Сара Пэйнтер - Тайны призраков

– Что такое? – В дверях появился Кэм, уже полностью одетый.

– Кэти. Нужно сказать, чтобы не позволяла призракам прикасаться к ней. – Гвен повернулась к Ханне за подтверждением.

Ханна кивнула.

– Если они прикоснутся к ней, то выпьют энергию гораздо быстрее.

Кэм кивнул и начал завязывать шнурки на ботинках.

– Дороги уже стали реками. – Он снял с вешалки плащи, и они вышли в тьму и дождь.

Словно зомби, Кэти вошла в библиотеку. Ей хотелось побыть одной, но куда пойти, чтобы не наткнуться на Генри и Вайолет, если они могут последовать за ней куда угодно? Бартон и Патрик сидели в креслах, а Генри стоял в любимой позе возле камина.

– Извините, дорогуша, – начал он, и Кэти подняла руку.

– Не надо.

Дождь лил уже как из ведра, вода каскадом катилась по стеклам. За вспышкой молнии глухо грянул гром. Свет мигнул и погас.

– Попробую найти свечи. – Патрик поднялся. – Сколько у нас гостей на данный момент?

Кэти знала, что прошедшей зимой Анна ставила вокруг отеля динамо-фонари, и один до сих пор лежал за столом в рецепции. За ним она и отправилась.

Патрик вышел следом.

– Вы подумали над моим предложением? Я был бы весьма признателен…

– Нет. И другого не будет.

На главной лестнице им встретилась Зофия с пакетом, в котором лежало что-то круглое и который она попыталась спрятать за спиной.

– Это мое, – сказала Кэти.

– Это очень плохо, – заявила Зофия. – Эти люди, – она сделала широкий жест рукой, – они раздражают духов. Кто знает, что может случиться.

– О, прекрасно, – вмешался Патрик. – Напуганная горничная. Как вы относитесь к тому, что ваша фотография появится на сайте отеля? София?

– Ее имя – Зофия. Она – полька, – сказала Кэти. Раздражение в отношении Патрика прорвалось сквозь печаль и смятение. Ей стало лучше, и она продолжила в том же духе. – И я говорила, чтобы вы оставили ее в покое.

Патрик покачал головой.

– Вы такая близорукая.

Наверху что-то грохнуло.

– Эй? Алло? У меня телевизор перестал работать.

– Лучше проверьте «мопсов», – отозвалась Кэти. – И скрестите пальцы, чтобы не сломался холодильник.

– О господи, – пробормотал Патрик и поспешил прочь.

– Все хорошо. – Кэти повернулась к Зофии. – Я помогу им, и ты увидишь, что бояться нечего. Они такие же, как мы. Только…

– Нет. – Зофия снова отступила. – Ты дурочка, если так думаешь.

– Пожалуйста, Зофия. Обещаю тебе, все будет в порядке. Поверь.

– Тебе нужно воспользоваться вот этим. – Зофия показала на пакет. – Я только что получила сообщение от бабушки. Все, что требуется, это иметь его при себе, и духов, если только их не держит что-то еще, привлечет ловушка.

Кэти заколебалась. Что, если, соединившись со своей истинной любовью, Вайолет потеряет интерес к загадке своей смерти или чему-то другому, что удерживает ее здесь? Что, если она случайно попадет в ведьмин шар?

– Держи ее подальше от меня, – сказала она Зофии. – Вайолет – мой друг…

– Пора? – В дверном проеме появилась Вайолет. Зофия поежилась и отступила в сторону.

– Она здесь? – Голос принадлежал Генри, выплывшему в коридор из библиотеки. – Время пришло?

Он смотрел на Кэти с таким нетерпением и надеждой. А почему бы не сейчас? Зачем мучить их ожиданием? Загробная жизнь похожа на эту – никто не знает, что случится, сколько времени тебе еще осталось. Почему Генри и Вайолет должны ждать какого-то другого момента для счастья? Кто-то же должен быть счастлив.

– Да. – Кэти направилась в библиотеку, но сбавила шаг, пропустив вперед Генри. Проходить через него было бы грубо. И немного жутковато.

Бартон все еще сидел в кресле, но Кэти намеренно не обратила на него внимания и повернулась к Вайолет.

Неужели они и вправду не видят друг друга, подумала она, глядя на стоящих рядом призраков.

– Здесь действительно похолодало? – Бартон подался вперед.

– Это из-за ду́хов. – Раздражение, вспыхнувшее из-за Патрика, снова разгорелось, но уже из-за Бартона с его полным невежеством. – Тех самых, на которых вы настроены.

– Кэти, ты почему кричишь? – спросила Вайолет.

– Я не кричу. – Кэти пришлось напрячь все силы, чтобы сосредоточиться. Дело не в Бартоне и Максе. И даже не в ней и Максе. – Уверена? Мы не знаем, что случится. Ты можешь…

– Уверена. К тому же в любом случае будет какая-то перемена. – Она обнадеживающе улыбнулась. – И я так хочу увидеть моего дорогого Генри. Если есть хоть малейшая надежда встретиться с ним снова, это стоит любого риска.

– Ладно. – Кэти все еще сомневалась, что собирается поступить правильно. Генри она не доверяла всем своим существом, но если Вайолет любит его, значит, это дело правильное. Соединять потерявших друг друга возлюбленных. В этом отношении она напоминала аптекаря из «Ромео и Джульетты». Ладно, пример не самый лучший.

– Вы готовы? – Генри смотрел на нее с выражением изголодавшегося бродяги.

– Да. – Кэти постаралась придать себе вид настоящей ведьмы. – Приму вас обоих на пару секунд, потом вам придется выйти. Я вам доверяю.

Генри нетерпеливо кивнул.

– Я уже сказал вам, что помню.

Взволнованная, Вайолет подпрыгивала на месте вверх и вниз и в какой-то момент повисла в паре дюймов над полом. Такая юная, такая неугомонная.

Зофия схватила Кэти за руку.

– Мне это не нравится.

– Все хорошо, – ответила Кэти с уверенностью, которой не чувствовала.

– Может, начнем? – Генри подплыл еще ближе и теперь, больше чем когда-либо, напоминал призрака. Оно и к лучшему, подумала она; было бы странно, если бы в нее вступил ничем не отлича-ющийся от живого мужчина.

Кэти обдумывала, как все провернуть – нужно ли ей втянуть его в себя или одновременно взять каждого за руку, – когда Генри метнулся вперед. В какой-то момент он оказался прямо перед ней, прижавшись грудью к ее лицу, а в следующий ее заполнил ледяной холод.

– Уже начинаем? – спросила Вайолет. Голос ее донесся как будто издалека.

Кэти открыла рот, чтобы ответить, но не смогла издать ни звука. Она попыталась пошевелиться, поднять руку, кивнуть или просто моргнуть. Ничего. Ее захлестнула волна паники. Сердце старалось ускориться, но ничего не получалось, и оно билось все медленнее. Кэти слышала удары в голове, будто находилась под водой.

Потом в библиотеку заглянул Макс и, увидев Бартона, повернулся. Она хотела позвать его, но тщетно.

– Ладно, ладно, – сказал он. – Знаю, ты не хочешь со мной разговаривать.

Кэти словно заледенела – ни покачать головой, ни попросить остаться.

Макс стоял рядом с Вайолет, и вместе они составляли чудесную пару. Случайная эта мысль отозвалась вспышкой ревности. Вайолет была прекрасна, как распустившийся цветок. Кэти переполняли безграничная радость и необузданное желание касаться ее, разговаривать с ней, быть с ней. Быть с ней так, как он не мог быть раньше. Раньше на их пути стояли другие люди. Люди, мешавшие Вайолет видеть его. Но теперь это препятствие исчезло.

Что за странные мысли и желания? Кэти вдруг обнаружила, что перед ней не Макс, а Генри, а сама она отодвинута куда-то назад. Как будто ее вытолкали из ресторана через заднюю дверь и бросили около мусорных баков. Ей даже стало смешно. Придет же в голову такая глупость! Мусорные баки. Рестораны. Еда. А есть-то хочется. Но кому, ей или Генри? Надо собраться. Как же все-таки холодно.

– Возьми меня за руку, – сказала Кэти. Теперь она чувствовала и губы, и язык, но они двигались не по ее воле. Рука поднялась с большим усилием, как ветвь дерева.

– Ты в порядке? – Макс недоуменно уставился на нее. – Кэти?

Рука потянулась к Вайолет, но Кэти тут же захотелось ее отдернуть. Нужно предупредить Вайолет. В конце концов, все оказалось не так уж хорошо. Хотя идея принадлежала ей. Надо сохранять спокойствие, скоро все кончится. Если бы только не холод и не ужасное ощущение, что ее собственная голова принадлежит не ей. Только не паникуй.

Рука Вайолет лежала в ее руке. Генри сжал пальцы, заглянул в мягкие карие глаза и наконец притянул к себе.

Кэти видела, как расширились глаза Вайолет. Сначала от удивления, потом от страха. А потом они исчезли. Кэти знала, что Вайолет там, за углом, за мусорными баками.

– Отче наш, иже еси на небесах, да святится имя Твое, да приидет Царствие твое…

Голос Вайолет. Испуганный. Со слезами. Читающий молитву. Что-то не так.

– Кэти? Поговори со мной. Ты больна? Что-то случилось? – Голос Макса звучал рядом, но глаза у Кэти были закрыты. Она ничего не видела. Ее глаза принадлежали Генри.

Не паниковать! Постарайся рассуждать здраво. Кэти обратилась к памяти: они с Максом выработали систему. Знак, который она может подать, если что-то пойдет не так. Проблема, однако, заключалась в том, что Кэти не владела своим телом. Об этом они не подумали.

А вот мысли Генри она чувствовала: мне очень жаль, правда.

Они вышли из коридора наружу, под дождь. Куда они идут, Кэти поняла еще до того, как Генри свернул к пруду. Слышала она и молитвы Вайолет, которая понимала, что Генри хочет утопить ее.

– Зачем? – мысленно спросила Кэти.

– Ты дверь, но чтобы я мог быть с Вайолет, тебе необходимо умереть.

– Ты знал это с самого начала.

– Поскольку мы делим один мозг, отрицать это нет смысла.

Как ни старалась Кэти, остановиться не получалось, и ноги упрямо несли ее вперед. Пруд приближался, и надеяться оставалось только на то, что какие-то действия предпримет Макс. Должен же он понимать, что что-то не так.

Внезапно ее развернуло, и боль пронзила руку. Макс сжал запястье и повернул ее лицом к себе.

– Какого черта ты делаешь?

– Мне нужно подышать свежим воздухом, – произнес Генри голосом Кэти. – Немножко голова закружилась.

– Под дождем? – с сомнением спросил Макс. Он уже забеспокоился, но пока еще не встревожился.

– Помоги! – мысленно крикнула Кэти, пытаясь выразить глазами боль и послать сигнал через выражение лица.

Генри опустился на окружающую пруд низкую каменную стену и наклонился к воде. Объятая ужасом, Кэти бросила все силы на то, чтобы остановиться. Всего лишь несколько дюймов отделяло ее лицо от поверхности воды.

– Чтоб тебя, – пробормотал Макс, отбрасывая прилипшие ко лбу волосы.

– …прости нам прегрешения наши… – продолжала Вайолет.

– Не сопротивляйтесь, – сказал Генри, окунаясь вместе с ней в воду, которая хлынула в нос и рот. – Насильственная смерть. Вы, возможно, останетесь. Будете неспокойны духом. Будете жить вечно.

– Я буду вечно мертвой, – возразила Кэти. – Вайолет, хватит молиться. Помоги мне. Останови Генри.

– Он не Генри. Он – плохой человек. – Тоненький голосок прозвучал испуганно, и Кэти захлебнулась отчаянием. Рассчитывать на Вайолет не приходилось. Помешать Генри она не могла. Не могла распоряжаться своим телом. Он был слишком силен.

Некая сила потянула ее назад. Кэти ощутила воздух на лице и попыталась откашлять воду. Природные инстинкты перевесили решимость Генри, и изо рта хлынул поток.

Макс вырвал ее из пруда, и она рухнула на него сверху. Но и Генри не сдавался. Потом он вдруг обмяк, поднял голову и сказал:

– Макс? О, Макс.

Макс обхватил ее руками. Наклонился и заглянул ей в глаза. Вспышка молнии осветила его лицо, заключенное в круг белого.

– Что случилось? Это что такое было?

– Он пытался убить меня. – Генри испуганно бормотал что-то слабым голосом Кэти, и эти слова отдавались эхом у нее в голове, но принадлежали не ей.

Не верь ему, мысленно убеждала она Макса. Не слушай. Это Генри.

– Господи, как ты меня напугала. Как ему удалось?

– Генри завладел моим телом, но он уже ушел. Я одолела его.

– Куда он ушел? – Держа ее в объятиях, Макс оглядывался по сторонам, словно ждал, что призрак выскочит из засады с диким воплем. – Где Вайолет?

Кэти мысленно потянулась к Вайолет, одна плененная душа к другой. Она уже представила, как похлопывает Вайолет по плечу, говорит, что все будет хорошо, что, если только она прекратит читать молитвы, они смогут соединить усилия и выбросить Генри из тела Кэти. Восстановить контроль.

Стоило Кэти прислушаться к мыслям Вайолет, как она узнала все. Человек, называющий себя Генри, вовсе не был Генри. Это был второй мужчина с фотографии, археолог Александр Джеймс. Кэти узнала, почему Вайолет так напугана. Именно он, Александр Джеймс, убил Вайолет. Утопил в этом самом пруду в приступе ревности и злости, когда узнал, что она предпочла другого, выбрала его подчиненного, а не великого историка, человека со средствами.

Ее кости лежали на дне, среди ила, камней и липких, вязких водорослей. Кэти переживала воспоминания Вайолет, как свои собственные: большие руки на ее шее, ужас, пришедший с осознанием, что она не может дышать и что Александр не остановится, не отпустит. В какой-то момент Кэти почувствовала притяжение ее костей, лежащих в глубоких холодных водах. Они звали ее.