Если родителям дать волю, они бы наверняка тут же устроили мне брак по расчету — ведь им хочется видеть меня рядом с хорошим мальчиком из «приличной семьи». Бр-р. Не хватало еще, чтобы родители выбирали мне парней или, упаси господи, будущего мужа.

У Бена вон до сих пор нет подружки. Он вообще избавлен от того, чтобы выслушивать мнение родителей о своих любовных похождениях — потому что их просто не существует, если не считать принцессы Амотоки из онлайн-игрушки, в которую он режется. Не стоит и говорить, что принцесса виртуальная.

Мой взгляд рассеянно скользит вокруг, пока не добирается до алтаря, у которого, рядом с остальными дрýжками, стоит Луис. На долю секунды наши глаза встречаются — и он подмигивает мне и буквально ослепляет убийственной улыбкой. Тут же утыкаюсь взглядом в землю, делая вид, что вдруг очень заинтересовалась ниткой, выпавшей из подола моего платья. К горлу подкатывает тошнота.

Слышу позади громкий девичий шепот:

— О божечки! Видишь этого красавчика с взъерошенными волосами? О божечки, кто это?

Если я еще раз услышу это идиотское «о божечки», развернусь и врежу ей, честно.

— Это Луис, брат Алекса, — говорит кто-то девчонке-о-божечки. В ответ раздается повизгивание:

— Кажется, он только что мне подмигнул!

Удерживаюсь от того, чтобы повернуться и сказать ей, что я вообще-то почти уверена, кому именно предназначалось это подмигивание. Заставляю себя не обращать внимания на Луиса и сосредоточиться на женихе с невестой. Как же это трудно — не смотреть на Луиса только потому, что изо всех сил стараешься на него не смотреть. Ненавижу.

Церемония ничем не отличается от других свадебных церемоний, которые устраивают на пляже на закате солнца. Ну ладно, признаю, постановка и все остальное получилось суперкруто, просто сам пляж вызывает у меня неприятные ощущения. Я думала, это наше с Марко особенное место, а оказалось, ничего подобного. Теперь пляж с озером Мичиган в качестве фона лишь напоминает мне о нашем разрыве.

Невесте, Бриттани, пора идти к алтарю, но она медлит и с тревогой глядит в сторону входа на церемонию. Наконец, вздохнув, берет под руку пожилого мужчину, который ведет ее по проходу.

Я чувствую, как от жалости к ней у меня сжимается желудок.

— Бедная девочка. Ее родители так и не приехали, — шепчет мне мама.

— А почему?

Она пожимает плечами.

— Я не особо в курсе. Просто слышала болтовню подружек невесты перед свадьбой.

Бриттани идет к алтарю и выглядит при этом, как модель, сошедшая со страниц пафосного свадебного журнала. Жених, Алекс, не сводит с нее глаз.

Священник открывает молитвенник, чтобы начать церемонию, а я понимаю, что не могу оторвать взгляд от Луиса. Он внимательно слушает священника, и вдруг на его лице появляется ужасно серьезное, даже обеспокоенное выражение. Интересно, почему это…

— Вы не можете пожениться! — Луис внезапно прерывает церемонию.

Из толпы долетают изумленные вздохи. Похоже, гости в шоке. Свадьба становится все интереснее.

Алекс закрывает глаза ладонью.

— Я так и знал, — говорит он Луису. Тот выступает вперед.

— Просто я… Алекс, расскажи ей. Нельзя начинать семейную жизнь со лжи.

Бриттани, изумленно открывшая рот, когда Луис вмешался в церемонию, да так и не закрывшая его, поднимает вуаль и хмурит идеально выщипанные брови.

— Что ты должен мне рассказать? — Теперь она бледнее своего белого платья, если такое вообще возможно. Надеюсь, что священник или свидетельница, которая, кажется, готова убить Алекса на месте, успеют поймать Бриттани, если она хлопнется в обморок.

— Ничего, — отвечает Алекс. — Мы попозже поговорим, chica. Там нечего обсуждать.

— Не называй меня chica, Алекс, — шипит невеста.

— Кажется, она ему сейчас врежет, — бормочет Бен, развлекаясь происходящим.

Бриттани не ведется на слова Алекса. Как знать — может быть, именно сейчас они понимают, что никакого «счастья-во-веки-вечные» не существует.

— Там есть что обсуждать, раз твой брат рискнул прервать свадьбу, — спорит Бриттани.

— Да это просто смешно! — негодует Алекс и бормочет что-то свидетелю. Тот, правда, выглядит скорее довольным, чем шокированным.

А я вдруг чувствую необъяснимую родственную связь с Бриттани. И неважно, что она об этом даже не догадывается.

В первом ряду мать Алекса сидит, склонив голову, словно наблюдает за муравьем на земле, как будто ничего интереснее в жизни не видела. Мне кажется, она просто крестится — потому что, когда снова поднимает голову, ее глаза мечут в Алекса с Луисом громы и молнии.

Поскольку бежать ему некуда — разве что распихивать толпу или бросаться в волны Мичигана, — Алекс говорит:

— Мы возвращаемся сюда.

Бриттани недоуменно моргает пару секунд, склонив голову набок, будто не расслышала.

— Сюда? То есть в Чикаго?

Все, что приходит сейчас мне в голову, — «Алекс, ты попал». Оглядывая гостей, которые наблюдают за развернувшейся драмой, я замечаю двумя рядами впереди парочку девушек, явно не особо переживающих из-за событий, которым они стали свидетельницами. Наверняка они неровно дышат к Алексу и уж точно не расстроятся, если он останется холостым. Да и девчонка-о-божечки, что сидит за мной, к ним скорее всего подтянется, хотя Алекс и староват для нее.

Бриттани пятится от Алекса.

— И ты не рассказал мне об этом, потому что…

— Потому что ты была очень занята свадьбой и подготовкой к экзаменам. И, честно говоря, я не хотел, чтобы ты нервничала.

— То есть на мое мнение тебе плевать? А как же моя сестра? — Бриттани тычет пальцем в сторону девушки в инвалидной коляске рядом с подружкой невесты. — Я не брошу ее в Колорадо.

— Может быть, стоит сделать перерыв, чтобы вы смогли все обсудить с глазу на глаз? — вопрошает сбитый с толку священник.

— Нет, — отрезает Бриттани. — Не хочу никуда с ним идти.

— Но это же ваша свадьба, — напоминает ей священник. — Э-э… — Он беспомощно смотрит на Библию, как будто там есть ответ, как помочь жениху с невестой решить свои проблемы.

— Давай мы сначала поженимся, а потом все обсудим, — предлагает Алекс. — Когда выслушаешь меня, ты со мной обязательно согласишься.

— Но мы должны быть командой и принимать решения вместе, Алекс. Ложь — плохой аргумент в споре.

Вот оно! Бриттани наконец поняла. Он врал ей. Парни всегда врут. Мне хочется крикнуть: «Беги от него подальше, пока есть шанс!» — но я сдерживаюсь.

— Я не лгал, chica. Просто не сразу упомянул. Это вообще не аргумент.

Она скрещивает руки на груди.

— А вдруг я так не считаю?

— Выходи за меня замуж, Бриттани. Это все равно случится, рано или поздно. Шелли останется с нами, обещаю. Вместе мы со всем справимся.

В пару шагов Алекс преодолевает расстояние между ними. Не говоря больше ни слова, прижимает Бриттани к себе и целует в губы, проникает языком ей в рот, и… Кажется, я слышу беззвучное аханье гостей. От такого чувственного, полного страсти поцелуя никто не может отвести взгляд.

«Не поддавайся ему!» — хочу завопить я, но понимаю, что это бесполезно. Свадебный букет падает на песок, когда Бриттани закидывает руки Алексу на шею.

Смотрю на соседку сзади. У девушки-о-божечки мечтательно сияют глаза. Да и все мои ровесницы ведут себя точно так же. Можно представить, как несутся у них в головах мысли, опережая одна другую: а смогут ли и они когда-нибудь пережить со своими парнями/мужьями такую же «химию», какая творится сейчас между Алексом и Бриттани? Все еще думая об этом, снова перевожу глаза на Луиса.

Он глядит прямо на меня, и меня тут же накрывает влечением. Что ж, даже если между нами есть «химия» — что это меняет? «Химия» не волшебство, она не превращает плохих мальчиков в хороших.

— Я все еще сержусь на тебя. Ты скрыл от меня то, что и мне было важно, — говорит наконец Бриттани, хотя после такого поцелуя ее слова никого не могут обмануть своей суровостью.

— Знаю, — отвечает Алекс. — Обещаю, что других секретов у меня нет.

— Зато у меня есть, — возражает она. — Раз уж мы решили делиться тайнами, могу рассказать свою. — Бриттани смотрит вниз, на свой живот, и кладет на него руку. Когда она снова поднимает взгляд на Алекса, ее глаза светятся. — Алекс, я беременна.

Мой желудок сжимается ей в ответ.

7. Луис

ВМЕШИВАЯСЬ В СВАДЬБУ, я и не предполагал, что она превратится в цирковое шоу семьи Фуэнтес. Я просто хотел, чтобы Алекс был чист перед Бриттани.

Ну вот, добился своего. Я понятия не имел, что моя будущая невестка беременна. Хотя реакция оказалась вполне предсказуемой: когда Бриттани объявила свой «секрет», наша мама покраснела.

В общем, все закончилось, чему я безмерно рад. Бриттани сказала «согласна», и мой братец сказал «согласен», и она не швырнула аррас ему в лицо, и Бриттани Эллис теперь уже Бриттани Фуэнтес.

Алекс скоро станет отцом… Обалдеть, даже не верится. Да он сам с трудом в это верит. Первое потрясение прошло, но улыбка на лице моего брата никуда не девается. А в какой-то момент он даже опускается на колени и целует Бриттани в живот прямо через платье.

Я гляжу на противоположный конец импровизированного зала, где на залитой лунным светом площадке вовсю веселятся гости. Ко мне подходит mi’amá. Она все еще красная, но непонятно отчего: то ли от ошеломляющей новости, что скоро станет бабушкой, то ли от шотов текилы, которыми ее накачал мой кузен Хорхе, то ли от осознания, что один из ее детей только что женился.

Я уже успел перетанцевать со всеми своими многочисленными кузинами минимум по два раза. И с подружками Бриттани, которые явились без пары, тоже. Одна из них явно искала себе парня на ночь и все время, пока мы танцевали, лапала меня за задницу. Кажется, это кто-то из однокашниц Бриттани. И она точно не в курсе, что мне всего пятнадцать, потому что спрашивала меня, из какой я студенческой группы.

Смотрю на Никки Круз. Она единственная, кому сегодня невесело. Сидит в гордом одиночестве за одним из столиков. Клянусь, вид у нее такой, что на последнем экзамене она и то показалась бы счастливее, чем на этой свадьбе.

Я подхожу к ней.

— Не пробовала улыбнуться хотя бы разок за вечер? — спрашиваю. — Это же свадьба, а не похороны.

Никки поднимает на меня огромные глаза — словно шоколадные озера. Вокруг темновато, но из-за фонарей в ее зрачках вспыхивают огоньки.

— Люди переоценивают улыбку, — холодно отвечает она.

— Откуда знаешь? Ведь ты даже не пыталась улыбнуться. — Я беру стул, ставлю рядом с ней и сажусь на него верхом. — Попробуй, рискни.

— Отвали.

Явно злится, да еще и старается изо всех сил, чтобы ей стало хуже некуда.

Я кладу руки на спинку стула.

— Ты знала, что улыбка уменьшает уровень гормонов стресса в крови — адреналина и дофамина? Серьезно. Даже фальшивая улыбка поможет. Попробуй.

Она не обращает на меня внимания, и я делаю то, чего не делал уже многие годы, — приставляю ладони рупором ко рту и принимаюсь изображать домашних животных. Начинаю с овечьего блеяния, а заканчиваю впечатляющим «му-у-у-у!». Еще в пятом классе это отлично действовало на девчонок. Они вечно вились вокруг меня в ожидании развлечения, а мне тогда только того и надо было. На парней, которые не умеют развлечь, никто не обращает внимания. А я терпеть не мог, когда меня не замечают.

Да и сейчас терпеть этого не могу. Издаю разные звуки, а сам смотрю на Никки. Ноль реакции. Nada[27]. Пока она наконец не поднимает на меня глаза и не обводит изучающим взглядом, сверху донизу, словно я инопланетянин какой.

— Ты вообще нормальный?

— Нормальнее некуда, mi chava. — Встаю и протягиваю ей руку. — Потанцуй со мной.

Никки разглядывает мои шрамы и хмурится.

— Что случилось с твоей рукой?

— Долгая история с участием меня и змеи. Змея победила.

Вижу: не верит.

— А почему бы тебе не потанцевать вон с той девушкой? — Она указывает на девчонку, которую мне вроде представили как Иветт. Кажется, это одна из детей кузины тети Бриттани или что-то в этом роде.

У нее выжженные блондинистые локоны и искусственный загар. Бриттани упомянула, что она в школьной команде по плаванию и в прошлом году выиграла соревнования штата на двести метров вольным стилем. Тело супер, но не в моем вкусе.

— То есть ты хочешь, чтобы я танцевал с кем угодно, кроме тебя?

— Угу! — Она морщит симпатичный носик, что твоя принцесса.

Пожимаю плечами.

— Как пожелаешь.