— Так ты видел его, деда! — воскликнула Лесли. — А я-то думала, что оно мне просто померещилось!

— Неудивительно! Ты ведь про ту маску леопарда? Да, так оно и было. Существует некий дьявольский ритуал, где задействованы шкуры и маски животных. Скорее всего, Скруттону каким-то образом удалось добыть эти атрибуты, и он решил, что они придадут его появлению драматизма.

Они все еще продолжали свою неспешную беседу, когда вошла Анна и объявила:

— Прибыл мистер Дюран, сэр, и желает перекинуться с вами парой слов.

Сердце Лесли сжалось от дурных предчувствий. Она поспешно отвернулась, чтобы дедушка не заметил, как кровь бросилась ей в лицо.

Да, теперь не поговоришь о том, что ее так сильно волнует. Смешно даже думать, что ей удастся решить этот животрепещущий вопрос здесь и сейчас. И в самом деле Марк только холодно кивнул ей, и то, похоже, только потому, что этого требовала элементарная вежливость. Гость протянул Хильярду маленькую коробочку:

— Если вы потеряли это, сэр, и волновались по поводу их сохранности, счастлив заверить вас, что с ними все в полном порядке.

Лесли даже рот открыла и наклонилась вперед, на мгновение позабыв про свою застенчивость. Крышечка поднялась, и на свет явилась россыпь переливающихся всеми цветами радуги каменьев.

— Но как они у вас оказались? — довольно резко спросил Хильярд.

— Не сомневаюсь, что я попал под подозрение. Дайте мне объясниться. Полагаю, меня можно считать соучастником в деле о краже драгоценностей. Боюсь, все мои действия покажутся вам несколько поспешными. Но у меня и вправду не было выбора. Конечно, следовало сразу поставить вас в известность, но такой возможности тоже не представилось.

— Лучше бы вам оставить свои пространные извинения и объяснить, как вы стали обладателем моих бриллиантов, — холодно прервал его Хильярд.

— Для этого придется вернуться немного назад. Все началось в то самое утро, когда вы познакомили меня со своей машинисткой. Как вам известно, много лет я изучал фонетику и весьма преуспел в этом деле. Интонации голоса и вариации произношения завораживают меня не меньше, чем разнообразные сорта цветов — ботаника. Как только мисс Чаллен открыла рот, я уже знал, что уже слышал этот голос. Но в тот момент никак не мог сообразить, где именно и при каких обстоятельствах. И только несколько часов спустя я вспомнил — в госпитале в Квезонги, где в то время лечился ваш помощник Скруттон.

— Вы там тоже лежали? Но тогда вы должны были видеть ее! — вытаращила глаза Лесли.

— В том-то все и дело, — покачал головой Марк. — Глаза мои были забинтованы, потому что мне ужасно не повезло. Я имел несчастье повстречаться с фвиджи.

Лесли открыла было рот, чтобы задать очередной вопрос, но Хильярд опередил ее и поспешил с объяснением:

— К твоему сведению, моя дорогая, фвиджи — это африканская змея, которая плюет своей жертве ядом прямо в глаза и тем самым временно ослепляет ее. Извините, Дюран. Продолжайте, пожалуйста.

— Мисс Чаллен — хотя стоит, наверное, заметить, что в то время я не интересовался ее именем, — часто навещала Скруттона, который лежал на соседней кровати. Он страдал от какого-то загадочного вида лихорадки, и врачи затруднялись поставить ему диагноз. Временами он впадал в бессознательное состояние и бессвязно бормотал, и все его мысли постоянно крутились вокруг одного и того же — он страстно мечтал отомстить кому-то, но имени никогда не называл, и я относил это насчет бреда. Однако в итоге у меня все же сложилась довольно цельная картина произошедшего несчастного случая. Когда меня выписали, парень все еще никак не мог прийти в себя, и я и думать о нем забыл до тех самых пор, пока вы не упомянули о нем в своем рассказе. Но так как вы уверяли, что получили свидетельство о его смерти, то и я ничего не стал говорить о нем. Зачем было ворошить прошлое и снова расстраивать вас?

Хильярд одобрительно кивнул, но Лесли не сумела сдержаться и вклинилась в разговор:

— Но какое это имеет отношение к дедушкиным бриллиантам? — Девушка сгорала от нетерпения узнать, что за роль отводилась в этой пьесе Моне Чаллен. — Неужели машинистка явилась сюда только за тем, чтобы украсть их?

— Мы как раз добрались до этой части. Извините за столь длинное вступление, но должен же я объяснить, откуда знал голос Моны. Так вот, однажды утром я пришел повидаться с вами, мистер Хильярд. Никого не было видно, но французские окна оказались открытыми, и я зашел в дом, в надежде найти вас. Однако я застал Мону Чаллен. Одну. Но она не сидела за машинкой, что крайне удивило меня. Девушка стояла у книжного шкафа с маленьким мешочком в руках и была поглощена изучением его содержимого. По выражению ее лица я понял, что она не ожидала визитеров и сильно перепугалась. Я не стал задавать никаких вопросов, но Мона тут же начала сбивчиво объяснять, что наткнулась в ваших записях на непонятное слово, потому решила свериться с книгой. Но подобная отговорка показалась мне просто абсурдной. Если она не смогла разобрать слово, как бы она ухитрилась найти его в энциклопедии?

— Да, историйка так себе, — прокомментировал Хильярд. — К тому же у нее никогда не возникало подобных проблем.

— Я тоже припомнил ваши слова о том, что девица крайне компетентна и никогда не бегала к вам за разъяснениями. Еще она добавила, что когда достала нужный том, то за ним оказался мешочек, и ей стало любопытно, что там такое. Припомнив ее связь со Скруттоном, я решил провести небольшое расследование.

— Вам следовало бы сразу же прийти ко мне и все рассказать, — раздраженно заметил Хильярд.

— Я бы так и поступил. Но если вы помните, дело происходило как раз после несчастного случая с вами. Вы не выходили из своей комнаты, мисс Мейсон, как привязанная, торчала возле вас, а миссис Скруттон была то ли на кухне, то ли пошла в магазин. Поэтому-то я никого и не встретил, когда приехал к вам.

— Да, да, ясно. И что же вы предприняли?

— Сказал Моне, что не верю ни одному ее слову, и предложил врунье рассказать вам о ее открытии и отдать бриллианты. К моему удивлению, девушка сразу сломалась и начала умолять спасти ее. Выяснилось, что она обещала помочь Скруттону. Мона должна была приехать сюда, то есть в Лоскенну, а потом придумать какой-нибудь повод прийти в этот дом и, исходя из обстоятельств, попытаться найти бриллианты. А тут, как нарочно, подвернулось ваше объявление в газете насчет того, что вы ищете машинистку. Вот она и ухватилась за этот шанс.

— В своей работе она — профессионал, — буркнул Хильярд.

— Однако она ни разу не упомянула о том, откуда Скруттону вообще удалось узнать о бриллиантах, мистер Хильярд. Может, вы объясните, как такое вообще могло произойти?

— Да Вандерхавен отдал мне их в его присутствии, вот как! Значит, мисс Чаллен должна была обнаружить место, где их прячут, а потом отрапортовать ему, если я правильно понял?

— План был именно таков, — кивнул Марк. — Но девушка довольно долго не виделась со Скруттоном, и когда они снова встретились, парень так сильно изменился, скорее всего, из-за своей болезни, что Мона разочаровалась в нем. И не просто разочаровалась — бедняжка просто помирала от страха. Насколько я сумел уяснить ситуацию, Скруттон окончательно свихнулся, и она боялась сказать ему, что больше не желает принимать участие в его безумном плане.

— Ох уж эти женщины! — сердито пробормотал Хильярд. — Сколько же их попало в его льстивые сети?

— Все, чего хотела эта девица, — как можно скорее убраться в Лондон, где у нее имелись друзья. Но она впадала в оцепенение от мысли отправиться в путь одной. Мона была уверена, что Скруттон прибьет ее, как только узнает, что она решила сбежать, так и не выполнив свою часть плана. Поэтому я и подумал, что лучше всего будет доставить глупышку в Лондон. А поскольку оставлять камни там, где они находились, было небезопасно, я прихватил их с собой, заменив на подходящий по размеру галечник.

— Мягко говоря, довольно спорное решение, — не утерпел Хильярд. — Неужели вам даже в голову не пришло, что пропажа драгоценностей нанесет мне чудовищный удар, не говоря уж о том, что вы сами становитесь подозреваемым номер один?

— Конечно, приходило. Но признаюсь честно, я лелеял довольно глупую надежду, что вы не станете заглядывать в мешочек и таким образом не заметите пропажу. Кроме того, я предпринял некоторые меры предосторожности, а именно: попросил местного констебля приглядывать за домом на случай, если Скруттон попытается вломиться к вам. Умоляю простить меня, мистер Хильярд, но я ни на минуту не расставался с бриллиантами с того самого момента, как покинул Лоскенну. Хочу верить, что их возвращение в целости и сохранности сможет хоть как-то загладить мою вину.

— Да уж, признаюсь вам, у меня будто гора с плеч свалилась. Наверное, мне стоит ответить откровенностью на откровенность. В тот день, когда на дворе разыгрался шторм, я почувствовал себя неважно и решил немного прогуляться в надежде, что свежий морской ветер пойдет мне на пользу. Именно тогда я впервые и заметил Скруттона. Но он находился довольно далеко, и сперва я уверял себя, что, скорее всего, обознался. Если помните, в то время я был убежден, что он умер и похоронен где-то в Африке. А когда я увидел, как тот глядит на меня в упор, я… ну, если честно, я запаниковал. Мне показалось, что злобный призрак восстал из могилы и преследует меня. Я со всех ног бросился к дому, поскользнулся на мокрой траве и ударился головой об этот чертов гранитный алтарь.

— О, деда, милый мой, какой ужас! — схватила его за рукав Лесли. — Неудивительно, что ты так перепугался. Слава богу, он не поймал тебя! Но я все равно кое-что не понимаю. Те письма, что вы с миссис Скруттон получили из госпиталя. Кто их написал?

Дедушка беспомощно развел руками:

— Это загадка. Наверное, мы никогда не узнаем правду. Они казались вполне настоящими: и больничный штамп наверху, и подпись главного врача.

— Думаю, я могу объяснить, в чем тут подвох, — сказал Марк. — Письма эти — плод труда вашей невероятно компетентной машинистки. Нашла возможность завладеть несколькими пустыми бланками, а потом оставалось только напечатать текст и подделать подпись главного врача. А так как писем от него вы никогда раньше не получали и почерка его не знали, то и не могли усомниться в их подлинности.

— А записка? Неужели она и ее написала? — спросила Лесли и воскликнула, когда Марк кивнул в ответ: — Поразительно! Уверена, что мне не хватило бы самообладания строить из себя полную невинность! Казалось, она не меньше меня озадачена.

— Наша милая мисс Чаллен недолгое время играла в театре, этим все и объясняется. По ней плачет большая сцена, — хмыкнул Марк.

— Знаете, а мне все же ее немного жаль.

Молодые люди удивленно уставились на Хильярда. А старик тем временем продолжал:

— Мне эта девушка пришлась по душе, и каковы бы ни были ее недостатки, машинистка из нее — просто превосходная. И что бы я без нее делал! — Хильярд улыбнулся Лесли. — Хотя я и благодарен тебе за помощь, внученька, но, боюсь, замена из тебя вышла неважнецкая. Только благодаря стараниям мисс Чаллен я успел закончить книгу к сроку. Вы знаете, где она теперь, Дюран?

Этот вопрос давно уже вертелся у Лесли на языке, и она с волнением ждала ответа Марка.

— Я доставил ее в один дом в Сурбитоне, больше мне ничего не известно. Мона попросила меня вернуть вам бриллианты и умоляла простить ее за столь неблаговидную роль во всей этой истории.

— Конечно! О чем речь! Я так рад, что она вовремя осознала свою ошибку, и не собираюсь отвечать вендеттой. Спасибо за то, что просветили нас, Дюран. А теперь давайте дружно забудем обо всем. Я вас провожу.

Лесли втайне надеялась, что дедушка пригласит Марка на обед, но последние слова яснее ясного показали, что старику не терпится избавиться от человека, который вольно или невольно оказался причиной стольких волнений. Марк коротко попрощался с девушкой, и шанса поговорить наедине так и не представилось.

Лесли удрученно подумала, что Марк в скором времени уедет из Лоскенны и у нее не будет возможности встретиться с ним опять. Теперь, когда тени прошлого исчезли навсегда и все загадки разрешились, Лесли могла бы найти покой и защиту в стенах «Клифф-Энда». Но девушка теперь знала наверняка, что без Марка ей не обрести настоящего счастья, а ему на нее наплевать.

Глава 9

Лесли бережно упаковывала рукопись книги и не заметила, как в комнату вошел дедушка.

— Думаю, лучше отвезти ее прямо в Реверн, моя дорогая. Наша почтальонша — дама неплохая и добрая душа, но уж слишком забывчивая. К тому же расписание автобусов ты прекрасно изучила.

— Есть один в десять минут одиннадцатого. Если я на него сяду, то успею вернуться к обеду. Чем собираешься заняться сегодня утром? Надеюсь, после тревог и волнений не станешь ввязываться в новые авантюры?