Миссис Фрэнни кинула в нее шпатель, но промахнулась – уверена, так и было задумано. Миссис Эулалия грациозно протянула руку Люку, будто была королевской особой. Но, по моему мнению, она такой и была.

– Эулалия Корнелия Сталлворт Джонс. Сталлворт – это девичья фамилия. Плюнешь в Алабаме – как пить дать попаде шь в человека с фамилией Сталлворт или в его родню.

Люк осторожно взял ее руку и пожал ее:

– Приятно с вами познакомиться, миссис Джонс.

Старушка махнула свободной рукой:

– О, можешь просто звать меня миссис Эулалией. Как и все остальные… – И она, прищурившись, посмотрела на миссис Фрэнни: – Кроме одного человека.

– Я так рада, что вы в порядке, миссис Эулалия, – сказала я. – Я очень переживала.

– Я так и знала, – влезла в разговор миссис Фрэнни. – Вот почему заставила сестру Рэтчед позвонить тебе. Не хотела, чтобы ты еще неделю сидела как на иголках, даже не зная, окочурилась Укулеле или нет.

Я улыбнулась ей:

– И о вас я тоже беспокоилась, миссис Фрэнни.

– Пффф! Я была в порядке. Не стоит обо мне беспокоиться, – буркнула миссис Фрэнни.

Я наклонилась к миссис Эулалии.

– Она места себе не находила, – прошептала я ей. – Без вас она полная развалина.

– Я все слышу! – вскрикнула миссис Фрэнни. – Я старая, но не глухая, и я не была полной развалиной. Я была… у меня болел живот. Меня накачали лекарствами.

Я покрутила пальцем у виска, показывая, что она сходила с ума. Миссис Эулалия захихикала, а миссис Фрэнни швырнула в нас шпатель. Я подняла его:

– Что вы с ними делаете?

– Валяем дурака, – сказала миссис Фрэнни. – И Укулеле надирает мне зад, хоть в это трудно поверить.

– Поверь, потому что это правда! – прокричала миссис Эулалия. – По крайней мере, так происходит, когда она не жульничает, вскрикивая во время моего броска.

Миссис Эулалия вырвала из моей руки шпатель и метнула его. Он попал прямо в плечо миссис Фрэнни, и та притворилась, что упала замертво, высунув язык.

Люк так громко расхохотался, что к нам заглянула одна из санитарок. Возможно, именно в этот момент мои дамы решили, что Люк нормальный парень.

– Вам, молодежь, надо убираться отсюда и насладиться днем, который подарил вам Господь.

Миссис Эулалия протянула руки, и я крепко обняла ее.

– Я все равно не могу остаться, – сказала я. – Не знаю, сказала ли вам Дарлин, но меня уволили с волонтерской работы.

– Мм… она сказала нам, – произнесла миссис Эулалия.

– Вообще-то, ей не терпелось рассказать нам об этом, – добавила миссис Фрэнни. – Но мы дали ей понять, что думаем по этому поводу.

– Мы это сделали! – вторила ей миссис Эулалия, и обе старушки расхохотались.

Люк переводил взгляд с одной на другую и не переставал улыбаться.

Я подошла и обняла миссис Фрэнни, затем пообещала им обеим, что скоро вернусь. А Люк обещал составить мне компанию.

Миссис Эулалия крикнула нам вслед:

– Куйте железо, пока горячо!

Как только мы вышли за двери, я услышала, как миссис Фрэнни сказала миссис Эулалии:

– Ты знаешь, что эта поговорка означает – идите совокупляйтесь, пока вы еще молоды?

– Ох! – выговорила миссис Эулалия. – Нет, это не так! У нее другое значение! Скажи, что я права!

– А я-то думала, это у меня грязные мыслишки.

– О, милый Иисус, пожалуйста, прости меня.

Люк обвил рукой мою талию и прижал к себе:

– Понимаю, почему они так много значат для тебя. С ними намного интересней, чем нырять в мусорный бак.

Я подтолкнула его бедром:

– Совсем чуть-чуть.

Дарлин сидела за своим столом в конце коридора.

Я взяла Люка за руку:

– Я должна быстренько поговорить с этой женщиной, хорошо? Ты выходи, я буду через минуту.

– Без проблем, – сказал он.

– Люк? – позвала я. – Спасибо, что пришел со мной.

– Конечно. – Он поцеловал меня в щеку. – Я буду на улице.

Я подошла к столу Дарлин. Она внимательно просматривала историю болезни сквозь очки, цепочка от которых обвивала ее шею. Как только я поздоровалась, она их сняла.

– Ты здесь, – решительно произнесла она.

– Да.

Она кивнула в сторону комнаты дам:

– Уже виделась с ними?

– Да. Спасибо большое, что позвонили мне. Я правда очень переживала. Я очень ценю, что вы сделали это.

Медсестра кивнула и надела очки.

– Дарлин? – сказала я.

Она снова сняла очки и нетерпеливо посмотрела на меня.

– Хочу извиниться за вчерашнее грубое поведение, – сказала я. – У меня выдался исключительно плохой денек. Простите, что я выместила это на вас.

Дарлин поджала губы с одной стороны. Затем опустила очки.

– Сегодня дела идут лучше? – стараясь не показывать заинтересованность, спросила она.

Я засмеялась и посмотрела в ту сторону, куда ушел Люк:

– Кое-что да. А кое-что до сих пор в полном беспорядке. – Дарлин приподняла брови и выдавила из себя улыбку. – Вот почему я так обрадовалась, что миссис Эулалия вернулась. Это много для меня значит. Так что спасибо.

– Не за что. – Дарлин снова надела очки и переключила внимание на историю болезни. – Блайт? – позвала она меня, не поднимая головы. – Можешь вернуться на свою должность на следующей неделе.

– Но я думала…

– Две старые ворчуньи угрожали мне, что забудут про свои памперсы, если я не разрешу тебе снова стать волонтером, – сказала она и еле заметно улыбнулась, но я разглядела эту улыбку. – Меня устраивает любой, кто сделает этих боевых бабулек счастливыми и освободит меня от них хоть на несколько часов.

Я вдруг поняла, через что приходится проходить Дарлин на этой работе. Ей приходилось ежедневно работать с людьми с ослабевшими телами и угасшим разумом. Приходилось держать персонал в узде и не раскисать самой. Приходилось играть роль плохого парня и терпеть постояльцев, ненавидящих ее, потому что кто-то должен этим заниматься, и здесь эта честь выпала Дарлин.

– Спасибо, Дарлин, – сказала я. – Дайте знать, если я могу вам чем-то помочь.

– Обязательно, – сказала она.

Затем перевернула страницу и продолжила читать.

А я отправилась искать Люка.

Он был в саду, склонился к одному из кустов сирени и зарылся носом в его цветки. Я подошла к нему так тихо, что он не заметил меня, хотя я стояла почти рядом с ним. Я молча наблюдала, как он нюхал веточку за веточкой. Сад вокруг нас совершал свой первый полный вдох после долгой зимы. Почки набухли, показались первые краски, и каждое растение было готово распуститься. Сад находился на пороге новых начинаний. Он был готов зацвести.

Как и мы с Люком.

Почему я все время мечтала о счастливом конце?

Ведь счастливое начало намного лучше.


Огромное спасибо моим родным за то, что поощряли меня, моему редактору, который направлял меня, и моему агенту, верившему в меня. Этой книги не было бы без вас.