Он говорил оскорбительные слова, был груб, каждый раз, приступом беря ее.

— Грэгори, пожалуйста, не делай мне больно. Я люблю тебя. Я тебя люблю…

— Врешь, сука! Врешь! Притворяешься! Врешь! — отчаянно выкрикивал он при каждом яростном толчке, сотрясавшем все ее тело.

Он ненавидит себя за то, что нуждается в ней. Сердце Ирэн сжалось. Почему он запрещает себя любить?..

— Люби меня, — сказала она, прекрасно осознавая, что делает. — Я твоя, Грэгори!

Она вся пылала, страсть захлестнула ее. Я люблю его, грустно подумала она. Но в следующий миг все мысли отступили куда-то, она как будто плыла, охваченная теплой волной. Исступленный восторг захватил ее и навсегда сделал его пленницей.

Измученная, но счастливая Ирэн неподвижно лежала навзничь на его руках. Губы пересохли, на глазах были слезы. Он пил их губами, ласкал лицо, шею, бедра, возбуждая ее снова и снова.

Ирэн уже не понимала ночь еще или уже день. Грэгори был неистощим. Каждый раз, когда он погружался в нее, восторг охватывал каждую ее частицу, и она начинала умолять его повторить еще раз. После, немного отдохнув, они продолжали снова, снова и снова.

Проснулась она оттого, что услышала звуки города: какие-то возгласы, монотонный шум машин, лязг тормозов. И первая мысль, пришедшая в голову, — бежать. Ирэн ничего не могла поделать с собой: прошлая ночь относится не к ней, а к той проститутке, которую она играла. Она убеждала себя в этом, и ей становилось легче. Сейчас она стыдилась не самого факта, а той страсти, которая довела ее до экстаза. Оказывается, вот что дремало в ней: скрытая жажда испить наслаждение, постичь силу сексуальной любви. От себя не убежишь. Ирэн даже покраснела, когда подумала об этом: в ней и сейчас говорила разгоряченная плоть, плотские желания.

Грешница, она не в силах раскаяться, значит, надо немедленно бежать! Сдерживая дыхание, она встала, стараясь не разбудить его. Беспорядок в комнате поразил ее. Позор. Ужасный, отвратительный позор! До чего она дошла! Следы оргий в каком-нибудь бардаке не вызвали бы в ней такого омерзения, как эта комната.

Ярость разгоралась в ней. Против Пэрли — за то, что вовлек ее в авантюру, приведшую к таким последствиям. Против Грэгори—за то, что использовал ее. Против себя—за глупость, благодаря которой вырвались наружу низменные страсти, дремавшие у нее внутри. Ирэн нашла свою одежду. Трусы были разорваны в клочья. Дрожа от холода, она надела платье, скользнула в мягкое пальто Грэгори и сразу же почувствовала тепло.

Она постепенно успокоилась, глянула на часы и календарь. Суббота. Два часа дня!

С осторожностью отойдя от спящего Грэгори, она взяла ключи, валявшиеся на столе между разбросанными в беспорядке бумагами. Ее внимание привлек титульный лист рукописи, попавшийся ей под руку. «Башня ветров», прочла она заголовок, над которым стояло имя автора — Элен Ранде.

Боже, какая удача! Невероятно! На обороте был адрес. Вицеград. Ирэн знала, где это! Это к западу от реки Кафисос. От возбуждения ее лихорадило. Если бы не ночное буйство, о котором ей стыдно было вспоминать, разве повезло бы ей с адресом! Повезло! Повезло! — ликовала Ирэн. Она вознаграждена.

— Ирэн, — вдруг услышала она за спиной голос Костаса.

Ирэн от испуга вздрогнула, но быстро нашлась:

— Посмотри, что мы натворили! Здесь за неделю не разобраться. Я хочу навести порядок.

— Ой, ли?.. — многозначительно процедил Грэгори.

У Ирэн засосало под ложечкой. Неужели он засек ее?

— Положи-ка все на место и иди сюда. — Приказал Грэгори. — Я хочу… спросить…

Ирэн с притворной радостью кинулась к нему, обняла, прильнула к его груди.

— Не надо ни о чем спрашивать. Я скажу сама: мне было хорошо.

— Лукавишь! — холодно глядя ей в глаза сказал Грэгори. — Ты старательно имитировала страсть.

Ирэн негодующе запротестовала.

— Да, ты была одержимой, когда отдалась мне. Ты поставила на карту все, даже свою невинность. Дорогая цена за адрес Ранде.

— Что ты имеешь в виду?

— Пожалуйста, ничего не отрицай, — жестко сказал Грэгори. — Ты окончательно выдала себя, когда стала рыться в рукописях на столе.

Ирэн обожгла нервная дрожь.

— Что… что ты собираешься делать?

— Я еще не решил.

В его словах была угроза. Ирэн почувствовала, что он не шутит.

— Мы оба лгали друг другу с самого начала. Я хотел соблазнить тебя с того момента, как мы встретились. — Ее глаза расширились, и он, заметив это, насмешливо улыбнулся: — Шпионочка в моих объятиях… Я предвкушал свою месть, а потерпел поражение…

Ирэн остолбенела. Это его признание было для нее полной неожиданностью.

— Это не ты, а я оказался в плену. Я готов на все. Я все прощу, все забуду и никогда не упрекну.

Он страстно целовал ее, сжимал ее руки.

— Нет! Хватит, нет… Я… — шептала она, вырываясь.

— Ты боишься стать сексуально зависимой от вчерашнего врага?

Она высоко подняла голову.

— Что-то вроде этого.

— Но мы уже зависимы. Мы узнали друг друга. После прошлой ночи я знаю твое тело наизусть, — нежно сказал Грэгори. — Мои губы и пальцы изучили каждый дюйм, и я понял, что влюблен. Мы доставляем удовольствие друг другу, Ирэн. Ты думаешь, это часто случается в жизни?.. Уверяю тебя, что нет. Это счастливая редкость.

Он был искренне взволнован. Ирэн почувствовала это. Он снова забирал, завораживал ее и своими словами, и каждым взглядом, который дарил ей.

— Я не могу… Меня пугает, что мы сделали… Я никогда не вела себя так, — заплакала Ирэн.

— Жизнь преподнесла нам сюрприз, не так ли? — сказал он. — Она разрушила и твои, и мои планы. Но мы оба будем сумасшедшими, если откажемся от удовольствия, которое испытываем вместе. Почему бы не остаться и не продолжить? — предложил он более мягко. — Пусть без обязательств друг перед другом на будущее.

— Вы… вы хотите, чтобы я осталась даже тогда, когда все знаете обо мне?..

— Для меня это уже не имеет значения, — сказал он. — Пошлем к дьяволу Пэрли Ригера… Ваш владелец издательства «Прима»— ничтожество.

Ирэн застонала. Костас давно все знал, оказывается, и ломал комедию, потешаясь над ней. Значит, и сейчас он забавляется, играя с ней, как кошка с мышью.

— Я не хочу с вами спать!

— Спать? Я не дал бы тебе и минуты поспать!

— Вы знаете, что я имею в виду. Вы получили свою порцию секса! — холодно сказала Ирэн. — Вы избавились от импотенции, хотя, видит Бог, я не верю, что вы на самом деле были когда-нибудь импотентом.

— Ирэн, — мягко прошептал он. — Если бы мы не встретились, мы никогда не узнали бы, что любовная связь может быть такой… Когда тела и эмоции двух людей находятся в полной гармонии. — Горячность, с которой он говорил, передалась и Ирэн. Она снова была в его власти, готовая растаять. — Я не смогу больше работать в этом кабинете, потому что все здесь мне будет напоминать о нашей ночи. О тебе…

— Пожалуйста! — умоляла девушка. — Вы опять играете со мной?

— Нет!

Он так резко вскочил, так твердо и прямо произнес это «нет», что Ирэн поверила.

— Ты думаешь, я безнравственная скотина?.. Я докажу, что это не так. Ты получишь то, что хотела. Ты увидишься с Элен Ранде. Можешь попробовать уговорить ее вернуться к твоему подонку Пэрли.

— Он не подонок. Это вы сманили Элен деньгами. Думаете, людей влекут только они? В конце концов, они уходят туда, куда велит им сердце и душа.

Он взял ее за руки, притянул к себе:

— А твои душа и сердце, Ирэн? Что говорят они тебе? Неужели в них нет ни капельки любви?..

— Не пытайтесь меня разжалобить. Вы уже пробовали сделать это, когда рассказали душещипательную историю вашей дочери… — сердито отозвалась Ирэн.

Это все, правда! — негодующе прервал Грэг. — Я доверился тебе потому, что хотел, чтобы ты все знала обо мне. Мне далось это нелегко, поверь. Но я надеялся, что ты поймешь, как тяжело мне пришлось в семье. Я ошибся. Ты жестока и безжалостна!

К счастью, он не смотрел на нее. Пусть так. Пусть я буду жестокой и безжалостной, думала она, сдерживая ярость. Он сам точно такой же! И ему не одурачить ее. Пусть не прикидывается овечкой. Он мужчина с каменным сердцем! Высокомерный, тщеславный, злобный. О каких чувствах к ней он говорит? Она взяла себя в руки, подошла к окну, посмотрела на осенний город и почувствовала, что ее сердце оледенело. Он только на время достиг того, что хотел, но ее любовь и преданность он еще не завоевал. Она убеждала себя в этом, и ей казалось, что она непреклонна. Но женская логика. Кто ее постигнет? Для самой себя неожиданно Ирэн сказала:

— Мне не хотелось в этом признаваться, но вы завоевали часть моего сердца. Это правда.

IX

Он весь расцвел.

— Ты что-то тоже задела во мне. Я предлагаю не торопиться и дать друг другу немного времени, чтобы подумать.

— Мне опять ремонтировать ваш офис? — неуверенно спросила Ирэн.

Я думаю, там обойдутся и без тебя. Отдохни, займись чем-нибудь. Встретимся во вторник. Ты ведь хотела увидеть Элен? Так увидишь. И перестань, в конце концов, говорить со мной официальным тоном. Ты не находишь, что это глупо?..

Ирэн от души расхохоталась и, как девчонка, бросилась ему на шею.

— Чтобы поумнеть хоть чуть-чуть, буду знакомиться с достопримечательностями. Я всегда хотела побольше узнать о родине мамы…

Ее губы задрожали.

— Господи, как я не хочу расставаться с тобой, — простонал Грэгори. — Но я знаю, тебе надо успокоиться. У меня куча работы, и это поможет мне не думать о тебе каждую минуту.

— Авторы, редакторы, рукописи…

— Конечно. — Усмехнулся он. — А ты ни о чем не думай и получай удовольствие. — Он ее нежно поцеловал, и она содрогнулась от волны чувств, нахлынувших на нее. — Я провожу тебя в «Хилтон».

— Спасибо. — Она сказала «спасибо» автоматически. И тут же почувствовала недобрый блеск в его глазах. — В чем дело? — недоуменно спросила Ирэн.

— Ты забыла соврать. Я сказал, что провожу тебя в «Хилтон», и ты не поправила меня…

Опять все сначала? — устало подумала Ирэн. Опять он не доверяет или проверяет меня. Неужели эта пытка никогда не кончится?

— Когда вы узнали, что я остановилась там? — Она снова перешла на официальный тон.

— Таксист, который вез тебя, рассказал. Я попросил его проследить и вернуться за мной, когда доставит тебя на место. Вот тогда-то мне пришла в голову интересная мысль, что бедные малярши обычно не останавливаются в номерах-люкс роскошной гостиницы… — сказал он, не скрывая насмешки. — Все, что ты делала, выглядело очень подозрительным. До тех пор пока я не узнал всю правду.

Не всю, подумала Ирэн, собираясь с мыслями. К тому времени, как он все узнает, она вернется в Штаты, и ему не найти ее…

Сестра Ирэн сразу уловила в ее голосе подавленность, когда та позвонила вечером. После рыданий Ирэн все рассказала Софи. Почти все. О некоторых вещах она предпочла умолчать. Как всегда, Софи рассуждала здраво и убедительно.

— Я никогда раньше не испытывала таких чувств, — призналась сестре Ирэн.

— Так из-за этого тебе не по себе? — рассмеялась Софи. — Ты ненормальная! Подумай, мужчина говорит тебе прекрасные вещи, а ты ведешь себя как дура.

— Ты не понимаешь. Он и замечательный, и нет, — причитала она. — В нем мелькают то теплота и невероятная доброта, то злоба. Он как двуликий Янус. Он непредсказуем. Боюсь, что на самом деле Костас безжалостный и использует все что угодно и кого угодно для достижения целей. Я не хочу быть «кусочком пластилина» в его руках!

— Значит, ты хочешь податливого, покорного парня? — съязвила сестра. — Кого-нибудь, кого бы ты не любила? Парня, который скучен, как железнодорожное расписание? Секс каждую субботу, гольф по воскресеньям, бридж по вторникам…

О, замолчи! — огрызнулась Ирэн. — Я ненавижу тебя, потому что знаю, ты права! — Софи засмеялась, но Ирэн было не до смеха. — Нет, — в отчаянии произнесла она, — я прихожу в ужас оттого, что мое сердце тоскует по недостойному мужчине. Я стыжусь, что получала удовольствие от секса, что мне этого хочется снова… — Ее голос стал хриплым: столь откровенно говорить о таких интимных вещах было нелегко.

— Ты его и сейчас хочешь? — с теплотой в голосе спросила Софи.

Только ей Ирэн могла признаться в этом:

— Да.

И ты боишься, что он не любит тебя?..

— Конечно же, нет, не любит! — воскликнула Ирэн.

— Держу пари, доллар к его миллиону, что да.

— Но он обдуманно сделал все, чтобы завладеть мною. Ему нужен только секс! — бесилась Ирэн.

— Это только значит, что он хотел тебя. Он же мужчина! — спокойно возразила сестра. — Кажется, он неплохой психолог, если понял, что тебя можно завоевать по-настоящему, если ваши сердца соприкоснутся. Большинство мужчин этого как раз и не понимает. Им достаточно постели, а ему, видно, нет. В отличие от любого другого парня, которого ты знала, он увидел, что ты не пустышка, что ты с характером, волевым и сильным. Ты ведь всегда презирала мужчин, которые никогда не ценили этого в тебе. А он оценил! Не плакать, а радоваться надо, дорогая.