Ямато коротко выдохнул одно слово по-японски, судя по тону, это было ругательством.

— Артем, тогда контроль на тебе.

Японец жестом указал ему место рядом с головой Лоли.

— Девочка, не закрывай глаза! — строго приказал Ямато и добавил тихо, для Артема, — смотри внимательно, если увидишь, что ей плохо, сразу скажи. Подвесы такого рода чреваты кровоизлияниями в мозг. Она, конечно, молода и здорова, но все бывает.

Подушечками пальцев Ямато погладил Лоли по щеке, легко коснулся груди, провел по животу. Тело девушки выгнулось вслед этой легкой ласке, губы приоткрылись, она часто задышала.

Ямато улыбнулся.

— Умница. Не двигайся и не сопротивляйся. Податливость и покорность.

Он наклонился к розовому от смущения ушку девушки и шепнул еле слышно:

— Ты необыкновенно хороша.

Ушко стало пунцовым.

Ямато снова улыбнулся и взял в руки моток веревки.

Артем не отрывал взгляда от глаз Лоли, лишь изредка позволял себе подсмотреть над ворожбой мастера Ямато над девичьим телом.

На этот раз японец работал почти молча, изредка подавая девушке короткие команды или ободряя ее.

— Кто-нибудь, включите лебедку. Артем, смотри внимательно. Положи руку вот сюда.

Он осторожно обхватил шею Лоли.

— Попробуй нащупать точку… вот здесь… левее… ниже… Чувствуешь, как покалывает подушечку пальца?

Артем кивнул.

— Прижимай ее, медленно, пока не станет горячо. Потом отпускай, так же медленно. Соблюдай ритм — прижимай на вдохе, отпускай на выдохе. Попробуй.

Глаза Лоли чуть затуманились, стали глубокими и почти черными — расширились зрачки. Артем вдруг с удивлением ощутил, словно мир сжимается, умещаясь целиком в ее глазах, он сам почувствовал легкое головокружение, но продолжал послушно делать то, о чем просил Ямато. Девушка тоже будто завороженная смотрела на него, цеплялась за его взгляд, словно за последнюю надежду. Он видел, что ей страшно, но постепенно страх растворялся, в умиротворении и удовольствии.

— Поднимаем! Только медленно и не рывками, — скомандовал Ямато.

Ванька нажал кнопку лебедки и даже дышать забыл.

— Стоп! — коротко рявкнул японец.

Ванька отдернул руку от кнопки, будто она его укусила.

— Как она? — спросил Ямато у Артема.

— Порядок.

— Иди, готовь свою аппаратуру. Дальше я сам.

Артем разжал пальцы, но еще несколько секунд ощущал на подушечках тепло и мягкую податливость кожи Лоли и все еще чувствовал ее запах — свежий, леденцово-мятный, сладковатый.

Отступил на пару шагов и замер, увидев целиком творение мастера Ямато.

Лоли лежала на постаменте только головой и опиралась на плечи. Связанные спереди и сбоку руки, ладони, сложенные лодочкой, образовывали нераскрывшийся бутон. Крутые локоны темных волос ниспадали с постамента, струились по зеленому шелку. Ярко-розовые, набухшие от прилива крови губы приоткрылись, лицо тоже порозовело. Ноги чуть согнуты в коленях, бедра широко разведены, выставляя напоказ самое сокровенное естество девушки. Витки веревки образовывали чашу, поддерживающую прекрасный трепетный цветок. Ямато почти не отрывал взгляда от лица Лоли, а его руки, будто сами собой опутывали ее тело колючими стеблями роз. У Артема перехватило дыхание, когда шипастые стебли он уложил вокруг самой сердцевины «цветка». Колючки вжались во влажную гладкую плоть. Это было щемяще красиво, остро, опасно. Укрытое цветами, выставленное напоказ, самое интимное место вдруг перестало быть провокационно откровенным, стало частью великолепной, чувственной картины.

— Нужно добавить тона, — попросил Ямато. — Вот здесь, сложенные ладони, розовым.

Кирилл метнулся за кистью.

— Отлично, — довольно произнес Ямато. — Почти совершенство. Артем, готов? Сейчас я напишу стихи, потом последний штрих, и у тебя десять минут. Поза не слишком удобная, нужна дополнительная стимуляция.

Точными скупыми движениями он вывел на животе Лоли восемь иероглифов, потом отложил кисть и взял в руки цветок. Бутоном розы он осторожно приласкал уже и так влажную и набухшую сердцевинку сотворенного им волшебного цветка. С губ Лоли сорвался негромкий хриплый стон, еще один и еще…

— Начинай, время пошло… Не пропусти кульминацию.

Артем лихорадочно начал щелкать затвором.

Лоли стонала все громче и громче, забыв о том, что она, бесстыдно раскрытая, висит вниз головой перед четырьмя мужчинами. Потом по ее животу прошла судорога, бедра дернулись, и по коже, по листьям и лепесткам цветов стекли несколько капель.

— Успел? — почти шепотом спросил Ямато.

Артем молча кивнул, но по инерции продолжил снимать.

— Чайная роза на заре

Истекает нектаром страсти.

Кому подаришь сладость свою?

Тихий и чувственный голос Ямато пробрал до мурашек.

Прежде чем опустить, Артем вместе с японцем освободили обмякшее тело Лоли от колючих стеблей роз. Убирая цветы, случайно коснулся влажной плоти, и тело девушки вдруг выгнулось, а с губ сорвался хриплый стон.

— Если бы это была моя саба, — тихо произнес над самым ухом Артема Ямато, — то подарил бы ей еще и нежный долгий секс. Вызванные искусственной стимуляцией оргазмы создают напряжение в органах малого таза. Плохо для ее здоровья.

— Но она не моя саба, у нее есть хозяин, — раздраженно ответил Артем.

Ему тоже не прибавляла здоровья каменная эрекция, с которой не смог справиться даже холодный душ.

Цветы убрали, Кирилл включил подъемник, и тело Лоли безвольно легло на постамент как тряпичная кукла. Ямато принялся развязывать веревки, и сказал Артему:

— В душе девушка стоять не сможет. Возьми губку мокрую, сотри грим. Потом нужно тепло закутать и дать поспать. А после — хорошо накормить. На сегодня с нее довольно. Сколько мы еще сделаем сетов? У меня задумано было всего шесть.

— Как скажете, сенсей, — отозвался Артем и ужаснулся.

Шесть… Если по два сета в день… Еще два дня такого напряга, и он точно взорвется как перекаченный гелием шарик. А с Жанной снова спать совершенно не хотелось. Еще возомнит себя «девушкой босса», потом от нее не отвяжешься.

Ямато смотал веревку в аккуратный моток, закрепил его изящным узлом, уложил в сумку.

— Значит, до завтра. Список того, что может понадобиться, оставлю на стойке администратора. Надеюсь, клиент останется доволен сегодняшними сетами.

— До завтра, сенсей, — ответил с полупоклоном Артем.

И тут же рявкнул на Кирилла:

— И чего стоим столбом? Тащи воду теплую, губку! Ванька, отключай свет и позови мне Жанну.

Студия постепенно погрузилась в полумрак. Лоли продолжала расслабленно лежать на постаменте, раскинув руки и ноги, будто у себя дома в постели. Закрытые веки подрагивали, она слабо улыбалась.

Кирилл принес теплую воду в пластмассовом ведерке и губку из душевой.

— Свободен, до завтра. Будешь уходить, посмотри в список, вдруг там что по твоей части. Ванька, тоже свободен. Завтра так же, в полдесятого. Где там Жанна?

Оба парня быстро растворились за дверью.

Артем собрал остатки воли в кулак и начал осторожно смывать с тела девушки грим, стараясь не задеть чувствительные зоны, чтобы ее не провоцировать. Но на его беду основная работа приходилась на все еще влажную внутреннюю поверхность бедер. Как только губка коснулась кожи, Лоли ахнула, выгнулась, прижимаясь теснее к его руке, шире развела ноги. «Да что же ты со мной делаешь, — мысленно простонал Артем, — я же не железный».

— Босс, вы закончили? — раздался над ухом голос Жанны, и Артем поспешно отдернул руку, словно та застукала его за чем-то постыдным.

— Почти. Сейчас смою грим и дам ей поспать. Можешь звонить Тишману, чтобы приезжал через час. И еще, закажи чего-нибудь поесть. Посытнее, супчик там какой, курочку… Ну сама придумаешь.

Лоли опять застонала и попыталась схватить его за руку, но Артем мягко разжал ее пальцы.

— Чего это с ней? — подозрительно спросила Жанна.

— Побочный эффект от вязки мастера Ямато, — усмехнулся Артем. — Не в себе девочка. Перевозбудилась.

Администратор мечтательно закатила глаза.

— Ну что тебе мешает? Подвешивать, конечно, он тебя не станет — крупновата, — насмешливо произнес Артем.

Жанна возмущенно фыркнула.

— Но повязать — повяжет, — продолжил он невозмутимо. — В лучшем виде упакует с бантиками, рюшечками, цветочками и стразиками. И напишет на твоих пышных грудях какой-нибудь стих по-японски. Подумай, могу поспособствовать.

— Еще чего, — оскорбилась Жанна. — Я ж не докторская колбаса в обвязке. Предпочитаю традиционные способы удовлетворения.

Она долго и томно посмотрела на Артема, провела языком по нижней губе и подалась грудью вперед.

— Мы у меня ночуем? — спросила Жанна приторно-сладким голосом.

— Ты — да, — ответил Артем и не без злорадства наблюдал за тем, как с лица девушки медленно сползла похотливая улыбка.

— А я — дома. Нужно выспаться. Давай, давай, не стой над душой. Устал как собака, а еще надо к приезду Тишмана привести в чувство модель и выбрать лучшие снимки, чтобы показать ему работу.

Он от души шлепнул мокрой ладонью по упругой ягодице Жанны, та зашипела как кошка и с видом оскорбленной добродетели выплыла из студии. А Артем опять погрузил в воду губку, отжал и осторожно провел по животу Лоли. Девушка тут же схватила его за запястье, потянула руку ниже, зажала между бедер. Артем упрямо высвободился и продолжил смывать тон.

Саба постанывала, часто дышала, ерзала по постаменту, снова и снова пыталась хватать его руку, потом начала гладить себя сама, сжимать пальцами соски, другая рука скользнула между бедер.

»Ямато создал ненасытного монстра, — подумал с усмешкой Артем. — А была такая скромница».

Жалость к девушке, похоть, стыд — противоречивые чувства сплелись в тугой узел и грозили взорвать изнутри. Артема окутывал теплый, мятно-леденцовый запах ее возбуждения; тот становился все ярче, щекотал ноздри, заставлял ныть переполненную кровью плоть в паху. Желание плюнуть на все обещания Тишману и немедленно, прямо тут, на постаменте, овладеть девушкой, становилось все отчетливее и сильнее. Артем давно так не хотел ни одну женщину — по-звериному, дико, неукротимо. Останавливало только понимание того, что сделает Тишман с Лоли потом.

Не в силах больше продолжать эту пытку, Артем с досадой бросил губку в ведро, просунул руки под теплое влажное тело девушки, поднял и понес к дивану.

Лоли немедленно обхватила его за шею, прижалась к груди, ее губы вслепую стали блуждать по ткани футболки, стремясь найти обнаженную кожу.

Артем положил ее на диван и попытался разжать ее хватку у себя на шее. Но девушка с удивительной для нее силой притянула его к себе и попыталась поцеловать. Он почти грубо оттолкнул ее и отшатнулся, задыхаясь от нестерпимого возбуждения. Лоли застонала, выгнулась дугой и широко развела бедра, открываясь перед ним до предела. В накатившей горячей волне почти утонул голос рассудка, он рванул молнию на джинсах…

— Господин художник, я могу забрать свою собственность? — резкий голос Тишмана окатил его, будто ледяная вода.

Тяжело дыша, Артем обернулся и хрипло произнес:

— Забирайте. Только оденьте сами. После вязки мастера Ямато она будто с катушек съехала. Не знаю, что он с ней сделал.

Тишман стоял с непроницаемым лицом, скрестив руки на груди, но побелевшие губы выдавали его ярость.

— Ничего, не волнуйтесь. Я верну ее в норму. Очень быстро.

Тихий всхлип Лоли заставил Артема обернуться.

Девушка сидела на диване, прижав колени к груди и обхватив их руками, и тихо подвывала от ужаса.

— Встать! — грубо рявкнул на нее Тишман.

Лоли дернулась как от удара током, вскочила, тут же упала перед хозяином на колени и принялась целовать его туфли.

— Господин, господин… прошу… накажите… прошу…

Артема замутило. Он принес из-за ширмы одежду Лоли — короткую юбочку, корсет и чулки, бросил все на диван и сказал Тишману, уже спокойно:

— Оставьте свои разборки на потом. Давайте я покажу вам отснятый материал.

Тишман ногой отпихнул рыдающую девушку, она прекратила цепляться за его колени и замерла в позе покорности: лицо в пол, руки вытянуты вперед ладонями вверх.

— С удовольствием посмотрю на то, что же превратило мою рабыню в течную кошку.

Артем пожал плечами.

— Надеюсь, вы не истолковали увиденное превратно. Я соблюдаю наш договор. Состояние девушки — результат работы мастера Ямато. Если вы не захотите больше его участия — ваше право.

— Сначала посмотрим, — уклончиво ответил Тишман Артему и, не глядя на Лоли, грубо приказал:

— Одеться и ждать. На коленях!