— Обстоятельства твоего рождения не твоя вина, София. У тебя нет ни малейших причин обращать внимание на всех этих гадюк, плюющихся ядом.

— А ты, Камми?.. Ты что, готова навсегда запереться в стенах клуба «Тантал»? На всю жизнь?

— По крайней мере до тех пор, пока обо мне не забудут. — Тихо вздохнув, Камилла поднялась на ноги. — Что ж, если тебе так хочется вывести меня на прогулку, пойдем со мной.

— Договорились, — отозвалась подруга.

Камилла, уже собиравшаяся покинуть их общую спальню, замерла на пороге и пробормотала:

— Что ты сказала?..

— Ты же слышала. Если пойдешь прогуляться, тогда я тоже пойду. С Китингом Блэквудом, разумеется. Я не прочь познакомиться с обладателем еще более скандальной, чем у меня, репутации. Это будет очень любопытно…

О боже! Камилла невольно поежилась, но тут же напомнила себе о том, что вроде бы научилась скрывать свой страх. Во всяком случае, другие девушки, служившие в клубе, не знали о ее малодушии. Они приняли ее с распростертыми объятиями, хотя даже родные от нее отвернулись. И ей очень не хотелось, чтобы ее новые подруги узнали о ее слабостях.

Сделав глубокий вдох, она проговорила:

— В таком случае я отправлю мистеру Блэквуду записку. А если к нам захочет присоединиться еще кто-нибудь, не стану возражать.

София усмехнулась и села на постели.

— Вместе не так страшно, верно?

— Да, разумеется. К тому же… Ведь мы те самые бесстыдные особы из клуба «Тантал». Рискну предположить, что при виде нас добродетельные дамы будут одна за другой падать в обморок.

Вот так-то! Это прозвучало очень смело, не так ли? Конечно, София вряд ли поверила в ее внезапную отвагу, но Камилла никому в клубе не доверяла так, как мисс Уайт.

Тотчас же, чтобы не передумать, Камилла направилась в общую гостиную, где написала записку Китингу Блэквуду. Он говорил, что остановился в Басвич-Хаусе, у герцога Гривза, и какого бы мнения ее работодатель, лорд Хейбери, ни был о герцоге, Камилла считала, что дружба с ним говорила в пользу Блэквуда. Если бы он поселился у своего кузена маркиза Фентона, она вообще не пожелала бы с ним разговаривать. И скорее всего не удержалась бы от второй оплеухи.

Камилла поспешно отнесла записку Джульетте, по вечерам исполнявшей в столовой обязанности распорядительницы. Прогулка с почти незнакомым человеком просто потому, что ее… тянуло к нему, — пожалуй, на редкость плохая идея. Наверное, не пройдет и двух минут после начала прогулки, и она горько раскается в том, что покинула территорию клуба. Но за последний год ей доводилось побывать на улице не более десятка раз, а она всегда очень любила прогулки… К тому же Камилла успела убедиться, что к заточению, на которое она сама себя обрекла, почти так же трудно приспособиться, как к жизни вдали от родных и прежних друзей. И те и другие потеряны для нее навсегда, но, Бог свидетель, наверное, ей все-таки следовало вернуть себе радость прогулок.

Но если она согласилась прогуляться с Блэквудом, это еще не означало, что она покинет свое убежище, не разузнав о нем как можно больше. Он признался в убийстве… Будь она в своем уме, убежала бы от него подальше. А впрочем… Само его признание и чистосердечное раскаяние, прозвучавшее в голосе, успокоили ее. Он же не пытался солгать и не оправдывал свой ужасный поступок…

Немного поразмыслив, Камилла направилась на поиски Пэнси Бриджер. При этом она старалась не обращать внимание на тревогу, а также на настойчивый внутренний голос, уверявший, что она опять опаздывает и слишком медлит, прежде чем принять решение. Но ей обязательно следовало узнать, как именно будет воспринято ее появление на публике в обществе мистера Блэквуда. И если кто-нибудь знал всю подноготную почти каждого мужчины в Лондоне, то только Пэнси.

Миниатюрную брюнетку Пэнси она застала за чтением в общей гостиной. Усевшись в кресло напротив, Камилла сказала:

— Пэнси, можно задать тебе вопрос?

Темно-карие глаза метнули в нее взгляд поверх книги.

— Камми, ты читала «Уэверли»?

— Читала, конечно. Знаешь, почти все уверены, что этот роман написал Вальтер Скотт. Но я понятия не имею, зачем ему понадобилось публиковать его анонимно.

— А в том, как он заканчивается, тебя ничто не смущает? — допытывалась мисс Бриджер.

Камилла задумалась. За последние несколько месяцев она успела свыкнуться со странностями Пэнси, но на сей раз все же не сумела понять скрытый смысл вопроса.

— Роман ведь написан по мотивам реальных событий, — осторожно высказалась она. — И если у меня нашлись бы возражения, то в первую очередь против гражданской войны…

— Уэверли женится на Розе, — ровным голосом произнесла Пэнси. — На терпеливой и добродетельной Розе. — Она захлопнула книгу. — Полагаю, сэру Вальтеру была невыносима сама мысль, что мужчина способен найти счастье с такой женщиной, как Флора. О, еще бы!.. Ведь она интересуется политикой и живет своим умом!

«Ах вот оно что…» — мысленно улыбнулась Камилла и с серьезнейшим видом проговорила:

— Мне кажется, Роза олицетворяет мир и порядок, в то время как Флора — бурные волнения и идеализм. Это не столько две женщины, сколько символы разли…

— Я знаю, что они олицетворяют, — нахмурившись, перебила Пэнси. — И это мне не нравится. По логике вещей мужчина должен предпочесть умную женщину. Не понимаю, при чем тут символы. По-моему, это просто-напросто глупость.

Камилла со вздохом кивнула:

— Да, верно. Но это в идеале. А на самом деле многие мужчины, видимо, предпочитают тех женщин, которые наиболее… соответствуют им — по уму, по кошельку… и в постели.

Пэнси многозначительно подняла палец:

— О… неплохо сказано! А теперь задавай свой вопрос.

Камилла чуть было не забыла, зачем пришла.

— Я хотела спросить, что тебе известно о Китинге Блэквуде.

Подруга вновь нахмурилась и, немного помолчав, сказала:

— Я знаю стихи о нем. И знаю, что он провел в Шропшире, как в изгнании, последние шесть лет. — Морщинки у нее на лбу разгладились, и она процитировала: — «Флиртует ночи напролет, играет и запоем пьет, а коль красотку заприметит — то у любого отобьет».

Слова Пэнси не предвещали ничего хорошего, и Камилла, снова вздохнув, пробормотала:

— А еще какие-нибудь подробности?

— О, знаю, конечно. Жертвой пал виконт Балтроу. Блэквуда взяли под стражу, но суд постановил, что он действовал в целях самозащиты. — Пэнси фыркнула. — Нисколько не сомневаюсь, что ему пришлось защищаться. Ведь лорд Балтроу застал его в обществе леди Балтроу. — Она пожала плечами и добавила: — Но, помнится, я где-то читала, что Блэквуд уехал к себе, а Балтроу погнался за ним. Так что с точки зрения закона виновен был Балтроу.

Камилла молча кивнула. Значит, насчет обстоятельств схватки между ним и виконтом Блэквуд ей не солгал. Но от этого ей не стало легче, ведь она не знала, как отнесутся люди к ее появлению вместе с Блэквудом на улицах города. Скорее всего от такого зрелища языки сплетников заработают вовсю.

— О… спасибо тебе… — пробормотала Камилла, заметив вопросительный взгляд подруги.

— Я слышала, что он вызвал тебя на разговор, Камми. Знаешь, он ведь ужасный человек… гораздо хуже тех мужчин, которые женятся ради денег или положения в обществе. От женщины ему нужно только одно. Все остальное для него не имеет значения.

— Мы всего лишь перебросились несколькими словами, так что не надо за меня беспокоиться.

— Вот и хорошо, — кивнула Пэнси. — Я просто пытаюсь уберечь тебя от новых душевных ран.

— Спасибо за это.

Улыбнувшись подруге, Камилла встала и вернулась в вестибюль клуба. Было ясно, что сведения Пэнси о Блэквуде вполне подлинные. И Камилла снова подумала, что ей, возможно, следовало отказаться от прогулки с Чертовым Блэквудом, пока еще не поздно.

А тем временем Джульетта, исполнявшая обязанности распорядительницы, приветствовала нескольких джентльменов, только что вошедших в клуб.

— Я уже отослала твою записку, — сообщила Джульетта, когда Камилла подошла к ней поближе. — Не беспокойся, я извещу тебя сразу же, как только придет ответ.

Камилла мысленно вздохнула. Скорее всего записка уже у мистера Блэквуда. Поблагодарив Джульетту, Камилла снова поспешила наверх. Стало быть, решение о прогулке она приняла на основании своих впечатлений о нем, а вовсе не из-за его прошлого. Такой подход казался ей более честным и правильным — независимо от того, спешила она с выводами или нет. Но ведь спешка еще ни разу не приносила ей ничего, кроме боли… И теперь ей оставалось лишь гадать: неужели она опять совершила все ту же ошибку?


Китинг не удосужился взглянуть на того, кто отодвинул стул и сел напротив, потому что в данный момент переливал остатки виски из бутылки в свой стакан и всецело был поглощен этим занятием. Ведь каждая пролитая капля сейчас была бы равносильна трагедии.

— Я ухитрился раздобыть вам временное членство в клубе «Тантал». А вы что, решили провести вечер в «Иезавели»? — послышался низкий протяжный голос герцога Гривза.

— Мне здесь нравится, — отозвался Китинг. — Темно, пахнет спиртным, потом и свечным салом.

— И мочой. Очаровательно… Скажите, эта бутылка была полной, когда досталась вам?

Китинг наконец поднял голову и, встретив оценивающий взгляд темно-серых глаз, заявил:

— Адам, в няньках я не нуждаюсь.

— Мне просто стало любопытно, — объяснил герцог.

— Настолько любопытно, что вы явились в «Иезавель»? Вы ведь уже разлюбили подобные заведения… Не ходите за мной по пятам. Я этого не люблю.

— Знаю, — кивнул герцог. — А можно задать вам вопрос?

— Нет, нельзя.

— Ладно, хорошо. В таком случае просто посоветую вам кое-что… Вы должны помнить, что находитесь не в какой-нибудь шропширской таверне. И если вам ненавистен злополучный стишок, то не стоит превращаться в живое олицетворение его неудачных рифм. Да, чуть не забыл… Вот что доставили для вас недавно. — Поднявшись на ноги, Гривз бросил на стол записку, после чего сразу же направился к выходу.

Китинг посмотрел ему вслед и пробурчал себе под нос:

— Кстати, Адам, не забыть бы как-нибудь передать вам, какого мнения о вас Хейбери.

Жаль, что он поздно вспомнил о разговоре с маркизом. Что ж, ничего страшного. Можно будет сказать об этом Гривзу в следующий раз. Было бы забавно стравить бывших друзей.

Потянувшись за запиской, Китинг уже не в первый раз заметил: несмотря на многочисленность посетителей в этом игорном заведении, в радиусе ближайших десяти футов к нему не было ни души. Как будто он снова стал тем двадцатилетним бездельником, которого настолько переполняла жизненная сила, что плевать он хотел на мнение окружающих…

Тут чья-то теплая ладонь скользнула по плечу Китинга.

— Я знаю, кто ты такой, — послышался знойный шепот. — Пойдем, милый, пошалим. Денег я с тебя не возьму.

Подняв голову, Китинг окинул взглядом стоявшую перед ним девицу. «Иезавель» не клуб «Тантал», и работавшие здесь девушки не блистали ни воспитанием, ни остроумием, а зачастую не могли похвастать даже миловидностью. Зато стоили они недорого и были согласны на все.

— Как тебя зовут, крошка? — спросил Китинг, внезапно почувствовав, что у него уже заплетается язык.

— Лиззи. А не нравится — называй как хочешь. Может, лучше Элеонорой?

Китинг вдруг схватил девушку за горло и вскочил. А ноги Лиззи болтались в воздухе, едва касаясь грязного пола.

— Что это значит? — процедил Китинг сквозь зубы.

Девица вцепилась в его пальцы, пытаясь разжать, и прохрипела:

— Ничего, сэр… я ничего… просто так сказала.

Китинг отпустил ее и толкнул на колени к оторопевшему от неожиданности мужчине, сидевшему неподалеку.

— Так я и думал.

Внезапно вспомнив о записке, он схватил ее со стола, затолкал в карман и вышел из игорного дома. А за его спиной уже вовсю тявкали шакалы.

Несмотря на опьянение, Китинг понимал, как ему повезло. Вместо потаскухи, падкой на скандальную известность, его вполне мог подстеречь кто-нибудь из друзей покойного лорда Балтроу. Как предупредил Гривз — увы, слишком поздно, — Лондон не Шропшир.

Стараясь не шататься, Китинг дошел до угла, подозвал наемный экипаж и назвал вознице адрес Басвич-Хауса. Устроившись в шаткой и тряской крытой повозке, он вытащил из кармана записку и развернул ее. Пришлось поморгать, чтобы перед глазами прояснилось, но в экипаже оказалось настолько темно, что не удавалось разобрать ни единого слова. Наконец Китинг поднес записку вплотную к узкому окошку и прищурился. В тусклом свете уличных фонарей он разглядел изящный округлый почерк.

— «Мистер Блэквуд, — вполголоса прочел он, — я обдумала ваше предложение, и мы с моей подругой Софией Уайт с удовольствием прогуляемся вместе с вами в среду. Будьте любезны встретить нас у клуба «Тантал» в два часа, а если не сможете, то предупредите письмом. Всего хорошего. Камилла Прайс».