Эмма Харрингтон - Властелин небес

– Клянусь, – он отделился от стены, чтобы подойти к ним, – если вы, отец, хотите повлиять на ее решение и заставить ее поступить не так, как она задумала, то вам лучше избавить себя от неприятностей и отступиться. Леди Изабель чрезвычайно упряма, что мне весьма хорошо известно.

Она вопросительно подняла брови.

– Я не спорю. Мне сказали, что я могу отправиться в Донан, к Дэлласу. И я решила поступить именно так.

Ангус поежился в кресле, крепко сжал руками подлокотники. Легкая улыбка пробежала по его губам, несмотря на нахмуренные брови.

– Итак, вы приняли решение. Мой корабль отчаливает завтра утром, я провожу вас на борт.

Сердце ее подскочило от радости, хотя путешествие вряд ли окажется приятным. Она чуть было не положила руку на живот, когда подумала о причине своего недомогания. Нет, пока она сама не скажет Дэлласу, никто не должен знать, что она ждет ребенка.

Ребенок!.. Ее и Дэлласа. Он бьется у нее под сердцем! Наследник замка Скай, которого она будет любить всей душой. Неожиданно она вспомнила свой разговор с Катрионой о том, что господь бывает милосерден. Ей тоже выпал шанс… Пусть Дэллас не смог полюбить маленького Дункана, но этот ребенок – его, и он будет им гордиться!

Хотя она часто вспоминала о Дункане, весть, которую ей принес отец, что ее брат сейчас в Англии и нашел своего сына, успокоила ее. Она любила Дункана и знала, что ему будет хорошо с отцом. Поэтому она решила с ним разлучиться. И Дэллас тоже готов был так же поступить с нею. Потому что он любит ее.

– Хорошо, – услышала она слова Джеми, – постарайтесь только снова не разозлить чем-нибудь Брюса. Наверняка вы готовы на многое. Не будь у короля доброго сердца, плохо пришлось бы вам с Дэлласом, Изабель Макдональд. Не уверен, что у Брюса хватит терпения, если вы выкинете что-нибудь еще.

Изабель промолчала. Но про себя отметила, что Джеми назвал ее «Макдональд»… Однако не стоило этого говорить вслух, подумала Изабель, поэтому, кивнув, сказала:

– Даю торжественную клятву, что буду послушна и уступчива в тех случаях, когда дело коснется пожеланий короля.

– Заметьте, – обратился Джеми к отцу, – она ничего не говорит о том, что будет послушна в тех случаях, когда дело коснется пожеланий ее мужа.

Ангус улыбнулся, его голубые глаза оглядели ее с ног до головы. Казалось, он также заглянул в ее душу. Изабель подумала о том, что Ангус знает много больше, чем говорит. Он медленно кивнул, затем сказал низким голосом:

– Мне почему-то кажется, что Дэллас не будет возражать, если раз или два она попробует испытать его терпение.

Октябрьский ветер надувал паруса. Корабль Ангуса Макдональда быстро пересекал водное пространство от Саунд Слит до фьорда Альш.

Дэллас с башни Донана видел, как крошечная точка на горизонте становится все больше и больше.

И только, когда он различил развевающиеся по ветру черные волосы, он с облегчением вздохнул, ощутив, как у него перехватило горло. Изабель… Она направляется к нему.

Какое-то время он жил, не видя ее, не зная, не возненавидит ли она его за все, что случилось, любит ли она его. Наверняка, ей было нелегко видеть своего отца заложником в Дунстаффнаге, хотя к лорду Лорну относились с уважением. Роберт Брюс достаточно умен, чтобы понять: убить графа или бросить его в темницу – значит навлечь на себя гневное внимание Макдугаллов и Каммингзов.

Ветер разметал волосы Дэлласа. Проведя рукой по голове, он облокотился о шершавый камень, наблюдая за тем, как корабль Ангуса приближается к Донану.

Уже пять лет длится война за свободу, вначале под знаменами Вильяма Уоллеса, теперь – Брюса. Война, принесшая усталость, война, которой не видно конца.

– Мой лорд, – прошептал чей-то голос. Дэллас обернулся и увидел юношу-пажа, робко смотрящего на него.

– Да?

– Меня послали доложить вам, что на горизонте появился корабль.

Уголки рта Дэлласа поднялись вверх. Неужели мальчик думает, что лорд Ская ослеп? Однако он только кивнул:

– Да, сейчас я спущусь.

Когда паж, стуча каблуками по лестнице, удалился, Дэллас вновь стал смотреть на воду фьорда. Паруса начали спускать, пеньковые канаты скрипели на ветру. Звук разносился далеко. Весла взметнули фонтан брызг, корабль развернулся и устремился в гавань.

Теперь Дэллас уже отлично видел Изабель. Заходящее солнце золотило ее волосы. Он вспомнил, каковы они на ощупь. Положив руку на камень бойницы, он наклонился, жадно вглядываясь вдаль. Простит ли она его за то, что он ненавидел ребенка, которого она любила? По собственной ли воле прибыла она в Донан? Не исключено, что сыграл свою роль Джеми, стремясь порадовать брата. Хотя Дэллас особо подчеркнул, расставаясь, что Изабель должна быть предоставлена полная свобода выбора. Это должно быть ее собственное решение, и еще до наступления темноты он узнает, так ли это.

Он перегнулся через каменную ограду. У него было такое чувство, как будто он проглотил камень. Раньше он искал ее. На этот раз искать придется ей.

Изабель стояла посреди огромного зала и вспоминала день, когда впервые очутилась в Донане. Прошло почти три года с тех пор, как ее привез сюда Дэллас, а кажется, будто все было только вчера. Вокруг привычные звуки; замок живет своей жизнью: суетятся слуги, переговариваются воины, лают собаки.

Столы и длинные скамьи, обычно стоящие у стен, расставлены по центру. Скоро подадут ужин. Огромная серебряная чаша с солью украшает центр высокого стола, остальные специи в небольших плошках расставлены повсюду.

Ангус, который проводил ее в зал, с удовлетворением вздохнул, увидев, что не опоздали к ужину. Шепнув ей на ухо, что хочет подойти к друзьям, Ангус перешел на другую сторону зала и занял место на дальнем конце стола, где его встретили приветственными возгласами.

Изабель осталась стоять среди суетящейся толпы. Собака лизнула ей руку, словно ожидая лакомого кусочка. Изабель отрешенно глянула вниз и погладила собачью голову.

Где же Дэллас? Как владелец замка, он должен сидеть во главе стола, но там стоит пустой стул.

Аппетитный запах жареного мяса наполнил воздух. Огромные тарелки с дымящимися кусками расставили на столах, деревянные блюда с хлебом мгновенно опустошались. Хлеб макали в густой соус, разлитый в чаши, стоящие по углам столов. В животе у нее все сжалось. Во время путешествия ее все время тошнило, и она очень надеялась, что по прибытии в Донан этот кошмар прекратится.

Но ее надежды не оправдались: Быстрым шагом она покинула зал, прижав руку ко рту. Разочарованная, что ее никто не встретил, она все же почувствовала облегчение, уединившись. Ее стошнило.

Чувствуя слабость после рвоты, она через несколько секунд вышла в пустой коридор. Где-то позади остался зал, полный шумом голосов, неизбежной собачьей грызней из-за костей и объедков, взрывами хохота. Никогда еще в своей жизни она не чувствовала такого одиночества среди толпы.

Сквозняком метнуло занавески, прикрывающие ниши, пламя факелов заплясало.

Изабель вздрогнула. Звук шагов по каменному полу заставил ее обернуться, и она увидела спешащую ей навстречу служанку, которая направлялась в зал.

– Майда, – позвала Изабель, узнав свою горничную, которая когда-то прислуживала ей.

Женщина взглянула на нее с изумлением.

– Где лорд Ская?

Майда поколебалась, затем указала вверх на лестницу, ведущую на башню:

– Паж говорит, что он только что был на крепостном валу, миледи. Возможно, он все еще там.

Наверху? Но это значит, что он видел корабль… Значит, Дэллас знает, что она здесь. Его отсутствие в зале не случайно.

Губы Изабель задрожали. Если он думает, что она станет дожидаться другого случая, чтобы увидеться с ним, он заблуждается. Она не собирается ждать. Ее рот превратился в тонкую полоску. Полная решимости, она приподняла подол платья и начала подниматься по лестнице.

Когда она увидела, как он стоит наверху, чуть расставив ноги, с развевающимися по ветру светлыми волосами, она почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Он стоял молча: темная фигура на фоне неба.

Плащ его трепало ветром, он хлопал, будто парус.

Изабель замерла. Свет от факела, который уже зажгли на крепостном валу, метался по лицу Дэлласа. Заходящее солнце окрасило его волосы в багровый цвет. Высоко подняв голову, Изабель шагнула вперед.

Дэллас узнал столь знакомый ее жест. Жест – вызов… Он не знал, чего ему ожидать. Но только не этого. Невольная улыбка коснулась уголков его рта, он сделал шаг навстречу.

– Вижу, ты решила приехать, – произнес он наконец, так и не найдя никаких других слов. – Как прошло путешествие?

– Не так уж плохо, если тебе это интересно.

Она сделала еще один шаг. Свет факела трепетал, отражаясь от ее волос, длинные ресницы бросали тень на бледные щеки.

Нахмурившись, он какое-то время рассматривал ее. Что-то в ней изменилось, появилось что-то новое, ускользающее от него. Затем он вдруг заметил:

– На тебе плащ цветов Макдональдов!

– Да, – поспешно ответила она, еще выше подняв подбородок, словно опасаясь, что Дэллас может воспротивиться.

Ветер зацепился за край ее плаща, который затрепетал, словно зелено-голубое с красным знамя. Ткань, окутывающая ее грудь, обрисовала округлости, при виде которых у Дэлласа заныло сердце.

Он вновь посмотрел ей прямо в лицо и увидел в ее глазах столь знакомую упрямую решительность.

– Тебе идет этот плащ, милая, – сказал он низким голосом. Она глубоко вздохнула:

– Почему ты не встретил меня внизу, в зале?

Он поднял бровь.

– Я подумал, что ты захочешь отдохнуть до того, как мы…

– Нет, мой лорд, ты подумал не об этом!

Он приблизился к ней еще на один шаг. Теперь Дэллас вполне мог коснуться ее щеки. Но вместо этого он заложил руки за спину. В горле стоял комок, глаза прищурились.

– Тогда скажи, Изабель, о чем я думал?

Указав взмахом руки на воду фьорда, поблескивающую под стенами Донана, она ответила:

– Ты знал, что я здесь. Наверняка, ты видел наш корабль, И все же не спустился. Ты хотел, чтобы я сама нашла тебя. Чтобы на этот раз я искала тебя. Я угадала?

Он не мог сдержать улыбки.

– Действительно это так, милая.

– Я здесь.

Какое-то время он смотрел на нее, не зная, что теперь делать, что же он стремился себе доказать. То, что он ей небезразличен? Боже правый, разве вся ее жизнь в течение двух последних лет не служила доказательством этому? Он всегда это знал, даже когда решил удалиться от нее.

Заходящее солнце бросило багряный луч на ее лицо, отразилось в бездонных глазах, в которых он видел сомнение и печаль. Не осознавая, что делает, он вдруг обнял ее, со стоном прижал к себе.

– Изабель…

Ее руки обвились вокруг его талии, она прижалась к его рубашке, глубоко вздохнула. Дэллас жадно вдыхал аромат ее волос – так пахнут осенний ветер, мед и море. Боже, как ему ее не хватало, как часто он весь в поту просыпался среди ночи. Дэллас закрыл глаза. Нет, это не сон. На этот раз в его объятиях живая Изабель, и ее тело так плотно прижато к нему, что он чувствует упругость ее груди, трепет ее кожи.

Чуть наклонившись, он подхватил ее на руки, ему показалось, что она вздрогнула, словно хотела возразить…

– Нет, дорогая. Теперь я не позволю тебе пойти на попятный, – пробормотал он низким голосом, обдав своим дыханием ее волосы.

Она вздохнула, тихонько смеясь, и обвила его шею руками.

– На попятный? Ты знаешь кого-либо из рода Макдональдов, кто любит отступать? Ах, дорогой мой, Макдональды атакуют и не думают о последствиях…

Ее чувственный голос звучал совсем рядом, звук сорвался с ее губ, и приглушенный его рубашкой, не мог вырваться на свободу.

Дэллас расхохотался. Продолжая смеяться, он быстро спустился по лестнице и остановился перед закрытой дверью. Толчком ноги он распахнул ее. Тяжелая дубовая дверь жалобно заскрипела, ударившись о каменную стену. Изабель подняла голову.

Дверь все еще дрожала, когда она взглянула на нее, потом осмотрела комнату. Свет потрескивающего факела, впаянного в стену, бросал отблеск ей на лицо.

Она успела заметить, что полог кровати под балдахином не задернут. Молчаливое приглашение…

На какое-то мгновение воцарилась тишина, затем она повернулась к Дэлласу.

– Закрой дверь, – прошептала она.

Склонившись над ней, он страстно поцеловал ее и ударом каблука захлопнул дверь, устремившись к кровати с драгоценной ношей на руках.

* * *

– Дэллас, – горячо прошептала она, задохнувшись, затем приблизилась к нему еще ближе. Его руки плотно обхватили ее плечи.

На полу лежали тени, полог кровати чуть колебался от сквозняка, который заставил дрожать крошечный язычок пламени в масляной лампе.

Она медленно провела рукой по его обнаженной груди, ее пальцы нежно скользили по выпуклым мускулам, рубцам от ран. После первого их страстного объятия, удовлетворения столь долго сдерживаемого желания обоих охватила сладкая дремота.