Ирина Муравская - Умеешь хранить секреты?

4. Высшая Академия Искусств, куда Вишня собиралась поступать на следующий год, тесно сотрудничала с новой элитной частной школой, в которую с недавних пор она была официально зачислена.

При благоприятном стечении обстоятельств место в Академии будет за ней закреплено уже ко второму семестру этого года. Иначе пришлось бы поступать самой, а конкуренция в такие места была не просто аховой, а буквально катастрофичной. Раз плюнуть до поножовщины среди творческих натур. В общем, взвесив все «за» и «против», было решено не откладывать планы в долгий ящик и начать перемены сегодня.

― Завтрак готов, ― позвали всех из совмещённой гостиной-кухни-столовой, но на зов откликнулась лишь Вишня, разумно решив, что зубам не будет хуже, если сначала она поест и только потом уже их почистит. Ну не обидятся же они на легкомысленную хозяйку и не сбегут всей толпой?

― Ма-а-ама-а, ― жалобно проскулила она, удручённо плюхаясь на стул и почёсывая взлохмаченные волосы, торчащие после сна в разные стороны. ― Вопрос на засыпку: бэушный товар возврату подлежит?

Утончённая женщина в красивом приталенном платье с широким поясом неопределенно пожала плечами, облизывая испачканный в шоколадной пасте палец. Завтрак как из рекламы: на столе горячие тосты, паста, колбасная и сырная нарезка и чай с лесными ягодами в заварном чайничке. Каши в их семье не ел никто, а вот пасту обожали. Могли банками уплетать. Что, собственно, Вишня и делала, удивляясь, как до сих пор влезает в свой сорок второй.

― Если гарантийный срок не вышел и товар испорчен заводским браком, ― подумав, ответили ей.

Вишня задумчиво покосилась в сторону коридора, в конце которого угадывалась дверь ванной с висящей на гвозде табличкой, гласящей: “место для долгих раздумий”.

― Значит, не прокатит. Тут любые сроки годности прошли аж двадцать лет назад, ― в этот самый момент дверь отворилась. На пороге выросла разодетая в женский жёлтый халатик с зайчиками мужская фигура. На голове повязанный из розового полотенца тюрбан. Почесав одну волосатую ногу об другую Константин Багров (Костя, ага! А теперь только вслушайтесь: Вишня и Костя Багровы… Ну типа: багровые вишнёвые косточки. Родители те ещё тролли), направился к ним, наигранно вихляя бедрами. Вишня смачно хлопнула себя по лицу, мечтая развидеть это зрелище. ― Кто-нибудь, прошу, позвоните в неотложку.

― Мелкая, тебе надо потолстеть. Твой халат еле на мне сошёлся, ― выуживая из тарелки ломтик колбасы заметил Костя, точным жестом запихивая его в рот и прямо там сминая пальцем, чтобы всё влезло за один присест.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вишня злобно стянула с головы братца СВОЁ полотенце и с силой долбанула его им же по спине.

― Придурок, найди себе квартиру! Как вы решились завести второго ребёнка? А если бы я таким же дебилом родилась??? ― сердито покачала головой она, злобно утопывая в ванную.

Не успела. Мимо пулей пролетел чёрный деловой костюм, завязывающий на ходу галстук.

― Прости, бусинка. Я очень спешу, ― только и успел бросить ей отец. Дверь захлопнулась перед носом Вишни. Блеск. Нет, в школу она сегодня точно опоздает.

Не то, чтобы опоздала, но приехала впритык. Выйдя из машины, Вишня, заметно нервничая, поправила воротник белоснежной блузы и пригладила складки на чёрной юбке-карандаш. Элитная частная школа не требовала строгий дресс-код, однако просила соблюдать зебровую политику. Раз просят… ну ладно. Так и быть.

Масштабное светлое трехэтажное здание, раскинувшее корпуса в стороны подобно щупальцам, издалека маячило опознавательным флюгером в виде округлой башни с высоким шпилем и помпезно встречало юные умы белыми колоннами у главного входа. Да и внутри все прямо-таки орало, что полмиллиона, которые каждый ученик ежегодно платил за обучение, вкладываются в дело, а не расфасовываются по карманам учебного комитета.

Да-да. Скрепя сердце Вишня примкнула к числу мажоров, но исключительно с мечтами об Академии Высших Искусств. Заплатит сейчас, бюджетное место там будет гарантировано на девяносто процентов. Такое вот единоразовое вложение на будущее ценой в пять ноликов.

Глянцевый пол, всё те же колонны, но уже внутри, зеркальный потолок, высокие окна с широкими подоконниками, ажурные скамейки в широких коридорах, извилистые лестницы, внутренние балкончики с резным оформлением, огромная люстра в несколько этажей… да уж. Не школа, а музей.

По коридору сновали ученики старшей группы, младшие классы обучались в соседнем здании. Болтали, смеялись ― сразу видно, что давно тут обжились. А вот Вишня замерла в центре звезды, выложенной из дорогущей напольной плитки и не знала, в какую сторону податься. Для начала надо расписание взять, да? Э-э-э… а где?

Эх, надо было сходить на день открытых дверей, но у неё в тот день было интервью. А сегодня вообще-то должна была состояться встреча на радио, но пропускать первый же день не хотелось. С трудом удалось перенести. Вишня бы и вовсе отказалась, не любила она всех этих допросов, но нельзя. Тима тогда её убьёт. Ничего не поделаешь: всё что угодно, лишь бы быть у всех на слуху и на виду ― такой он, удел славы. Иначе и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься на обочине карьеры.

Тяжёлые раздумья и поиск того, кто смог бы помочь прервала подпорхнувшая к ней блондинка. Круглое личико. Волосы как облачко: лёгкие и воздушные. Да и сама девчонка была такая же. В белом хлопковом платьице с кружевной оборкой, прям девочка-девочка. Глаза светло серые, словно стеклышки. На голове обруч из пластиковых порхающих бабочек, на шее кулон, тоже в виде бабочки.

― Привет, ― с широкой улыбкой пухлых розовых губок поприветствовала она Вишню. ― Ты новенькая?

― У меня на лбу клеймо? ― пошутила та.

― Почему клеймо? ― кукольные глазки испуганно расширились, реально выискивая что-то на её лбу. ― Нету клейма, ― на полном серьёзе потрясла головой блондинка.

Ого. Тут, кажется, всё сложно.

― Нет. В смысле, с чего ты решила, что я новенькая?

―А-а-а… ― оживая на глазах тряхнула локонами девчушка. ― Да нет, я тут уже четыре года учусь, всех знаю. Я Бабочка, ― она протянула свою миниатюрную ручку с бренчащими на запястье браслетами. ― Вернее, меня зовут Лена, но я своё имя не люблю. Так что все называют меня Бабочкой.

Смотря на то, как она размахивала руками и пританцовывала, от чего юбка платья красиво кружилась, приходило на ум, что Лена и правда напоминала эфемерную бабочку.

― Приятно. Я Вишня.

― Это тоже прозвище?

― Да если бы. Скорее пожизненный крест. Могу паспорт показать.

Кукольные глаза воодушевлённо блеснули.

― Правда, правда? ― недоверчиво захлопали длинные ресницы. ― А так может быть? Класс! Как восемнадцать исполнится тоже поменяю имя. Нет, лучше после двадцати одного, а то вряд ли предкам понравится. Они у меня те ещё ди…

Дальнейшие рассказы о паспортном столе и родственниках прервал спасительный звонок. Вот блинская зараза! Не успела начать учиться, уже опаздывает. Бродящий по коридору народ в секунду испарился. Как засор в раковине после прочистки. Рядом осталась только Бабочка. Делать нечего, пришлось просить помощи у неё.

Поспешно была найдена учебная часть, где Вишне, торжественно зевая, вручили расписание и до кучи сунули на подпись несколько дополнительных бумажек по зачислению, согласие на посещение бассейна, регистрационную карточку в библиотеку и что-то там ещё.

Пока она расставляла автографы, Бабочка успела за несколько минут в красках рассказать молодой женщине, сидящей за компом со скучающим видом уставшего от жизни взрослого, как она отдыхала на Ибице и как какой-то симпатичный диджей пригласил её на пенную вечеринку, где полночи домогался, пока она не сбежала. Батюшки. Безумно ценная информация.

У новой знакомой Вишни, судя по всему, отсутствовал внутренний фильтр. Или же не выключалась кнопка наивности. Интересно, она знает, что есть вещи, о которых не стоит распространяться? Потому что вряд ли собеседникам интересно, как на третий день отдыха у неё натерлась попа от неудобного купальника.

Вишня с радостью улизнула бы от весёлой попутчицы, вот только оказалось, что они теперь учатся в одном классе. Супер! Компания на год обеспечена. Веселее стало только когда, извинившись перед учителем литературы, Вишня пробралась на указанное свободное место, оказавшееся рядом с хмурой девушкой с септумом (прим. авт. серьга посредине носа), проколотой бровью, разноцветными прядями среди тёмных длинных волос, чёрным корсетом на шнуровке и в готического вида платье с юбкой, состоящей из многочисленных оборок.

Девица смерила Вишню взглядом, каким обычно провожают убегающего за холодильник таракана. С тем же пренебрежением она, словно делала невиданное миру одолжение, стащила свою сумку с кучей брякающих значков со второго стула.

― Это единственный раз, когда ты здесь села, ― предупредила девица, жуя жвачку. ― Соседки мне не уперлись и нюхать твои дешёвые духи я не намерена.

Вишня хотела было возразить, что эти дешёвые духи стоили дороже, чем всё её мрачняковское шмотье вместе взятое, но не стала. Уже как-то сразу понятно, что церемониться с этой мадам не стоит.

― Забыла спросить разрешения, ― на новехонькую парту с лёгким стуком лёг учебник. ― Огорчу, но теперь я буду сидеть исключительно здесь. И не думай, что назло тебе. Ни в коем случае. Просто на третьем ряду сквозняки от окна, а на первом дует от двери. И кстати, если у тебя проблемы с запахами, советую обратиться к лору. С этим не шутят. Вполне возможно, что гниёт носовая перегородка. Наверное, ты плохо обрабатывала ранку после прокола.

Девица злобно выдула и лопнула небольших размеров пузырь, отпечатавшийся голубой липкой массой на подбородке.

― Самая умная, да?

― Это вряд ли. Я весьма разумно оцениваю свои способности.

― Вот раз ты не настолько тупая, надеюсь…

Учитель литературы громко кашлянул, привлекая к себе внимание.

― Абрамова! Я тебе не мешаю?

Девица благосклонно отмахнулась, пренебрежительно закинув локоть на спинку стула, а ноги, обутые в лакированные высокие берцы, высокомерно вытянув в проход.

― Совершенно нет, Вадим Георгиевич.

― Точно?

― Определённо.

― Может тогда позволишь мне продолжить?

― Да ради бога.

― Весьма признателен.

Обменявшись любезностями преподаватель поправил сползшие с носа очки и продолжил обрисовать учебный план сразу двум выпускным классам, разместившимся в просторном кабинете. Надолго удержать на себе внимание ему не удалось. Через несколько минут его снова прервали. Теперь уже стуком в дверь.

Вишня раскрыла рот от изумления. Карандаш выпал из рук и откатился под чью-то парту. Округлившиеся глаза в ужасе смотрели на нарисовавшегося в проёме парня. Скейт отточенным движением был перекинут через плечо, массивные наушники покоились на шее, толстый тетрадный блок со сменными листами зажат подмышкой, а во второй руке картонная подставка с двумя стаканчиками горячего напитка на вынос.

Да быть не может! Таких совпадений просто не бывает! В их городе почти триста тысяч человек, чёрт знает сколько частных школ, три сотни государственных, но ИМЕННО тот самый парень из аэропорта сейчас стоял перед ней. Япона мама… Это либо судьба, либо закон подлости в чистом виде!

Вишня вжалась в стул, закрывая лицо стеной распущенных волос. Пальцы нервно теребили большие кольца-серьги в ушах. Ноги отстукивали похоронный марш. Только бы не заметил, только бы не заметил… Заметил. И узнал. Разумеется, узнал! Разве может не узнать ненормальную девицу из мужского туалета?

― А, Исаев! Как всегда опаздываем? ― поприветствовал его учитель, чем отвлёк внимание парня, разглядывающего Вишню. ― Какое оправдание сегодня? Переводил старушку через дорогу, тушил пожар, спас ребенка от наводнения?

― Роды у кошки принимал. Котята не нужны? ― весело ответил тот, протягивая ему подставку со стаканчиками. ― Ваш левый.

― Зелёный чай? Две ложки сахара? ― деловито уточнил преподаватель.

― Как всегда.

― Прекрасно, ― взятка была благосклонно принята. Ого, да тут свои наработанные схемы. ― Марш на место.

― Вас понял, ― Исаев с довольным видом проскочил на одинокую заднюю парту дальнего ряда, минуя тёмноволосую симпатичную девушку и куда менее привлекательную блондинку с вытянутым лицом. Издалека оно чем-то смахивало на, господи прости, выдру, хотя нельзя отрицать, несимпатичные черты сглаживала тонна макияжа и старательно уложенные в хвост локоны.

Темноволосая девица смущённо пригладила причёску, робко помахав парню. Блондинка же, извернувшись и не стесняясь, одарила его ослепительной улыбкой. Да такими флюидами можно сбить с ног и все кости переломать, честное слово! Однако обеих Исаев оставил без внимания. Так, разве что благосклонно кивнул в ответ. Шах и мат.