Саманте часто приходилось посещать больничные палаты, поэтому она уже привыкла к царящему там зловонию. Бедный мистер Браун! Все помойные ведра, стоявшие в комнате, были доверху заполнены рвотными массами. К этому запаху примешивалась вонь спиртного и мужского пота.

О да, это был он. Она узнала его, даже несмотря на густую щетину, покрывшую его лицо.

Высокий и широкоплечий мужчина лежал на спине, растянувшись на слишком короткой для него кровати. Оконные ставни были еще закрыты, и в комнате царил полумрак. При таком освещении он казался мертвенно-бледным. Он был полностью одет и даже обут в покрытые засохшей грязью ботинки. Его не менее грязная одежда была сильно измята. Казалось, что он пытался раздеться, но так и не смог сделать этого. Если бы не прерывистое дыхание и яркий румянец на щеках, можно было бы подумать, что он крепко спит. Его лоб был покрыт густой испариной.

Все это не на шутку встревожило Саманту. Она подошла к нему и прижала пальцы к его щекам. Однако она почувствовала, что от него исходит сильный жар, еще до того, как прикоснулась к нему.

– Мистер Седлер, прошу вас, уберите отсюда эти помойные ведра, – быстро приказала она. – Не вздумайте выплескивать их содержимое в окно. Пусть Томми выльет все это где-нибудь подальше и присыплет землей.

Мистер Седлер посмотрел на Томми и щелкнул пальцами, давая ему понять, что он должен выполнить это приказание. Парень нехотя протиснулся вперед, зажав рукой нос.

– Что с ним, мисс Нортрап? – испуганно спросила миссис Седлер. – Вы знаете, чем он болен?

Саманта поставила на пол корзинку с лекарствами. Ей даже не нужно было сверяться со своим дневником. Она сразу поняла, чем он болен.

– У него сильнейший грипп, – сказала она.

Едва она произнесла это страшное слово, как в комнате воцарилась мертвая тишина. Вспыхнувшая этой зимой в деревне эпидемия гриппа имела тяжелые последствия. Впрочем, как и прошлой зимой.

После того как этот тяжелый недуг буквально за считанные дни свел в могилу викария Нортрапа, даже самые молодые и здоровые жители Спраула боялись заболеть гриппом. В прошлом месяце он унес жизнь ребенка Райманов. Миссис Седлер схватила сына за руку и вытащила его из комнаты.

– Иди вниз и присмотри за своими братьями и сестрами. Ни в коем случае не пускай их на второй этаж.

– Я пойду с ним, – вызвалась мисс Мейбл. В это время мисс Хетти уже бежала вниз по ступенькам.

– Мы должны избавиться от этого человека. Нужно увезти его из гостиницы, – заявил мистер Седлер. – Ни одна живая душа не осмелится зайти в мой дом, если здесь будет лежать больной гриппом.

– Но наш первейший христианский долг – поддержать больного в трудный момент и оказать ему помощь, – напомнила ему Саманта. – Этот человек очень болен. Его нельзя сейчас трогать. Это может только ухудшить его состояние, – сказала она и прижала пальцы к шее мистера Брауна, пытаясь нащупать его пульс. Он был слабым, но вполне устойчивым. Похоже, мистеру Брауну это не понравилось. Он резко повернулся и оттолкнул ее руку.

– Мистер Браун? – спросила Саманта, наклонившись над ним. – Мистер Браун, вы меня слышите? – снова спросила она, но уже более громким голосом.

Поморщившись, мистер Браун отвернулся.

– Убирайтесь, – едва слышно пробормотал он. Сейчас он был совсем не похож на того сильного и страшного человека, с которым она встретилась всего пару дней назад.

– Мистер Браун, прошу вас, откройте глаза. Скажите нам что-нибудь.

Саманта уже начала сомневаться в том, что он ответит ей, как вдруг он все-таки открыл глаза. Она с удивлением обнаружила, что их цвет – теплый, темно-карий, а не угольно-черный, как ей показалось при первой встрече. А еще в его черной щетине она заметила несколько рыжих волосков.

Он в недоумении уставился на нее.

– Мистер Браун, вы меня помните? Это я, мисс Нортрап.

Он не ответил ей. Она решила, что он просто не хочет с ней разговаривать, и в этот момент он заговорил.

– Хозяйка могильного склепа, – прошептал он.

Услышав его слова, миссис Седлер просто онемела от ужаса. Даже у Саманты от страха по спине побежали мурашки, когда он произнес низким и скрипучим голосом:

– Вы пришли, чтобы забрать мою жизнь?

– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Саманта вся дрожала.

– Я умираю, мисс Нортрап, – прошептал он, и его тонкие губы искривились в иронической усмешке. – Умираю.

Она взяла его за руку. Его шершавая мозолистая ладонь была твердой и холодной, несмотря на то что все его тело горело огнем. Переплетя свои пальцы с его пальцами, она потерла его ладонь, чтобы восстановить циркуляцию крови. У него были длинные тонкие пальцы, как у людей благородного происхождения. Тем не менее, в них ощущалась сила.

– Вы будете жить, мистер Браун. Я не позволю вам умереть.

Слегка покачав головой, он закрыл глаза.

– Проклятый жар, – едва слышно произнес он, дернув свой шейный платок. Видимо, раньше он уже пытался развязать узел, но все его усилия привели к тому, что он затянулся еще туже.

Понимая, как это важно для больного, Саманта просунула согнутый палец в этот тугой узел и развязала его. Потянув за конец платка, она хотела снять его, но в этот момент больной схватил Саманту за руку и на удивление сильно стиснул ее.

Он снова открыл глаза и на этот раз вполне осознанно посмотрел на нее.

– Убирайтесь. Оставьте меня в покое.

Это был тот самый человек, которого она видела прошлой ночью. Тот самый страшный человек.

– Я не оставлю вас в таком состоянии, – решительно заявила она, спокойно посмотрев ему в глаза.

– Идите к черту со своей жалостью, – еле слышно прошептал он. Она едва смогла понять, что он сказал. – Мне не нужна ничья помощь.

Саманта отняла у него свою руку. Однако его грубые слова не обидели ее. Наоборот, они всколыхнули в ней волну невыразимой жалости. Каждый человек нуждается в помощи других людей. Она всем сердцем верила в это.

– Я не оставлю вас, мистер Браун. Я просто не хочу, чтобы грипп забрал еще одну жизнь. Достаточно жертв. Вы слышите меня? Хотите вы этого или нет, но вы будете жить.

Он устало посмотрел на нее из-под полуприкрытых век. Похоже, он держался из последних сил, и силы эти таяли с каждой минутой. Она видела, как он медленно закрыл глаза.

– Возьмите мою жизнь, если она вам так нужна, – пробормотал он, теряя сознание.

Саманта так и не поняла, что он этим хотел сказать. Дал ли он ей благословение или, наоборот, выразил свое возмущение?

– Вы знаете этого человека? – спросила миссис Седлер. Ее глупый вопрос вывел Саманту из задумчивости, напомнив о том, что она в комнате не одна.

Саманта подняла стоявшую у ног корзинку с лекарствами и, сев на край кровати, принялась в ней что-то искать. Если она хочет сдержать свое обещание, то ей немедленно нужно переходить от слов к делу.

– Я видела его прошлой ночью. Он хотел попасть в склеп семьи Эйлборо.

– Куда он хотел попасть? – с удивлением спросила миссис Седлер.

Найдя в корзине маленький муслиновый мешочек, Саманта подняла голову и посмотрела на нее.

– Он хотел попасть в склеп семьи Эйлборо, – совершенно спокойно объяснила она. – Вот, миссис Седлер, это трава пиретрума. Пожалуйста, заварите ее. И приготовьте как можно больше этого отвара.

Однако миссис Седлер не взяла у нее мешочек с травой. Бедная женщина, похоже, была совершенно сбита с толку. Повернувшись к мужу, она сказала:

– Она встретила его, когда он шатался по кладбищу. Что он за человек? Ты слышал, как он послал ее к черту? Да он уже одной ногой в могиле!

– Миссис Седлер, он не в себе, – сказала Саманта. – Он сам не понимает, что говорит.

Ее муж вышел вперед. По его лицу было видно, что он настроен решительно.

– Этот человек не останется здесь. Я имею в виду – в моей гостинице. Я требую, чтобы его забрали отсюда, – сказала он. Взяв жену за руку, он повернулся и направился к двери.

Саманта последовала за ним.

– Этот человек нуждается в нашей помощи. И вы не вправе отказать ему в этом.

– А что, если он умрет прямо здесь, на этой кровати? – спросил мистер Седлер через плечо, повернув голову. Он шел по лестнице, и деревянные ступени отчаянно скрипели под его огромными башмаками. – Люди очень суеверны, мисс Нортрап. Если он отдаст здесь Богу душу, то ни один человек не согласится спать в этой комнате, тем более – на этой кровати. Новый герцог приезжает к нам гораздо реже, чем его отец, а все эти высокородные господа и прочие джентльмены из нашей округи скорее предпочтут угореть от жары в Лондоне, чем стучать зубами от холода в Нортумберленде. Этот человек может погубить меня, – сказал он и вошел в общий зал.

Саманта быстро шла за ним, путаясь в своих юбках. Ей нужно было догнать его.

– Мистер Седлер, я останусь здесь и буду ухаживать за ним, – сказала Саманта после того, как миссис Седлер, резко повернувшись, вошла в кухню. – Вам ничего не нужно будет делать. Вы слышите меня? – спросила она, теряя терпение, когда хозяин гостиницы подошел к деревянному бочонку и налил себе огромную кружку пива.

– Конечно, слышу, мисс, и мой ответ – нет! – сказал он, а потом поднес ко рту кружку и залпом выпил ее.

У него не было ни капли жалости и сострадания. Это не на шутку разозлило Саманту.

– Если бы мой отец был жив…

– Но он умер потому, что подхватил грипп, – с раздражением ответил мистер Седлер. – И я не хочу закончить свою жизнь так же, как наш добрый викарий, упокой Господь его душу.

Из кухни вышла миссис Седлер. Она была так расстроена, что, казалось, вот-вот расплачется.

– Сестры Дойл ушли. Томми сказал, что они боятся заразиться и умереть. Они разнесут эту новость по всей деревне. Не пройдет и часа!

– Не беспокойся, Берди, – заявил мистер Седлер, покачав головой. – Я прикажу отвезти его на станцию и посадить в первую почтовую карету, идущую на юг.

– Вы не сделаете этого! – воскликнула Саманта. – Путешествие в почтовой карете в такой холод просто убьет его! Долг каждого христианина…

– К черту этот христианский долг! – сказал он. – Я должен позаботиться о собственном благополучии.

Их разговор прервала Элис Портер, жена кузнеца. Она вошла в зал и теперь в нерешительности топталась возле двери.

– Берди, сестры Дойл рассказали мне ужасную новость. Это правда, что у вас здесь кто-то заболел гриппом?

Миссис Седлер застонала от ужаса и, опустившись на скамью, стоявшую возле одного из деревянных столов, зажала рукой рот.

– Да, это правда, но этот человек не останется здесь, – ответил мистер Седлер. – Я сейчас возьму двух своих парней, и мы вышвырнем его отсюда, – сказал он, направляясь к двери.

Саманта подбежала к нему и встала на его пути.

– Если мы не окажем ему необходимую помощь, то этот человек умрет. И смерть его будет на вашей совести.

– Лучше пусть умрет он, чем кто-то из моих детей, – сказал мистер Седлер и, обойдя ее, вышел из зала. Саманта услышала, как он громко позвал Родди, своего наемного работника, и приказал ему запрячь повозку.

От досады и злости у Саманты даже слезы на глазах выступили, и она резко повернулась к миссис Седлер.

– Вы не можете вот так взять и просто выбросить этого человека на улицу! Господь призывает нас проявлять заботу о ближних. Даже если это совершенно чужие нам люди.

Миссис Седлер встала со скамьи. Выражение ее лица было таким же суровым и непреклонным, как у ее мужа.

– В таком случае вы, мисс Нортрап, должны дать этому человеку приют в своем доме. Тогда вы сможете лечить его так, как вам вздумается.

– А что, Берди, – отозвалась миссис Портер, – это хорошая мысль.

– Что вы сказали? – переспросила Саманта.

– Я говорю, что мистера Брауна нужно отправить в дом викария, – сказала миссис Портер, проходя в зал. – Там вы сможете за ним ухаживать, мисс Нортрап.

– Точно, – сказала миссис Седлер, и ее лицо прямо-таки засветилось от радости. – Это самый лучший выход из такого трудного положения.

– Подождите, – запротестовала Саманта. – Вы же знаете, что я не могу этого сделать.

– Почему? – спросила миссис Седлер.

– Потому что я – незамужняя женщина. Это было бы просто неприлично.

– Ерунда, – сказала миссис Седлер. Как и все северяне, она была человеком здравомыслящим и не придавала значения подобным глупостям. – Вы не какая-нибудь там юная девушка на выданье, мисс Нортрап. Ваше время уже прошло. Однако вы и не замужняя женщина, которая должна беречь свое честное имя. Вам не раз приходилось лечить мужчин, лежавших перед вами в одном нижнем белье, а то и совсем голых.

Саманта тут же покраснела от смущения.

– Но это совершенно другое дело, миссис Седлер! Со мной рядом всегда находился кто-нибудь из родственников больного. Сейчас же мне придется остаться наедине с этим мужчиной.

Миссис Седлер недовольно хмыкнула.