— Семья — это важно, — говорит Хэлфорд. — Вместо того чтобы тосковать о том, что вы потеряли, вы должны сосредоточиться на заботе о семье, которую оставили. Если с любым из них что-то случиться, это будет настоящей трагедией.

Другой офицер кивает.

— Вы не из Майами, верно? Думаю, я помню, что Скотт был откуда-то с севера, из пригорода в Нью-Джерси. Я уверен, что это хорошее место для жизни. Тихое.

Я пожала плечами.

— Я тоже так думаю.

Хэлфорд добавляет:

— Мне бы не хватало такого места. Не хотелось бы слишком долго быть вдали.

Что-то угрожающее есть в том, как они говорят о моей семье, и моем родном городе. И хоть они и копы, у меня в животе похолодело, и это говорит мне, убираться отсюда ко всем чертям.

Я встаю так быстро, что партнер Хэлфорда делает то же самое, и наклоняется, как будто он ждет от меня каких-то действий. Я заметила, что рука Хэлфорда лежит на пистолете.

— Спасибо, я не буду вас больше задерживать, — я лихорадочно хватаю фотографии и засовываю их в свой кошелек. Мое сердце колотится, и я чувствую, что не могу дышать. Я боюсь, что если задержусь чуть дольше, они найдут способ задержать меня, что является совершенно иррациональным и параноидальным, но я убеждена, что они целенаправленно пытаются обмануть меня. Почему же они будут действовать таким образом?

* * *

Я мчусь из здания к своей машине. Только после того как двери заблокированы, я делаю глубокий вдох и стараюсь успокоиться.

Они наверняка угрожали мне. Нормальные копы так себя не ведут. Все в них было угрожающе. Что если они придут за мной из-за того, что я расследовала смерть Илая?

Глубокие вдохи не помогают, я слишком перегрета, так что включаю кондиционер на полную мощность. Я закрываю глаза, и позволяю холодному воздуху просачиваться в кожу.

— Что я буду делать с Илаем? — По какой-то причине я говорю это вслух. Может быть, успокаиваю голоса в своей голове.

Мой телефон вибрирует, но я игнорирую его. Необходимость уехать возвращается. Я чувствую, будто за мной следят, что, вероятно, супер-параноидально, но это так. Я выезжаю со стоянки и направляюсь в сторону дома. Из-за нервов я проверяю зеркало заднего вида гораздо чаще, чем обычно, и через два автомобиля я замечаю белую Honda Civic. Похожую на ту, что была у полицейского участка, но опять же, на дороге есть миллион Хонд.

Но несколько поворотов спустя, Civic до сих пор у меня за спиной. Это не может быть совпадением. Я сделала слишком много поворотов, от полицейского участка до пригорода, и район в котором я нахожусь сейчас — жилой район. Каковы шансы, что кто-то на этом участке будет путешествовать моим маршрут? Вероятно, астрономические.

Я делаю следующий поворот, и Civic также поворачивает. То же самое происходит на следующем повороте. Выезжаю на главную дорогу, и тот автомобиль также. Даже когда автомобиль между нами обгоняет меня, Civic остается через два автомобиля позади меня. Слишком далеко для меня, чтобы за тонированными стеклами увидеть лицо водителя.

Если он уже знает, где я живу, то не будет иметь никакого значения, каким маршрутом я доберусь домой. Но если нет, то может быть, я смогу оторваться от него. В последнюю секунду, я резко сворачиваю на боковую улицу, затем сразу поворачиваю снова, до того, как Civic сможет сделать первый поворот. Я делаю еще несколько поворотов, отрываясь от Civic, и остаюсь ждать на стоянке продуктового магазина. Она переполнена, и я удостоверяюсь, что припарковалась вдоль здания, где паркуются сотрудники, между другими автомобилями. Я могу наблюдать за любым въезжающим на парковку, но они меня не заметят.

Спустя 20 минут, и три панические атаки из-за въезжающих на стоянку белых машин, нет никаких следов моего преследователя. На всякий случай, домой я возвращаюсь длинной дорогой, никого за собой не заметив.

Добравшись, наконец, до двери, я не смогла даже ключ вставить. Настолько сильно дрожат руки.

Глава 5

После продолжительного горячего душа и короткого сна на диване, я наконец-то больше не была шокирована и могла сосредоточиться на подготовке к свиданию с Ксавьером. Теперь мне больше, чем когда — либо нужно было узнать, был ли он Эль Джефом, был ли он замешан. Я зашла слишком далеко, чтобы все бросить. Ранее, он прислал мне сообщение «Одень что-нибудь совсем непринужденное», поэтому я надела джинсы, голубую хлопковую футболку с глубоким вырезом и пару босоножек на танкетке. У меня не было представления, что он запланировал, но я молилась, чтобы получить реальные ответы.

Я думала, что он послал за мной машину, но, когда я выглянула наружу, обнаружила его сидящим на водительском сидении старого кабриолета. Та машина. Лишь один ее вид вызывал мурашки на коже, воспоминания о том, как я распростертая на капоте, доходила до пика блаженства. Я сделала глубокий вздох и открыла дверь.

Выходя на улицу, вижу его улыбку во все лицо. Я удивлена увидев его в джинсах и футболке. Никогда не видела его одетого во что-то настолько повседневное.

— Ты выглядишь потрясающе, — он открывает дверцу машины с моей стороны и целует в щеку.

— Я даже не знала, что у тебя вообще есть джинсы, — поддразниваю я.

— Думаешь, что довольна забавная, так ведь.

— О, да. Мне следует быть комедийной актрисой. Я такая забавная. Нет, серьезно. Зачем тебе джинсы и футболка? Не то чтобы я жаловалась.

По правде говоря, он выглядел горячее, чем обычно. Особенно, принимая во внимание, темные джинсы, обтягивающие его задницу. Не то, чтобы я пялилась.

— Я хотел, чтобы ты увидела, что я нормальный парень. Я уже показал тебе одну сторону своей жизни, но это не вся моя жизнь. Мне нравится тебя баловать, но, на самом деле, мои вкусы довольно просты.

— Так что, так называемое простое свидание в себя включает?

— Любишь бейсбол?

— Конечно.

Мы отъехали от квартиры, и я пытаюсь расслабиться и слушать историю Ксавьера об игре в гольф с одним из его бизнес партнеров. Но мои мысли были о полицейском участке и белом Civic. Я убеждена, что кто-то до сих пор меня преследует, и когда вижу какую-нибудь белую машину, то задерживаю дыхание. А когда вижу белый Civic, мое тело напрягается, пока машина не заворачивает за угол, подальше от нас. Я едва обращаю внимание на Ксавьера, и он понимает это.

Он был со мной на одной волне.

— Ты в порядке?

— У? — я трясу головой, пытаясь избавиться от прибывающего оцепенения.

— Ты выглядишь напряженно, а я-то думал, что сегодня утром мы все уладили.

Он ухмыляется, и я ничего не могу поделать, как засмеяться.

— И в самом деле. Я лишь немного отвлеклась. Прости.

— Тебе не нужно извиняться. Я лишь хочу убедиться, что ты хорошо проведешь сегодня время.

— Да, обещаю.

— Сегодня, ничего, кроме веселья.

* * *

Я ожидала «Marlins», но, вместо этого Ксавьер привез меня в университет Майами, чтобы посмотреть на игру «Hurricanes». Мы взяли хот-доги и известные молочные коктейли в палатке в парке, и пробираемся к нашим местам, которые хороши, но не великолепны и справа от поля. Я ожидала, что места меня впечатлят. Мне кажется, он действительно пытается мне показать, настолько он «простой» парень.

Солнце только начинает садиться, озаряя облака в оттенки фиолетового и оранжевого, пока мы ждем, когда начнется игра. Коктейль — холодный, а хот-дог — горячий и сочный. Если бы влажность немного упала, это была бы идеальная весенняя ночь.

— Люблю наблюдать за спортом на свежем воздухе, особенно в это время дня, — сказала я, между укусами. — Есть что-то в том, как дует ветер, когда садится солнце и включаются проекторы на стадионе.

— Я тоже. Плюс, хот-доги, на бейсбольном стадионе, всегда кажутся вкуснее.

— Ты, очевидно, наслаждаешься своим. Иди сюда, — жестом, я показываю ему наклониться и очищаю своим пальцем край его нижней губы. — Испачкался в горчице, — сказала я, прежде чем обсосать свой палец, одновременно выдерживая его взгляд. Сейчас, когда мы здесь, и наши колени соприкасаются от непосредственной близости мест, весь адреналин, бурлящий во мне в течение дня, снижает мои аппетит к сексу, конкурируя с аппетитом к еде.

— Будет трудно сосредоточиться на бейсбольной игре, если ты продолжишь делать подобные вещи, Николь, — его губы расплываются в сексуальной улыбке, и я наклоняюсь и нежно его целую, прежде переключить свое внимание обратно на хот-дог.

Куснув, я спросила:

— Так, не то чтобы я жаловалась, но почему колледж, а не профессиональный бейсбол? «Marlins» сегодня не в городе?

— Хм, вообще-то, думаю, они здесь. Но я предпочитаю «Canes», — он делает глоток коктейля и продолжает. — Мой дедушка часто приводил меня сюда, когда я был ребенком. Он хотел, чтобы я пошел сюда в колледж и играл в бейсбол.

— Ты был хорош?

— Возможно, и был, — он смотрит на поле, очевидно вспоминая что-что с другого визита сюда. — Я играл какое-то время, но в конечном итоге бросил. Хотя, любил приходить сюда.

Пара студентов ждала, пока мы встаем, чтобы они смогли пройти к своим местам. Они были одеты в оранжевые и зеленые футболки и джинсы, готовые поддержать Майами. Они оставляли шлейф смеха позади себя, и я подумала о том, как сильно я скучала по дому и родителям. Я задалась вопросом, а что, если я перееду обратно, а затем прервала мысль. Не время и не место.

Я отвлекаю себя, пытаясь узнать больше о Ксавьере, посмотреть, смогу ли я копнуть в его прошлое немного глубже. Мне все еще нужны были ответы, и, прямо сейчас, он такой расслабленный, что это — идеальное время — получить их.

— Только ты и твой дедушка, приходили сюда? Я не думаю, что ты упоминал братьев и сестер.

— Да, только мы. У меня нет братьев или сестер. Мой отец умер, когда я еще был подростком, и, после этого, мне нужно было позаботиться о матери.

Я положила руку ему на колено, вспоминая, что он рассказал мне о своем отце на первом нашем свидании. Это звучало так, будто они никогда не сходились во взглядах, но теперь я осознаю, что отцу Ксавьера не было суждено увидеть успех сына, преодолеть между ними разногласия, или сказать, что он гордился Ксавьером.

— Мне жаль, Ксавьер.

Он кивает, глядя отрешенным взглядом, что говорило о том, что он полностью погрузился в воспоминания.

— После того, как отца больше не было рядом, чтобы помочь, моя мать усердно работала, но этого никогда не было достаточно. Это другая причина, по которой я остался вести бизнес. Я чувствовал, будто я должен быть серьезным и сосредоточенным, работать напряженно, поэтому я смог закончить школу. Играть в бейсбол было страстью, но это казалось мечтой, чем-то, что было забавой, но не поможет мне в будущем. И я про это забыл.

Его взгляд задержался на уличных фонарях, и я оставила свою руку на его колене, пытаясь его успокоить и утешить. В конечном итоге Ксавьер приходит в себя и смотрит на меня.

— Что насчет тебя? Мир для тебя все еще настолько открыт. Какое ты хочешь для себя будущее?

Будто он читал мои мысли. У меня не было идеи, что я хочу сделать со своим будущим. Но как сказать это кому-то, кто — предприниматель — самоучка? Любой, кого я знала, имел план своей карьеры. Даже Хейли работает за стойкой регистрации Фишер Айленда, получая больше опыта в свое резюме, таким образом, она может позже подняться до менеджера. Пребывание в этом студгородке напоминает мне, что я вовсе не продвинусь дальше.

Я вздыхаю, и Ксавьер поворачивается, чтобы положить свою руку на мое колено.

— Мне жаль, Николь. Я не хотел поднимать больную тему.

— Ох, нет. Это не так.

Я глянула на него, и от отзывчивости в его глазах, мне стало интересно, как я вообще могла подумать, что он способен на ужасные поступки. Было легко — открыться ему и сказать, что я никогда не могла сказать кому-то еще.

— Я не хочу знать только, что я хочу делать дальше. Когда умер мой брат, я все отложила, и теперь, такое чувство, что тот путь, которым я следовала — больше не подходит.

Я потягиваю коктейль, но теперь, он не так сладок.

Мгновение мы сидим в тишине, и я знаю, что Ксавьер дает мне возможность сказать больше, если я захочу. Хотя, я не уверена, что могу. Это ящик Пандоры, который мне не хочется открывать. Вместо этого, я смотрю на маленькую девочку неподалеку, машущую оранжевыми и белыми помпонами, пока её семья ей аплодирует.

Когда Ксавьер говорит, его голос мягок, осторожен.

Такое часто случается, когда умирают близкие. Мы начинаем осознавать, как коротка жизнь и как мы не используем все её преимущества.

— Да, так оно и есть. Я не знаю, что хочу делать, но я знаю, что дело не в том, что я делаю. Мне казалось, что время в Майами принесет мне ответы, но это лишь принесло еще больше вопросов.