, без малейшей улыбки заявил:

–Девушки, у меня шикарные гены. Могу поделиться!

Аллочка, тоже без тени улыбки, но с похожим прищуром повернулась к сидевшему рядом женатому Петру и спросила:

–Петя, тут Саша шикарные гены предлагает. Вам с Катериной не нужны?

–Да у меня у самого гены – огонь! Спасибо! – поглядывая на Александра, ответил Петр.

Саша улыбнулся Алле и, не отводя взгляда, молча ретировался на свою территорию.

Аллочка взгрустнула по надломившейся возможности подобного общения. К тому же, для Саши сегодня настал последний рабочий день перед отпуском. Он собирался в Италию к католическому Рождеству, но ни сияющих глаз, ни восторга по этому поводу от него не исходило. Аллочка понимала, что увидит его теперь почти через месяц, после новогодних каникул. Это придало смелости, и непреодолимое желание побыть рядом с ним вдруг выплеснулось в короткое сообщение:

–Страшно хочу прогулять свой урок английского сегодня. Давай вместе прогуляем.

Саша чуть чаем не подавился. Даже не оглядываясь на Аллу, он сразу же ответил:

–А пойдем в кино!

В это время к девушке подошел начальник, и она быстренько закрыла чат. Александр обернулся посмотреть, что происходит. Еле дождавшись, когда Аллочка снова останется одна, он рассыпался в извинениях, за то, что так неуклюже отправил своё сообщение. А Алла в ответ просто написала:

–Пойдем!

Всё оставшееся до окончания рабочего дня время Саша потратил на выбор вариантов куда сходить, а Аллочка на раздумье, на хрена она это написала, и что ему будет говорить. Ей теперь, наверное, надо что-то сказать, а что она даже не представляла. Перед самым выходом с работы Александр предложил всё же кафе, в кино ничего путевого не шло. «Это хорошо, – подумала Алла, – значит целоваться на последнем ряду в его планы не входит». Выбор Саши остановился на кафе с одной стороны из-за того, что рейтинг фильмов, которые можно сегодня посетить был 5,5. Досадно было идти на подобное творенье. Первое свидание не должно ассоциироваться с чем-то бредовым. С другой стороны он тоже хотел для себя понять, что происходит с ним, с Аллой, что у неё в голове. Разговор был необходим, и кафе в этом плане было в сто раз выигрышнее кинотеатра. Но Аллочка наотрез отказалась от этого варианта. Ей было проще и легче спрятаться в темноте зала, насладиться его присутствием и ничего не говорить. Ну, в кино так в кино.

Они вышли из маршрутки у огромного торгового центра. До фильма оставался час. Алла волновалась невероятно. Она терялась перед ним, путала слова, не знала, куда деть руки. А Саша испытующе смотрел на неё почти в упор вечно улыбающимися глазами. От этого девушка чувствовала себя еще глупее. Она не могла выдержать его взгляд, как собака не может выдержать взгляд человека.

–А пойдем, пошатаемся по магазинам. Времени еще куча. Будем находить и мерить какую-нибудь чудную одежду, фотографироваться. Будет весело!

–Нет-нет! Я не люблю ходить по магазинам. Для меня это негативные эмоции. Вещи обычно мне велики. Они на мне висят, и это нагоняет тоску. Весело не будет – ответила девушка. А про себя подумала: «И что я должна буду сказать случайно встреченному знакомому. Кто со мной? Что я тут делаю?»

–Ну тогда, пошли поиграем в аэрохоккей !

–Сто лет не играла! Пойдем!

За игрой та самая куча времени пролетела мгновенно. Аллочка азартно играла, забыв всю недавнюю неловкость. Она не думала о семье, о случайных людях и даже о том, что теперь думает Саша. Ей было легко и весело просто проживать эти минуты мнимой свободы. За маленьким счастьем спрятались все обременения, которые вечно толпились в голове. Вечер проходил за абсолютно нейтральными разговорами, и только лёгкое заигрывание и общий градус веселости говорили о том, что это все-таки свидание. Зашли в кинозал. Людей было совсем мало. Соседей не было ни справа, ни слева. От темноты и от близости к нему сердце начало биться быстрее. Алла почувствовала, что поцелую точно быть и начала просто ожидать это мгновенье, как и тогда в такси вдруг стала ждать его прикосновения. В начале фильма ребята переговаривались, пытаясь настроить общение в этом новом пространстве. Но чем дальше продвигался сюжет, тем очевиднее становилось, что кино скучно-нудное, что беседовать полноценно в шуме кинозала не выйдет. Даже руки ребят восстали против романтики и разместились максимально неуклюже. Аллочка рука ждала чего-то на её коленке. Она не стала класть её на общий подлокотник. И Александр тоже не положил на него руки, уступая девушке. Завершая очередную фразу, Саша наконец-то сделал заветное движение лицом к лицу Аллы, но оно было настолько скромное и едва различимое, что девушка не решилась потянуться в ответ. В её голове тут же промелькнуло: «Притащила его в кино и лезу целоваться. Стыдобища!» Саша вернулся в исходное положение. Вечер сразу стал провальным для обоих. К концу фильма каждый был полностью окутан пеленой своего несбывшегося ожидания.