— Ведь с Дэниэлом ничего не случилось? Нет?

— Что ты! Я совсем не это имела в виду… Конечно, ему с каждым днем хуже, как мы и боялись. Он берег все свои силы для твоей свадьбы. Я даю ему болеутоляющее, оставленное тобой, и тогда он хоть спит хорошо… — Слезы потекли из ее глаз. — Ох, Мередит…

— Я знаю, знаю… — Она погладила Лидию по спине, не в состоянии предложить иное утешение.

Мередит верила, что эта женщина испытывает сильное чувство к ее отчиму. Но почему тогда она изменила ему с Джереми? Мередит предположила, что всё дело в огромной физической привлекательности Девлина, которая, кажется, потрясает все женщин. В конце концов, как быстро она сама сдалась, хотя твердо намеревалась держаться от него на расстоянии.

Спустя несколько секунд Лидия шмыгнула носом и выпрямилась, вытирая лицо от слез,

— Извините… Идемте наверх. Дзниэлу не терпится увидеть вас. Как прошла поездка? — бодро продолжила она, направляясь вместе с ними к дому. Лидия многозначительно улыбнулась Мередит. — Замужество явно тебе к лицу. Ты просто сияешь.

Живот Мередит болезненно сжался: Чандлер слишком хорошо знала чудесное воздействие любовного мастерства Джереми.

— Спасибо. В Чарлстоне было очень мило.

— Жаль, что вам не удалось побыть там подольше, но Дэниэл так болен, что…

— Я знаю. Мы нужны здесь.

Когда они вошли в комнату Харли, Мередит едва сдержалась, чтобы не ахнуть: отчим выглядел на десяток лет старше, чем четыре дня назад. Щеки посерели, а глаза так запали и потускнели, что казались почти безжизненными. Он неумолимо приближался к смерти.

Мередит жгло отчаяние и гнев. При всех ее дознаниях в медицине она ничего не может сделать. Заставив себя улыбнуться, Мередит шагнула к постели.

— Привет, Дэниэл.

— Девочка моя, — обрадовано пробормотал больной. — Как свадебное путешествие?

— Чудесно, но дома все равно лучше, — стоически соврала она и, подойдя ближе, почти прижалась ртом к его уху, чтобы прошептать:

— Дэниэл, ты оказался прав насчет этого замужества.

Тень улыбки тронула губы Харли, и он слабо похлопал ее по руке.

— Я знаю и радуюсь за тебя.

Девлин подошел, чтобы поговорить с Дэнэлом, и тот, казалось, с энтузиазмом слушал рассказ Джереми о покупках, о работе и о выполненных поручениях. Несмотря на болезнь, Харли сохранил глубокую любовь к «Мшистой заводи». Однако немного погодя его голос ослаб, а веки стали опускаться. Мередит и Джереми извинились, сославшись на то, что должны смыть с себя дорожную грязь, и вышли в коридор.

Она остановилась у стены и вытерла слезы. Рука Девлина обняла ее за плечи и мягко прижала. Не говоря ни слова, они подошли к ее комнате.

Но теперь это была и комната Джереми. В гардеробе уже освободили место для его одежды. Лакей Дэниэла пришел, чтобы распаковать сумки Девлина. Как-то странно оказалось наблюдать, как Джозеф выкладывает бритвенные принадлежности Джереми на высокую тумбочку, специально поставленную в спальню. Странно, но не неприятно.

Теперь предстояло много работы по дому и на плантации.

Мередит сосредоточилась на наведении порядка во всех уголках здания после суматохи последних недель. Кстати, она сразу же забрала инвентарные книги по домашнему имуществу у Девлина, и тот весело сказал, чтобы и остальные счета ушли по этому же адресу, на что Мередит с радостью согласилась. Кроме заготовок на зиму и пополнения, по мере возможности, того, что «съели» вечеринка и свадебный пир, она заново просматривала приходно-расходные книги, чтобы ознакомиться с финансовыми делами плантации за время ее временного устранения от дел.

Разумеется, имелись и больные рабы, требующие ухода, ибо наступил сезон простуд и лихорадок, за исключением малярии, заявлявшей о себе весной и летом. Часто случались пожары, вызываемые примитивными кострами, разжигаемыми прямо на полу хижины для обогрева, или каминами, которые плохо действовали. Это означало дополнительную работу по восстановлению примитивных жилищ и заботу об обожженных. К тому же Мередит приходилось следить за шитьем теплой зимней одежды, изготавливаемой женщинами в прядильне.

Джереми тоже не бездельничал. Он постоянно объезжал поля, давая распоряжения по подготовке к весеннему севу, и проверял выполнение своих приказов.

Поскольку зима не являлась горячей порой Для работ на плантации, настало время заняться текущими ремонтными делами. Чинились повозки и упряжь, изготавливался и восстанавливался рабочий инвентарь. Менялись подковы у мулов и лошадей, а также у нескольких быков, закрепленных за фермой. Дом и большинство хижин требовали приложения рук. Хотя на плантации почти не встречалось заборов, — лишь вокруг конюшенного двора и курятника — их тоже Нужно проверить и поправить. Квалифицированные работники быстро делали свое дело, отдавая распоряжения помощникам и контролируя их работу. Многие из невольников занимались выравниванием дорог на полевых трактах, так как во время дождливой весны и осени колеса теле прорезывали глубокие колеи и делали проезд почти невозможным.

Рождество прошло в менее чем праздничной атмосфере. Дэниэл был слишком болен, чтобы хоть кто-то в доме испытывал желание веселиться, хотя и не забыли о традиционном праздничном ужине для рабов.

Джереми подарил Мередит жемчужные подвески, купленные им в Чарлстоне, а она, в свою очередь, вручила ему изящный бритвенный набор, состоящий из бритвы с ручкой из слоновой кости, кисти, оловянной чашечки и ремня для правки. Все принадлежности лежали в резных углублениях и придерживались специальными ремешками; затем весь футляр сворачивался и застегивался, превращаясь в компактный сверток, который можно брать с собой в дорогу. Девлш поблагодарил жену теплым поцелуем и поинтересовался, почему она выбрала именно это в качестве подарка. Мередит засмущалась и наконец застенчиво ответила:

— Мне очень нравится смотреть, как ты бреешься.

Он улыбнулся.

— А мне нравится, как ты смотришь на меня во время этого процесса.

Джереми нежно поцеловал ее, и ликующая радость затопила душу Мередит.

Затем им пришлось принимать рождественских гостей, так как Лидия все время находилась наверху у постели больного Дэниэла. Предлагая навестившим их яичный ликер и сливовый пудинг, они заставляли себя улыбаться во время светской беседы и старательно уклоняться от вопросов о Харли, а также парировать подшучивания по поводу их медового месяца.

Мередит очень обиделась, что никто из родственников не удосужился нанести визит. Она с горечью заключила: Гален и его отец отказали Алтее в разрешении посетить «Мшистую заводь». Казалось совершенно несправедливым видеться с подругой лишь в случае, когда кузен или Френсис сочтут это возможным. Конечно, Гален не появится потому, что до сих пор злится из-за ее замужества. «Алтея оказалась права, — в сердцах подумала Мередит. — У него было более чем достаточно времени и шансов, но он не воспользовался ими, поэтому у него нет никакого права теперь упрекать меня».

Но мысли о Галене быстро улетучились из ее головы, когда Джереми пришел в спальню и занялся с ней медленной сладкой любовью, тщательно разжигая костер страсти. Она пылко отвечала на его ласки, безумно скользя ладонями по груди мужа и языком поддразнивая плоские соски, доводя их до твердого «пуговичного» состояния.

Позже, совершенно удовлетворенная, Мередит лежала, положив голову ему на плечо, и это казалось ей совершенно правильным и естественным. ОНИ знала, что никогда еще в жизни не чувствовала себя такой счастливой, но не позволяла приходить в голову мыслям о сроках этого блаженного состояния.

Однажды, через несколько дней после Рождества, Мередит пошла в конюшню, надеясь найти там Девлина. У нее возникла срочная необходимость уточнить кое-какие записи в отчетах по Плантации. Конечно, она могла бы подождать и до Ужина, но ей просто хотелось увидеть его: в течение всего дня Мередит постоянно думала о нем. Да и Поль сообщил, что мистер Девлин отправился потренировать Акробата. Словом, все эти обстоятельства и привели ее на конюшенный двор.

Дойдя до подъездной аллеи, усыпанной ракушечником, она увидела надсмотрщика Джексона. Он шел ей наперерез. На мгновение Мередит приостановилась, подумав было вернуться в дом, но потом решила, что это будет выглядеть явной трусостью. Хотя сей человек ей и не нравился, приходилось терпеть его до тех пор, пока Джереми подберет нового управляющего. Она холодно кивнула Джексону и пошла дальше. Однако надсмотрщик нагнал ее и схватил за руку. Мередит резко обернулась.

— Что вы делаете?! Тот насупился.

— Почему, черт побери, ты предпочла мне этого подонка?

— Прошу прощения?

— Я предлагал жениться на тебе, все чин по чину… Но ты отвергла меня. Считаешь себя слишком благородной для таких, как я? И тут же ухватилась за возможность подцепить наемного слугу… Наемного слугу!

— Мне жаль, если ваша гордость оказалась уязвлена, — ледяным тоном заявила Мередит, — однако за кого бы я ни вышла — совершенно не ваше дело. А теперь, пожалуйста, отпустите мою руку.

— «Пожалуйста, отпустите мою руку», — зло передразнил ее Джексон. — Всегда такая правильная, да? Но под этой твоей невзрачной чопорностью явно прячется сущность настоящей шлюхи! А Девлин-то… Ничего себе жеребец, не так ли? Поэтому ты и затащила его в постель. Тебе так не терпелось иметь мужика, что ты ухватилась за того, кого купил твой папаша! Жаль я не знал, чего ты хочешь… А я-то, дурак, обращался с тобой уважительно… Нужно было сделать вот так…

Джексон схватил Мередит за другую руку и дернул на себя, впиваясь ртом в ее губы.

На мгновение она оказалась настолько разъяренной, что не смогла ничего предпринять, но потом принялась неистово сопротивляться, лягая его ногами и размахивая руками, старалась отвернуть голову. Наконец наглец получил по голени и испустил вопль от острой боли, зло сощурив глаза. Вскинув руку, Джексон ударил Мередит, сбив ее на землю. По-настоящему перепуганная случившимся, она закричала, называя единственное имя, которое всегда жило в сердце, не покидая его ни на секунду.

— Джереми! Джереми!

Мередит больше не удалось издать ни звука, потому что надсмотрщик сразу же навалился на нее, зажимая ей рот рукой. Она кусалась, царапалась и лягалась, часто попадая в цель. Мередит была сильная женщина, и пытаться удержать ее — все равно что бороться со львицей. Но ему все-таки удалось крепко зажать ей рот и лишить возможности свободно дышать. Чернота закружилась перед глазами Мередит, и она рванулась, стараясь сделать хоть глоток воздуха.

Затем перед ней возникло какое-то расплывчатое пятно, — его сопровождал громкий стук — и внезапно рот освободился. Тела двух мужчин покатились по усыпанной ракушками дорожке, и хотя Мередит не могла видеть их лица, одна голова венчалась очень знакомой золотой шапкой волос. Джереми! Слава Богу! Сквозь дурноту она смогла разобрать, как ее муж придавил Джексона к земле, впечатывая свои кулаки в физиономию надсмотрщика. Мередит уже достаточно пришла в себя, чтобы сообразить, что если Девлин будет продолжать в том же духе, то непременно убьет насильника.

— Джереми! Джереми! — Она подбежала и потянула мужа за плечо. — Прекрати! Пожалуйста… Я в порядке… Ты убьешь его!

Он остановился и поднял лицо к Мередит. Волосы выбились из его всегда аккуратной косицы и беспорядочно рассыпались по плечам; их густо покрывал слой пыли. Глаза горели жаждой крови, а губы растянулись в угрюмом и диком подобии улыбки. Девлин закрыл глаза, и большие плечи расслабились. Он торопливо поднялся на ноги и прижал Мередит к себе.

— Ты уверена? Что произошло? Я услышал твой крик и пустил Акробата во весь опор… До смерти испугался, что не успею вовремя, — добавил Джереми, нежно и бережно обнимая жену.

Только теперь Мередит заметила огромного гнедого, нервно приплясывающего неподалеку. Девлин, наверное, прыгнул на Джексона прямо с лошадиной спины. Акробат фыркал и дергал головой, растревоженный шумом и дракой. Джереми успокаивающе заговорил с животным, тихо приближаясь к нему. Не. отпуская руку Мередит, он взял свисающие поводья и повернулся к поверженному надсмотрщику, который с трудом поднимался с земли, тщетно стараясь вытереть кровь вокруг рта.

— Я хочу, чтобы к вечеру ты убрался с плантации, — сказал ему Девлин холодным и твердым, как кремень, голосом.

Джексон осторожно дотронулся до разбитых и распухших губ.

— Ты не имеешь права, — заартачился он. — Меня нанял мистер Харли, и только он может уволить. Ты еще не хозяин здесь.

— Я не вмешиваюсь в дела Дэниэла и не выгоняю тебя со службы… — резонно произнес Джереми, — я просто говорю, что если еще раз поймаю тебя на этой плантации, то переломаю пополам.

Надсмотрщик метнул на него бессильный и ненавидящий взгляд и заковылял по дорожке, чтобы подобрать свой скрученный хлыст, свалившийся с плеча во время драки. На какое-то мгновение Мередит испугалась, что он ударит им Девлина. Ее муж тоже напрягся, стиснув кулаки и сверкнув глазами. Ей даже показалось, Джереми надеется, что Джексон именно так и поступит. Однако тот только перебросил плеть через плечо и захромал в сторону своей хижины. Мередит не сомневалась, что с наступлением ночи он исчезнет.