Шарон Хит - Выбор любви

Старик замолчал, а Лесли не знала, что сказать, припомнив столь внезапный отъезд Дюрана. И вдруг глаза Хильярда потемнели, стали похожи на две щелочки, и в них сверкнуло пламя.

— Так ты соучастница? С этим негодяем ты дружила, а Анну ненавидела! Вы разработали свой коварный план на пару! И поэтому…

Хильярд остановился, переводя безумный взгляд с камушков на бутылочку с таблетками. Лесли в ужасе затаила дыхание, когда он схватил пузырек и уставился на этикетку.

— Вот, значит, что! — взвился он с удвоенной силой. — Догадалась, что я исправил завещание в твою пользу! Небось успела перекинуться парой словечек с моим адвокатом, когда он приходил ко мне!

— Да я даже не знала, что он приходил! — затараторила Лесли. — А о твоем завещании вообще никогда не думала. Поверь мне, дедушка!

Хильярд, как глухарь на току, словно не расслышав крика души Лесли, гнул свое:

— Решила мало-помалу отравить меня! С твоим медицинским образованием тебе это — раз плюнуть. А когда избавишься от меня, получишь мои денежки и понесешься к своему любовнику, который уже заграбастал мои бриллианты! Мне следовало бы знать, что ты вся в мать пошла: сначала сделаешь вид, что решила поселиться со мной, а потом сбежишь и бросишь меня на произвол судьбы. Но тебе не стоило так со мной поступать. Уж я позабочусь о том, чтобы твой план не сработал, помяни мое слово! А что касается этих чертовых пилюль…

Старик размахнулся и запустил бутылочкой в каминную решетку. Послышался звон разбитого стекла, яркой радугой брызнули осколки. Лесли невольно проследила за движением его руки, а когда обернулась, деда уже и след простыл.

На мгновение страх и ужас сковали ее. В тишине огромного дома, словно выстрел, прозвучал стук захлопнувшейся двери библиотеки, затем раздался металлический скрежет поворачиваемого в замке ключа.

Неимоверным усилием воли Лесли постаралась взять себя в руки. Девушка нашла совок и веник, подмела осколки стекла, рассыпавшиеся таблетки и призадумалась, что же ей делать дальше. Как поступить? Инстинкт подсказывал, что ломиться в запертую дверь и просить дедушку выслушать ее совершенно бесполезно. Как бы его бешенство не обернулось настоящим насилием — ведь он считает внучку опасным и хитрым врагом. Может, позвонить доктору Ролинсону… Но Лесли тут же отбросила эту идею, вспомнив, что телефон находится в библиотеке.

— Делать нечего, придется подождать, — сказала она вслух. — Не может же он провести там всю ночь. В последнее время настроение у него меняется, словно ветер на море. Будем надеяться, что вскоре он отопрет дверь и отправится спать. Тогда я позвоню доктору, попрошу его приехать. Вот только, боюсь, без успокоительного ему сегодня не заснуть… а таблеток больше нет. И как он додумался до такого! Как ему в голову пришло, что я способна на столь ужасные вещи!

«И не только я, — подумала Лесли. — Он и Марка подозревает, уверен, что именно он стянул его бриллианты». Но это не может быть правдой! Девушка попыталась выудить из памяти все подозрительные события последних недель. Марк без всяких объяснений покинул Лоскенну, да еще в компании Моны Чаллен. Неужели эти двое заодно? Просто невероятно! Но если Мона знала, где хранятся бриллианты, она вполне могла найти способ заставить его помочь ей. Марк дал ей этот галечник, и она подменила им бриллианты. А почему бы и нет, ведь девушка часами сидела в библиотеке в полном одиночестве…

Сомнения терзали Лесли. Еще этот весьма подозрительный несчастный случай с дедушкой, когда Марк, словно по мановению волшебной палочки, появился несколько секунд спустя. Неужели вся забота о Лесли, предупреждения, что оставаться в поместье небезопасно, сводились к одному:

Марк надеялся, что девушка испугается и сбежит, таким образом не станет путаться у них под ногами? И хотя сердцем она была готова броситься на защиту, разум строго расставлял факты против Дюрана.

Лесли кое-как выплыла из раздумий и вдруг с дрожью в теле осознала, что из библиотеки не доносится ни звука. Тихонечко пробравшись по коридору в холл, девушка увидела, что из-под двери по-прежнему пробивается полоска света. Она облегченно вздохнула и решила, что пора действовать. Пережитый шок от потери драгоценностей, затем лунатический припадок запросто могли привести к непоправимым последствиям. Дедушку мог хватить удар…

При мысли о том, как ее единственный родственник лежит на полу, беспомощный и бездыханный, а между ними — всего лишь запертая дверь, Лесли и думать забыла про всякие там глупые обиды. Она схватилась за ручку и принялась колотить кулаком по двери:

— Дедушка! Дедушка!

В ответ ни звука, ни движения. Лесли затаила дыхание и немного постояла, прислушиваясь к тому, что происходит внутри, но не расслышала даже дыхания. Эта мертвая тишина была даже хуже, чем самые яростные вспышки гнева.

— Мне бы только попасть внутрь! — прошептала она.

И тут ее осенило. Оранжерея! И как ей раньше в голову не пришло! В таком нервном состоянии дед вряд ли подумал запереть дверь в сад.

Прихватив лампу из холла, Лесли вернулась в кухню и через черный ход вышла на улицу. Обойдя дом с тыльной стороны, она добралась до оранжереи. Дальше дело пошло легче — через застекленные стены пробивался свет, и она без труда продолжила свой путь.

Надежда оправдалась — дверь из оранжереи в библиотеку была не заперта. Лесли храбро дернула за ручку, внутренне приготовившись к тому, что она может там увидеть. Вдруг дед лежит на полу без сознания или, скорчившись, сидит за письменным столом?

Собравшись с духом, девушка шагнула вперед и остановилась, в изумлении глядя по сторонам. В комнате не было ни души.

Несколько мгновений Лесли в полной растерянности стояла посреди библиотеки, не в силах пошевелиться. Дедушка должен быть здесь! Может, за то время, пока она обходила дом, старик вышел из комнаты и отправился спать? Но замок был все еще заперт изнутри. Лесли повернула ключ и выглянула в холл. Там было тихо и пустынно, только раскрашенные маски скалились на девушку со стен в неясном свете лампы у нее в руках.

И тут словно молния вспыхнула у нее в голове. У Лесли даже дыхание перехватило от такой мысли… Дед вышел в сад. Другой дороги у него не было! Такая прохладная ночь не время для прогулок пожилого человека, да еще в столь смятенном состоянии. Ветер с моря крепчал, небо заволокло черными тучами, и с минуты на минуту мог хлынуть дождь.

Неожиданно Лесли припомнила его слова, сказанные в то солнечное утро, когда она встретила его на обрыве. Но теперь они обрели зловещее значение: «Конечно, может возникнуть искушение прийти сюда ночью, но только дурак или умалишенный поддастся ему». Умалишенный! А вдруг эта дикая сцена на кухне, когда он обвинил внучку в том, что она пыталась отравить родного деда, и оказалась той пресловутой последней каплей, которая подтолкнула его и без того воспаленный рассудок к самому краю безумия?

Лесли сорвалась с места и опрометью кинулась через оранжерею в сад. Она надрывно кричала, зовя деда, понимая, однако, бесплодность своих усилий. Никто не смог бы расслышать ее воплей сквозь оглушительное завывание ветра и непрестанный грохот бушующего моря.

Задыхаясь и рискуя поскользнуться в сгущающемся сумраке на мокрой траве или споткнуться о торчащий из земли корень, Лесли неслась через сад и молила только об одном — не опоздать, успеть спасти дедушку. Новый приступ страха захватил девушку, когда она подлетела к калитке в стене, протянула руку и не сумела нащупать ручку. Дверка была распахнута. Выходит, дед действительно отправился в эту сторону.

— Деда! — позвала она опять…

И вдруг впереди показалась темная фигура. Сердце девушки словно заплясало от радости.

— Господи, ты жив! Вернись…

— Лесли! — Неужели это голос Марка? — Тебе нечего здесь делать! Возвращайся! Немедленно возвращайся в дом!

Говорил он резко, скорее приказывал, чем просил, и от его настойчивости у Лесли мурашки побежали по коже.

— Я не могу, Марк! Не могу! Я ищу дедушку. Он где-то здесь.

Она хотела проскочить мимо него, но Марк схватил ее за руку и силой поволок к дому. Девушка не могла высвободиться от его хватки, но не переставала возмущаться.

— Ты не понимаешь! Иначе не стал бы волочь меня! — обессиленно бормотала Лесли, то и дело спотыкалась. — Ужасно опасно ходить по обрыву в такую темень!

Начался дождь. Резкие порывы ветра несли целые потоки воды, смешанные с водопадом брызг с оглушительным треском разбивающихся о скалы волн.

— Побереги дыхание, — бросил на ходу Марк, все время ускоряя шаг. Лесли приходилось бежать, чтобы поспеть за ним.

Наконец они добрались до дома. Только тогда Марк отпустил ее руку. Лесли резко повернулась к нему, отбрасывая со лба мокрые пряди волос:

— Марк, если ты не позволяешь мне пойти туда, может, сам поищешь дедушку? Сегодня вечером у нас… у нас вышла ужасная ссора…

Лесли коротко описала сцену на кухне и дальнейшее поведение старика, опустив только дикие обвинения деда в ее адрес.

— Есть от чего разволноваться, — кивнул Марк. — Я тебя прекрасно понимаю. Но согласись, искать кого-то в такую погоду — бессмысленное занятие. — Марк посмотрел на окно, и Лесли услышала, как дождь неистово колотит по стеклам. — Погляди на себя, — продолжил он более мягко, — ты вся промокла. Иди наверх и переоденься во что-нибудь сухое. Нет! — возразил он, когда она затрясла мокрой головой. — Даже не собираюсь ничего обсуждать с тобой, пока ты не переоденешься. Давай иди!

Лесли неохотно оставила его внизу и побрела наверх. Ей пришлось признать, что Марк абсолютно прав. Искать дедушку в такой тьме, да еще в шторм, бессмысленно. Но она ужасно волновалась за старика.

Девушка спешно сняла платье, скинула мокрые туфли и влезла в свитер и брюки. Она вытирала волосы, когда услышала голос Марка. Тот явно с кем-то разговаривал. Дедушка вернулся, он жив и здоров!

Обмотав голову полотенцем, Лесли в одних носках подбежала к лестничной площадке, но остановилась как вкопанная у начала ступенек. Она ведь оставила Марка на кухне, но там его не оказалось. Он прошел в библиотеку и теперь полушепотом говорил с кем-то по телефону. Лесли спустилась на несколько ступенек вниз и прислушалась.

— …не могу сказать наверняка, но мне кажется, что он мертв. Да, я пока побуду здесь.

Услышав тихий щелчок, Лесли поняла, что разговор окончен, и, стараясь не наделать шума, кинулась обратно в свою комнату. Сердце ее готово было выскочить из груди. «„Мне кажется, что он мертв“. Значит, Марк знал все это время! Вот почему он так настаивал, чтобы я вернулась в дом, и твердил, что искать дедушку бесполезно».

Как он умер? Инсульт или сердечный приступ? Или из-за дождя и ветра потерял равновесие, свалился с крутого обрыва и зашибся насмерть?

И если последнее, то было ли это падение случайностью или… Нет, нет, Марк не мог!..

При мысли о возможной причастности Марка к смерти деда Лесли обуял ужас. Коленки подогнулись, и она рухнула на кровать. Предположения, одно другого ужасней, проносились в голове, и все они, словно мозаика, складывались в единое целое. Надо же, какой умный! Позвонил в полицию в надежде, что проявление участия и своевременный доклад снимут с него всяческие подозрения! Теперь она, словно наяву или на киноэкране, видела разыгравшуюся трагедию. Двое мужчин встретились на обрыве. Дедушка обвинил Марка в краже бриллиантов. И вот они схлестнулись на мокрой траве, да еще в такую ветреную ночь. Но какие шансы имел старик против молодого, сильного, пышущего здоровьем Марка? Один толчок… и ее дед изо всех сил старается удержаться на ногах…

«Нет! Нет! — будто кричало сердце. — Не может быть! Марк, человек, которого ты так любишь, не может оказаться убийцей…»

— Лесли, ты где там?

Девушка вздрогнула, услышав его голос.

— Что-то ты долго возишься. Я варю кофе. Нам обоим не повредит выпить по чашечке.

Девушка вскочила на ноги, стараясь не дать своему предательскому сердечку в очередной раз попасться на удочку дружеского тона. Небось у него готов для нее рассказ: мол, он понесся к обрыву, завидев стоящего там дедушку, старался помочь старику, рискуя собственной жизнью, но было уже слишком поздно… Наверное, ждет, что глупышка Лесли рассыплется в благодарностях, а сам в душе будет хохотать над доверчивой маленькой дурочкой. А что? — с горечью подумала она, ведь именно так он и назвал ее в их первую встречу. Дурочка.

Посмотрим! Боюсь, его ждет разочарование. Лесли пробежалась расческой по волосам, влезла в туфли и пошла вниз, полностью взяв себя в руки, готовая бросить правду ему в лицо.

Когда она вошла в кухню, Марк расставлял на столе чашки и блюдца.

— Без твоей помощи мне не обойтись. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Где молоко? И куда подевалась экономка?