Шелли Такер - Вечная любовь

Хок молчал. От печали, любви и тоски, звучавших в ее голосе, у него самого перехватило горло. — В столь юные годы Авриль уже пережила так много утрат. Слишком много.

— И по какой-то причине, — продолжала она, слегка нахмурившись, — мой отец тоже считал, что мне нужна твердая рука. — Сквозь густую крону она взглянула на солнце. — Поэтому он выбрал мне в мужья рыцаря, только что вернувшегося из крестового похода, сына одного из ближайших своих друзей. — Авриль проглотила комок в горле и прикрыла глаза: — Господина Жерара де Варенна из Артуа.

Боль, звучавшая в ее голосе, задела такие струны в сердце Хока, что он едва удержался, чтобы не протянуть к ней руки: они находились достаточно близко друг к другу, так что если одновременно протянуть руки…

Взгляд Хока упал на золотой ободок у нее на пальце — его обручальное кольцо, которое она по-прежнему носила.

— А что с твоим отцом? — спросил он, со страхом предвидя ответ. — Он все еще живет в вашем доме на берегу мои Бретани?

— Ней. — Авриль опустила глаза и посмотрела на свои побелевшие пальцы, вцепившиеся в дерево. — Мой отец умер в начале этого года. Я собиралась вернуться домой, в Бретань после визита в Антверпен.

Домой. Это слово и интонация, с которой она произнесла его, больно отозвались в сердце Хока.

Не в силах отвести взгляд от ее лица, он подумал: значит, она потеряла их обоих. Обоих своих мужчин. Сильных мужчин. которые защищали ее, заботились о ней, любили ее… И осталась одна.

Неудивительно, что она так дорожит своей самостоятельностью и не допускает даже мысли о том, чтобы снова попасть в зависимость от мужчины. Позволить мужчине прижать ее к себе и защитить от всего.

Она боится. Его отважная, дерзкая маленькая валькирия боится!

Хок отвернулся, стараясь прогнать горячую волну, подступившую к горлу. Видят боги, он не хотел этого? Он не хотел снова ступать на эту опасную стезю, по которой уже когда-то прошел. С Каролиной. С Мив.

Он желал лишь давать и получать удовольствие, он даже готов к тому, чтобы они с Авриль приятно провели время. Но только как два человека — каждый сам по себе удовлетворяющие собственные потребности. Потребности в приятном обществе и физической близости. Как удовлетворяют голод. Или жажду.

Но он не хотел испытывать более глубоких чувств. Потому какие бы отношения между ними ни сложились, они пролетят в мгновение ока. И не облегчат боли. Ней, когда все закончится, станет еще больнее.

Но без конца напоминая себе об этом, он не мог не попытаться облегчить ее страдание.

Не поднимая головы, Хок протянул к ней правую руку.

И через мгновение почувствовал прикосновение кончиков ее пальцев.

Закрыв глаза, он сплел ее пальцы со своими и ощутил холодный металл ее обручального кольца.

Но на этот раз не отдернул руку.

— Хок?

Он услышал неожиданную нежность в ее голосе.

— Что?

— Как ты думаешь, с Жозетт пока ничего не случилось? — Он повернул голову и посмотрел в сторону бухты:

— Корабль все еще виден.

— Надеюсь, это означает, что с ней все в порядке.

— Да, — согласился он. — И с Келданом тоже.

Яркий свет полоснул по глазам. Слепящий солнечный свет. Жозетт, испуганная, в замешательстве разомкнула веки и увидела светлый, ясный день. Что случилось? Ей казалось, что мгновение назад она была возле дома Хока и Авриль, и светила луна.

Теперь она лежала на берегу и видела верхушки деревьев. У нее бешено колотилось сердце. Повязка, которой Торолф заткнул ей рот, скрадывала все звуки, которые она издавала. Руки у нее были связаны за спиной и затекли, словно она лежала уже очень давно.

Но ей по-прежнему казалось, что прошло всего несколько секунд, — между тем очевидно, что минуло по крайней мере полдня. У нес было такое чувство, будто она… будто несколько часов каким-то образом выпали из ее жизни.

От этого неприятного чувства у Жозетт закружилась голова, тошнота подступила к горлу. Кровь быстро стучала в висках Она попыталась поднять голову. Торолфа нигде не было видно

Но она заметила ладью. Большую парусную ладью с загнутыми кверху носом и кормой, покачивавшуюся вблизи берега в узкой длинной бухте или каком-то канале. Жозетт видела противоположный берег.

Бухта была пустынной, невдалеке начинался лес. Жозетт вдруг вспомнила то, что говорила ей Авриль: у Хока есть корабль, спрятанный в бухте за западным лесом.

Но зачем Торолф привез ее сюда и оставил одну?

Голова Жозетт снова упала в песок, на глаза навернулись слезы. Она попыталась припомнить, что же произошло. Она пошла искать Авриль, и в темноте на нее напал Торолф. Она чуть сознание не потеряла, когда он подкрался сзади, набросил ей на голову капюшон и прорычал что-то свирепым голосом, в котором слышалось удивление.

А потом влил ей в рот какое-то снадобье — густое, с резким запахом, одновременно горькое и сладковатое, острое. Она чуть не задохнулась от него. Казалось, в нем смешались десятки самых разных вкусов. И это напугало ее до полусмерти

Жозетт подумала, что Торолф хочет отравить ее. И ввести в бесчувственное состояние. Но напиток странным образом разогрел ее; не то чтобы она почувствовала жар, казалось, что кровь бурлит в венах. Потом внезапно все мышцы отвердели, превратившись во множество плотных узлов. Виски пронзила неожиданная чудовищная боль. Стало казаться, что ноет каждая косточка. Она закричала от боли.

Все это время Торолф хладнокровно наблюдал за ней, по грубому лицу разливалась широкая улыбка. Потом он схватил ее за горло и стал душить, пока она не потеряла сознание… И вот очнулась здесь. Спустя несколько часов. Часов, которые пролетели для нее как одно мгновение.

Все это было так странно! Озадачивало. Пугало. Жозетт попыталась сесть, опираясь на песок онемевшими руками.

И тут увидела Торолфа — в воде. Он шагал от корабля по мелководью, направляясь к ней.

Внезапно он разразился хохотом. Громким, радостным хохотом. Подняв лицо к небу, воздел обе руки и потряс кулаками, словно смеялся над самим Богом.

Жозетт в ужасе зарыдала, решив, что Торолф сошел с ума, и представив себе, что он может с ней сделать. Торолф между тем поспешно приближался.

Жозетт яростно пыталась освободиться от пут, а когда он подошел и встал прямо над ней, начала лягаться, обсыпая его песком. Торолф прорычал что-то по-норманнски и занес кулак. Рванувшись, Жозетт свернулась клубочком у его ног, плотная повязка на губах приглушала панические всхлипы.

Но Торолф не ударил ее. Вместо этого он склонился над ней, поднял за подбородок и больно сжал его. Потом стал вертеть ее голову направо-налево, изучая и бормоча что-то себе под нос.

Через некоторое время он отпустил ее и отступил назад, продолжая смотреть на Жозетт со странной злорадной улыбкой, от которой ее охватил ужас.

— Торолф!

Крик донесся из лесу. Торолф резко обернулся, а у Жизель при звуке этого низкого, сильного голоса замерло сердце

Келдан!

Облегчение и страх одновременно пронзили ее. Из выехали полдюжины наездников во главе с Келданом.

Торолф рявкнул что-то, похожее на ругательство, дернув поднял Жозетт на ноги и поставил перед собой. Жозетт извивалась и лягала его ногами, пытаясь вывернуться, но Торолф был слишком силен.

Грубо крича что-то приближающимся мужчинам, он стал вместе с ней отступать к воде. Поближе к кораблю. Вода намочила подол платья Жозетт.

Ней! Жозетт отчаянно боролась, не сводя взгляда с потемневших, пылающих тревогой глаз Келдана, пока холодное лезвие ножа не прижалось к ее горлу. Она затихла.

Торолф, пятясь, тащил ее в воду, все дальше от мужчин. которые сердито кричали ему что-то по-норманнски.

Потом Келдан и его спутники спешились. Жозетт видела, что все они вооружены. У одного был даже арбалет. Но Торолф прикрывался ею, как щитом, и продолжал приближаться к кораблю, уволакивая ее все глубже и глубже в воду.

Жозетт не могла бороться с ним. Не могла ударить его. потому что у нее были связаны руки. Она и дышать-то почти не могла с завязанным ртом и ножом, приставленным к горлу.

Поэтому она сделала единственное, что пришло ей в голову.

Притворилась, что потеряла сознание, и обвисла у него руках.

Ее внезапный обморок насторожил Торолфа. Насторожил настолько серьезно, что он убрал нож от ее горла — всего, на один момент, но его оказалось достаточно, чтобы Жозетт соскользнула вниз и связанными руками проделала еще один трюк. Ему когда-то научила ее Авриль, сказав, что это поможет, если какой-нибудь мальчишка станет проявлять чрезмерное дружелюбие. Жозетт просунула руки Торолфу между ног, схватила и изо всех сил крутанула.

Торолф взвыл от боли, а Жозетт, метнувшись в сторону, нырнула.

Когда ледяная вода сомкнулась у нее над головой, она на миг испугалась. Но тут же чьи-то сильные руки поймали ее и вытащили из воды. Пока спаситель нес ее в безопасное место, она увидела, как Келдан с товарищами набросились на Торолфа.

Крики и проклятия огласили побережье, Торолф яростно мычал. Человек, вытащивший Жозетт из воды, усадил ее на песок, снял со рта повязку и развязал веревки.

Но Жозетт и думать забыла о своих путах, она не сводила глаз с Келдана, и сердце у нее готово было выскочить из груди.

Борьба была жестокой. Мужчины пытались лишь утихомирить Торолфа, они не хотели его убивать. Но Торолф бился не на жизнь, а на смерть, он размахивал длинным ножом и разил им направо и налево, стараясь вырваться.

Все сплелось в огромный клубок рук, загорелых спин и кипящей воды. Жозетт услышала отчаянный крик, поняла, что борьба вконец закончена, и увидела, как Торолфа поволокли на берег. Один из мужчин побежал отвязывать веревку от седла; Жозетт бросилась к Келдану и повисла у него на шее. Она таяла в его сильных объятиях и все всхлипывала:

— Келдан! Слава Богу! Я так испугалась! Мне было так страшно!

— Жозетт… — Он, тяжело дыша, крепко прижал ее себе. Голос звучал напряженно.

Потом Келдан стал медленно оседать.

— Келдан? — закричала Жозетт, падая вместе с ним. — Что… — И только тут она заметила кровь.

Кровь текла из глубокой раны у него в спине, прямо над поясницей. Торолф всадил в него нож.

Жозетт показалось, что у нее остановилось сердце.

— Ней! О Пресвятая милосердная Дева Мария! Нет! — Глаза Келдана блестели от боли. Не отпуская Жозетт, он посмотрел на нее долгим, молчаливым взглядом, потом перевела глаза на спутников и произнес что-то прозвучавшее как приказ.

Торолф, которого связали и перекинули через седло, должал гневно мычать. Келдан, лежа на песке, издал предсмертный стон.

У Жозетт сжалось сердце. Она оглянулась на мужчин изумлении увидела, что они садятся на коней:

— Что вы делаете? Кто-нибудь, помогите ему! Он ведь может умереть!

— Жозетт… — Келдан тихо пробормотал несколько слов по-норманнски; казалось, он в отчаянии, что она не может понять его. — Будет… в порядке. Останься… — Он проникновенно посмотрел ей в глаза и крепко сжал руку.

Не веря собственным глазам, Жозетт покачала головой:

— Не могут же они вот так бросить тебя? Не могу!

Один из спутников Келдана что-то крикнул ему, но Келдан махнул рукой. Поместив лошадь, к седлу которой был надежно привязан Торолф, в середину кавалькады, мужчины повернули коней, галопом поскакали от берега и вскоре скрылись в лесу.

— Ней! — закричала им вслед Жозетт. — Как они могли уехать и бросить тебя?

Она попыталась встать, но Келдан крепче сжал ее руку:

— Безопасно… здесь. Останься.

— Ней, я должна помочь тебе! Я должна…

— Ней, Жозетт! — резко сказал Келдан — он впервые говорил с ней таким тоном. — Улв — волк. Остаться здесь. Хок… приходить.

Глаза Жозетт наполнились слезами. Она готова была накричать на него. Как он может быть таким спокойным! Как может думать о ее безопасности, когда из него самого уходит жизнь!

— А если он опоздает? Даже если Хок и придет, он может прийти поздно!

Келдан покачал головой, глаза его закрылись.

— Спать… теперь.

— Нет, не спи! — Жозетт откинула с его лба темную прядь волос и в панике закричала: — Келдан, я боюсь: если заснешь, ты не проснешься!

— Остаться. — Ошибиться было трудно: он приказывал, его рука крепко сжимала се запястье, в глазах застыла тревога. — Йег эльскер дег.

Глаза Жозетт затуманили слезы. Впервые он сказал ей эти слова там, на лугу. Это было всего лишь вчера. Но она не смогла тогда заставить себя повторить их, она не была уверена, что это правда.

— Йег эльскер дег, Келдан. Я люблю тебя! — казалось, ее признание не облегчило его страданий. Гримаса боли исказила лицо.

Потом веки опустились, и он затих.

— Нет! — Дикий вопль протеста вырвался из самой глубины сердца Жозетт. — Келдан, не покидай меня!

Илдфаст, будь он неладен, появился лишь тогда, когда Хок и Авриль уже почти добрались пешком до края леса. Увидев как его жеребец радостно щиплет клевер на опушке, Хок испытал сильное искушение скормить безмозглое животное волкам однако волки к тому моменту уже убрались в лес в поисках более легкой добычи.