– Ты жалеешь, что это случилось?

– Нет. Я никогда об этом не пожалел бы. Но существует многое другое… тени прошлого… с которыми мне надо сначала покончить.

– Понимаю.

Лиз немного подвинулась и посмотрела на крошечные голубые язычки пламени, лизавшие дрова в камине. Она знала, что он имеет в виду Микаэлу, и ей вдруг стало холодно.

Он это сразу заметил.

– Ты замерзла?

– А ты как думаешь? – Она чуть улыбнулась, глядя на него из-под полуопущенных ресниц.

– Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду. Но мне кажется, что нам будет удобнее в постели.

– Может быть. – Она чуть-чуть к нему придвинулась. – При условии, что это будет одна постель на двоих.

– А ты в этом сомневалась?

– Я не совсем была уверена, скажем так. Все так быстро меняется…

– Одно не изменится никогда, – тихо прошептал он. – Ты нужна мне, Бет. Встреча с тобой вернула меня к жизни, и я всегда буду тебе благодарен.

– Мне нравится твой способ возврата долгов. – Она провела пальцами по его мускулистому плечу.

Он схватил ее пальцы и поднес к губам.

– И когда вы рассчитываете получить следующий взнос, мэм?

– Может быть, нам лучше начать переговоры наверху?

– И как можно скорее. – Джуд сел и откинул со лба влажные волосы. – Но пожалуй, сначала надо забрать все наши вещи, – проговорил он, вставая. – У Мойры есть свой ключ, и я не хочу, чтобы она испытала шок, если вдруг ей захочется меня навестить.

– Правильно. К тому же может наступить момент, когда нам все же придется во что-то одеться.

– Это в отдаленном будущем, я думаю. – Он с любовью посмотрел на распростертую на ковре Лиз. – Эту картину я не забуду никогда. Ты так… так прекрасна.

– И ты… ты тоже, – прошептала она и протянула к нему руки.

Он поднял ее и, заключив в объятия, поцеловал в теплые губы..

Их следующая близость была не такой яростной, как первая. Не такой дикой. Они медленно и осторожно изучали друг друга.

– Я так сильно тебя хочу, что боюсь причинить тебе боль, – признался он смущенно.

– Не беспокойся. Такого не может быть никогда.

Но на самом деле она знала, что это не так. Даже одно его слово может разбить ее сердце на мелкие кусочки. А вернее сказать, отсутствие тех слов, которые она так хотела от него услышать. Слов, которых ей не хватало.

Он говорил, что она нужна ему, что он ее хочет, но ни разу не сказал, что любит. Может, еще слишком рано, а она слишком нетерпелива?

– Ты хочешь спать?

– Думаю, это не помешает. Завтра нам предстоит работа. Ты ведь заметил, что сегодня я была мало похожа на профессионала?

– Ты хочешь сказать, что не сумела меня обработать и я не открыл тебе все свои тайны?

– Я не знала, что у тебя еще остались тайны.

– У каждого человека есть что-то, о чем он никому не рассказывает. То, в чем он не хочет признаться даже самому себе.

– Я уже догадалась, что это, – сонным голосом сказала Лиз, прижавшись щекой к его плечу. – Ты хочешь скрыть тот факт, что совершил подвиг. Что ты герой.

Она почувствовала, как он напрягся.

– Если бы это было правдой… Это могло бы оправдать то, что произошло. Но в том, что случилось в джунглях Эль-Кристобаля, не было никакого героизма.

– А что же тогда? – У нее закрывались глаза.

Она с трудом заставляла себя сосредоточиться на том, что он говорил.

– А об этом, сладкая моя, – он поцеловал ее, – я уже очень давно размышляю. А теперь спи. Завтра поговорим.

Лиз спала крепко, без снов и проснулась лишь тогда, когда бледный солнечный свет начал пробиваться сквозь занавески. Джуда рядом с ней не было.

Может быть, он спустился вниз, чтобы приготовить кофе, подумала она, с наслаждением потягиваясь. Но минуты проходили, а он не появлялся, и из кухни не доносился звон посуды.

Лиз откинула одеяло и спустила ноги на пол. Вчерашняя рубашка Джуда висела на стуле. Она надела ее и застегнула на все пуговицы, чтобы выглядеть прилично.

Сначала она зашла на кухню, но Джуда там не оказалось. Не видно было и каких-либо приготовлений к завтраку. Лиз налила воды в чайник и поставила его на газ.

Дверь в гостиную была закрыта, но оттуда доносились голоса. Лиз сначала решила, что это какой-то посетитель, но, взглянув на часы, поняла, что для визитов еще слишком рано.

Господи, да он смотрит телевизор в такую рань!

Она распахнула дверь, приготовившись сказать что-то шутливое по поводу плохого обслуживания в номерах, и остановилась как вкопанная.

Для шуток момент был явно неподходящим. По телевизору передавали какое-то срочное сообщение. Джуд сидел на краешке дивана в напряженной позе и слушал слова диктора.

Лиз увидела на экране дым, груды камней и услышала пулеметные очереди.

– Сообщения из столицы Эль-Кристобаля не позволяют делать окончательных выводов, – говорил диктор, – но стало известно, что крупные силы повстанцев захватили радиостанцию и телевидение. Переворот возглавляет профессор Руй Доминго, бывший вице-президент. Хулио Моралес, диктатор, удерживавший власть в этой южноамериканской стране в течение последних шести лет, находится под домашним арестом. Ворота всех тюрем открыты. Объявлена всеобщая амнистия для политзаключенных.

– Когда это все случилось? – спросила Лиз. – И как ты вообще об этом узнал?

– Твой редактор Клайв позвонил и сказал, что об этом будут передавать по спутниковому телевидению. – Джуд на нее даже не посмотрел. Его голос звучал отрывисто. – Он хочет, чтобы ты закончила интервью и передала ему сегодня же.

– Да. Да, конечно.

Она поняла, что эти новости вернули Джуда в прошлое, напомнили ему о ночных кошмарах. Ей хотелось подойти к нему, сесть рядом и дотронуться до его лица, до его рук и вывести его из этой напряженной неподвижности. Но она не могла сдвинуться с места, на сердце у нее словно лег камень. Она все ждала, когда же он повернется к ней, притянет ее к себе. Но он не отрываясь смотрел на экран.

Картинка поменялась, и она увидела Льюиса Доулиша.

«Каждый, кто верит в свободу, – вещал он, – должен радоваться новостям из Эль-Кристобаля. – Доулиш выглядел изможденным. – Зная не понаслышке о зверствах режима Моралеса, лично я почувствовал облегчение, услышав, что этот человек получил по заслугам».

– Аминь, – тихо прошептал Джуд.

– Но это же хорошая новость, – так же тихо сказала Лиз. – Не правда ли?

– Конечно, кончится все хорошо.

– Тогда… в чем же дело?

– Как раз перед тем, как ты вошла, я увидел человека около президентского дворца. Человека, которого я видел всего лишь раз, да и то мельком. – После паузы он добавил: – Теперь я знаю, как выглядит Ксавьер.

– Тот человек, который похитил тебя и Доулиша? Джуд, кто он?

– Новый президент Эль-Кристобаля – Руй Доминго.

– Ты в этом уверен?

– Об этом говорили в новостях. Тихий интеллектуал, который на деле оказался вожаком партизан.

– О Господи, значит, Эль-Кристобаль перешел из рук одного коррумпированного диктатора в руки другого. – Лиз провела языком по пересохшим губам. – Что ты собираешься делать?

– Сначала я собираюсь закончить интервью, а потом сразу же поеду в Лондон и выступлю по телевидению. Только что звонили из телекомпании твоего бывшего дружка. Они намерены выпустить свою передачу «Из первых рук» в живом эфире сегодня вечером. Мы с Доулишем должны будем обменяться мнениями относительно прошлых событий. Рассказать, как на самом деле было организовано наше похищение.

Ей хотелось крикнуть: «А как же мы?» Неужели их только-только наладившиеся отношения будут сметены ураганом политических событий? Видимо, так. И это отравляло ей жизнь.

Но она взяла себя в руки и спросила:

– Ты не знал… кем в действительности был Ксавьер?

– У меня были смутные подозрения. Но я старался себя убедить, что такого не может быть по разным причинам. Но теперь все наконец встало на свои места.

Лиз улыбнулась:

– Новый президент наверняка жалеет, что не приказал тебя убить, когда у него был шанс это сделать.

– Думаю, что очень многие будут об этом жалеть еще до того, как закончится сегодняшний день.

То, что она услышала в его голосе – категоричность и жестокость, – заставило ее содрогнуться. Джуд встал и затянул пояс махрового халата.

– Я приготовлю кофе.

– Не надо. Я сама. А потом мы продолжим интервью. Постарайся наконец избавиться от призраков прошлого.

– Но не от всех. – Его губы упрямо сжались.

– Конечно, нет.

Лиз вышла, закрыв за собой дверь. Остановившись в холле, она глубоко вдохнула. Она примет душ, оденется, а потом сварит кофе и поджарит тосты. После завтрака они будут работать. Она снова станет всего лишь сторонним наблюдателем – беспристрастным профессионалом.

«Я люблю его, – с горечью призналась она себе. – А для него это просто эпизод, который его утешает и помогает забыть прошлое. Жизнь продолжается, но для меня все кончено. Останутся только мои воспоминания».

– Я уже почти потерял надежду, – говорил Джуд. Они снова сидели друг против друга в гостиной, и Лиз включила свой диктофон. – Во время прогулок я прикидывал, каким образом можно сбежать. Но за мной слишком пристально наблюдали. И у меня не было возможности контактировать с Доулишем, хотя его держали в соседней хижине. Я пытался связаться с ним с помощью азбуки Морзе, используя свою миску для еды, и громко пел по-французски, но не получал никакого ответа. Я даже пытался просто его позвать, но охранники тут же пресекали мои попытки.

– Тебе было известно, что его избивают. Тебе не приходило в голову, что он уже может быть мертв?

– Приходило.

– И что они и тебя могут убить?

– Об этом я думал очень часто. Я знал, что даже если выкуп будет выплачен, они могут нас не отпустить. А потом как гром среди ясного неба все круто изменилось. Старая охрана была заменена новыми людьми. Человек, который отвечал за меня, не перестал быть жестоким, но в то же время было ясно, что ему эти перемены не нравятся. А если человек сомневается, он уязвим – с ним можно договориться.

– И ты уговорил его помочь вам? Но как?

– Я пообещал ему такие деньги, каких он сроду не видывал. Даже крошечная часть выкупа, которая выпадет на его долю, была для него целым состоянием. Я убедил его, что стоит рискнуть.

– Как его звали?

– Диего. Диего Ароза. Когда-то он был сторонником Моралеса и сожалел, что перешел в оппозицию. Он, видимо, решил, что, помогая мне, вернет себе доверие существующего режима. Впервые мне удалось передать сообщение Доулишу и предупредить его, чтобы он был наготове. Мне оставалось только надеяться, что он будет в состоянии бежать со мной. В лагере ожидался приезд какого-то важного начальника – одного из тех, кому не нравилось, что процесс выкупа слишком затянулся, и он решил принять решительные меры, чтобы ускорить его.

– Меры против тебя?

– Ароза был твердо в этом уверен. Он сказал мне: «Если вы хотите жить, сеньор, вам надо бежать, и поскорее. Ксавьер страшно зол и велит застрелить вас, чтобы заставить друзей того седого сеньора платить».

– А каким образом планировался твой побег?

– В честь приезда Ксавьера устраивался большой прием, как бывало раньше, – много выпивки, много бахвальства и пальба из всех ружей. Ароза взялся устроить так, чтобы по периметру лагеря не было охраны.

– Он же страшно рисковал! А мог и предать тебя, – разволновалась Лиз.

– Но тогда ему бы не заплатили. Ему было выгодно сделать так, чтобы мы благополучно добрались до города и до нашего посольства. К тому же он должен был бежать вместе с нами. – Джуд немного помолчал. – Они привезли с собой женщин. Весь лагерь был освещен, словно рождественская елка. Громкое пение, крики и визг женщин разносились по всему лагерю. Мы воспользовались этим и выбрались на свободу.

– Как?! Неужели это было так просто?

– Сработало как часы. Если не считать Доулиша, который был на грани потери сознания. Арозе пришлось нести его на руках практически всю дорогу до джипа.

– Джипа? – встрепенулась Лиз. – У него был наготове джип? Просто не верится.

– Он очень хотел заработать эти деньги. И наверняка надеялся даже на прибавку.

– Что-то я не понимаю, – всплеснула руками Лиз. – Можно было предположить, что они удвоят охрану, а не позволят напиться оставшимся и дать вам уйти.

– В то время я был слишком благодарен судьбе, чтобы задуматься над этим. Реальное положение вещей я осознал позже. Вот почему мне было необходимо скрыться – побыть одному и во всем разобраться.

– Что ты сейчас и сделал?

– Переворот все поставил на свои места. Обнаружились недостающие звенья.

Наконец он посмотрел на часы.

– Ты не хочешь вернуться вместе со мной в Лондон? Наверное, тебе удобнее написать свою статью в офисе.