Она посылает мне ободряющую улыбку.

— Ты сделала, что, как ты думала, тебе было нужно. Но если ты чувствуешь угрозу, тебе определенно нужно перестать в этом копаться. Не ставь себя в опасное положение, Никки.

Я киваю, хотя чувствую, что уже слишком поздно. Сейчас я под прицелом. Возможно, возвращение домой — единственная вещь, которую я могу сделать, чтобы быть в безопасности.

— Спасибо, что ты рядом. Я не знаю, что бы я без тебя делала, эти последние несколько месяцев.

Хэйли хмурится.

— Я буду грустить, если ты отправишься домой, но думаю, что пойму.

Она наклоняется и обнимает меня. Я расслабляюсь в ее объятиях, удивившись, какое я вдруг почувствовала облегчение. Возможно, потому что человеческий контакт, который я испытывала в последнее время — это только грубые руки Бартона, которые оставили синяки, и прикосновения Ксавьера, которые потрясали, смущали и заставляли желать большего.

— Так если ты скоро собираешься вернуться домой, то оставь мне совсем немного времени, чтобы показать тебе хорошую сторону Майями, свободную от тайн и следователей и всего такого.

Я смеюсь.

— Так она действительно существует? Я начинаю удивляться.

Хэйли улыбается.

— Сегодня вечером Кайла снова пригласила нас. Ты готова к вечеринке? Возможно, это поможет тебе отвлечься.

— Пока это не перейдет на яхту, я с вами.

Глава 9

Переодеться и выйти из дома именно то, что мне нужно. Процесс подготовки к вечеринке делает меня счастливее, успокаивая меня. Я уже давно ждала повода надеть прозрачную, красную блузку, которую купила на прошлой неделе, и этот вечер кажется идеально подходящим, влажный и теплый. Я надеваю черную короткую юбку и черный топ, от чего красный кажется действительно экстравагантным. Красная помада и шпильки, соответственно, и я готова немного повеселиться.

Вечеринка в баре отеля, прямо на берегу. Вид впечатляющий, и я понимаю, что захочу позже походить по воде. Вечеринка организована какой фирмой по связям с общественностью, пытающаяся привлечь внимание людей к большому летнему блокбастеру, печально известному своими проблемами на съемочной площадке. Я рада воспользоваться преимуществами торжества.

Мы настигаем Кайлу у бара, и она настаивает на покупке нам шотов. Три из них мы приканчиваем прямо у бара, и Кайла получает дополнительные, чтобы вернуться к столику. Текила идет ровно, и я чувствую ее тепло, расслабляющее меня.

Она ведет меня и Хэйли туда, где сидят Мика и Саша, с другими девушками с яхты, которых я узнаю. Каждый смеется над историей, которую рассказывает Мика. Кайла по кругу расставляет шоты, и говорит:

— Тост за старых и новых друзей!

Мы поднимает шоты, и выпиваем текилу.

— Эй, Никки, надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, после той ночи, — говорит мне Саша с беспокойством на лице. — Мы немного беспокоились.

— Спасибо, — улыбаюсь я ей. — Да. Предполагаю, что на меня так подействовали сочетание большого количества солнца и качка на воде.

— По крайней мере, у тебя есть красавчик Ксавьер, который о тебе заботится, — подмигивает мне Мика. — Этот мужчина знает, как жить.

— Да, знает, — говорю я вздыхая.

— Все в порядке, Никки? — Кайла кладет свою руку на мою. — С Ксавьером все идет хорошо?

— Хмм… — я не уверена, как ответить на этот вопрос. — Это сработало не так, как я рассчитывала.

— Ох, нет! Мне жаль это слышать, — на мгновение ее лицо омрачается, но затем она сияет. — Но знаешь что? Это Майями. Здесь изобилие горячих парней. Ты одинока ровно до того момента, пока сама этого хочешь, верно? — она от души смеется, будто прикончила больше, чем два шота. — Кто-нибудь намеревается танцевать?

Я нет, но Хэйли хватает меня за руку и тащит с моего места. Думаю, так просто я не отделаюсь. Мы направляемся к группе на танцполе. Проходит не так много времени, когда подкатывают парни. Когда начинает звучать техно-ремикс популярной попсовой песни, все слетают с катушек.

Высокий, худощавый парень приглашает меня потанцевать. Его рубашка выглядит так, будто стоит больше чем моя квартплата.

— Я Адам.

— Николь.

Мы больше не можем ничего сказать, потому что нас оглушает музыка. Я теряюсь в танце. Адам — отличный партнер. Он не прижимается, но достаточно близко, чтобы я поняла, что он заинтересован. Я расслабляюсь, чувствуя последствия текилы, и задаюсь вопросом, хорошо ли целуется Адам, когда понимаю, что рядом со мной стоит Ксавьер. Я предполагаю, что он взбешен, но он до жути спокоен. Он наклоняется и шепчет мне в ухо:

— Если хочешь, можешь игнорировать мои телефонные звонки, но мы об этом поговорим. Сейчас.

— Ксавьер, я…

— Мы будем делать это в присутствии твоего друга или уберемся с танцпола?

Ксавьер отклоняется, ожидая ответа. На его лице маска спокойствия. Я смотрю на него достаточно долго, из-за чего Адам смотрит на меня обеспокоенным взглядом.

— Все в порядке? — кричит он мне в ухо.

Я киваю и сглатываю ком в горле.

— Мне лишь нужна минутка. Я догоню тебя.

Ксавьер делает жест, чтобы я шла вперед. Когда я прохожу мимо него, он кладет руку мне на поясницу. Давление дает мне знать, даже если я и решаю, где мы будем говорить, он единственный, кто контролирует ситуацию.

Он никогда не подавал признаков, что может причинить мне вред, и я уверена, что он этого не сделает. Беспокойство о том, что он скажет и сделает — начинает нарастать. Ощущение такое, что все на грани. После этого, ничего не будет для нас прежним.

— Как ты вообще узнал, что я здесь?

Мой пульс учащается. Он, должно быть, следит за мной, раз выяснил, что я здесь.

— У меня везде есть глаза, Николь. Мои люди увидели тебя здесь без меня, и сообщили мне.

Он фактически признался, что следит за мной. Страх начинает ползти по позвоночнику, но я не отступаю.

— Так, мне нельзя выходить? Потому что ты так сказал?

— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Майями может быть опасным местом.

В его взгляде мелькает напряженность, но ничего в его позе не выдает угрозы.

— Это угроза?

— Нет. Это, правда, — в его голосе слышно разочарование, и он немного вышагивает из стороны в сторону, прежде чем продолжить. — Ты со мной, и это налагает определенные обязательства, которые с этим связаны. Сейчас, ты моя. Ты не можешь просто быть с каким-то случайным парнем на вечеринке. Что, если с тобой что-то случится?

— Ох, это бесподобно. Я не твоя, Ксавьер. Я никому не принадлежу.

Он пробегает рукой по волосам и выдыхает.

— Проклятье, Николь. Что за кнут и пряник? В один момент ты выносишь мне мозги, а в другой, ты уходишь. Я хотел тебя с самого начала, и я всегда говорил об этом предельно ясно. Но ты не понимаешь, чего хочешь, потому что это всегда что-то новое. Не я один здесь играю в игры.

— Так я не играю в игры, и я устала от той, в которую уже ты играешь. Просто оставь меня, черт возьми, в покое, Ксавьер.

Я сомневаюсь в выборе темы разговора. Я стою спиной к углу, а он стоит между мной и вечеринкой.

— Я не шучу, Николь. Прежде, я тебе говорил, я не мирюсь с дерьмом. Вот почему я не встречаюсь со шлюхами и моделями. Нам с тобой здесь не место. Ты должна пойти со мной.

Я начинаю волноваться. Что если он действительно причинит мне боль, или нет? Я даже не могу себе этого представить. Он просто привык получать то, что хочет. Мне все равно насколько он горяч, я покончу с этим притяжением прямо сейчас.

— Не говори, что мне делать, Ксавьер. Я не твоя. С тобой покончено.

Я прохожу мимо, ожидая, что он меня схватит. Нет, но его следующие слова имеют такой же эффект.

— Не уходи от меня, Николь.

Я отворачиваюсь, не желая отступать. Как бы я этого ни хотела, я знаю, что должна сделать. Я не могу быть рядом с ним, пока во всем не разберусь.

— Я говорю, все кончено. Оставь меня, черт возьми, одну.

Мы стоим на расстоянии меньше шага, глаза устремлены друг на друга. Никто из нас не отступает. Наконец-то я разрываю зрительный контакт.

— Этот разговор еще не закончен.

Он обходит меня и растворяется в толпе.

* * *

Меня начинает трясти, как только он перестает смотреть на меня, и я для поддержки хватаюсь за стул. В мгновение, толпа кажется угнетающей, все мое удовольствие от вечеринки улетучивается. Я чувствую, как во мне нарастает паника, а необходимость уйти — всепоглощающа. Я пробираюсь сквозь толпу и натыкаюсь на отель. До меня доходит холодный воздух, и я понимаю, что в безопасности. Ничего не случится в этом роскошном лобби.

Я двигаюсь в туалетную комнату, чтобы собраться и ненадолго спрятаться. К сожалению, у Кайлы такая же идея. Она удивляется, увидев меня.

— Я думала, ты танцевала с тем красавчиком. Что случилось?

— Появился Ксавьер.

— О, ох. Он был Мистером Ревность? Это звучит не очень хорошо.

Она шлепает себе на голову полотенце. Не уверена, что она делает, но затем я понимаю, что от нее разит алкоголем.

— Это было ужасно. Я пришла сюда, чтобы ненадолго исчезнуть, — она все еще трет голову, поэтому я спрашиваю:

— Что с тобой?

Она в отчаянии раскидывает руки.

— Какой-то придурок опрокинул на меня свою выпивку! От меня разит, как от пивоварни. У меня в сумке есть запасная одежда, так как сегодня я собиралась переодеться на тренировку, но это слишком повседневно.

У меня есть идея.

— Но ты могла бы одеть это, если накинешь что-то еще, верно? — я снимаю красную блузку и отдаю ей.

— Никки, я не возьму твою блузку.

— Да, ты возьмешь. Я буду в порядке в этом топе. Достаточно нарядный, чтобы веселиться. И переодевшись, ты также сделаешь мне одолжение.

— О мой бог, я перед тобой в огромном долгу. Ты лучшая. Серьезно.

Она ныряет в кабинку, чтобы переодеться, а затем бросает свой пропитанный алкоголем топ в мусорку.

После того как мы освежаем макияж и прически, Кайла и я выходим вместе. Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, еще раз благодаря меня, а затем исчезает в толпе.

* * *

Вместо того чтобы отправиться в шум и хаос вечеринки, я выхожу на террасу, с видом на воду и город. Это совершенно ясная ночь, и Майями прекрасен. Здания озарены светом, а вода сверкает, отражая сияние. Я вдыхаю слегла прохладный воздух. Он соленый и свежий, освежающий. И вид — потрясающий.

Я собираюсь покинуть город. Майями только начал меня приветствовать, когда все это случилось. Но оставаться для меня слишком опасно. Я боюсь того, что предпримет Ксавьер, и Бартон только продолжает на меня давить, для работы под прикрытием. Это выше моих сил.

Дверь позади меня открывается, и я оборачиваюсь. Этой Хэйли.

— Я знала, что найду тебя здесь.

— Вид потрясающий.

— Да, вообще-то это мой самый любимый бар в городе, — она смотрит на меня и хмурится. — Ты потеряла блузку?

Я смеюсь, все это напряжение делает меня сумасшедшей. Когда я пытаюсь ответить, я лишь смеюсь сильнее, до тех пор, пока не откашливаюсь. Хэйли присоединяется ко мне. Я понимаю, что это первый раз, когда я так сильно смеюсь, с первых дней моей работы на острове, когда мы почти опоздали на паром.

Когда я наконец-то успокаиваюсь достаточно для того, чтобы говорить, я рассказываю ей о неприятности, произошедшей с одеждой Кайлы и мое желание на остаток ночи, побыть инкогнито или, по крайней мере, сделать попытку. Затем, Хэйли спрашивает меня о Ксавьере.

— Это выглядело довольно горячо, Никки. Он был груб? Вот откуда у тебя синяки на руке?

— Вообще-то нет. Это долгая история. Часть того, почему я чувствую, что мне следует вернуться домой.

— Я хочу, чтобы для вас это было не так сложно. Было бы здорово, чтобы ты была рядом.

Мы тепло друг другу улыбаемся и смотрим на лодку, скользящую по воде. На вечеринке звучит гудок, и они приветственно кричат.

Но затем слышится другие крики. И не радостные. Они пронзают ночной воздух, отдаваясь эхом в моих ушах. Я слышала такие крики в фильмах ужасов, но это ничто, по сравнению с раздающимися грубыми, первобытными звуками. В них есть настоящий страх. От них волосы на руках встают дыбом. Я знаю, что не хочу знать, что там внизу. Но крики манят меня так сильно, что вызывают отвращение. Я должна знать, что случилось.

Хэйли и я, смотрим друг на друга и спускаемся по лестнице к воде. Толпа собралась в дальнем конце, сразу за поворотом, скрывая кого-то из вида, особенно того, кто в воде. Сначала я думаю что это, должно быть, упал какой-то пьяный тусовщик. Но атмосфера напряжена и люди кажутся напуганными.