Виктория Коннелли - Уик-энд с мистером Дарси

– Ну, церковь, и что? – сказал Джейс.

Робин постаралась не обращать внимания на его ироничный тон. Ничто на свете не испортит этого замечательного момента.

– Ты не пойдешь внутрь? – спросила она, открывая дверь машины.

– Не-а, не пойду. Подожду здесь. В церквах мне как-то не по себе делается.

Робин вздохнула, но втайне обрадовалась, что он остался в машине. Джейс будет только мешать.

Выбравшись из машины, Робин потянулась и полной грудью вдохнула теплый октябрьский воздух. В тупике, в конце улицы, стоял только их автомобиль, вокруг было тихо.

Войдя на церковный двор, Робин оглядела небольшое скромное здание. Церковь Святого Николая оказалась очень милой, с небольшой зубчатой башенкой из охристого камня, увенчанной серебристым шпилем. В каменной стене по обе стороны полированной деревянной двери были вырезаны два лика, устремивших взгляды на дорожку, наверху виднелись три стрельчатых окна.

Старый тис отбрасывал на фасад церкви ажурную тень. Робин подумала, что мимо этого дерева множество раз проходила Джейн Остин, и улыбнулась этой мысли.

Робин открыла дверь и вошла. Снаружи было довольно жарко, но здесь царила прохлада. Во все глаза Робин рассматривала белые арки, расписанные яркими цветами.

Надпись на блестящей медной табличке, висевшей слева на стене, гласила, что эту церковь посещала Джейн Остин. Робин, разглядывая простые деревянные скамьи, прошла по центральному проходу и села на одну из них.

«Интересно, какое место заняла бы Джейн?» – подумала она.

Посидела на обеих передних скамьях, передвинулась с одного края на другой. О чем размышляла здесь писательница, слушала ли проповедь, которую читал ее отец-священник, или мечтала о прекрасных молодых людях, скачущих верхом на лошади? Может быть, именно в этой церкви родились в ее воображении Элизабет и Дарси, Элинор и Марианна, Кэтрин и Тилни? Что, если истории об их сердечных страданиях были придуманы в этом скромном месте, где поклонялись Богу?

Прошло несколько минут, и Робин охватило ощущение умиротворения и покоя.

– Нас разделяют всего двести лет, – произнесла она с улыбкой.

Странно было сидеть здесь, в церкви, как и ее кумир когда-то. Робин никогда не приблизится к Остин больше, чем сейчас, разве что читая ее книги. Вот она идет по камням, где ступали ноги Джейн, сидит на той же скамье, где сидела она.

Наконец Робин поднялась и обошла церковь, осмотрела памятник брату Джейн, Джеймсу, который стал приходским священником после отца. Слезы навернулись ей на глаза при виде надгробий трех девочек – Мэри Агнес, Сесилии и Августы, умерших от скарлатины в 1848 году.

– Внучатые племянницы Джейн, – прошептала Робин. – Они родились уже после того, как ее не стало.

Величайшей трагедией писательницы было то, что она прожила такую короткую жизнь, умерла в возрасте сорока одного года. Сколько замечательных романов написала бы Джейн Остин, проживи она дольше? Каждый поклонник ее творчества задавался этим вопросом. Действительно, это была огромная утрата для английской и мировой литературы. И хотя Робин не была особенно религиозна, она все-таки произнесла про себя краткую молитву за Джейн.

Направившись к дверям, она увидела четыре замечательные молитвенные скамеечки с небесно-голубыми подушечками, украшенными силуэтами дам в платьях начала девятнадцатого века. Очевидно, в этой церкви гордились тем, что она связана с памятью Джейн Остин.

Робин отворила тяжелую дубовую дверь, вышла на улицу и заметила мелькнувшего среди надгробий крольчонка. Она обошла церковь, восточная стена которой была обращена к полям, и решила, что пора возвращаться к Джейсу.

Когда Робин вышла на дорогу, до нее донесся стук копыт. Обернувшись, она увидела великолепного гнедого жеребца, скакавшего по дороге. Грива развевалась на ветру. Но внимание Робин привлек не конь, а необыкновенно красивый всадник – таких мужчин она еще никогда не видела.

«Прекрасный молодой человек на лошади», – подумала Робин.

Разве не о нем она грезила только что в церкви? Казалось, будто некая высшая сила исполнила ее желание и волшебный мир Джейн Остин у нее на глазах превратился в реальность.

Робин не сводила со всадника глаз. Из-под шляпы выбивались каштановые волосы с золотистым отливом, короткие рукава открывали загорелые мускулистые руки. Незнакомец уверенно, не без изящества держался в седле. Робин поняла, что он высокого роста. Да, это было великолепное зрелище. Проезжая мимо, мужчина повернулся к Робин, улыбнулся, кивнув ей, и Робин почувствовала, что краснеет.

– Да это чокнутый какой-то! – заорал Джейс, когда лошадь ускорила шаг и всадник исчез за живой изгородью. – Ты видела – он проскакал совсем вплотную к моей машине!

– Он не трогал твою машину.

– А если бы конь задел ее копытом, содрал бы краску, разбил стекло? Ведь этих животных невозможно контролировать!

– Он так прекрасен, – прошептала Робин, сама не зная, о ком говорит – о коне или всаднике.

Кэтрин только что привезла двух своих любимых котов к подруге, которая жила в деревне. Предстояло неизбежное прощание.

– Мальчики мои, – начала она, наклоняясь, чтобы погладить обоих.

Приятельница покачала головой.

– Фредди и Фиц, – произнесла она. – Не самые обычные имена для котов.

– Я назвала их в честь любимых книжных героев, – объяснила Кэтрин. – Дарси и Уэнтуорта.

– Ах, ну как же я сразу не догадалась! Вот если бы мне пришлось называть котов в честь любимых мужчин, это были бы Джонни и Брэд.

Кэтрин улыбнулась:

– Только обязательно давай им корм, который я оставила. Тот, другой, они больше не хотят есть.

– Ты их совершенно избаловала, – фыркнула подруга.

– Ну конечно, а как же еще, – согласилась Кэтрин. – Они для того и существуют.

– Я тоже обязательно буду их баловать, так что за своих хвостатых не волнуйся, – заверила подруга.

Кэтрин всегда нелегко было бросать своих мальчиков, но иначе нельзя: предстояла поездка в Хэмпшир. Она попрощалась с обожаемыми котами, бросила на них последний взгляд и уехала.

Добираться в Хэмпшир нужно было на поезде, со станции ее заберет на машине человек из Перли-холла. Она заранее упаковала вещи и предвкушала отдых в вагоне. Кэтрин любила ездить на поезде. Во время поездки ощущалась некая неопределенность во времени и пространстве – самое подходящее время для того, чтобы с головой погрузиться в чтение хорошей книги. Итак, какую же книгу выбрать для этого путешествия? С точки зрения размера и веса предпочтительнее взять «Нортенгерское аббатство» или «Доводы рассудка», но любимым романом Кэтрин была «Эмма», ей всякий раз доставляло удовольствие перечитывать самые занятные эпизоды. Однако, когда Кэтрин принялась выбирать книгу в дорогу, в глазах ее появилось сомнение. Она понимала, что должна создать себе настроение перед выступлением, напоследок еще немного «повторить» Остин, но соблазн прихватить роман Лорны Уорвик оказался слишком велик. Поэтому, сунув шесть книг Джейн Остин в чемодан, она положила любимую Лорну Уорвик в сумку.

Это была «Гордая леди Фентон».

Выбрать любимую книгу всегда было сложно, но в «Гордой леди Фентон» имелось нечто особенно привлекательное для Кэтрин. Это было, так сказать, «Гордость и предубеждение» наоборот: леди Фентон стала врагом умного, но небогатого джентльмена, затем обнаружила, что безумно влюблена в него, и, вопреки советам родных и друзей, вышла за него замуж. Изабелла Фентон, без сомнения, лучший образ, вышедший из-под пера Лорны Уорвик. Она эгоистичная и остроумная, гордая и страстная, и у ее истории счастливый конец, которого заслуживают все героини.

Едва успев устроиться в поезде, Кэтрин вытащила из сумки любимую книгу и приступила к первой главе, надеясь, что не попадется на глаза никому из коллег или студентов за чтением литературы, пользующейся заслуженным презрением интеллектуалов.

Уорвик, который жил в Западном Суссексе и у которого не было на попечении ни кур, ни кошек, выехал из дому только в четверг вечером и неторопливо повел свой черный «ягуар» по проселочным дорогам. Он купил эту машину в качестве маленького подарка себе самому, после того как взлетели продажи его книг в Америке.

Он думал о том, когда именно приедет Кэтрин, сразу ли он ее узнает. Как же ему представиться? Понравится ли он ей как мужчина? Стоит ли воспользоваться своим настоящим именем – Уорвик Лоутон? Может быть, имя Уорвик выдаст его? И какую роль играть на конференции?

В голове теснилось множество вопросов. Уорвик не нервничал так со студенческих времен, когда еще только начинал встречаться с девушками. Он потерял навык в подобных вещах и не был уверен в своих силах. За последние несколько лет череда романов, закончившихся ничем, почти убедила его в том, что ему суждена холостяцкая жизнь. Возможно, это послужило одной из причин, по которым он сделался писателем: он чувствовал себя гораздо увереннее в одиночестве. Но в Кэтрин было нечто такое, что заставило его забыть о прошлых неудачах и решиться начать все сначала. Он знал, что ради ее завоевания стоит испытать смущение, унижение и страх быть отвергнутым.

Если бы он обладал такой уверенностью в себе, какой наделял своих персонажей, думал Уорвик. Герой непринужденно входит в зал, окидывает присутствующих быстрым взглядом, привлекая внимание всех дам, находит в толпе женщину своей мечты, которая к этому моменту, без сомнения, уже сгорает от желания. Он подходит, кланяется, в молчаливом восхищении смотрит на ее декольте, когда она делает книксен, произносит нечто невероятно остроумное, подает ей руку и ведет танцевать.

«Как легко было тогда жить, – подумал он. – У мужчин и женщин были определенные роли, и они прекрасно их исполняли. Сегодня все так запутанно. Женщины не хотят, чтобы им кланялись, чтобы говорили, какие они очаровательные создания, чтобы восхищались их глазами».

А может, все-таки хотят?

На миг уверенность Уорвика была поколеблена.

Возможно, женщины, приехавшие на конференцию, посвященную Джейн Остин, совершенно другие. Может быть, им нужны джентльмены, которые будут восхищаться их платьями, расспрашивать о прочитанных книгах, уговаривать сыграть на фортепьяно. Такая женщина жаждет видеть рядом с собой героя Джейн Остин или Лорны Уорвик. Наверное, именно поэтому они читают старинные книги. Вот почему существует столько вариаций на тему романов Остин – просто женщины не могут насытиться мысленным общением с их героями.

Уорвик усмехнулся, сделав это поразительное открытие. Наконец-то он сообразил, как вести себя с Кэтрин.

Робин знала, что никогда не забудет своего первого приезда в Перли-холл. Они петляли по проселочной дороге мимо бесконечных живых изгородей, усыпанных бледно-розовыми цветами ежевики, когда перед ними возник величественный особняк. Лучи закатного солнца золотили красные стены. Здание было совершенно симметричное, фоном ему служил темно-зеленый лес, а перед фасадом тянулись желтые пшеничные поля.

– Смотри! – воскликнула Робин, показывая пальцем в окно, словно маленький ребенок.

Джейс повернул голову:

– Что там?

– Перли!

– Где?

– Как где? – удивилась Робин. – Вон там!

– Это, что ли? А я думал, он больше.

– Он прекрасен, – прошептала Робин.

В здании было три этажа и семь подъемных окон на каждом.

– Двадцать одно.

– Чего двадцать одно?

– Двадцать одно окно. Или, скорее, двадцать. Думаю, то, что посредине, – это дверь.

Джейс скорчил недовольную гримасу. Его не интересовали окна и двери. Они сделали очередной поворот и оказались в крошечной деревушке Перли. Вдоль дороги выстроились коттеджи с потемневшими соломенными крышами. Они так и просились на открытку. Дальше виднелись паб «Пес и сапог» и светлая церквушка с невысоким шпилем.

– О, как здорово! – воскликнула Робин. – Ну разве не замечательно?

– Может, и здорово, раз тебе такое нравится, – проворчал Джейс.

Робин рассвирепела. Ей такое нравилось, но она уже почти утратила способность радоваться в компании Джейса.

«Когда же я от него избавлюсь?» – простонала она про себя.

– Так куда теперь ехать? – раздраженно спросил Джейс.

Тут Робин заметила указатель поворота направо. На дощечке было написано «Перли-холл», а внизу кто-то приколол лист бумаги с надписью от руки: «Фанатам Джейн сюда!»

Они свернули на подъездную аллею, вдоль которой легко могла бы разместиться вся йоркширская деревушка Робин. С обеих сторон колыхались поля, а вдоль обочины росли старые деревья.

Робин буквально подпрыгивала на месте от нетерпения, и вот наконец аллея закончилась и показался фасад старинного особняка.

– О!

– Что с тобой? – поинтересовался Джейс.

– Ничего! Совершенно ничего, – ответила Робин.

Джейс что-то недовольно буркнул и резко затормозил, так что из-под колес полетел гравий. Он припарковался почти параллельно черному «ягуару».