– Главное, чтобы только ее, – сказала я. – Он ведь уехал на твоей машине?

– Не важно. – Он кивнул на растение. – В любом случае, удачи тебе с реабилитацией пациента после такого полета. Жаль, что уцелел только один.

– Все равно спасибо. А я зеленый доктор. Осталось только уговорить кого-нибудь наколдовать мне недостающие семена за оставшиеся двадцать четыре часа.

Лео улыбнулся, и возникла пауза, во время которой я не знала, что делать: продолжать остроумный разговор (едва ли получится), поцеловать его на прощание (но сколько раз? и с какой щеки начинать?), или пожать его руку, или… не знаю.

Пауза все затягивалась, и я поняла, что начинаю соскальзывать в свою молчаливую панику, но тут он легонько коснулся моей руки, подался вперед и прижался теплыми губами к моей щеке.

Никогда еще такой красивый, очаровательный и хорошо пахнущий мужчина не оказывался так близко ко мне, и если бы я могла остановить мгновение, я бы сейчас это сделала.

– Поблагодари Джо за… Хотя нет, она же нас не приглашала. Передай ей извинения. За наше вторжение.

– Я поблагодарю ее за то, что поимела тебя, – жизнерадостно откликнулась я.

И стоило мне это сказать, как зазвенела мысль: «Это прозвучало совсем уж странно».

Лео улыбнулся.

– Звучит немного странно.

– Ага. – Я кивнула, улыбаясь и все еще ощущая покалывание там, где он поцеловал меня в щеку.

Я никак не могла привыкнуть к тому, как легко все целуются в Лондоне. Все друзья Джо так делали, даже если мы только что познакомились, но там, откуда я была родом, нужно было либо знать человека как минимум десять лет, либо состоять с ним в близком родстве (хотя и этого могло оказаться мало), чтобы прощаться как-то иначе, кроме как бросив короткое «ну, пока». Прикосновения были приемлемы среди членов одной семьи, да и то только в моменты высочайшего эмоционального напряжения, таких как похороны или финал мирового кубка по регби.

Лео жестом указал на квартиру.

– Я бы сказал «поехали со мной», но не могу обещать, что там окажется веселее, чем на вашей вечеринке.

– Честно говоря, если бы ты предложил мне посмотреть фильмы на диване, я бы вцепилась в предложение, как пиявка, – призналась я, потому что Лео странно на меня влиял: я начинала говорить вещи, которые в обычной ситуации не озвучила бы. По крайней мере, пока не напилась бы куда сильнее, чем сейчас.

В его потрясающих глазах сверкнуло веселье.

– Что, целый сезон чего-нибудь на ДВД? И заказ хорошей еды на дом?

– Я рассчитывала всего лишь на фильм, – согласилась я. – Но с отличной пиццей. И мороженым. И чтобы пульты лежали под рукой и не приходилось вставать. И даже, наверное, на «сланкет»[6].

– «Сланкет»? Не знаю, что это, но уже хочу такое же себе. – Лео произнес это с таким мечтательным видом, что на долю секунды мне показалось, что он сейчас предложит мне вернуться, выставить всех за дверь и устроить просмотр «Сияния» под заказ из «Пицца Хат».

Неозвученное предложение повисло между нами в ночном воздухе, и мне вдруг подумалось, что хорошей хозяйке вечеринки не к лицу планировать тайные побеги с собственных развлечений.

– В смысле, мне нравятся вечеринки… – начала я.

– Но они проигрывают в сравнении с ленивым ничегонеделанием. – Лео смотрел мне в глаза, и я вся таяла внутри. – В хорошей компании. Для чего ты уже одета.

В идеальном мире я бы выдала какой-нибудь идеальный комментарий, но в реальности могла лишь глазеть и кивать. Что, впрочем, было лучше, чем произнести фразу, о которой я могла бы потом пожалеть.

Лео печально хохотнул.

– Эх, если бы мне не пришлось спасать от Рольфа очередную хозяйку… В другой раз.

Он нагнулся и снова (снова!) легонько поцеловал меня в щеку. И ушел.

А я рухнула на ржавый столик для пикников, оставшийся во дворе с лета. Мне не хотелось пока возвращаться в квартиру. Звезды сияли над Лондоном, в иссиня-черном небе плыла полная и яркая луна. Было в этом вечере что-то не вполне реальное, но приятное, необычное, и мне хотелось насладиться этим, пока оно не прекратилось. Я знала, что утром мелкие детали начнут постепенно блекнуть в памяти, исчезать навсегда, так что я закрыла глаза, стараясь как можно четче запомнить их.

Его запах. Тепло его дыхания на моей шее. Прохладное прикосновение ночного воздуха.

И тут что-то коснулось моей голой лодыжки, едва не заставив в испуге уронить спасенный горшок.

Кот миссис Мейнверинг, Элвис, задел меня своим хвостом. Он был весь покрыт золотыми блестками и землей, чему совсем не радовался.

Глава четвертая

У наших вечеринок было правило – точнее, это правило мы с Джо насаждали с железной решимостью, – все гости должны уйти в два часа, даже если для этого нужно притвориться, что мы вызываем полицию. В нашей гостиной были строжайше запрещены сидящие-до-утра. Джо говорила, что это портит все волшебство, к тому же с похмелья человек меньше всего расположен нюхать немытых со вчерашнего дня гостей.

Она также настаивала на ритуале: выпить пинту воды и таблетку витамина С и аспирина сразу же после того, как дверь запирается за последним гостем (на этот раз им был Дикон, который лишился своего бархатного пиджака, обзаведясь взамен семью телефонными номерами, написанными на его рубашке, а по его левому уху была размазана коралловая губная помада). В результате я проснулась в воскресенье, чувствуя себя почти человеком.

На краю сознания таилось замечательное ощущение рождественского утра. Я словно увидела чудесный сон и не хотела просыпаться, и понадобилась почти минута, чтобы понять, откуда все это взялось.

А потом мой взгляд упал на прикроватный столик, на котором стоял одинокий спасенный горшок, и я вспомнила. Вчера ночью я познакомилась с голубоглазым блондином, который взобрался по ржавой лестнице, чтобы спасти росточек. Для меня.

Я осторожно села, надеясь, что на земле каким-то образом материализуется клочок бумаги с телефонным номером Лео. Зря надеялась. И на горшке он номера тоже не написал. Не знаю, почему я на это надеялась: я же знала, что он не оставил мне номер, и слишком стеснялась, чтобы самой об этом попросить.

Разочарование подпортило ощущение счастья, и я подумала о том, что стоило бы сказать. Как теперь с ним связаться и поблагодарить? Благодарность стала бы естественным проявлением вежливости. Впрочем, трезвый голос в моей голове тут же заметил, что если Лео знаком с людьми, посещающими курсы Семян Мечты, то мне до него во всех смыслах слова не дотянуться. А если его друзья такие же наглые, как этот Рольф, то я, скорее всего, не в его вкусе.

Я рывком спустила ноги с кровати, чтобы оборвать настолько печальный ход мыслей, и отправилась на кухню, начинать свою часть ритуала «следующего утра»: готовить волшебный завтрак, исцеляющий похмелье.

Утром гостиная определенно выглядела не настолько райским местечком, как прошлой ночью, даже несмотря на отсутствие храпящих на диванах гостей. Я раздвинула занавески, впуская свет, и на автопилоте начала убирать, в то время как мозг мог думать только об одном. Пока я заново проигрывала в голове те краткие моменты, когда наши взгляды встречались или когда рука Лео касалась моей руки, по телу то и дело проходила резкая дрожь, и я побоялась прокручивать их в памяти дальше, словно воспоминания могли истереться, как старая пленка.

И все же, убирая бокалы на пустое блюдо из-под оливок, я позволила себе мельком, исподтишка вспомнить, как Лео поцеловал меня в щеку и как нагибался к моей шее, чтобы я смогла расслышать его слова сквозь шум вечеринки, и снова содрогнулась.

В конечном итоге пришлось включить радио, чтобы отвлечься. Под гудение посудомоечной машины, широко открыв окна, чтобы проветрить гостиную, полную разнообразных запахов, я сварила яйца, поджарила бекон и тосты, собрала это все на один большой поднос и понесла в комнату Джо вместе с чайничком чая, чтобы отпраздновать наше утреннее воскрешение.


Джо лежала в гнезде из своих многочисленных подушек, прикрыв глаза шелковой маской для сна. Ее волосы все еще вились после вчерашней укладки, но кожа была чистой и розовой. Она всегда смывала макияж перед отходом ко сну, в каком бы состоянии ни была, даже в тот раз, когда мы обе так напились, что она попыталась сделать это зубной пастой вместо косметического молочка.

– Ваш завтрак в постель, миледи, – сказала я, приседая в картинном реверансе персонажа из сериала «Аббатство Даунтон».

Она томно отмахнулась, что, предположительно, должно было означать, что она никогда не ест жареного – этот этап мы проходили с ней каждый раз, – и я добавила свою традиционную, вошедшую в обиход с первой нашей вечеринки фразу:

– Пять поколений моей семьи рекомендуют этот завтрак и подтверждают, что они были…

– Изрядными выпивохами, – подхватила Джо. – О, ну давай. Убеди меня. Можем начать с чая.

Я налила две чашки крепкого чая цвета старого кирпича и размешала в них по две ложки сахара.

– Вставай. У тебя не настолько сильное похмелье. И ты спала восемь часов!

Джо приняла сидячее положение и протянула руку за чашкой, оставив маску для сна на месте. Я аккуратно вложила чашку ей в руку и отправилась открывать занавески.

– Снаружи чудесный день. – Я распахнула ставни, и в комнату хлынул чистый холодный воздух, неся с улицы лай собак и отдаленный колокольный звон. – Даже голуби кажутся чистыми.

– Ты что, еще пьяна? – Джо сдвинула маску на лоб и одарила меня мутным взглядом. – С чего ты такая бодрая? Кстати, я заметила, что ты вчера, как всегда, исчезла. Ты пропустила апельсиновую игру… снова!

Вечеринки Джо часто заканчивались апельсиновой игрой: гости должны были, не пользуясь руками, передавать друг другу апельсин. И поскольку к этому времени у гостей двоилось в глазах, а координация движений оставляла желать лучшего, апельсин неизбежно оказывался в чьем-то декольте, что вызывало такие вопли, словно в комнате приземлилась стая канадских гусей. Это был замечательный способ проверить, кого еще можно пускать за руль, а я выяснила, что победить довольно легко, спрятав свой апельсин где-то рядом с неприличным местом, – никто никогда не рисковал его оттуда доставать.

– Мне… нужно было отлучиться…

– Тебе всегда нужно. – Джо подмигнула и похлопала по стоящей рядом кушетке. – Просвети же меня, что случилось, пока я металась туда-сюда из-за глупостей Мэриголд. У кого был самый лучший костюм? Ты видела, в чем пришел Джулиан?

– Джулиан?

– Джулиан Мартин. Он оделся Гордоном Рамзи[7].

– В окровавленную куртку? – спросила я, пытаясь вспомнить, кто это такой. – Или я перепутала его со злым стоматологом? Их так легко перепутать, злых дантистов и злых поваров.

– А это значит, что он совсем не произвел на тебя впечатления, – вздохнула Джо. – Ладно. Что насчет Макса? Я видела, как вы болтали на кухне.

С Максом, который явился вскоре после того, как я вернулась в квартиру, попрощавшись с Лео, все прошло не слишком уж хорошо. Он, похоже, намеревался в подробностях пересказать мне фильм, который только что видел, а я не могла ни на чем сосредоточиться, к тому же в шуме вечеринки Макс меня не расслышал и решил, что я саудовка[8], а не садовница. В итоге я в течение пятнадцати минут отчаянно пыталась ответить на странные вопросы о каком-то отдыхе на пляже, а потом Макс сдался и ушел.

Я неторопливо размазывала по тосту пасту «Мармит», пытаясь определить, как бы ответить Джо, не отзываясь при этом грубо об одном из ее друзей. Мне не нравилось быть грубой. Но вся моя семья выражалась излишне прямолинейно, отчего, судя по всему, и случался мой молчаливый паралич во время стресса. Уж лучше я онемею от неловкости, чем мой застывший в ужасе собеседник.

– Эми, со мной ты можешь быть честной, – уверенно сказала Джо, подбадривая меня взглядом. – Я знаю, что Макс не отличается умом, но с ним бывает весело, когда привыкаешь к его красным штанам. Он любит собак! И не будет таскать тебя на лыжные курорты, потому что ужасно катается…

– Джо, с Максом у меня ничего не получится. – Я ткнула вилкой в сосиску и решила быть честной. – Я просто не могу с ним разговаривать. У меня от него голова пустеет. Я просто не понимаю, о чем с ним можно говорить.

– С Максом? Но с ним же так просто болтать! – Она казалась искренне удивленной.

– Тебе легко, я не спорю. Ты знакома со всеми этими людьми много лет. А я совершенно не умею говорить о лошадях и теннисе.

– Потому что смущаешься. – Она погрозила мне тостом. – А ты не смущайся.

– Не в этом дело, я просто сказала правду. – Слабая теплая волна вчерашнего волшебства прокатилась по мне. – И я считаю, что когда встречаешь нужного человека, разговор не проблема. Он просто… случается.

– Ладно, – сказала Джо, хотя я и видела, что она не сдалась. Всего лишь собралась попробовать другой подход. – А как насчет Доминика? Ты познакомилась с Домиником? С гребцом? – Она подвигала воображаемыми веслами, дополнив пантомиму широкой улыбкой, демонстрирующей идеальную работу дантиста… Или историю эмоциональной нестабильности.