Когда я добираюсь до двери, я не столько стучу, как барабаню по ней. Я не жду даже секунды для ответа, прежде чем открываю дверь ключом, заимствованным у горничной, и вхожу. Мои туфли громко шлепают по мрамору, пока я направляюсь в гостиную. Ксавьер бродит по комнате, выходящей к бассейну, в окружении двух вооруженных охранников, которые держат свои руки на пушках.

Их присутствие выбивает меня из колеи, и, на секунду, я не уверена, что мне делать. Зачем бизнесмену нужна вооруженная охрана? Я никогда не видела его с кем-то, кроме водителя.

Охранники прожигают меня взглядом, но Ксавьер выставляет в их направлении руки. Они убирают свои руки с пушек и отступают.

— Николь! Какой приятный сюрприз снова увидеть тебя сегодня. Я так рад, что ты зашла.

С подконтрольными охранниками, я быстро беру себя в руки.

— Мне нужно с тобой поговорить.

Мой голос холоден и резок.

Только когда они уходят, меня поражает, в какую опасность я себя поставила.

Я пришла сюда, с намерением противостоять Ксавьеру, не задумываясь о факте, что если он действительно Эль Джеф, тогда я просто самостоятельно оказалась в комнате с хладнокровным убийцей, который знает, что я на него зла. Сейчас, я даже не могу отступить, потому что он собирается выяснить, почему я ворвалась к нему на виллу.

Яростный гнев, струящийся по моим венам, спадает, когда я вижу его выражение. Это первый раз, когда я вижу Ксавьера, после всего выслушанного от Агента Бартона, что он должен был сказать, и на меня накатывает настоящий страх, сковывая изнутри. Я пытаюсь найти причину для ухода, любой предлог, чтобы сбежать от него, от мужчины, который мог быть тем, кто отнял жизнь моего брата, у меня, у моей семьи, разрывая наши сердца на части.

— Прости, я не должна была приходить, — я кладу руку себе на грудь, пытаясь скрыть колотящееся сердце. — Я не знаю, что на меня нашло.

На лице Ксавьера что-то мелькнуло. Боль, возможно, но он быстро это скрывает лукавой улыбкой, когда медленно придвигается ко мне ближе.

— Идти? Но ты только пришла?

— Мне нужно идти, — пытаюсь сказать я, но это звучит как напряженный шепот.

Он делает шаг еще ближе ко мне, и я пытаюсь отойти, но оказываюсь лишь ближе к столу. Стол, где я получила с ним свой первый ошеломляющий оргазм. Ксавьер замечает, куда устремлен мой взгляд, и его взгляд следует за моим.

— Николь, — шепчет он, сокращая дистанцию между нами.

Я отворачиваюсь от него, но он сжимает мою талию и прижимает меня спиной к своей груди, к своим бедрам, к эрекции, выпирающей у застегнутой ширинки.

Он резко наклонятся, чтобы поцеловать меня, прямо под мочкой уха, и вместо страха, вместо злости, все еще кипящий внутри, по спине пробегает дрожь, и я понимаю, что под его прикосновениями расслабляюсь.

— Ты понимаешь, как сводишь меня с ума? Ты чувствуешь это? — спрашивает он, прижимая меня сильнее к своей эрекции. — Просто видеть тебя, в этой комнате, и вот, что ты со мной делаешь.

Неосознанно, я издаю тихий стон и прислоняюсь к его твердой груди, ощущая как его член, прижимается к моей пояснице. Когда я чувствую, что его эрекция увеличивается, у меня перехватывает дыхание, но в этот раз не от страха, а от желания быть с ним еще ближе. Хочу почувствовать его, желая отбросить все преграды между нами, почувствовать всю его длину, когда он войдет в меня сзади.

— Ты знаешь, как это трудно, ходить рядом, жить своей жизнью, заниматься бизнесом, ради всего святого, когда все о чем я могу думать — это способы, какими я могу заставить тебя кончить. Все, о чем я могу думать, это наблюдать за тобой обнаженной, Николь. Звуки, которые ты издаешь. Легкий румянец, покрывающий твою кожу. Как сладка твоя киска на вкус, когда ты кричишь для меня и кончаешь под натиском моего языка.

— О, Боже, — выдыхаю я.

— Ты думаешь обо мне, тоже, не так ли, Николь? — спрашивает он, с оттенками озорства в голосе, будто он уже знает ответ. Потому что он знает.

И это тогда, когда я прижавшись к его рукам, разворачиваясь к нему лицом. Он прав. Я думаю о нем. Даже если и не хочу. Гнев молниеносно возвращается ко мне, пульсируя в моих венах. Но теперь я не знаю, на кого я более зла: на себя или него. На себя, что делаю это для себя, за то, что пришла сюда, что растеряла все решения от одного прикосновения, или на него, за то, что он меня вынуждает. На него, за все.

Он смотрит на меня, на его лице вопросительное выражение, пока он ждет, что я что-то скажу. Потому что мне определенно нужно что-то сказать. Но похоть, которую я не могу сдержать, смешивается с порывом гнева и, прежде чем я даже осознаю, что я делаю или почему, я тянусь к нему и страстно впиваюсь в его губы.

* * *

Я хватаю и царапаю его, не беспокоясь о том, что могу причинить ему боль. Не беспокоясь, что он может мне навредить. Я чувствую себя диким животным, во время течки, и я хочу трахаться подобно этому животному.

Я вожусь с его пряжкой на ремне и ширинкой. Сначала, он пытается меня остановить, но я потираю его член через ткань, чтобы увеличь его эрекцию. Он разворачивает меня обратно и через голову стягивает с меня рубашку, пока я расстёгиваю свои джинсы, снимаю и стягиваю свои черные трусики. Моя киска мокрая от желания, чтобы он оказался внутри.

Я склоняюсь над столом и покачиваю перед ним своей попкой. Он толкает меня вниз, заставляя мои ноги немного раздвинуться, но джинсы крепко удерживают их вместе. Я все еще шарю рукой позади себя, желая направить его внутрь себя, но он хватается меня за запястья и крепко прижимает их к моей спине. Секундой позже, теплый кончик его члена упирается в мою киску и он входит в меня.

Я ахаю, когда он шлепается о мою попку, и затем, я снова его дразню. Он стонет и слегка выходит, чтобы врезаться в меня снова и снова.

— О, Боже. Трахни меня, — тяжело дышу я, каждый толчок проходит сквозь меня волнами экстаза. Это все, что мне нужно, и я у меня никогда не будет желания это прекратить.

— Ты хочешь больше? — рычит он, входя еще глубже, чтобы добраться до моей точки G.

— Черт, да. Сильнее. Мммм…

Я слышу его тяжелое дыхание позади себя, когда он дает мне то, что я просила.

— Тебе это нужно, не так ли? У тебя жаждущая киска и ты жаждешь меня внутри себя, не так ли?

Я всхлипываю, когда он останавливается и почти полностью из меня выходит. Ко мне приходит мысль, что это последняя вещь, которую я должна с ним делать прямо сейчас. Но с его членом, все еще во мне, и моей киской, пульсирующей от желания, мой мозг не оставляет мне выбора.

— Не останавливайся, — стону я.

Он все еще удерживает мои руки у меня за спиной, и в этом есть что-то чертовски горячее — не иметь контроля, когда он толкается и как глубоко входит, что причиняет боль, и я пыхчу и издаю звуки как животное. Он лишь остается внутри моей киски, продвигаясь все дальше с каждым медленным толчком, когда я стону и извиваюсь на столе.

— Умоляй меня. Покажи, как сильно ты этого хочешь.

— Прошу. Я так сильно этого хочу. Пожалуйста, не останавливайся.

Я прижимаюсь к нему спиной, усиливая напряжение. Он шлепает меня по попке, и я вскрикиваю от неожиданности. Но боль быстро меня заводит. Я больше не могу его дразнить или я взорвусь. Невозможно вспомнить, почему это должно быть плохой идеей.

— Трахни меня, Ксавьер. Пожалуйста. Сделай это для меня. В моем голосе реальное отчаяние, но он все еще сдерживает себя, сводя меня с ума от похоти.

— Я не думаю, что ты хочешь этого достаточно сильно, — он снова еще сильнее шлепает меня, и я задыхаюсь от удовольствия и боли.

Он входит и выходит из меня, и я стону и извиваюсь на столе, потирая свой напряженный клитор. Еще шлепок.

— Пожалуйста. Пожалуйста, умоляю, — с трудом выдавливаю я слова, вымаливая то, в чем нуждаюсь. Я удивлена, что вообще могу вымолвить хоть слово. — Трахни как следует.

— Вот так? — он входит и выходит, сильно и быстро, будто отбойный молоток, и я чувствую, как внутри меня вспыхивает каждый нерв.

— Да-а-а, — стону я, и он продолжает долбиться. Каждый толчок напоминает мне, как сильно он тоже меня хочет. Как он пристрастился ко мне, как я к нему. Два наркомана, ищущих дозу. И находящие ее с каждым проникновением, в каждой позе, в каждом пошлом слове.

Его руки обхватывают мою грудь, сжимая ее, когда он трется об мою попку. Движения подталкивают меня к краю стола и со следующим толчком позволяют ему войти еще глубже. Мои сознание где-то далеко, умопомрачительный секс затмевает все рациональные мысли.

Я обезумела от удовольствия. Каждый раз, когда он врезается в меня, я все больше забываю почему должна держаться от него подальше.

Он толкает меня на стол и обхватывает мои бедра, раскрывая меня еще шире. Его следующий толчок так глубок, так силен, что я не могу поверить, что не испытала оргазм прямо тогда.

— О, Боже, да, — дышу я. — Черт.

Я хочу его сильнее, глубже, раскрывая себя еще шире.

Ксавьер меняет темп и начинает двигаться мучительно медленно, и моя необходимость в том, чтобы он оттрахал меня до умопомрачения настолько сильна, что мне все равно, правильно ли это или нет. То, что вызывает приятные ощущения, такое пламя, не может быть правильным. Гнев, адреналин и напряжение от попытки держаться от него в стороне так меня вымотали, что я отчаялась получить оргазм. Я упираюсь в стол руками, прижимаясь к нему спиной, брыкаясь, словно дикое животное.

Я не могу им насытиться.

— Господи, Николь, — говорит он, низким, хриплым тоном. — Ты для меня идеальна.

Он ускоряется, хватая мои бедра и притягивая меня к себе, в то же время, вдалбливаясь в меня. Он продолжает, сильно и быстро, трахать меня, пока я не схожу с ума от желания. Его стоны и рычание заводит меня еще больше. Меня никогда не трахали так, как сейчас. Даже он.

Я даже не знаю какие издаю звуки, когда кончаю, и мне все равно кто их услышит. Удовольствие настолько сильно, что внутри меня гудит каждый нерв. Оно настолько ошеломительно и в то же время его недостаточно. Такое чувство, будто ничего не существует, лишь только наши тела, наслаждение и ритмичные удары его члена. Время останавливается, ничего не важно. Я чувствую себя на грани, теряя контроль.

— Ксавьер, — стону я. — Я кончаю.

На мгновение он останавливается, и я чувствую нарастающий жар, электрическое напряжение, сосредоточенное вокруг моего клитора, вскипающую кровь. Затем, с рычанием, он врезается в меня, его член тверже чем прежде, и я содрогаюсь от оргазма, совершенно беспомощная, громко стонущая и раскачивающая стол, когда во мне взрывается волна.

Ксавьер быстро из меня выходит и переворачивает меня на спину. Он задирает мои ноги, к моему животу, и снова в меня врезается, неустанно. Мои ноги дрожат. Я едва сдерживаюсь.


— Боже, ты такая узкая. Я хочу наполнить твою киску своей спермой. Ты этого хочешь?

— Я хочу попробовать. Я хочу ее повсюду на себе.

— Ты — непослушная девочка, не так ли? Ты хочешь, чтобы я кончил тебе на лицо? На твои сиськи?

Я смотрю на него, с похотью в глазах.

— Да. Всюду.

Выражение, с которым он на меня смотрит, снова доводит меня до грани. Меня трясет от череды оргазмов. Он долбится в мою киску, входя глубже и глубже, потираясь об нее своим пульсирующим членом.

Прежде чем проходит мой оргазм, он выходит из меня и забирается на стол, оседлав меня. Я беру руками его член и поглаживаю, он отклоняется назад и прикасается ко мне. Моя киска все еще сжимается в спазмах, когда он кончает, оставляя горячую, влажную сперму по всей моей груди и на моем лице. Я приподнимаюсь и слизываю остатки с кончика его члена, и он снова замирает.

По его лицу расплывается ухмылка.

— Черт.

Он трясет головой и слезает со стола, помогая мне подняться. После медленного, глубокого поцелуя, он отступает.

— Давай приведем себя в порядок.

Он тащит меня в душ. Вода горячая и ощущается удивительно. Я тянусь за мылом, но Ксавьер одергивает мою руку.

— Это моя роль, — он хитро улыбается. — Повернись.

Я поворачиваюсь лицом к воде и позволяю ей стекать по моей груди и ногам. Воздух наполняет аромат кокоса, когда Ксавьер льет на спину жидкое мыло.

Он наносит мыло на мои плечи, слегка массируя мышцы. Он уделяет не меньшее внимания моей пояснице. Ощущение его рук на мне снова воспламеняет кожу. У меня нет предположений, как я все еще могу так заводиться, после того, что уже случилось. Я думала, что во мне уже ничего не осталось.

Он медленно проводит руками по моим ногам, пальцами разминая мускулы. Я такая расслабленная, что даже не знаю, как я еще стою. Но я осторожно отклоняюсь назад, когда он рукой проводит по внутренней части моего бедра. Когда он придвигается к вершине, моя киска снова начинает пульсировать. Он намыливает мои бедра и проскальзывает пальцами, потирая распухшие складочки. Все мое тело пробирает дрожь, и он шепчет мне в ухо: