Кейси Уэст - У забора

Брейден сжал мою руку, и только тогда я заметила, что он ее держал. Быстро выдернув руку, я села и стерла пот с лица.

- Поговори со мной, - сказал Брейден. - Тебе приснился кошмар?

- Да.

- Про маму?

- Да. - Я подтянула колени к груди и вперила взгляд в пространство на диване между нами. - Тут не о чем говорить. Это был просто сон. - Скорее всего, в этот раз мама плакала потому, что сегодня так много плакала я. Сны - странная штука.

Он несколько раз глубоко вдохнул.

- Помнишь, когда тебе было десять, ты открыла свое окно, сняла сетку и забралась на крышу?

Я погрузилась в воспоминания, задаваясь вопросом, почему он вдруг поднял эту тему.

- Да.

- Ты вообще испугалась, Чарли? Потому что я помню, что, когда мы тебя нашли спустя несколько часов поисков по району, ты просто сидела там так, будто в этом не было ничего особенного.

- Я не помню, что чувствовала. Может, и была немного напугана.

- Ты помнишь, почему туда залезла?

- Нет. А что, ты знаешь?

- Да.

Я наконец посмотрела ему в глаза, и сожаление, отражающееся в них, меня напугало.

- Почему? Почему ты так на меня смотришь? Почему ты мне это говоришь?

Он взял мою руку и крепко ее сжал, теперь мне стало действительно страшно.

- Помнишь, твой папа с братьями хотели поговорить с тобой? О твоей маме?

- О маме? - Я задумалась, пытаясь собрать воедино фрагменты десятилетней давности. И вспомнила, как бежала вверх по лестнице, чтобы добраться до своей комнаты. Вспомнила, как выбралась в окно и залезла на крышу. Но не вспомнила почему. Голова трещала, пока я перебирала мысли. Папа посадил меня на диван и завел разговор о маме. Помню, как голова закружилась, в ушах зазвенело. Мне не хватало воздуха. Вот почему я вылезла в окно.

- Что он пытался мне сказать?

- Твой папа хотел рассказать, что на самом деле случилось с твоей мамой той ночью. - Голос Брейдена стал тихим, пока его большой палец вырисовывал круги на тыльной стороне моей ладони.

- Когда она попала в автокатастрофу?

Он внимательно на меня посмотрел.

- Ты действительно не помнишь, что он сказал? Если нет, Чарли, то я не вправе это рассказывать. Я думал, ты все вспомнила и тебе нужно с кем-то об этом поговорить. Думал, из-за этого тебе снятся кошмары.

В голове всплыл образ седовласого мужчины в очках. Я сидела в кресле и болтала ногами. Должно быть, я была маленькой. Он попросил меня нарисовать картинки, и я изобразила дождь и стекло. Красный дождь. Я закрыла глаза, и темноту заполнила бледная, безжизненная рука.

- Расскажи мне.

- Ш-ш-ш. Все хорошо. - Он прижал меня к груди, и тогда я почувствовала влагу на своих щеках. Быстро вытерлась, смущаясь своей несдержанности. - Ты такая сильная, Чарли. Ты все вспомнишь. И я буду рядом, когда это произойдет.

Часть меня хотела умолять его рассказать мне. Но другая часть, та, которая все еще смущалась слез в глазах, хотела закрыть этот вопрос и никогда его больше не поднимать. Хотела сесть в машину и умчаться подальше от прошлого. Сердце Брейдена размеренно билось под моей щекой. Каждый удар притягивал меня ближе к нему. Вскоре его рука начала выписывать ленивые круги на моей спине. Вот оно, определение пытки - любить кого-то, кто всего лишь хочет быть твоим другом.

- Я хочу знать, - наконец прошептала я. Мне казалось, рядом с ним я могла справиться с чем угодно.

- Тогда тебе нужно поговорить с папой.

- Он работает в ночную смену. Я увижусь с ним только завтра, когда вернусь с работы. Ты не можешь мне рассказать?

- Не могу. Не имею права.

С кухни донесся громкий смех, и я почувствовала, как взгляд Брейдена устремился к двери. Интересно, хотелось ли ему быть там с Эмбер? Переживал ли он из-за того, что Гейдж проводил с ней время? Этих мыслей было достаточно, чтобы, оттолкнувшись от Брейдена, сесть прямо.

- Все в порядке, - сказала я, вытирая глаза, чтобы не осталось и следа слез. - Думаю, я просто очень устала. Эта неделя была длинной.

- Видимо, ты не захочешь завтра сыграть в футбол? Твой брат организовал игру. - Брейден пытался поднять мне настроение. Думал, что футбол, как всегда, поможет, но сейчас мне хотелось только одного - позвонить папе и выяснить, что все от меня скрывали. - Извини. Тебе сейчас многое нужно переосмыслить.

Я выдавила улыбку.

- Прекрати меня читать. Это жутко.

- Но ты как открытая книга. Я же говорил, что знаю тебя лучше, чем ты знаешь меня.

Наши взгляды встретились. Его упоминание о разговорах у забора, так нарочито брошенное средь бела дня, заставило мои щеки на мгновение зардеться. И что он пытался этим сказать? Что он догадался о моем маленьком открытии в лагере? Что мои чувства к нему были ясно написаны у меня на лице?

Смех Эмбер прервал наше уединение. Она заглянула в гостиную.

- Брейден, Гейдж снова это делает. Иди побей его.

И вновь шутка, частью которой я не являлась. Я резко встала.

- Я все-таки пойду спать.

Брейден схватил меня за запястье.

- Сегодня у забора?

Я еле заметно кивнула и пошла наверх.

Я играла с уголком одеяла на своей кровати. Я несколько раз пыталась дозвониться папе, но он, должно быть, был занят, потому что звонки сразу уходили на голосовую почту, а оставлять подобное сообщение я не собиралась.

Брейден не назвал время встречи у забора. Сейчас была уже полночь. Все спали. Но и в комнате Брейдена было темно. Взяв телефон, я легла в ожидании его сообщения или звонка от папы.

А в следующее мгновение луч солнечного света бил мне в глаза. Я резко села и взглянула на часы на тумбочке. Вот черт, я опоздаю на работу в первый же день после недельного отпуска. Кинулась искать в кровати свой сотовый и нашла его завернутым в одеяло. Ничего, ни одного нового сообщения. Видимо, Брейден вчера заснул. Или был с Эмбер.

Проходя по коридору, я заглянула в папину комнату. Он крепко спал. Мне хотелось разбудить его и заставить все рассказать, но я и так уже бессовестно опаздывала. Это могло немного подождать. Я ждала несколько лет, что в сравнении с этим пара часов?

* * *

- Чарли. С возвращением. - Линда обняла меня. - Хорошо съездила?

- Очень.

- Ты загорела.

- Да, бегала по пляжу.

- Ах. Как бы мне хотелось быть в такой же хорошей форме, как и ты.

- О чем вы говорите, Линда? Вы можете в любой момент меня переплюнуть.

Рассмеявшись, Линда отмахнулась.

- Пойду переоденусь.

В комнате отдыха я переоделась в рабочую одежду, которая теперь казалась удобной, даже нормальной. Может, я наконец приняла свое тело? Тело, которое годами прятала за мешковатой одеждой. Я была крупнее других девушек - выше, сильнее, - но в этом не было ничего плохого.

Когда я вышла, то сначала не заметила Эвана, и Линда кивнула мне на него. Он стоял в углу, рассматривая ценник на ожерелье, которое висело на манекене.

- Привет, Эван.

Он повернулся, и улыбка зажгла огонек в его глазах.

- Ты вернулась и даже мне не позвонила.

- Я вчера так устала. Прости. - Я взглянула на Линду, и она кивнула, будто прочитав мои мысли. - Можно тебя на минутку?

- Конечно.

Я завела его в комнату отдыха.

- Хочешь что-нибудь выпить? Может, воду?

- Нет, спасибо. - Он засунул руки в карманы.

- Нам нужно поговорить, - произнесли мы одновременно.

Он рассмеялся.

- Ты первая.

- Нет, ты.

- Хорошо. - Он посмотрел на пол, а потом вновь на меня, и я тут же вспомнила, о чем он пытался поговорить со мной перед моим отъездом - о наших отношениях. Он открыл рот.

- Лучше я начну, - перебила его я.

Он вновь рассмеялся.

- Конечно.

- Я... - Ничего себе, как трудно. Меня охватила слабость, я никогда не делала этого раньше. Мне не хотелось его ранить, но и встречаться с ним я не могла. Сердцу не прикажешь. В ловушке гипотетично огромной тайны, которую мне нужно было выведать у папы, и моими чувствами к Брейдену я не могла продолжать гулять с Эваном, это было бы нечестно по отношению к нему. - У меня сейчас такой странный период.

Видимо, он понял, что к чему, и вся манера его поведения изменилась. Взгляд стал настороженным.

- Ты расстаешься со мной? - Он выглядел шокированным, словно такое с ним происходило впервые.

- Я.... - А мы встречались? - Да. Прости. Мне нужно разобраться в себе. Может, через пару месяцев, когда все станет лучше...

В зале раздался зычный голос, и Эван обернулся.

- Что это было?

- Не знаю. - Я прислушалась к вновь прогремевшему злому голосу. - О нет. Это мой папа.

- Твой папа?

Я побежала по коридору, но помедлила прямо перед торговым залом, желая сначала узнать, чем он был так расстроен.

- Ей всего шестнадцать, - крикнул он.

Ответ Линды я не расслышала.

- Я ей этого не разрешал! Вы не должны были ей позволять!

Судя по всему, Натан рассказал ему о моих занятиях по макияжу. Мне нужно было выйти туда и все уладить. Но лишь войдя в зал, будучи по-прежнему незамеченной папой и Линдой, я выявила истинный источник его гнева. Он держал - и злостно махал - перед лицом Линды рекламку магазина для невест. Только не это.

Теперь я наконец-то расслышала Линду.

- Это не моя рекламка, сэр. Лучше спросите об этом у вашей дочери.

- Но она и у вас занималась этой фигней с макияжем.

- Да. Она получила разрешение у вашей жены.

Я уже было открыть рот, чтобы их остановить, но папа меня опередил:

- Моя жена мертва.

Я ахнула, и они оба повернулись ко мне.

- Мы уходим, Чарли. Немедленно, - прорычал он и направился к двери.

Я почувствовала дыхание Эвана у себя за спиной. Вполне возможно, после такого он был рад, что мы расстались.

Линда молча смотрела на меня. Она выглядела сердитой и оскорбленной. Думаю, теперь мне не придется увольняться. Линда сама попросит меня уйти.

- Мне так жаль, - сказала я едва слышно.

Она посмотрела на дверь, через которую вышел папа.

- Тебе лучше уйти.

Я кивнула, не зная, как все исправить, и пошла вслед за папой.

Он расхаживал перед полицейским автомобилем. Я направилась к своей машине.

- Нет, - гаркнул он и указал на пассажирское сиденье своего авто.

- Но...

Он настойчивее ткнул пальцем, и я забралась в его салон. Последовав за мной, папа выключил полицейскую радиостанцию и завел машину.

- Нам нужно поговорить.

- Прости. Она спросила меня про маму, а мне не хотелось никому рассказывать, что она мертва. Не хотелось, чтобы Линда меня жалела. Я даже не подумала. Это было глупо.

Он вырулил с парковки и поехал прямо.

- Я не знала, что магазин для невест опубликует эту рекламку. Если бы знала, то спросила б у тебя.

Папа заехал на парковку у пляжа, заглушил двигатель и молча уставился в лобовое стекло на океан. Мои нервы разыгрались. Я ожидала, что он взорвется, как в магазине, но он просто спокойно сидел - пугающе спокойно. Быть может, потому, что я во всем призналась сама. И мне нужно было признаться кое в чем еще самой себе, в том, что я отрицала, в том, от чего убегала годами. Я устала убегать. И прежде чем я успела обдумать формулировку, с моего языка слетело предложение и повисло в воздухе:

- Я хочу знать, что произошло той ночью, когда умерла мама.

Этого он явно не ожидал. Вся краска сошла с его лица.

- Хорошо. Что конкретно ты хочешь знать?

- Что произошло той ночью? Ты что-то мне недоговариваешь.

- Чарли, я уже пытался поговорить с тобой об этом. Но ты была не готова. Это едва тебя не сломало.

- Теперь я готова, - твердо произнесла я, хотя меня терзали сомнения.

- Об этом нелегко говорить. - Он провел рукой по волосам, будто пытаясь это доказать. - Твоя мама... - Он запнулся. - Она была очень больна.

В ушах зазвенело, голова закружилась, как когда мне было десять. Но в этот раз я не позволю этому меня остановить.

- Я не понимаю.

Он взял меня за руку, мягко, но уверенно. Его взгляд стал стеклянным, и это меня напугало. Я затаила дыхание.

- Это был не несчастный случай.

Я крепко закрыла глаза, не желая этого принимать.

- Откуда ты знаешь?

- Она оставила записку.

Все встало на свои места. У мамы была депрессия. Точно. Вот почему у меня не было детских воспоминаний о ней - ее не было рядом. Она не хотела быть рядом.