— Что? Что ты сделала? — удивленно спросила Мелисса.

— Я не знаю, что я сделала. Я просто уехала и сказала ему, что не знаю, смогу ли справляться с этим дерьмом и дальше.

— Боже, Кэсси! Ты пытаешься таким образом убить парня? — Мелисса покачала головой. — После всего, через что вы прошли.

— Почему речь всегда идет о Джеке, и о том, как мои решения влияют на него? Почему разговор никогда не касается меня, и того дерьма, которое свалилось мне на голову? — я не выдержала и заплакала. Слезы покатились из моих глаз, когда я опустилась на диван.

Дин сел рядом со мной, и обнял меня.

— Я не хочу, чтобы вы, ребята, расстались.

— Я сломалась внутри, черт возьми. Разве вы этого не понимаете? — я посмотрела на него, прежде чем отвела взгляд. Мне не нравилось разочаровывать Дина. — Статья Кристалл переполнила чашу моего терпения. Я не могу больше смотреть на фотографии с заголовками типа «разрушительницы семей» и «воровка чужих мужей». — Я уткнулась лицом в ладони.

— И разве единственное, что ты можешь сделать с Джеком, это оставить его? В самом деле? — Мелисса нахмурила лоб.

— Это всё, что я могу сделать с Джеком! — закричала я, вскидывая руки. — Мне пришлось столкнуться со всем этим только потому, что я с ним встречаюсь. Всё это происходит потому, что я его девушка.

— Значит, ты решила, что если вы двое не будете вместе, тогда больше никто ничего не опубликует о тебе? — спросила она.

Я громко выдохнула, раздражаясь.

— Разумеется! Им будет плевать на меня, если мы расстанемся.

Мелисса положила руку мне на бедро.

— Ну тогда, ты просто обязана позволить всем этим незнакомцам указывать, как тебе поступать в личной жизни.

— Не будь тупицей. — Я сузила глаза.

— Даже не думала. Если честно, не могу поверить, что сижу здесь и слушаю это. Ты готова уйти от Джека только для того, чтобы прекратить глупые сплетни?

Я покачала головой.

— Ты не знаешь, каково это. Я знаю, что со стороны можно подумать, что мне должно быть плевать, но люди читают эти вещи и верят им. Они оскорбляют меня во время игр Джека. Возможно, Нью-Йорк и большой город, но иногда он кажется очень маленьким. И мне приходится разбираться со всем, что публикуется в сети и газетах. Не кому-то другому. А мне. — Я указала на себя. — И это отстойно.

Дин положил руку мне на плечо.

— Кэсси, оставить Джека — это не выход.

Я пожала плечами.

— Зато постоянное вторжение в мою личную жизнь прекратится.

— Ты серьезно думаешь, что сможешь без него? — спросил меня Дин, его голос становился все более возбужденным.

— Я не знаю. Но сейчас, когда я с ним, я не в порядке.

Мелисса откашлялась, привлекая к себе внимание.

— Знаешь, для них ты не существуешь.

— Не существую для кого?

— Люди, которые публикуют статьи про тебя в сети, они не знают тебя. Они ничего не знают о тебе. Людям легко говорить всякое дерьмо о тех, кого они не знают. Особенно о тех, как они думают, они никогда не увидят в реальной жизни.

Я никогда не относилась к такому типу людей, которые писали в сети всякое дерьмо о людях, которых они не знали. Читала ли я сайты сплетен и смотрела ли шоу о знаменитостях? Конечно. Но я всегда помнила, что у каждой истории есть две стороны, и я никогда не доверяла тому, что говорили с экрана телевизора. Мама Мелиссы с детских лет предупреждала нас о «рисках на производстве», так она это называла.

Я шмыгнула носом и смахнула слезы, когда Мели продолжила.

— Ты знаешь это. Просто раньше никогда не сталкивалась с подобным. Прошлый год был ужасным, но ничего такого не было. Это ужасно и больно, но люди делают так, потому что могут. Они прячутся за экранами компьютеров, потому что знают, что там их никто не найдет. Они не несут ответственность за свои слова. Они могут набрать их на клавиатуре, нажать Enter, а потом встать и уйти.

— Но я читаю эти слова, и ни остаются у меня в голове. Знаешь, что я чувствую, когда кто-то фотографирует как я ем бургер и выкладывает фотку в сеть с заголовком «Может быть ей стоит отложить бургер в сторону»? — Я посмотрела на свои ноги, прежде чем уставилась в стену.

— Я знаю. Мы выросли здесь, в окружении слухов о знаменитостях, папарацци и тому подобных безумств. Ты же знаешь, как люди любят унижать других людей, и с радостью смотрят, как те срываются, — огрызнулась Мелисса.

— Я никогда не понимала этого. Почему люди любят наблюдать за тем, как страдают другие?

— Я не знаю. Возможно, потому что люди по своей сути поверхностные, мелочные и завистливые? Потому что они думают, что хотят то, что есть у тебя. И если у тебя дела складываются неудачно, они радуются.

Дин вздохнул, и я перевела свой остекленевший взгляд на него.

— Знаешь, в основном это девушки.

— Девушки, что? — Мелисса оглянулась на Дина. В её голосе послышались оборонительные нотки.

— В основном девушки читают эти журналы, смотрят подобные шоу, и публикации в сети. Вы, девушки, любите перемывать кости друг другу.

Я кивнула, соглашаясь.

— Это правда. Ты абсолютно прав.

— И это никогда не прекратится, — Мелисса закатила глаза и громко выдохнула. — Девушки самые настоящие суки.

— Но почему? Почему им это нравится? Я имею в виду, если те люди, которые говорят всякую хрень, узнают меня ближе, я более чем уверена, что понравлюсь им. — Я уставилась в пространство между Дином и Мелиссой, желая услышать подтверждение своих слов.

Мелисса схватила меня за плечи.

— Именно это я и пытаюсь тебе сказать! Они не знают тебя. И никогда не узнают. Для них ты какая-то девчонка, которая мелькает в телевизоре, или в журналах, в сети, и даже на игре. Ты не та, кто придет к ним на ужин в воскресный вечер!

— Значит, ты говоришь, что мне следует начать планировать ужины с незнакомцами? — я подавила смех.

— Стерва. Я говорю, что все эти люди натуральное дерьмо. Не ты, а они. И ты наказываешь Джека за то, что эти люди сделали тебе.

— Она права, сестренка, — добавил Дин с улыбкой. — Люди постоянно выкладывают всякую хрень о Джеке на фейсбуке и других сайтах. Чаще всего там сплошное вранье, но Джек никогда не читает их. И они не оказывают на него никакого влияния.

— Я пыталась вообще ничего не читать о себе. Пока не появилась эта глупая статья Кристалл, — я повернулась к Мелиссе. — Как она могла сказать такие вещи? Это же полнейшая чушь.

— Статья была опубликована не в авторитетном журнале, а в дешевой желтой газетенке. Они как раз и знамениты тем, что печатают всякие небылицы, — Мелисса наклонила голову в бок.

— Я могу привлечь её к суду за клевету? Кое-что… — я размышляла вслух, закинув ноги на кофейный столик.

— Это займет много времени и сил. В подобных случаях следует доказать, что именно о тебе идет речь в статье. Тебе придется доказать, что тебя выставили в дурном виде, вследствие чего ты, к примеру, потеряла работу или постоянный доход. — Она остановилась, чтобы сделать глоток воды. — То же самое и с клеветой. Тебе придется доказать, что она сделала это заявление намеренно, желая причинить тебе вред. И тебе придется доказать непосредственно какой именно вред ты понесла от её слов.

Я откинула голову на подушки, которые лежали на диване.

— Я клянусь, что она знала все это, прежде чем сделала то, что сделала. Что-то подобное она провернула и с Джеком, так как знала, что ему придется доказывать, что её заявления ложные.

Дин издал неприличный звук, показывая свое отвращение.

— Я уверен, что эта маленькая сучка точно знает, что делает, прежде чем это сделает.

Я зевнула, прикрывая рукой рот, прежде чем потерла свои уставшие глаза.

— Я так устала, Дин, могу я навестить бабушку с дедушкой завтра?

— Делай, как тебе удобнее. Они знают, что ты здесь.

Мы поднялись на ноги все одновременно. Я крепко обняла Дина, благодаря за то, что он пришел, прежде чем прошла в свою старую комнату. Я посмотрела на голые стены, в этой комнате еще хранились воспоминания, которые стерлись из памяти. Входная дверь хлопнула, и Мелисса осторожно постучала, прежде чем открыла дверь в мою комнату.

— Ты скучаешь по этой комнате?

Я улыбнулась.

— Я скучаю по тебе.

— Уммм, — её лицо исказила гримаса удовольствия.

Я опустилась на кровать и похлопала на свободное место рядом.

— Итак, расскажи мне, что за ерунда творится между вами, — я кивнула в сторону двери, куда только что вышел Дин. Мелисса пожала плечами, и я перевела взгляд на неё. — Я знаю, что ты любишь Дина. Зачем ты мучаешь его?

— Кто сказал, что я его люблю?

— Я говорю, что ты его любишь. Только никак не могу понять, почему ты не скажешь ему этого.

— Я не знаю, — призналась она, прежде чем сменила тему разговора. — Но зато я знаю, что ты перекладываешь все свои проблемы на одного человека, которые делает для тебя всё. Расставание с Джеком не исправит ситуацию, а ты сломаешься еще больше. И ты знаешь это. Поэтому перестань притворяться, что ты этого не понимаешь.

— Отлично поменяла тему разговора.

Мелисса спрыгнула с кровати, оставляя меня раздумывать над её словами, прежде чем послала воздушный поцелуй и закрыла дверь. Засранка. Меня бесило, что она так хорошо меня знала.

Я проснулась на следующее утро, чувствуя себя выспавшейся. Я не могла вспомнить, когда последний раз спала так крепко. Я перевернулась на другой бок и потянулась за своим сотовым телефоном, и тут поняла, что его не было рядом. Я выключила его перед тем как покинуть Нью-Йорк, и больше не включала. Не удивительно, что я так хорошо спала.

В другом случае я бы начала лихорадочно искать телефон, но я решила, что было бы неплохо, побыть вне сети, и я оставила телефон в сумке. После того как я почистила зубы, я прошла в гостиную. Мелисса сидела на диване и смотрела телевизор.

— Доброе утро.

Она щелкнула на кнопку на пульте, выключая телевизор, прежде чем повернулась ко мне лицом.

— Доброе. Голодная?

— Не представляешь как, — призналась я. Я не могла вспомнить, когда ела последний раз, но вчера вечером не испытывала чувство голода. Но сейчас мой пустой желудок бурчал, требуя пищу.

Она хихикнула, прежде чем встала на ноги и пошла на кухню.

— Ну, могу предложить только хлопья и тосты. — Она выглянула из-за шкафа. — Или мы можем куда-нибудь сходить перекусить?

— Нет, спасибо. Хлопья и тосты подойдут.

— Садись, сейчас все сделаю. — Мелисса потянула меня за руку, и я прошла к столу.

— Знаешь, что я думаю, самое плохое в этой ситуации? — я посмотрела на мою крошечную лучшую подругу, которая добавляла молоко в кукурузные хлопья.

— Что ты переживающая эмоциональный беспорядок девушка, которая думает, что её жизнь будет лучше без Джека Картера? — она вскинула бровь, я нахмурилась.

— Нет. Умница. — Я глубоко вздохнула, прежде чем закончила свою мысль. — Что я бездействую. Пока люди публикуют все это дерьмо и говорят все, что хотят, обо мне и Джеке, я не пыталась защитить себя. И мне не нравится это ощущение, потому что я чувствую, будто надо мной издеваются. Понимаешь?

— Над тобой просто насмехаются, — согласилась она, расставляя завтрак на столе, прежде чем опустила два кусочка хлеба в тостер.

— Такое ощущение, что пока я держу свой рот на замке, я говорю всем этим людям, что одобряю их действия. Будто своим молчанием оправдываю их поведение. Я не думаю, что поступаю правильно, сохраняя тишину. Я должна постоять за себя. — Я стала сыпать хлопья себе в миску, пока они не высыпались на стол. Я подобрала разбросанные хлопья и положила их в рот.

— Вот почему люди, оказавшиеся в подобной ситуации, имеют пиар-агента, или публициста, или адвоката на крайний случай. Эти люди делают заявления от твоего лица. Вот о чем я пытаюсь поговорить с тобой.

— Что?

— Как твой личный публицист, я должна…

Я засмеялась тону её голоса.

— Как мой личный публицист?

Мелисса сжала губы, и её глаза сощурились.

— Дай мне закончить, Кэсс. Если ты наймешь кого-то еще в качестве своего пиар-агента, я откажусь от тебя. Как и моя мама. Поверь, я смогу сделать это для тебя.

Мелисса летом работала в рекламном агентстве своей мамы. И она войдет в штат на постоянной основе, сразу после того, как получит степень. Когда мы еще были в старшей школе, я спрашивала Мелиссу, зачем ей напрягаться в колледже, когда она может научиться всему, работая в фирме своей мамы. Но мама Мели сказала, что она должна получить образование, и не позволит своей дочери начать работать в семнадцать лет. Я помню, как она сказала: «Тебе до конца жизни предстоит работать. Не торопись начинать. Веселись пока. Насладись учебой в колледже и всем, что это сопровождает».