– Нет, вы только взгляните! – Эдрик поднял бессильную худенькую руку племянницы и легонько потряс ее. – Она и в самом деле бухнулась в обморок.

– Видно, она и вправду никогда раньше не теряла сознания, – сочувственно заметил Ботолф, когда Хелдоны сели.

Прежде чем они могли ответить, дверь распахнулась и вбежала бледная, взволнованная леди Мери. Должно быть, она еще не спала и услышала шум. После всего, что случилось, она, естественно, предположила, что на ее сына снова совершено покушение. Ботолф чуть не рассмеялся, когда она застыла в дверях, не веря своим глазам. Вместо того чтобы застать его в смертельной схватке, раненого или мертвого, мать нашла сына сидящим на скамейке и держащим на коленях девушку в мужском платье.

– Ботолф! – вскричала леди Мери, придя в себя и бросаясь к сыну.

Ботолф взглянул на мать и ясно прочел в ее карих глазах некое обвинение, однако с его стороны оно не заслуживало упрека.

– Это не то, что ты думаешь, мама.

Он посмотрел на Хелдонов, но от них не последовало никакой поддержки, кроме широких ухмылок.

– Она мне кого-то напоминает, – пробормотала леди Мери.

– Цветом волос, да, миледи? – невинно спросил Эдрик.

– Да, да, цветом волос. Они в точности как у Питни. О Боже, это ваша племянница?

– Да, это сестра Питни, Саксан. Как я и боялся, мои ребята все перепутали. Мне стыдно признаться, но Саксан прибыла сюда, чтобы убить его светлость.

– Убить Ботолфа?

– Именно так, но он поймал ее руку, когда она хотела его ударить, и мы смогли разрешить недоразумение, – продолжал Кенелм.

– Ты ранил ребенка, Ботолф?

– Нет, миледи, – ответил Олан. – Моя кузина потеряла сознание, когда его светлость сказал ей, что Питни жив.

– В самом деле? А почему ты держишь ее на коленях?

– Он поддержал ее, когда она падала, – объяснил Олан.

– Понятно, – задумчиво протянула леди Мери.

– По-моему, девушка приходит в себя, – объявил Весли.

– Да, – согласился Ботолф, – думаю, вы правы.

Саксан медленно открыла глаза. Она все еще не могла поверить, что с ней случился обморок. Никогда раньше ничего подобного с ней не происходило. Постепенно Саксан все вспомнила. Глаза ее расширились, она осторожно подняла голову и посмотрела на человека, который держал ее на коленях. Несмотря на волнение, Саксан опять обратила внимание на то, что у него слишком красивые для мужчины глаза.

Ботолф же был сразу пленен похожими на озера горящими сапфировыми глазами. Ресницы были даже длиннее, чем ему показалось раньше, – просто на кончиках светло-коричневый цвет переходил почти в серебристый. Он стряхнул с себя оцепенение, надеясь, что выглядит не так глупо, как себя чувствует.

– Значит, мой брат жив?

Ботолф решил не напоминать Саксан, зачем она явилась сюда.

– Да, хотя и ранен. Но не волнуйся, рана не опасна, и он скоро поправится. Твой брат спас мне жизнь. Невооруженный, он бросился на моего убийцу. За это я даровал ему рыцарство.

На мгновение Саксан испугалась, что опять потеряет сознание. Она закрыла глаза, стараясь справиться с волнением. И тут вдруг Саксан осознала, что сидит на коленях у незнакомого человека. На этот раз она обратила свой гнев на чересчур развеселившегося дядю.

– Ты заметил, что я сижу на коленях у чужого мужчины? – спросила Саксан подчеркнуто небрежным тоном.

– Ну, он не чужой, детка. Это граф, наш сеньор.

– Понятно. А не думаешь ли ты, что в следующий раз, когда нужно будет передать важное сообщение, тебе следует послать кого-нибудь другого вместо этих двух дураков с головами, набитыми опилками? – Ее вдруг ужаснула мысль, что из-за глупости своих кузенов она чуть не убила невинного человека.

– Саксан! — возмутился Олан, выглядевший очень обиженным. Она медленно поднялась с колен Ботолфа, не сводя глаз с братьев.

– Да, дураки – это еще мягко сказано. Лучше сказать болваны или даже идиоты. – Она набросилась на Олана, который вскочил со своего места, стараясь увернуться от ударов. – Болваны!

– Саксан, это просто недоразумение, – поспешно вставил Кенелм, тщетно пытаясь успокоить рассвирепевшую кузину. – Ты ведь простишь нас?

– Я вам покажу мое прощение! – Она запустила пивной кружкой в голову Кенелма « залилась смехом, когда та попала в цель.

Прежде чем Саксан успела швырнуть еще что-нибудь, Олан поймал ее за руку. Но слишком поздно: она уже схватила тарелку. Ударившись о голову Олана, металл издал чистый, звенящий звук, доставивший Саксан удовольствие. Но тут она потеряла равновесие и упала, повалив также и Олана. Кенелм поспешил на помощь брату и тоже оказался в свалке. Саксан слышала хохот людей Ботолфа, но была слишком зла, чтобы обращать на это внимание.

Ботолф взглянул на покатывающегося со смеху Эдрика:

– Не думаете ли вы, что должны положить этому конец?

– Нет, Саксан не слишком сильно отделает мальчиков.

– Сэр Эдрик, – осуждающе произнесла леди Мери.

– Не беспокойтесь, миледи. Я скоро прекращу его. Ребята заслужили наказание, а Саксан нужно как-то дать выход своему гневу. Я вмешаюсь, когда мои сыновья забудут, что их сестра – леди, и начнут давать ей сдачи или когда она начнет ругаться слишком грубо и громко.

Ботолф понял, что такое в их семье случается нередко, поскольку Эдрик скоро вмешался в схватку, как и обещал. Только человек, привыкший к подобным ссорам, мог так быстро и умело действовать. В тот самый момент, когда Кенелм собрался нанести Саксан очень уж негалантный удар, Эдрик схватил своего сына в охапку. Двое других участников драки повернулись к нему, рассвирепевшие и недовольные вмешательством.

– Дай мне ударить ее разок, – запротестовал Кенелм. – Эта скандалистка укусила меня.

– Я ему покажу! – Саксан издала боевой клич, вскочив на ноги и потрясая кулачком перед носом брата.

Эдрик проворно оттолкнул Кенелма в сторону, а затем ловким движением схватил Саксан за руки. Ботолф закусил губу, чтобы не рассмеяться, когда Эдрик оттаскивал все еще брыкающуюся Саксан от своих сыновей.

– А теперь, моя воинственная племянница, позволь представить тебя твоему сеньору. Ты помнишь человека, которого чуть не заколола минуту назад?

– Да, но не стоит меня осуждать за это, – проворчала Саксан. Она была смущена, но старалась не показывать вида. – Это нелепая ошибка, и, кроме того, я промахнулась.

– Эта несносная девчонка – Саксан Хани Тодд, милорд. Саксан, жертва твоего неудавшегося покушения – Ботолф Корвайн Аавингтон, барон Мирвуд и граф Регенфорд. – Эдрик подтолкнул ее вперед. – Сделай реверанс. Покажи, что у тебя по крайней мере есть и хорошие манеры.

Саксан посмотрела на дядю очень сердито, но тут же мило улыбнулась Ботолфу. Несмотря на мужское платье, она сумела сделать изящный реверанс, а потом села на краешек скамьи рядом с Эдриком. Теперь, когда гнев ее ослаб, Саксан волновало только одно. Наказание за попытку убийства ее не пугало: она была почти уверена, что его не последует.

– Можно мне теперь увидеть Питни? – вежливо спросила Саксан.

Ботолф едва не покатился со смеху. Нахальная девчонка, похоже, совершенно не смущена и не раскаивается ни в попытке убить его, ни в драке с кузенами. Она явно не понимала, что ее поведение крайне необычно для молодой леди, и, как видно, ожидала, что ее примут такой, какая она есть, а если и не примут, то ей наплевать.

Впервые за долгое время Ботолфа гораздо больше интересовала сама женщина, чем удовлетворение своего желания, но, оценив гибкое тело, очертания которого хорошо обрисовывали куртка и обтягивающие штаны, он признался себе, что вожделение здесь тоже имеет место. Саксан очаровала его, и Ботолф не знал, была ли тому причиной ее незаурядность. Если Саксан не отличается изящными манерами, свойственными дамам из высшего общества, быть может, она лишена и их недостатков? Отбросив в сторону размышления, граф сосредоточился на ее просьбе.

– Конечно. Я сам отведу тебя к брату. – Он встал и протянул ей руку.

Саксан заколебалась: у них не принято, чтобы джентльмен вел леди за руку. Но потом пожала плечами и согласилась. Когда большая ладонь графа обхватила ее маленькие пальчики, Саксан вдруг испытала незнакомое ранее чувство. Она испугалась, что лицо выдаст ее внезапное смущение, но, решившись взглянуть на Ботолфа, успокоилась: видимо, он ничего не замечал.

Ботолф в свою очередь почувствовал сильное желание затащить Саксан в свою спальню, но, посмотрев на нее сверху вниз, устыдился захлестнувшей его страсти. Она такая хрупкая, крошечная. Чувственные мысли, роящиеся у него в голове, наверное, привели бы ее в ужас.

– Вы говорите, что Питни быстро выздоровеет? – спросила Саксан, когда он вел ее по узким ступеням в комнату юноши.

– Да, – ответил Ботолф, с удовлетворением отметив, что голос его звучит равнодушно и сладострастные мысли не отразились в нем. – Моя мать сидит возле вашего брата, с тех пор как его ранили. Вчера вечером он чувствовал себя уже достаточно хорошо, чтобы флиртовать со старшей дочерью хозяина.

– Он флиртовал бы и на смертном одре, – заметила Саксан язвительно. – Даже Кенелм и Олан при том, что у них один ветер между ушами, могут ввернуть комплимент и вскружить голову девушке. Все мои родственники мужского пола, по-моему, родились с этим даром. – Она насторожилась, когда Ботолф остановился перед дверью.

Когда они вошли в комнату, Питни спал. И молодой Фаролд тоже. Ботолф разбудил его и отослал прочь. Он не отводил глаз от Саксан, медленно приблизившейся к постели брата, и решил, что их лучше оставить одних. Но, открыв дверь, граф заколебался: если девушка снова лишится чувств, Питни не сможет помочь.

– Питни, – прошептала Саксан, дрожащей рукой дотронувшись до его щеки.

Ресницы мальчика дрогнули, и, открыв глаза, он уставился сонным взглядом на Саксан, слабо улыбнувшись ей:

– Привет, уродина. Наши братцы наболтали тебе лишнего, да?

– Да, – выдавила она со слезами в голосе. – Не бойся, я не заколола графа.

– Это хорошая новость, хотя я не могу понять, зачем ты вообще намеревалась его убить. Черт возьми, ты ведь не собираешься рыдать надо мной?

Питни обнял рыдающую сестру. Тем временем Ботолф тихо выскользнул из комнаты. Трогательно и как-то умиротворяюще было видеть такую дружную семью, как Тодды. Не это ли одна из причин, по которой они казались странными окружающим? Сильная семейная привязанность, как ни печально, становилась все большей редкостью. Ботолф был склонен видеть в Тоддах только хорошее и знал, что это еще одна причина его интереса к Саксан Хани Тодд.

Поймав взгляд матери, Ботолф едва сдержал улыбку. В течение всего завтрака она внимательно наблюдала за ним. Материнский инстинкт подсказывал ей, что сердце его неспокойно и тому виной Саксан Тодд. Ботолф понимал, что леди Мери будет только рада, если в нем вновь пробудится интерес к женщинам иного плана, нежели проститутки и любовницы, обычно удовлетворявшие его мужские потребности. Но по выражению лица матери он понял, что та не вполне одобряет его выбор. Пожалуй, Саксан Тодд казалась леди Мери слишком взбалмошной. Ботолф молча пил эль, ожидая, когда мать соберется с духом и заговорит о том, что ее тревожит.

– Саксан удивительно похожа на Питии, – сказала наконец леди Мери, глядя на сэра Эдрика, сидевшего слева от Ботолфа.

– И ведет себя тоже как мальчишка. – Эдрика позабавило, когда она покраснела, не найдя слов, чтобы опровергнуть его утверждение. – Нет, миледи, не защищайте ее. Я говорю правду, и мы оба это знаем. Мать бедной девочки умерла тринадцать лет назад, и моя жена к тому времени была уже давно в могиле. У Саксан есть старшие сестры, но они вышли замуж и покинули родительский дом, когда она была еще ребенком.

– Но, наверное, были и другие женщины, которые могли о ней позаботиться?

– Сначала Алхрик искал женщину, которая могла бы поселиться в Вулфшед-Холле и заботиться о Саксан и ее младшей сестре Тильде. Но из этого ничего не вышло. – Эдрик пожал плечами. – Женщин, которые к нему приезжали, гораздо больше интересовало, как бы заполучить Алхрика в мужья, поскольку все они были вдовами или старыми девами. Наконец Алхрик решил воспитывать девочек сам с помощью нашего кузена сэра Фридолфа Джагера и моей.

– Почему же старшие сестры не взяли девочек к себе?

– Они предлагали, но Алхрик не хотел разлучать близнецов. Это одна из причин, по которой Питии готовили в пажи в Регенфорде. Кроме того, Тина и Тьюсдей растили собственных детей и помогали воспитывать девочек в семьях своих мужей. Но главное, Алхрик и слышать не хотел о том, чтобы кто-нибудь из детей покидал родное гнездо.

– Думаю, все родители одинаковы, – заметила леди Мери.

– Ив результате Саксан и Тильда получили воспитание, по меньшей мере необычное для юных леди, – закончил Ботолф.

Эдрик кивнул:

– Они росли вместе с мальчиками. Правда, девочки владеют рукоделиями, но в целом их воспитывали одинаково. Поскольку мы, взрослые, не делали между ними различия, их братья до последнего времени относились к ним как к равным. И изменили свое отношение, только когда Саксан и Тильда повзрослели.