Странное чувство охватило Киру, когда она смотрела вслед Джайлзу, тщетно пытаясь унять волнение. Какое счастье, что он наконец ушел! От Джайлза Эрла исходила смутная угроза. Но вместе с тем ей хотелось, чтобы он снова дотронулся до нее. Это… мужское прикосновение… Впрочем, уместнее было бы дружеское рукопожатие… Ругая себя за дурацкие мысли, девушка тряхнула головой.

Она успокаивала себя тем, что перегрелась на солнце, увидела ошеломляющую красоту прекрасного острова, и душа ее, закованная в броню, невольно оттаяла… Но как бы ни объясняла Кира свое смятение, она сознавала, что немного лукавит. Повстречай она Джайлза в переполненном вагоне лондонской подземки в самый промозглый, серый день, ее реакция была бы такой же.

— В такого человека я могла бы даже влюбиться… — тихо пробормотала девушка и растерялась от столь нелепого вывода. Заигравшая на губах Киры улыбка смягчила ее лицо.

Официант, убиравший со стола, решил, что улыбка предназначается ему, и просиял:

— Хорошего вам дня, мисс Рид. Отдыхайте и веселитесь.


День у Киры действительно выдался хороший. Неторопливая жизнь островитян околдовала ее: она и не заметила, как прошло утро, хотя успела сделать лишь пару телефонных звонков.

Телефонные переговоры были для местных жителей почти таким же увлекательным занятием, как игра в крикет. Они могли звонить друг другу без всяких ограничений, а посему часами висели на телефоне, обмениваясь новостями. Те, у кого в доме не было аппарата, пользовались им на работе. Повсюду: на почте, в кафе, парикмахерской или в заведении с игровыми автоматами — служащие уделяли больше времени телефонному общению с друзьями, чем своим непосредственным обязанностям, и никого это не удивляло и не раздражало. Клиенты терпеливо ждали, пока разговор закончится. Почти каждый второй прохожий владел здесь мобильным телефоном и, неспешно прогуливаясь по дорожкам, прижимал к уху черную трубку и что-то бубнил в нее. Слухи об опасности возникновения раковых заболеваний в результате воздействия электромагнитных волн явно не дошли до этих отдаленных мест.

Выяснилось также, что здесь единый тариф на автобусные билеты независимо от расстояния. Автобус на Бриджтаун останавливался напротив «Сэнди-Лейн». Если он не будет слишком переполнен, то по пути в столицу она объедет весь остров и увидит местные достопримечательности, решила Кира.

В маленькой городской типографии она заказала визитные карточки. Владелец любезно согласился изготовить их за один день.

Завтра она поваляется на пляже, позагорает, накупается вдоволь и пораньше ляжет спать.

Названия городков и курортов звучали по-английски: Уортинг, Гастингс, Крайстчерч. Три века британского господства приучили островитян к учтивости, обходительности и трудолюбию. Особые признаки колониальной жизни бросались в глаза и несказанно радовали пресытившихся туристов.

Поскольку приближался сезон дождей, пляжи не пользовались большой популярностью, и Кира сразу нашла уединенное местечко. Далеко идти не пришлось — она свернула чуть севернее, держась подальше от богатых отелей, обитатели которых не утруждали себя длительными прогулками и частенько располагались в шезлонгах у великолепных бассейнов.

На морском берегу жизнь шла своим чередом. Рекламируя нехитрые товары с шутками-прибаутками, бродили по песку босоногие торговцы; женщины в ярких одеяниях разносили на голове подносы с фруктами.

Кира насторожилась, заметив, что к ней направился молодой человек с большим портфелем. Его рука от кисти до плеча была замотана красной тряпкой. «Что ему нужно? Хочет предложить страховой полис?» — подумала Кира. Парень уселся перед нею на корточки и раскрыл портфель, набитый браслетами и коралловыми ожерельями.

— Меня зовут Муншайн, мисс. Я уступлю вам эти украшения за полцены: сегодня у меня скидка на товар.

В его солнечных очках с зеркальными стеклами Кира видела свое чуть искаженное отражение. Подцепив несколько чудесных ожерелий, он помотал ими в воздухе прямо перед носом девушки, потом выбрал нитку из розовых и белых кораллов и протянул ей:

— Вот эта стоит пятьдесят долларов, но вам я уступлю за тридцать.

Кира вздохнула: ей было неприятно отказывать.

— Ваши украшения очаровательны, но я прилетела только вчера ночью и пока не собираюсь ничего покупать.

— Так вы здесь первый день? И как вам нравится Барбадос? — Муншайн снял очки, тем самым показывая, что его торговая миссия окончена.

Кира сразу отметила, что парень красив: смуглая кожа, блестящие черные волосы. На мгновение перед мысленным взором Киры возник Джайлз Эрл, но она тотчас постаралась избавиться от видения.

— Уверена, остров мне очень понравится. Я еще не успела как следует познакомиться с ним, но местные жители покорили меня веселым нравом и гостеприимством.

— Вам следует повидать Шотландский округ, что на восточном побережье. Море там потрясающее, я вам скажу, огромные валы так и катят, так и катят! Иногда я занимаюсь там серфингом, но вообще-то это довольно опасно. И купаться тоже не советую.

— У вас очень необычное имя[2].

— Это мое прозвище. На нашем острове у каждого есть прозвище.

— А почему вам его дали?

Откинув голову назад, молодой человек рассмеялся.

— Не знаю. Может, из-за солнечных очков. — Все еще улыбаясь, он закрыл портфель и пружинисто поднялся на ноги. — Что ж, желаю вам хорошо провести время, мисс, не обгорите на солнце. В первые дни это небезопасно. А если надумаете купить ожерелье, вспомните о Муншайне — вы еще увидите меня на пляже. Всего доброго, мисс.

Парень отправился искать покупателей. Время — деньги, а он должен выполнить дневную квоту продаж, прежде чем позволит себе расслабиться.

В течение этого дня Кире неоднократно предлагали приобрести разноцветные саронги, свежие ананасы, смешные фигурки из дерева и ленты для волос. И ни у кого из торговцев не вытягивалось разочарованно лицо, когда они слышали вежливый отказ. Эти люди радовались возможности поболтать, о подолгу свое общество ей не навязывали. Один саронг Кира все же купила, не устояв перед ярко-желтой цветастой тканью. Обернув саронг вокруг себя, она сразу же оценила его достоинства.

— Очаровательная вещица. — Кира одобрительно кивнула.

— Хотите еще один? — В глазах торговки вспыхнула надежда. Однако девушка отказалась.

Вчера она нашла адрес деда в телефонном справочнике: Бенджамен Рид, Фиттс-Хаус, Фиттс-Виллидж, Сент-Джеймс. Видимо, это недалеко от ее отеля. Нужно только узнать направление, и тогда можно отправиться туда пешком. И все же необходимо изрядное мужество, чтобы встретиться с человеком, обрекшим ее мать на нищету.

С моря дул приятный свежий ветерок, поэтому жара почти не ощущалась, но чтобы не обгореть, Кира все же набросила на плечи футболку. Барбадос — самый восточный остров в группе Малых Антильских островов, и теперь девушка поняла, почему здесь легко обходятся без кондиционера. Первые британские поселенцы, приятно удивленные свежим воздухом здешних мест, начали строить жилища, обращая их окнами к морю. Ветряные же мельницы на сахарных плантациях вертелись благодаря постоянным океанским ветрам. Те же благодатные ветра надували паруса шхун, направлявшихся в родную Англию с богатым урожаем сахара и табака.

Еще во время утренней прогулки Кира заметила в тени огромного олеандра бар, показавшийся ей довольно уютным. Глядя, с каким усердием хозяин протирает деревянную стойку, она решила, что он гордится своим заведением, а значит, кормят здесь вкусно. Девушка вошла в бар.

Там оказалось много посетителей, но бармен сразу узнал Киру:

— О, вы снова заглянули к нам, мисс!

— Конечно. Я же обещала.

— Что вам принести? Хотите немного выпить и закусить?

— Пожалуй, съем сандвич и выпью что-нибудь прохладительное вроде лимонада.

— Отлично. Подыщите себе местечко, и я мигом принесу заказ.

Кира села за отдельный столик, лицом к морю, и начала наблюдать за катамараном, скользящим по волнам, и загорелыми спортсменами, бесстрашно разрезающими морскую гладь водными лыжами. Неподалеку пиратское судно с развевающимся «Веселым Роджером» — почему-то красного цвета — забирало из лодок туристов, чтобы отправиться с ними на увеселительную прогулку. С палубы доносились колоритные барбадосские мелодии.

Наконец хозяин принес толстый сандвич с холодным цыпленком в листьях салата и бокал лимонада со льдом. О качестве замороженной воды беспокоиться нечего: наверняка она взята из глубокого, чистого колодца.

— Спасибо, все очень аппетитно.

— Еще бы! У нас лучшие сандвичи на восточном побережье.

Вернувшись в свой номер, Кира надела черную юбку, полосатый топик, подвязала волосы косынкой и снова вышла, решив отыскать замок Фиттс-Хаус. Хотя девушка купила одежду на лондонской распродаже, она выглядела в ней отлично. Проведя на пляже всего пару часов, Кира чувствовала себя отдохнувшей — солнце и купание пошли ей на пользу. Ветер трепал непослушные каштановые волосы, выбившиеся из-под косынки, освежал разгоряченное лицо.

Тротуаров здесь не было, и Кира осторожно обходила рытвины, сторонясь легковых автомобилей, велосипедов, автобусов и повозок. Все вокруг гремело и тарахтело, воздух оглашали звуки популярной музыки, доносящейся из машин. Из окон автобусов на Киру с нескрываемым любопытством взирали загорелые люди, ослепляя ее белозубыми улыбками: барбадосцы всегда привечали иностранных гостей, особенно тех, кто предпочитал ходить пешком.

Традиционные дома местных жителей, аккуратные, маленькие, с веселыми занавесками на окнах и цветочными горшками на подоконниках, радовали глаз. Все они походили друг на друга, но вместе с тем имели и некоторые различия. По мере того как увеличивалось семейство, позади дома появлялась небольшая пристройка, потом еще одна и еще, поэтому крыши находились на разных уровнях.

Девушка остановилась перед обветшавшим строением из деревянных панелей с крышей, покрытой красным рифленым железом. Дом стоял на возвышении, к дверям вела подметенная дорожка. Внимание Киры привлек не столько дом, сколько женщина в яркой одежде и соломенной шляпе, сидевшая возле него и приветствовавшая посетителей.

Неужели это убогое жилище считается здесь достопримечательностью? Кира удивилась, но подойдя ближе, прочитала на прибитой к стене дощечке:

ЭТОТ ДОМ ПРИНАДЛЕЖАЛ ИЗВЕСТНОМУ ХУДОЖНИКУ АНДРЕ ЛЕ ПЛАНТЕ. 1908–1960. МЫ РАДЫ КАЖДОМУ ГОСТЮ.

Она вошла, огляделась в полутемном холле и поняла, что все здесь сохранили в том же виде, как при жизни художника. Почему-то казалось, что сам он вот-вот выйдет ей навстречу.

Кира медленно ходила по комнатам, с любопытством разглядывая старую утварь, развешанные по стенам фотографии и выцветшие газеты, лежащие на столах. В кабинете стояла кушетка; сиденье, покрытое лоскутным ковриком, было чуть продавлено, словно хозяин только что встал с него. Тут же лежала его трубка. Ощутив во всем этом нечто мистическое, Кира поежилась.

В пристройке с односкатной крышей находилась старомодная кухня, к раковине из обожженной глины была подведена только холодная вода. Если миссис ле Планте живет в этом доме, готовить ей приходится на керосиновой плите в старых кастрюлях с отколотыми краями.

Заглянув даже в кладовку, Кира вышла на задний двор, присоединилась к другим посетителям и вместе с ними направилась ко второму деревянному строению, где располагалась мастерская художника и были выставлены его картины. Напротив дверей стоял залитый солнечным светом мольберт с незавершенной работой, рядом на столике лежали краски и кисти.

Картины, отмеченные местным колоритом, заинтересовали Киру. Ей нравились прозрачность красок, чистота линий, особая атмосфера пейзажей, выразительные и добродушные лица на портретах. Взгляд Киры задержался на портрете юной девушки. Она бежала по воде, ветер трепал ее волосы. Мастер запечатлел эту девушку в момент упоения жизнью.

— Это дочь художника, — пояснила смотрительница, сидевшая в кресле-качалке у входа в мастерскую. — Долли ле Планте. Андре часто рисовал ее. Очень красивая, но, говорят, постоянно попадала в неприятные истории.

Женщина усмехнулась, обнажив большие желтоватые зубы. Польщенная вниманием посетителей, она продолжала рассказывать сплетни о Долли, однако Кира, зачарованная портретом, уже не слушала ее…


Долли бежала вдоль берега по мокрому белому песку. Волосы ее развевались, бретелька свободного сарафана сползла с плеча. Не останавливаясь, она перемахнула через невысокую дюну и оказалась в живописной безлюдной бухточке.

До девушки доходили слухи о том, что по всей береговой линии собираются строить современные отели. Теперь, когда война наконец закончилась, снова открылась воздушная линия между Барбадосом, Америкой и Европой, поэтому на острове ожидали большого наплыва туристов.