— У нее есть врач? Психолог? Хоть кто-нибудь?

Кто-то еще. Кроме тебя.

— Да, но она пропускает приемы и исчезает, если никто о ней не вспомнит. Они слишком заняты. У них нет времени на людей, которые не способны помочь себе сами. Пока дела не пойдут совсем плохо. Тогда им приходится что-то делать.

Эван теребит держатель для салфеток, вновь отдаляясь от меня. Столь скорый разговор об этом — не то, чего он от меня ждет. Я погружаюсь в размышления, ища слова, не относящиеся к данной теме.

— Давай поедем куда-нибудь сегодня. Ты как? — произношу я.

Эван улыбается, напряжение в плечах спадает.

— Сбежать на несколько часов? Я за.


***

Мы используем возможность сбежать и возвращаемся в город, в котором прошло наше первое свидание. Свидание. Это слово звучит необычно, но мне кажется, что так оно и было. Там все и началось. Так что мы вернулись в счастливое для нас место, расположенное далеко от кошмарного мира, в котором Эван провел прошлую неделю. Гулять за ручку вдоль канала и выдыхать клубки тумана в воздух. Безмятежность ситуации наполняет меня теплом, и близость к Эвану вновь вызывает во мне возбужденное покалывание. Новому Эвану, скрытому внутри.

Мы едим жареную картошку с рыбой на берегу реки, слушая, как вода пробивается сквозь камни, и кормим уток, плывущих к нам против течения. Мы сидим под теплым декабрьским солнцем, прижавшись друг к другу, и разговариваем обо всем и ни о чем. Обо всем, что касается нашей нормальной жизни, и ни о чем, связанным с печалью. Постепенно с лица Эвана исчезает затравленное выражение, которое было на нем утром в кафе. Каждый раз, когда он прижимает меня к себе, мне хочется остаться в его руках навечно. Остаться навечно здесь и не позволять ему вернуться к этой боли.

— Если бы каждый день был таким, как этот, — говорю я, закидывая очередную жирную картошку себе в рот.

Эван притягивает меня к себе и целует мои волосы.

— Каждый день рыба с картошкой фри? Мы бы умерли от сердечного приступа прежде, чем нам стукнуло бы тридцать.

Устроив голову у него не груди, я слушаю медленные и мерные удары его сердца.

— Зато у нас было бы больше трех «дней бабочки».

Эван приближает мое лицо к своему и трется носом о мою щеку.

— Я лгал. Трех дней с тобой недостаточно.

— Это хорошо.

Его прохладные губы согреваются, как только соприкасаются с моими сперва в нежном, но затем все более неистовом поцелуе. Поцелуй того, кто позабыл вкус твоих губ. Мы переплетаемся на скамейке, и жар объятий стирает обжигающий холод с наших лиц. Мое тело как обычно пылает и трепещет. Все, что я сдерживала в эти дни, рвется наружу. Переполняющее меня желание усиливается эмоциями, которые мы недавно пережили. Когда он отстраняется и проводит ладонью по моему лицу, в его глазах пылает та же страсть.

— Я говорил это раньше и скажу еще раз: Несс, ты великолепна.

В памяти тут же всплывают его слова. Он просопел их мне на ухо, пока мы, крепко обнявшись, лежали на моей кровати. Всполохи образов заставляют меня покраснеть, и по его взгляду я понимаю, что он выразился так неслучайно.

Плутовская улыбка, выраженная в едва дрогнувшем уголке рта, исчезает, когда он вовлекает меня в поцелуй.

Позже, когда мы вваливаемся через дверь обратно в мой дом, зимний воздух грозит скорым снегом. Я направляюсь к стоящей в углу газовой горелке и зажигаю ее. Эван дует на руки, а я тру свои о бедра. Зимой на севере недостаточно шерстяных свитеров, нужен обогреватель. Само собой, дома грязно, на кухне полно посуды, шкафчики пусты. Я вынуждена отправить Эвана за молоком в магазин на углу, но он возвращается с бутылкой вина. Мы отказываемся от чая и устраиваемся вдвоем на диване. Сейчас субботний вечер, а значит, Эбби с толпой вернется домой примерно в 2 часа ночи. А до этого момента мы можем наслаждаться спокойствием. Лишь потрескивание газовой горелки да негромкое дыхание Эвана окружают меня.

Я отпиваю вино и ставлю бокал на кофейный столик.

— Спасибо за сегодня, — говорю я.

Я откидываюсь назад и прислоняюсь к Эвану, обернув его руки вокруг своей талии и накрыв их своими руками. Он зарывается лицом в мои волосы и вздыхает.

— С тобой так хорошо, Несс.

Я не могу сказать ему, как потрясающе просто быть в его объятиях и как сильно физическое притяжение, отправившее меня прямиком к нему в постель много недель назад. А теперь я охвачена новой связью. Так быстро. Я в тайне надеюсь, что та душераздирающая любовь, которую он испытывает к своей сестре, оставила место другим людям. Возможно, всего один день для меня. Не в состоянии найти слов, я поворачиваюсь к нему лицом и кладу руки ему на грудь. Тепло его мускулов побуждает меня прильнуть к нему еще сильнее и поцеловать в шею. Эван нежно перебирает пальцами мои волосы.

— С тобой я чувствую себя спокойно и безопасно, — произносит он. — С той, что наконец-то все поняла и не осудила.

Прошлое не должно вторгаться, только не сейчас, не в этот момент.

— Тебе нужно было выговориться, — произношу я и целую его в шею. — К тому же, я осудила тебя.

— Ты меня не знала. Или не понимала. А мне это и не было нужно.

Поцелуй в шею не срабатывает, так что я прокладываю дорожку из легких поцелуев к его уху и по лицу.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что со мной ты настоящий Эван.

— Я ищу его. Он потерялся несколько лет назад.

Я не хочу, чтобы он говорил об этом, тянул себя обратно к Люси и к своей боли, поэтому накрываю его рот своим. Он все понимает, зарывается пальцами мне в волосы и целует. Его холодные руки проникают под мой джемпер, и я резко отскакиваю.

— Холодно.

Эван смеется и шепчет:

— О нет, ты чрезвычайно горяча.

Я картинно закатываю глаза.

— Ох, да брось…

Его карие глаза останавливаются на мне, и я вижу того Эвана. Вижу эмоции, к которым он стремится, и вожделение, которого не желает.

— О да, очень горяча.

И он целует меня, раздвигая языком мои губы и пробуя меня на вкус. Мы сплетаемся в тесных объятиях, как люди, не желающие расставаться и отчаянно цепляющиеся друг за друга в этом мире. Страстное желание, что я испытывала с момента его возвращения, еще до Люси, разрастается внутри, и я прижимаю его к себе. Я запускаю холодные пальцы под его рубашку, и он, даже не вздрогнув, проделывает со мной то же самое. Пока он водит пальцами по моему боку, щекоча и одновременно возбуждая меня, они согреваются. Обхватив ладонями мою грудь, он проникает руками под мой лифчик. Я резко подаюсь вперед, изгибаясь в спине, пока он нежно поглаживает мои соски, зажав их между большим и указательным пальцами. Я задерживаю дыхание и подавляю стоны, он убирает руки и скользит ладонями вверх по моим бедрам.

— Я, должно быть, свихнулся, раз говорю об этом, Несс, но я хочу утащить тебя наверх и вытворять с тобой возмутительные вещи.

Я смеюсь над его фальшивой педантичностью и прислоняюсь головой к его лбу, его ресницы щекочут мою щеку.

— Что? Даже поэзии не будет?

Можно подумать, я упущу шанс затащить этого нового Эвана в свою постель. Он стал для меня чем-то бо́льшим, нежели просто сексуальным парнем, на котором я сидела верхом несколько недель назад. В тот момент мы обнажили свои тела раньше, чем свои души. Теперь мы связаны глубже, и тяга к нему намного сильнее и куда более насущна.

Есть что-то неудобное в том, чтобы вести парня в спальню, зная о его обстоятельствах. Это точное отражение прошлого раза, что мы были здесь, только вдали от всего мира. Я едва прохожу сквозь дверной проем, когда Эван пинком захлопывает дверь, разворачивает меня и прижимает к деревянной поверхности. Мое тело уже горит от желания, когда его губы накрывают мои и язык вторгается в мой рот. Я хватаю его за руки, скользящие вверх по моему телу, и переплетаю наши пальцы.

Он отстраняется и пытается отыскать мой взгляд в тусклом свете.

— Все хорошо?

— Ты меня удивляешь.

Эван отступает, отпуская мою талию, и я хватаюсь за стену, чтобы не упасть.

— Прости…

— Нет-нет, все замечательно…

На его губах медленно возникает фирменная улыбка.

— Оу, ну в этом случае…

В его взгляде проскальзывает что-то первобытное, и по моим плечам пробегает дрожь. Резко прижав меня к двери, легкими касаниями он начинает скользить по моей коже пальцами.

— Я не слишком нетерпелив? Хочешь, приторможу?

Моя кожа пылает там, где он касался меня, соски твердеют от наслаждения еще до того, как он дотрагивается до них. Я хватаю Эвана за волосы и притягиваю к себе, прижимаясь ртом к его губам и одновременно залезая под его рубашку, чтобы ощутить узловатые мышцы на его спине.

Эван прерывает поцелуй и отстраняет голову.

— Я постараюсь замедлиться.

Медленно облизав губы, я наслаждаюсь эффектом, оказанным на дыхание Эвана, и тем фактом, что он снова начинает целовать меня. Из его горла вырывается стон, и я слегка улыбаюсь в момент, когда его губы прижимаются к моим. Припечатанная к двери его бедрами, я высвобождаю руки и расстегиваю ширинку на его джинсах. Его напряженный член упирается в ткань, и я, дразня, пробегаю пальчиками вверх и вниз по грубому материалу джинс, сдерживающего его. Эван делает резкий вдох, и я освобождаю его от джинс, продолжая поглаживать.

В ответ он ловко расстегивает мои джинсы и запускает руку под ткань моих трусиков. Ошеломленная, я издаю стон прямо ему в губы.

— Не уверен, что смогу сдержаться, я мечтал об этом все эти дни, — произносит он, щекоча дыханием мое ухо.

Меня забавляет скорость, с которой мы раздеваем друг друга. Одежда кучей разбросана по комнате, когда мы, уже избавившись от кофт и нижнего белья, стаскиваем с себя джинсы. Эван прижимает меня к кровати, я хватаюсь за его мощные бицепсы и тяну его на себя. Обжигающая дрожь его тела лишь усиливает желание.

Опираясь на локти, Эван опускает взгляд, волосы спадают ему на лицо. Я думаю, что он хочет что-то сказать, но он не произносит ни слова. Вместо этого он наклоняется и начинает покрывать мое лицо и шею невесомыми поцелуями. Затем поцелуи переходят на мою грудь. Я обвиваю ногами его бедра, и он останавливается, нежно отстраняясь.

— Постой.

Рвется блестящая упаковка презерватива, и я изгибаюсь в ожидании. Но он не входит в меня. Вместо этого он сосредотачивает внимание на моей груди. Пока он целует каждый доступный дюйм моей кожи, меня трясет от желания ощутить его в себе. И вот наконец он входит в меня. Сделав это, он останавливается и опускает на меня взгляд. Наши сердца бьются в унисон, он наклоняется и чмокает меня в нос.

— Я был неправ: ты не просто горяча, — говорит он. — Ты чертовски восхитительна!

Чувствовать Эвана внутри себя — невыносимое удовольствие. Я обхватываю его голову и целую до тех пор, пока наши зубы не сталкиваются друг с другом, а в груди не остается воздуха, и пока я делаю это, желание подпитывается возбуждающими движениями внутри меня.

После Эван склоняется ко мне, поддерживая себя одной рукой, и я вижу, как сияет его лицо в тусклом вечернем свете. Я отбрасываю с него влажные волосы, и он целует меня.

— Ты права. Я хотел бы, чтобы каждый день был подобен этому.

Я игриво прикусываю его руку.

— А я говорила.

Он ложится, обвивает меня руками и крепко прижимает к себе, наши обнаженные тела соединяются. Я натягиваю одеяло до подбородка, наслаждаясь исходящим от него теплом.

— Знаешь, мне кажется, что слух о том, что студенты неразборчивы, — полная чушь.

— Серьезно? И давно ты изменила мнение по этому поводу? — В его голосе слышится сомнение.

— С приходом зимы. Они хотят выжить. И из-за адского холода вынуждены жаться друг к другу, чтобы согреться. Если они быстро не найдут партнера, других может и не остаться.

Эван фыркает.

— Да, это точно. И я готов согревать тебя в твоей постели в любое время.

В ожидании момента, когда умиротворение ночи будет разрушено появлением Эбби, мы лежим в тишине, не произнося ни слова. Даже если нам отпущено всего несколько дней. Остальной мир подождет.


ГЛАВА 21

ВЕСНА

ЭВАН

Несс меняет все. И я не желаю ее отпускать.

Всякий раз, как мы оказываемся в ее спальне, я ловлю взглядом ноутбук, и заставка на нем насмехается надо мной. Она недавно поменяла ее, и теперь на экране пестрят фотографии из всех уголков мира. Несколько дней я не могу игнорировать тот факт, что она скоро уедет, и становлюсь раздражительным. Несс не понимает из-за чего, а я не могу сказать ей, как сильно нуждаюсь в ней. Она только что избавилась от контроля, видит бог, я знаю, каково это. Я не имею ни малейшего права вмешиваться в ее мечты. Когда она пытается рассказать мне о своих планах, я поспешно меняю тему. Несс не глупа, скоро она обо всем догадается.