Она прервала свою тираду по телефону и крикнула в ответ:

– Я в ванной! Ты иди!

Я тихо заворчала – я не слышала, чтобы гудели трубы, значит, она еще не в ванне, – и отправилась отвечать.

– Чем раньше мы научим тебя это делать, тем лучше, – сообщила я Бэджеру, который ждал утренней прогулки вокруг квартала.

– Да?

– Здравствуйте, мисс, это Билли.

Я нахмурилась.

– Билли с вистерией?

– Да, мисс. У меня для вас посылка.

Все мои вещи еще несколько недель назад вернулись из Нироны в чемоданах – то есть это точно не они. (Лео настоял, чтобы я оставила браслет, но кольцо я отправила обратно с курьером, оно было слишком ценной частью семейной истории.) Что тогда, какое-то растение? Черенок вистерии Билли?

Скручивая влажные волосы в пучок, я натянула длинный свитер и побежала вниз открывать дверь.

Билли стоял на пороге с маленькой посылкой в коричневой оберточной бумаге. При виде меня он широко улыбнулся, но сверток не отдал.

– Мне сказано, чтобы вы открыли ее в машине. – Он жестом указал на «рендж ровер», припаркованный у нашего дома.

– Что? В этой машине?

– И вам может понадобиться пальто, – добавил он с неохотой, словно не желая портить сюрприз.

Я смотрела на него, пытаясь еще что-то прочесть по его лицу, но Билли больше ничем себя не выдал. Я сузила глаза в притворном раздражении.

– Подожди, – сказала я и завопила наверх, обращаясь к Джо: – Я выхожу! Не забудь вывести Бэджера пописать!

Ответа я не расслышала, потому что миссис Мейнверинг начала стучать в потолок.


Я почти ожидала увидеть Лео на заднем сиденье «рендж ровера», но оно оказалось пустым, не считая жакета и серого джемпера. Это для меня? Или… сердце вдруг защемило… или они принадлежат новой девушке Лео?

Билли закрыл за мной дверь и тронул машину с места, пока я бездумно смотрела на пакетик, лежащий на коленях. Обернут он был красиво, бумага сложена тончайшими ровными складками, а белая лента завязана в бантик под идеальным углом.

– Откройте, мисс, – бросил Билли через плечо. – Иначе тайминг собьется.

Я не хотела, чтобы внутри оказалось то, что придется ему отдавать. И я не хотела, чтобы там лежало что-то, способное пошатнуть мою слабую решимость. Но я собрала волю в кулак и потянула за ленты, развернула бумагу и обнаружила простую ореховую шкатулку.

Простую, но идеальную, с петлями и уголками, с замочками, по которым можно было провести пальцем, и отполированную до блеска. Я глубоко вздохнула и открыла крышку.

Внутри оказался красный бархат и такой же бархатный мешочек. Я подняла его – он был очень легким – и перевернула над ладонью.

Выпал маленький ключик на тонкой золотой цепочке.

Мне хотелось спросить у Билли, знает ли он, от чего этот ключ, но я внезапно поняла, где мы, и поняла – от чего.

Он припарковался у ворот в личный сад на Тринити-сквер и выпрыгнул, чтобы открыть для меня дверцу.

Я взвесила ключ на ладони. Это был милый жест, но разве я хотела бы оказаться здесь одна, без Лео? Мне словно дали ключ от города, но я не знала местного языка.

Билли ободряюще улыбнулся, и я не стала его расстраивать, раз уж он точно знал, что здесь происходит. Поэтому я вышла и вставила ключ в старый эдвардианский замок.

Ворота распахнулись, но за ними меня ждал вид, которого я никак не ожидала.

Розовый сад в центре и фонтан из Нироны остались на месте. Но исчезли все идеальные газоны. Клумбы с тщательно подобранными цветами тоже исчезли. На их месте были свежевскопанные полосы земли, и торчащие из нее, словно странные инопланетные растения, прутья витой проволоки с прикрепленными к ним фотографиями, высотой примерно мне до талии.

Дикие маки, васильки, горошек, смолка, лютики, кислица, поповник покачивались на ветру.

Я медленно обернулась, оглядывая сад. Под большими деревьями дрожали фото крокусов и диких нарциссов, и длинная трава колыхалась там, где когда-то была крикетная площадка. Кто-то переделал весь сад, превратив его в дикую луговину.

Обернувшись по кругу, я вдруг увидела стоящего передо мной Лео. На нем были джинсы и полупальто, а на лице написано нетерпение. И еще я заметила нервозность в его поразительных голубых глазах.

Даже теперь я изо всех сил старалась к нему не прикоснуться. От одного его вида мир обретал резкость.

– Их недавно посеяли, – объяснил он. – Поэтому только фото. И ты сможешь изменять все, что захочешь. Ты же эксперт.

– Но твои чудесные газоны! – выдохнула я, шокированная его поступком. – Что бы подумал твой дедушка? И как же крокет?

– Уилли бы понравилась высокая трава, в которой можно поваляться в самом центре города. Ни одна женщина не могла бы чувствовать себя здесь в безопасности с ним. А крокет он ненавидел. Как и я.

Лео взял меня за руки и заглянул в глаза.

– Эми, ты всегда умела видеть то, что недоступно остальным. Ты была права – этот сад был похож на мою жизнь в Нироне. Спланированную другими людьми. Красивую, но ограниченную.

– Это была не критика, – начала я, но он шикнул на меня.

– Я много думал после нашей последней встречи. О том, что ты сказала мне о родителях… Это заставило меня взвесить то, что действительно для меня важно. И понять, без чего я жить не могу. Жить я не могу только без тебя. – Выражение его лица смягчилось. – Так что я поговорил с папой, с Софией и сказал им, что пришло время отменить смехотворные, устаревшие патриархальные установки.

У меня отвисла челюсть.

– Что?

Лео прочистил горло.

– София занимается документами… естественно… но указ будет ратифицирован на первом же заседании парламента при папином правлении. София получит то, чего всегда хотела, и отлично с этим справится.

– Но как же ты? Ты же не будешь кронпринцем!

Я знала, насколько это для него важно. Я знала, как ему нравилось быть частью цепочки, уходящей в глубины истории. И он от этого отказался. Ради меня. Чтобы моя жизнь могла быть нормальной.

– Я все равно останусь частью всего этого. Мне лишь не придется посвящать делу всю свою жизнь. И неужели ты думаешь, что я мог бы наслаждаться такой жизнью, зная, как ты ее ненавидишь? – Он переплел наши пальцы. – Я бы сам ненавидел каждую минуту правления. А так я оставлю себе работу в Лондоне, у меня будут обязанности и благотворительные проекты, но не в прежних огромных объемах. Я могу как следует заниматься каждым, например, твоим терапевтическим садом.

– Это… – Я не знала, что сказать. – Очень смелый шаг навстречу феминизму. Лиза, наверное, счастлива.

Лео осторожно кивнул.

– Так и есть.

На мгновение повисла пауза. Мы просто смущенно смотрели друг на друга, не желая портить чудесный момент, а потом Лео прихлопнул ладонью карман.

– Почти забыл, извини. Ита-а-ак, о чем же я собирался тебя попросить…

Он опустился на одно колено и взял мою левую руку, глядя на меня с самым умоляющим выражением из всех, которые я когда-либо видела. Белый шум гудел в моей голове миллионом шмелей, я готова была потерять сознание от волнения.

– Окажешь ли ты мне великую честь, – сказал Лео, – согласившись стать моей женой?

Я кивнула, а затем сказала:

– Да. Да, пожалуйста.

Я даже не взглянула на кольцо, которое Лео держал, но когда он начал надевать его мне на палец, я поняла, что это вовсе не то бесценное кольцо, которое дедушка отдал ему для меня. Это было гораздо меньше, с идеальными розовыми рубинами на золотом ободке. Меньше, но красивее. И более «мое».

– Мак, – просто сказал он. – Ценное своей обыкновенностью садовое растение.

Мне больше не нужны были слова. Я потянулась к нему, и когда руки Лео обхватили меня за талию, а мои обняли его шею, я почувствовала, как наши души соединяются вместе, как ключ и замок.

Мы стояли там, целуясь и целуясь, пока целые поля цветов на фотографиях дрожали на ветру, который проносился над клумбами, и мне стало интересно, не подхватит ли этот ветер наше счастье, как ароматы посеянных Лео растений, и не разнесет ли его потоком над Лондоном. Чтобы ростки любви и данных шепотом обещаний проклюнулись из трещин брусчатки, как живучие маргаритки и лютики.

Я на это надеялась.

Ветру было, что подхватить.

Эпилог

Из «Ротери газетт», объявления:

12 декабря в церкви Святого Катберта, Хэдли Грин, Эми, младшая дочь мистера и миссис Стенли Уайлд из Стэйшн Райс, Ротери, обвенчалась с Лео, старшим сыном мистера и миссис Борис Вольфсбург из Нироны и Лондона. Невесту сопровождала ее подруга, благородная Джозефина де Вере, жениха сопровождал его брат Рольф. Медовый месяц пройдет в Северном Йоркшире и Италии.


Из журнала «Хелло!»:

…после камерной церемонии в родной деревне невесты в Йоркшире, состоявшейся в начале месяца, празднование продолжилось благословением в потрясающем Кафедральном соборе Нироны, где совсем недавно состоялась коронация его отца. Смущенная невеста стала центром всеобщего внимания, надев тиару, заказанную лично принцем Лео: бриллианты и желтые сапфиры были собраны в простой венок из маргариток, олицетворявший ее карьеру крайне востребованного в Лондоне дизайнера садов.

Однако всеобщее внимание принцессе Эми пришлось в немалой степени делить со своей величественной матерью, миссис Стенли Уайлд, появившейся в шедевре авторства Зои Вайс, зеленом шелковом платье с желтым отливом, уже заслужившем титул «Лучшего платья приглашенных» на нескольких интернет-сайтах, включая наш собственный…

…К радости 400 близких друзей и семьи, жених и невеста исполнили краткий вальс, к которому присоединились родители жениха с показательным танго под музыку Эндрю Ллойда Уэббера, которое, возможно, стало первым намеком на появление Лизы Бахманн в «Танцах со звездами»…


С сайта «Молодые-Золотые-Холостые»:

Слезы и конфетти сопровождают венчание Его Королевской Сексуальности, принца Лео Ниронского. Теперь не только наш миллионер и лыжный зайчик официально окольцован своей Английской Розой Эми (ну ладно, он все-таки остановился на ней…), но и его младший братик, принц Рольф, похоже, нашел себе новую таинственную красотку. Бу! Источники, близкие к Наглому Ниронцу, сообщают, что он едва не довел до слез всех гостей на свадебной вечеринке – историей о том, как он поспособствовал счастью жениха, едва не сбросившись когда-то с балкона невесты, а весь последний час йоркширской церемонии принц Груб-ольфо занимался тем, что привязывал сотню пивных банок к автомобилю молодых, однако по ошибке выбрал для шутки машину своего отца. Чему серебряный Лис-Борис совсем не обрадовался. В особенности когда выяснил, что пиво из банок Рольф вылить не позаботился. Ой!

И все же вот вам эксклюзивные фото Рольфа на матче поло, неделей позже (смотрите ниже).


Благ. Джо де Вере

Самая маленькая комната, Леоминстер-плейс, 17

Пимлико

Лондон

Дорогая Джо!

Мы чудесно проводим время в (_пропуск, чтоб газеты не узнали!!!_). Надеюсь, в Лондоне все в порядке, и Дикон и миссис Мейнверинг уже пришли в себя после худшего в их жизни похмелья.

К слову, Бэджер до сих пор носит галстук-бабочку. Очень жду встречи с тобой. Дай знать, если нужно что-то из дьюти-фри.

С искренней любовью,

мистер и миссис В.


P. S. Мы видели вас с Тедом за доспехами!

НЕ ОТПИРАЙСЯ!