Иметь дело с искренней, импульсивной мисс Эверли означает, без сомнения, эмоционально втягиваться в это дело, чего он хотел избежать во что бы то ни стало.

Они шли бок о бок, когда Сьерра вдруг увидела Расса, вышедшего из кабинета в коридор.

Сьерра обрадовалась ему, словно старому знакомому.

– Надеюсь, у вас все обошлось, Расс? – обратилась она к нему.

– Вас в самом деле это интересует? – Расс с любопытством посмотрел на улыбающуюся Сьерру и на непроницаемое лицо Ника.

– Мы идем обедать, – объяснила Сьерра. – Видите, мы..

– Идемте, – нахмурился Ник и взял ее за руку. Расс усмехнулся:

– Значит, вы влипли? А я вам давал такие разумные советы.

– Что все это значит? – требовательно спросил Ник, увлекая ее за собой.

– Просто я хотела сказать ему, что мы собираемся за обедом обсудить мой вопрос. Почему вы не дали мне договорить? Теперь он подумает… – Она замолчала и нахмурилась, вспоминая улыбку Расса, скользнувшую по его губам. Впрочем, кому какое дело до того, о чем будет сплетничать Расс. Вряд ли ей доведется снова встречаться с кем-либо из сотрудников агентства. – Ничего… особенного. Это все ерунда.

– Когда и где вы успели с ним познакомиться? – Ник провел ее сквозь автоматически открывающиеся двери к лифту.

– Разговорились, пока Юнис мариновала нас в приемной.

– Что ж, тогда советую вам держаться от него подальше. Расс превосходный знаток электроники, но страдает запоями. Думаю, не стоит поддерживать с ним знакомство.

Сьерра удивленно взглянула на своего спутника:

– Вы, должно быть, шутите?

– Отнюдь нет.

Она обратила внимание на его плотно сжатые губы и ледяное выражение глаз. Нет, он вовсе не шутил. Он и в самом деле предупреждал – скорее приказывал – держаться подальше от этого человека, с которым Сьерра перекинулась едва ли парой фраз.

– Те часы, что я провела в обществе Расса, пока дожидалась разрешения встретиться с вами, останутся в моей памяти как самое дорогое воспоминание, – холодно ответила Сьерра. Упустить удачный момент и не подколоть этого холодного, без чувства юмора человека она не могла. – Как можно требовать, чтобы я держалась от него подальше, после всего, что мы с ним вместе пережили?

Подошел лифт, где уже находились люди, которые могли услышать его ответ. А Ник давно вывел правило: «В лифте лучше всего молчать». Никто не знает, что может выудить из разговора случайный человек. Во время спуска он не мог отвести взгляда от лица Сьерры. Ее глаза сияли, на губах играла улыбка. Чувствовалось, что она искренне довольна собой.

Только к тому моменту, когда они добрались до нижнего этажа и все находившиеся в лифте покинули кабину, до него дошло, что она смеялась над ним.

– Я вовсе не собирался подозревать вас в том, что вы кокетничали с ним, – процедил Ник. – Просто я… – Он резко оборвал себя, потому что понял, каким идиотом сейчас выглядит. «Второй раз, – напомнил он себе (по привычке отмечать каждое упущение, как, впрочем, и достижение), – всего лишь за истекшие полчаса эта женщина вынудила меня вести себя дурацким образом. Придется считаться с этим».

– Это у вас уже вошло в привычку – предупреждать и оберегать всех и вся от всех и вся? – предположила Сьерра.

– Ваша способность располагать к себе людей оставляет большой простор для умозаключений. Например, я мог бы прийти к выводу – если бы не знал на все сто процентов, что это заведомо ошибочное суждение, – что вы с Юнис старые знакомые. Только исходя из того, что вам удалось совершить невозможное – проскочить мимо моей бдительной секретарши, а затем с таким жаром умолять меня не выгонять ее…

– Что не исключено, так ведь? Пьяница вроде Расса, может, и не будет слишком сокрушаться из-за потерянного места, а вот для такой сверхпослушной Юнис это может стать ударом.

– Мы с Юнис выросли вместе. Она очень близкий мне человек. Как сестра. И она незаменимый секретарь, можете поверить мне на слово. Вряд ли она волнуется, что я ее выставлю из офиса. – Ник снова поразился тому, что наговорил больше, чем хотел, и жалел об этом.

– Несмотря на то, что она приняла деловую женщину за одну из ваших курочек? – поддразнивая его, спросила Сьерра.

– Если вы хотите, чтобы к вам относились как к деловой женщине, тогда надо одеваться соответствующим образом, – отрезал Ник, оглядывая ее с головы до ног.

И это была серьезная ошибка. Чем больше он смотрел на нее, тем больший интерес она вызывала у него. Наверное, она страстная, пылкая и… самоуверенная. Что и привлекало и отталкивало его одновременно.

– Или такой наряд для деловой встречи считается в Эвертоне хорошим тоном?

Его замечание попало в точку. Если бы он только знал, сколько времени Сьерра колебалась, выбирая, что ей сегодня надеть. Конечно же, у нее в шкафу висел строгий черный костюм, но, поскольку этот цвет вызывал у нее малоприятные ассоциации и настраивал на траурный лад, Сьерра после долгих размышлений сочла, что отправляться в поездку с подобным настроением не стоит, и остановила выбор на шелковой блузке и юбке в клетку, в которых чувствовала себя комфортно.

Разумеется, если бы она могла заранее вообразить, что ей придется иметь дело с сестрой Дракулы, она бы выбрала унылый черный костюм.

– В Эвертоне знают, как полагается одеваться в том или ином случае, – попыталась отразить удар Сьерра. – А вот вы, ньюйоркцы, не имеете ни малейшего представления о жизни на Западе, дальше Гудзона, но считаете…

– Я не раз бывал в Эвертоне, – прервал ее Ник, – и у меня есть друзья в городе.

– Правда? – Сьерра посмотрела на него с удивлением.

– А что вас так удивило? – полюбопытствовал Ник. – Что я бывал в Эвертоне или что у меня там есть друзья?

– И с кем вы там подружились?

– Что конкретно вам бы хотелось выяснить? – ответил он вопросом на вопрос.

– Почему вы не хотите ответить мне? – В ее глазах промелькнула тень досады. – Сотрудники вашего агентства всегда таким образом ведут беседы? Никогда не дают прямого ответа? Это заводит разговор в тупик.

– Любая информация представляет ценность, и только глупцы отдают ее, ничего не получая взамен.

– Боже мой! Неужели у вас никогда не возникает желания отбросить все правила вашей конторы и просто поболтать с кем-нибудь без всякой задней мысли?

– Вы хотите сказать, что мы с вами просто болтаем?

Чувство досады еще больше усилилось, но тут Сьерра заметила, что Ник улыбается. Улыбка была едва заметной, но в его серых глазах светились озорные искорки.

– Так вы смеетесь надо мной! – с некоторым опозданием догадалась Сьерра. – Демонстрация того, как босс секретного агентства способен проявлять чувство юмора?

Улыбка Ника свидетельствовала о том, что она попала в самую точку. А в следующую секунду на его лице вновь появилась непроницаемая маска.

И Сьерра невольно отметила эту мгновенную перемену.

– Улыбка вам больше к лицу, чем эта маска, которую вы так любите надевать на себя. Почему вы так редко улыбаетесь? Боитесь, что маска растянется? Но я видела, как вы улыбались Юнис, – и видите, с маской ничего не случилось, особого вреда ей это не причинило. Так что действуйте смелее.

– Вот так? – Он продемонстрировал белизну своих безупречных зубов.

– Нет, это что-то ужасное. Больше похоже на оскал хищника, готового проглотить добычу, чем на улыбку. Попробуйте еще раз.

– Почему это вам так хочется заставить меня улыбаться? Ищете ключик ко мне, мисс Эверли? Нащупываете слабые места?

Сьерра возмутилась:

– Зачем это мне?

– Чтобы вынудить меня продать свою долю винзавода.

– Ничем не оправданные домыслы, мистер Николаи! – сухо проговорила Сьерра.

Они остановились посреди вестибюля, и с обеих сторон их обтекал поток торопившихся на обед сотрудников различных ведомств. Но громкий голос Сьерры все же привлек внимание некоторых из них.

– Да, это мои домыслы. – Ник неожиданно понизил голос. – И давайте отбросим формальности, будем обращаться друг к другу на «ты». Согласна, Сьерра? – В первый раз он обратился к ней по имени, и девушка вдруг почувствовала волнение, услышав, как оно прозвучало в его устах.

Глубокий голос и проникновенные интонации странным образом вызвали необъяснимое беспокойство. Сьерра даже невольно отступила от него на шаг.

– Я собираюсь заплатить столько, сколько эта доля стоит на рынке.

– А если меня не интересует рыночная цена? Этого Сьерра никак не ожидала услышать. Вопрос, заданный им, заводил в тупик. Значит, ей все же предстоит нелегкий разговор. То, что ей довелось увидеть за короткий промежуток времени пребывания в агентстве, свидетельствовало о том, насколько здесь все непредсказуемо – почти так же, как и в гороскопе на сегодняшний день.

– В таком случае я попробую предложить большую сумму, – решительно продолжила она.

– Да ну? – Брови Ника взметнулись вверх. – Интересно, насколько?

Сьерра задержала дыхание:

– Неужели ты собираешься устроить торг прямо здесь, в вестибюле?

– Нет. – Хищная улыбка снова промелькнула на лице.

На этот раз Сьерра решила, что отдала бы предпочтение маске, которую он обычно носил.

– Куда бы тебе хотелось пойти перекусить, Сьерра?

– Куда угодно, лишь бы для этого не пришлось брать такси, – пожала плечами Сьерра. – Водитель, который вез меня из аэропорта, напоминал ковбоя, укрощающего необъезженного жеребца. Мне бы не хотелось второй раз переживать такие же сильные ощущения.

Задумавшись, Ник смотрел сквозь стеклянные стены:

– За один квартал отсюда есть неплохое местечко. Но мы промокнем насквозь, пока доберемся туда.

– Не сахарные, не растаем, – бодрым тоном проговорила Сьерра, невольно подражая бабушке, у которой на все случаи жизни находились либо подходящие пословицы, либо чьи-то изречения.

Они вышли из здания и остановились под навесом, глядя на спешащих прохожих – дождь успел перейти в ливень. В небе то и дело громыхал гром.

– Конечно, мы не растаем, – согласился Ник, – но, когда сядем за столики, нас можно будет выжимать. Есть более простой выход. Мы вернемся в мой кабинет и оттуда закажем обед.

Поколебавшись секунду, Сьерра решила, что так будет в самом деле лучше. Ей не улыбалось вернуться в Эвертон мокрой, как курица. К тому же у промокшего насквозь Ника Николаи может испортиться настроение, он может прийти в дурное расположение духа и отказаться вести переговоры о продаже своей доли.

– Кажется, идея неплохая, – кивнула она. И улыбнулась ему той самой улыбкой, которая так поразила его.

– Ник! Привет, Ник! – Чей-то певучий голос прорвался к нему из внешнего мира. – Представляешь, Ник, съемки закончились раньше, чем я рассчитывала. Но я промокла до нитки, пока добежала сюда.

Ник и Сьерра повернулись на голос высокой девицы, которая пробиралась сквозь толпу к ним. На ней было черное короткое обтягивающее платье. И несмотря на свои длинные – растущие чуть ли не из подмышек ноги, она была в туфлях на высоченных и тонких, как кинжалы, каблуках. Кожаные ремешки на греческий манер переплетались на ее стройных щиколотках.

– Я пробежала три квартала под дождем, – воскликнула девушка.

– В таких туфлях?! – невольно изумилась Сьерра. Девушка, даже не повернув головы в ее сторону, остановилась перед Ником:

– Дождь действует так… возбуждающе.

– Да, – оглядывая ее тело, плотно облепленное мокрым платьем, пробормотал Ник.

Сьерра наблюдала за ним. Хотя промокшее платье – а нижнее белье девица явно игнорировала – демонстрировало все прелести фигуры, ни единая черточка на лице Ника не дрогнула и не выдала его особой заинтересованности.

Его собеседница, похоже, не обратила на это внимания. Она загляделась на свое отражение в стекле, и даже капающая с нее вода не мешала ей любоваться собой. Она улыбнулась с чувством удовлетворения, расправила плечи, словно стояла перед фотокамерой, и отбросила ладонью прядь густых рыжеватых волос – и тотчас по этому характерному жесту Сьерра вспомнила, где она видела ее.

– Вы Рори Таррингтон?! – вырвалось у нее.

Это лицо мелькало на обложках журналов, в телевизионных передачах, о похождениях топ-модели постоянно сплетничали на страницах газет, в колонках, где рассказывалось о жизни звезд шоу-бизнеса.

– Да, я та самая Рори, – кивнула модель, по-прежнему не глядя в сторону Сьерры, взгляд ее миндалевидных зеленых глаз был устремлен на Ника. – Сегодня в клубе «Феном» будет играть Озинг Соре. Я спешила сюда, чтобы предупредить тебя. Мы с Джулией Мэнди собираемся пойти посмотреть на это зрелище. Составишь нам компанию?

– На Озинга Соре? – переспросил Ник. – Спасибо за приглашение, но боюсь, что сегодня не смогу.

– Опять нет! Тебе никогда никуда не хочется идти, – обиженно надула губки Рори. – Неужели ни капли не интересно?