– А почему ты думаешь, что он не радуется? – грустно улыбнулась та.

К ним подошла Кэролайн и подхватила под руки. Три женщины, весело смеясь, пошли кдому. По дороге Мэгги заметила, как Коул в сопровождении Кита и Бена вошел в контору поверенного. Даллас перехватила ее взгляд и улыбнулась:

– Хотелось бы мне маленькой мышкой пробраться в щелку и послушать, о чем они там будут говорить.

– Коул говорил, что, как только бумаги будут подписаны, мы сразу уедем в Техас.

– Нам будет недоставать тебя, Маргарет. И еще мы будем очень скучать по Элли, ведь она тоже уедет с тобой, – грустно сказала Кэролайн.

– Знаешь, я думаю, что, когда Бен начнет осваивать земли Тимберлайна, в городе появится много новых людей, – успокоила ее Мэгги. – Грядут большие перемены, Кэролайн.

– Но тебя и Элли нам все равно будет недоставать, – заверила Даллас.

– Поверить не могу, девочка, – добавила она, хихикнув, – вчера мы еще летали вольными птичками, а сегодня уже матроны.

– Ты права, – согласилась Кэролайн.

– Говорите за себя, леди, – усмехнулась Мэгги. – Мне всего восемнадцать лет. Я не чувствую себя матроной. Я даже не чувствую себя замужней дамой.

– Лучше бы Коулу твоих слов никогда не слышать, – поддразнила Кэролайн.

– Кстати, о Коуле. Мне пора идти собирать вещи.

– Я помогу тебе, – предложила Кэролайн.

– А я, пожалуй, вернусь к гостям, – вымолвила Даллас. – Подумать только, Даллас Донован – первая леди Лоуфорда.

– Даллас Донован Лоуфорд, – поправила ее Мэгги. Все трое расхохотались.

А за закрытыми дверями конторы поверенного лютовал Бен Лоуфорд.

– Я не понимаю, зачем мне особняк О'Ши? Почему он должен входить в сделку? Какая мне от него польза?

– Отец, послушай меня, Коул прав. Спальню Элли можно оборудовать под контору. Тогда все, что тебе останется сделать, – это пристроить к дому конюшню.

Глаза Бена угрожающе сверкнули.

– Ты на чьей стороне, сынок? Имей в виду, я еще не забыл, как ты сбежал из города и чуть не испортил мне праздник.

– Вы решите свои проблемы позже, – вмешался Коул. – Вернемся к нашему делу. В оставшихся комнатах могут жить Эмилио и Хуан. По-моему, так будет удобно для всех.

– Послушай-ка, Маккензи, не надо мне указывать. Я сам решу все вопросы.

– Лоуфорд, ты не найдешь для конюшни лучших работников, чем Эмилио и Хуан. Если они всегда будут под боком, дело только выиграет. Всем известно, что лучшее вложение капитала – надежные работники.

– Маккензи, можешь успокоиться, я все равно собирался нанять Эмилио и Хуана. Просто меня раздражает, что ты указываешь мне.

– Ладно, ты только подумай, Бен, я предлагаю тебе хорошие условия. Все удовольствие будет стоить тебе двадцать тысяч долларов.

– Всего! Думаешь, у меня деньги с неба падают?!

– Отец, Тимберлайн окупится уже через год после того, как ты откроешь курорт, – успокоил его Кит. – Давай посмотрим правде в глаза. Когда в город хлынут туристы, расцветет и остальной твой бизнес – гостиница, ресторан, магазин.

– Какой ты умный! Город и так принадлежит мне. Я его построил, я вложил в него все свои силы, так что мне не надо никого благодарить, если дела здесь пойдут на лад. А вот ты, между прочим, собираешься уехать на свой медовый месяц именно тогда, когда ты мне больше всего нужен.

– Отец, мы с Кэролайн вернемся еще до того, как ты начнеш ь работы.

– Кстати, о работах, – вмешался Коул. – В качестве жеста доброй воли я даже готов показать вам, где находится сам источник.

Глаза Бена загорелись.

– Хочешь сказать, ты нашел его? – Коул кивнул:

– Точно. И наверняка где-то поблизости находятся все остальные.

– Ладно, Кит, давай подписывать бумаги. Не хочу больше задерживать Маккензи в моем городе.

– Бумаги будут готовы меньше чем через час, – оповестил Кит.

Бен кивнул на дверь.

– Ну а сейчас, джентльмены, если вы не возражаете, я пойду к моей избраннице.

Коул и Кит переглянулись.

– Наверное, нам всем стоит последовать твоему примеру, – поддержал его Коул.

Уже в дверях Бен обернулся.

– И не думай, что ты умнее меня, Маккензи. Я предполагал, что Тимберлайн обойдется мне в двадцать пять тысяч. – Он довольно хмыкнул и вышел за дверь.


Позже, когда все бумаги уже подписали, а вещи собрали, Коул пошел запрягать лошадей, в то время как Мэгги решила напоследок наведаться на могилу отца.

Даллас и Вик зашли попрощаться с Коулом. Он обнял Даллас, расцеловал и проговорил:

– Красавица, за мной должок, который мне вряд ли когда удастся выплатить до конца. Но если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня искать.

– Сделай счастливой Мэгги, техасец, и будем считать, что мы в расчете.

– Ты подарила мне большое счастье, открыв глаза на нашу с Мэгги любовь, а вот тебе – мой подарок. – Коул передал ей документы. – Дарственная на мою долю в салуне. Теперь он полностью твой.

Даллас рассмеялась.

– Тебе следовало поторговаться с Беном, – усмехнулась она. – Он категорически не хочет, чтобы я продолжала работать в салуне, поэтому я передам салун Вику, а сама стану примерной домохозяйкой.

– Удачи тебе, красавица.

Вик и Коул обменялись рукопожатиями.

– У меня тоже теперь должок перед тобой, Коул. Я благодарен тебе за все и рад нашему знакомству.

– Я тоже рад, Вик. Хорошо, что у тебя все уладилось.

– Если будешь проезжать мимо, Маккензи, заходи на огонек. Напитки за счет заведения.

– Буду иметь в виду, – улыбнулся Коул.

К ним подошел Кит и тоже пожал Коулу руку.

– Что ж, Маккензи, между нами не всегда все происходило гладко, но в любом случае оба мы заботились об интересах Мэгги. Ты хороший человек, я рад нашему знакомству.

– И я рад, Кит. И поскольку я увожу из города двух местных жителей, надеюсь, что вы с Кэролайн в скором времени восполните потерю.

– Мы уже работаем над этим, Коул, – усмехнулся Кит. – И нам будет намного проще, если мы будем знать, что ты больше не станешь врываться по ночам в нашу спальню.

– Берегите себя!

– А ты позаботься о Мэгги!

– Я буду заботиться о ней всю жизнь! – поклялся Коул. После Кита к Коулу подошли Эмилио и Хуан.

– Мы многим обязаны вам, сеньор Коул, – сказал Эмилио. – Я буду молиться за вас всем святым. Надеюсь, вы с сеньоритой Маргарет будете очень счастливы вместе.

– А Хуан точно знает, что они будут счастливы, – вмешался мальчик.

– Эмилио, Хуан, я сохраню о вас самые теплые воспоминания, – промолвил Коул. – И знаешь, Хуан, – обратился он к мальчику, – если когда-нибудь ты захочешь работать на ранчо, просто напиши мне по адресу: Техас, город Кейлико, ранчо «Трипл-Эм». Договорились?

– Хуан думает, что однажды он, как и сеньор Коул, попробует много-много разных работ, пока не поймет, что ему действительно нужно.

– Знаешь, малыш, с твоим умом я не удивлюсь, если однажды ты станешь губернатором одного из штатов. А если ты решишь баллотироваться в президенты, то, будь уверен, я первый за тебя проголосую.

– Храни вас Бог, сеньор Коул, – пожелал ему Эмилио.

– Удачи, амиго, – улыбнулся Коул.

Вскоре к нему подошел Бен и сказал с усмешкой:

– Дружище, из тебя получился отличный бизнесмен. Уверен, дела на ранчо у тебя пойдут прекрасно.

– Спасибо, Лоуфорд. Кстати, я еще не поблагодарил тебя за то, что ты одолжил нам свой экипаж, чтобы добраться до Ночеса.

– Не стоит благодарностей, – проронил Бен, – экипаж – единственный способ убедиться, что ты действительно уберешься из моего города.

– Да, город теперь весь твой, Лоуфорд, но имей в виду: если ты не сделаешь Даллас счастливой, клянусь, я вернусь и разнесу его к чертовой матери.

– Ну, напугал, ковбой, – расхохотался Бен. – Думаешь, я сам не знаю, что нашел золотую жилу? И кстати, мне не пришлось искать далеко и полжизни скитаться по Аляске.

Коул заметил Мэгги, которая спускалась с Бут-Хилл, и проговорил:

– Знаешь, Лоуфорд, кажется, мы оба здесь сорвали джекпот.

Бен осклабился:

– Попал в точку, парень. – И два непримиримых противника пожали друг другу руки.

– Ты готова, дорогая? – спросил Коул, когда Мэгги подошла к экипажу.

Бросив последний взгляд на дом, она тряхнула головой и улыбнулась мужу:

– Да, поехали, милый.

Когда экипаж свернул с дороги, Мэгги обеспокоенно спросила:

– Что случилось, Коул?

– Я решил, что неплохо в последний раз взглянуть на Тимберлайн, – ответил он.

Через некоторое время они уже рука об руку подошли к заветному источнику.

– Здесь так красиво, – прошептал Коул. – Жаль, что скоро все изменится.

– Знаешь, я навсегда запомню это место таким, как сейчас. Прекрасным. Умиротворяющим. Дивным. Ведь здесь мы впервые занимались с тобой любовью.

– Наше тайное убежище.

– Коул, что ты делаешь? – воскликнула Мэгги, увидев, как Коул опустился на землю и стал снимать ботинки.

– Я думаю, мы должны как следует попрощаться с ним, Мэгги.

Он притянул ее к себе, аккуратно расстегнул и снял платье, стянул сорочку и нежно поцеловал и погладил грудь. Мэгги, дрожа от нетерпения, в свою очередь, тоже помогала ему раздеваться.

– Ты неутомим, – прошептала Мэгги, обнимая мужа.

– Сегодня я хочу воплотить в жизнь свою давнюю фантазию, – известил Коул.

– Какую? – хихикнула Мэгги.

Он поднял ее на руки и понес к источнику.

– Вот где я мечтал заняться с тобой любовью, – шепнул он, опускаясь вместе с ней в воду. Мэгги взглянула в его сапфировые глаза, обещавшие необыкновенное наслаждение.

Эпилог

1898 год, Рождество

Мэгги вся трепетала от предвкушения первого семейного праздника. Ее первое Рождество в «Трипл-Эм» представлялось очень волнительным. Она не знала, куда себя деть, перед встречей с тремя кузинами Коула, которые должны скоро приехать вместе со своими мужьями.

Но ее волнения оказались напрасными. Кузины, такие же добрые и радушные, как и все в удивительном семействе Маккензи, с радостью приняли Мэгги в свое общество и были искренне счастливы, что Коул выбрал такую замечательную спутницу жизни.

Вся семья собралась в «Трипл-Эм» вместе и безумно радовалась каждому мгновению, проведенному друг подле друга.

Никогда Мэгги еще не видела, чтобы в семье царила такая душевная атмосфера. Видит Бог, Маккензи и вправду особенные. Все Маккензи.

Хани Маккензи села за пианино, остальные члены семьи собрались вокруг и начали петь рождественские гимны. Люк и Флинт держали на руках маленьких внуков.

Когда репертуар рождественских гимнов исчерпал себя, они принялись за популярные песенки. Бет, Синтия, Энджи и Хани составили блестящий квартет.

Когда они закончили, Роуз и Эмили взяли под руки Мэгги и отвели в сторонку, где уже собрались другие дамы семейства Маккензи, чтобы держать совет. После того как они тихо между собой посовещались, Гарнет, жена Флинта, вышла вперед и громко объявила:

– Леди и джентльмены! В честь новобрачных мы хотим исполнить серенаду для жениха. Да простит нас автор песни мистер Джеймс Торнтон.

– О Боже, – прошептал Коул.

– Держись, кузен, – пошутил Джош. – Мы все прошли через такое испытание.

– Готовы, дамы? – осведомилась Гарнет.

Хани махнула рукой, и хор затянул песню, обращаясь исключительно к Коулу:

Онавлюбиласьразинавсегда,ЕдвавыповстречалисьнаАляске.Придижекней, осуществимечты...

Следующую строчку чистым сопрано пропела одна Мэгги:

Тыдляменяединственныйнавеки...

Потом к ней присоединились остальные:

Онадавномечталаотебе.

Песню встретили бурными аплодисментами, и только Коул застонал, притворяясь рассерженным.

Когда после дружного смеха общая беседа возобновилась, Эдди Маккензи постаралась незаметно выскользнуть на кухню. Клив тревожно проводил ее взглядом и последовал за ней, увидев в глазах жены слезы.

– Клив, я подумала о Джебе, – тихо сообщила она. – Ты думаешь, он когда-нибудь вернется?

– Я знаю, как тебе тяжело, – нежно обнял ее муж. – Но вот видишь, Коул вернулся к нам, чтобы остаться навсегда, а ведь мы уже и не чаяли, что это когда-нибудь произойдет. Джеб обязательно вернется. Надо верить, дорогая. Давай пойдем к гостям.

– Ты иди, а мне нужна минутка, чтобы прийти в себя.

– Я люблю тебя, мой ангел. – Клив нежно поцеловал жену. И тут за окном мелькнула знакомая фигура. Джеб Маккензи смахнул слезы, открыл дверь и, переступив порог, крикнул: