Через несколько секунд в гостиную чуть ли не бегом спускается Иден. Взволнованно окликает меня, и я сразу понимаю: что-то не так.

– Надо поговорить. Скорее! – выпаливает она.

В чем дело? Может, Тиффани ей что-то наплела? Вскакиваю с дивана и бегу за Иден. Она уходит в кухню, подальше от Дина и Джейка. Встаю напротив и озабоченно хмурюсь. Иден очень взволнована. Надеюсь, ничего не стряслось.

– Тиффани не беременна, – шепотом, сквозь зубы сообщает мне Иден. – Она тебе наврала, чтобы ты к ней вернулся.

До меня не сразу доходит смысл ее слов. Непроизвольно отступив назад, растерянно моргаю.

– Что?

– Она сама призналась!

На мгновение мир вокруг словно застывает. То есть… Тиффани все это время лгала? И все ее уверения – просто чушь? Как она могла?! Хотя чему я удивляюсь… С чего я вообще взял, что Тиффани изменилась? Она так и осталась властной, двуличной стервой. Вспоминаю, как она рыдала в тот день, с какой болью на меня смотрела. Получается, все это был чудовищный обман, отчаянная попытка меня удержать. И как только Тиффани до такого докатилась? Неужели я ей действительно так нужен, что она готова заполучить меня любой ценой?

Иден кладет ладонь мне на плечо, и я чувствую тепло ее кожи. Вдруг резко убирает руку. Кто-то несется по ступенькам. Оборачиваюсь и вижу Тиффани. Она рыдает еще горше, чем в ту субботу. Слезы ручьями текут по щекам, грудь высоко вздымается.

– Любимый, прости, пожалуйста! – умоляет Тиффани, пытаясь обнять меня. Она извиняется. Значит, Иден права: та действительно врала. – Мне так стыдно!

Отталкиваю ее и качаю головой. Тиффани представляет собой жалкое зрелище.

– Психопатка! – кричу я, и в доме воцаряется тишина. Дин и Джейк наблюдают за нами из гостиной, а Рейчел – с лестницы.

– Ненавижу! – визжит Тиффани, но обращается не ко мне, а к Иден.

Можно подумать, это Иден навлекла на нее все несчастья. Как бы не так! Тиффани сама во всем виновата!

Тем не менее Тиффани смотрит на Иден со злостью, отвращением и… угрозой. Сейчас она наверняка всем раскроет нашу тайну. В самом деле, зачем ей нас жалеть? Понимает ведь, что к ней я не вернусь. Терять нечего. С замиранием сердца жду, что она вот-вот все расскажет о нас с Иден, и друзья решат, что я рехнулся.

Но вместо этого Тиффани, всхлипнув, бежит на второй этаж, по дороге так сильно отпихнув Рейчел, что та отлетает к стене. Вот сволочь!

Мой гнев прорывается наружу, и я шарахаю ладонью по столешнице. На мгновение зажмуриваюсь и, глубоко вздохнув, мысленно говорю самому себе: все хорошо. Тиффани не беременна, а значит, у меня больше нет причин здесь оставаться. Наконец-то все закончилось.

– Она чокнутая! Я ухожу, – с облегчением объявляю я.

Иден все еще стоит рядом, и в ее прекрасных светло-карих глазах застыл страх. Напрасно она боится: самое страшное уже позади. Все наладится, и мы сможем быть вместе.

Наверху громко хлопает дверь, но мне плевать, что там делает Тиффани. Мне ее ни капельки не жаль. Пусть она и считает себя обиженной, в действительности нам обоим порознь будет только лучше.

Хватаю ключи от машины и шагаю к выходу, спиной чувствуя взгляды приятелей. Мне не терпится поскорее убраться из этого дома. Сил моих нет тут оставаться! Уверен, Рейчел и без меня введет Дина и Джейка в курс дела.

Переступаю порог и, подставив голову под струи дождя, с удовольствием вдыхаю свежий, сырой воздух.

Я свободен. Черт возьми, наконец-то я свободен!

Ливень такой сильный, что я, пока добираюсь до «Ауди», успеваю промокнуть до нитки. Сажусь за руль и, прислушиваясь к успокаивающему стуку капель по крыше, тереблю мокрые волосы. Гляжу на дом Тиффани и с надеждой жду, что оттуда выйдет Иден.

Заранее завожу мотор. Сейчас Иден заберется в машину, и мы вместе уедем отсюда. Вернемся домой. Я поговорю с мамой. Все исправлю и отныне буду поступать правильно. Я хочу измениться. Теперь я к этому готов.

Наконец дверь открывается, и Иден, накинув капюшон толстовки, мчится ко мне, шлепая по лужам новыми кедами. Почему-то не садится в машину, а встает у водительской дверцы и стучит по стеклу. Из-за стекающих дождевых струек мне плохо ее видно. Приоткрываю окно и кричу:

– Залезай!

Обогнув машину, Иден юркает на переднее сиденье и захлопывает дверцу. Меня обдает волной прохладного воздуха. Иден снимает капюшон. Ее разрумянившееся лицо обрамляют влажные пряди. Она не накрашена, но ей и не нужна косметика: ее светло-карие глаза и без того выразительные и завораживающие.

– Погнали! – Я хватаюсь за руль.

– Нет, Тайлер, я пойду обратно, к ребятам, – неожиданно возражает Иден.

Что? Куда? Так она со мной не поедет? Сначала я даже решаю, что это был сарказм, но по виду Иден понимаю: она не шутит.

– Тогда почему ты здесь?

– Потому что мне надо с тобой поговорить. – Она вытирает мокрое от дождя лицо и, нахмурившись, продолжает: – Во-первых, пожалуйста, никогда не возвращайся к Тиффани.

Меня разбирает смех. Иден действительно думает, что я опять побегу к этой дуре после того, что та устроила?!

– Да пошла она. – Покосившись на дом Тиффани, сердито стискиваю руль. – У нее совсем крыша съехала.

Иден пристально смотрит на меня, и я словно тону в ее взоре.

– Тайлер, пожалуйста, поезжай домой, – тихо просит она. – Поговори с мамой. Она сейчас одна и обязательно примет тебя обратно. Ей надо сказать тебе кое-что очень важное.

Если бы мама хотела мне что-то сказать, она бы уже давно позвонила. Раз она не попыталась со мной связаться, значит, до сих пор сердится.

– Не думаю, что дома мне будут рады, – с трудом разлепив онемевшие губы, выдавливаю я.

Иден поворачивается ко мне и подается вперед.

– Тайлер, я серьезно. Иди к маме и выслушай ее, – настаивает она, заламывая пальцы. Иден очень волнуется, и я не могу понять, почему. Атмосфера между нами становится все более напряженной. – И спроси ее про Нью-Йорк.

– Про Нью-Йорк?

О чем это она?

– Мама сама тебе все расскажет. – Иден ободряюще кивает.

– Ладно. – Вздохнув, снова принимаюсь ерошить мокрые волосы.

В конце концов, я и так планировал мириться с мамой.

Неожиданно Иден умолкает и, слегка прищурившись, как-то странно смотрит на меня. Ее глаза слегка поблескивают. Она закусывает подрагивающую нижнюю губу. Никогда прежде я не видел Иден такой грустной.

– Что с тобой?

– Я бы все отдала за то, чтобы каждый день целовать тебя, – чуть слышно признается она. Ее низкий, хрипловатый голос звучит завораживающей песней под аккомпанемент дождя.

Мой пульс учащается. Окидываю Иден страстным взглядом. Я готов хоть сейчас припасть к ее губам. И завтра. И послезавтра. Я мог бы целовать ее вечно.

– Не надо ничего отдавать, – возражаю я, наклонившись к ней. – Ты и так можешь целовать меня каждый день. Я буду только рад.

– И я. – Иден глубоко вздыхает и печально хмурится. Ее лоб прорезают морщинки. – Но, Тайлер, не все так просто. Мы-то с тобой будем рады. А остальные?

Я не сразу осознаю, к чему Иден клонит. Зачем она так? Мы ведь уже зашли слишком далеко, нельзя теперь отступать. Да, мы сводные брат и сестра, но ведь мы не родные по крови. Пусть наши родители женаты, это не должно помешать нам быть вместе. Мы во всем разберемся. Неужели… неужели Иден испугалась? Только не это!

– Остальные поймут. Может, не сразу, со временем. Мы все им объясним, и они нас поддержат. Мы справимся! – не очень связно тараторю я. В душе нарастает паника. Похоже, Иден не намерена бороться за наши отношения. Она сомневается, что мы можем быть вместе. – У нас… у нас все получится!

– Тайлер… – Иден смаргивает выступившие слезы. Затаив дыхание, жду, что она скажет. На ее лице проступает отчаяние. Помедлив, она шепчет: – Мы не можем быть вместе.

Решение Иден, словно пуля, ранит меня в самое сердце, разрывая его на части. Зажмуриваюсь. Почему она сделала такой выбор? Жизнь наконец-то начала налаживаться, нам выпал шанс, а она… Как же так? Качаю головой, не веря в происходящее. Надеюсь, что Иден возьмет свои слова обратно.

Заставляю себя открыть глаза, хотя их жгут слезы.

– Я просто ослышался, правда? – с трудом выговариваю я.

Иден беззвучно плачет. По ее щекам текут блестящие ручейки. Я ведь знаю: она поступает так наперекор собственной воле. Так зачем? Зачем же рушить все, что происходит между нами?

– У нас ничего не выйдет, – с тоской выдыхает Иден.

Я вижу: она изо всех сил борется с собой, со своим желанием оставить все, как есть.

– Иден, не надо, – в отчаянии умоляю я. В душе разливается боль. – Пожалуйста. Господи, как же мне тебя убедить?

Иден режет меня без ножа. Я не в состоянии сейчас смотреть на нее, поэтому отворачиваюсь к окну и глубоко вздыхаю. Как бы я хотел, чтобы все прекратилось: и хлещущий дождь, и этот разговор.

– Иден, мы не сможем. Нельзя сдаваться!

– Нам придется.

– Ну что ты хочешь? Скажи, я все сделаю! Только не уходи! Я все устрою! – Торопливо поворачиваюсь к Иден и кладу одну руку ей на колено, а второй еще сильнее стискиваю руль. Ради нее я готов на все!

Иден, понурившись, качает головой.

– Тайлер, не надо ничего усложнять.

Нет, этого не может быть! Я ведь никогда и думать не смел, что встречу такую девушку, как Иден. Я переживаю за нее так же, как за себя. Только с ней я могу поделиться своими секретами. Для нее я стараюсь стать лучше. Я люблю ее!

Снова наклоняюсь к ней, сжимаю ее ладонь. Наши пальцы переплетаются. Иден поднимает на меня полный боли взгляд.

– Ты мне очень нужна! И не для того, чтобы просто отвлечься, – шепчу я.

Я встречался с Тиффани, чтобы на время забыть о том, что творил мой отец. Для того же я пил и принимал наркотики. Но с Иден все по-другому! Она появилась в моей жизни как раз тогда, когда я больше всего в ней нуждался, хоть сам этого и не осознавал. Она – моя спасительница.

– Ты помогла мне снять маску. – Я тоже плачу и даже не пытаюсь это скрыть. – Я сам себя загнал в угол, а с тобой окончательно запутался, но не боюсь этого показать. Ведь это я, настоящий. Когда мы вместе, я могу быть самим собой, потому что доверяю тебе. Ты единственная, кому не все равно, что со мной происходит. Пусть я болван и не разобрался во всем, зато я буду твоим болваном! Не бросай меня.

– Мне и сейчас не все равно, Тайлер, – сквозь слезы возражает Иден. – И я тебя не брошу. Мы будем братом и сестрой.

– А как же прошлые выходные? Неужели они ничего для тебя не значат? – взываю я, не выпуская ее руки. Зачем нам расставаться? Мы вместе, мы любим друг друга. Потом будет видно, как сообщить эту новость родителям. Разве Иден действительно так важно чужое мнение? Лично мне – нет! – Черт! Неужели все, что случилось этим летом, было напрасно?!

Иден в ответ сжимает мою руку.

– Не напрасно. За это время мы многое поняли.

– Так не честно! – кричу я и в сердцах ударяю по рулю. Нельзя, чтобы между нами все так закончилось! – Я открыл тебе все свои тайны. Я порвал с Тиффани, и она, наверное, сейчас строит планы мести. Мне было плевать, потому что я считал, что все это не зря. Я сделал это ради тебя. Я выбрал тебя! Знаешь, о чем я думал, когда уходил от Тиффани? «Наконец-то я могу быть с Иден»! – И мне действительно больно от ее отказа. Отпускаю ее ладонь и, потерев лицо, гляжу прямо перед собой. – А теперь выясняется, что ты этого не хочешь!

– Не хочу?! – повысив тон, ожесточенно переспрашивает Иден. – Черт, Тайлер, да я только об этом и мечтаю! И все же нам обоим будет лучше, если мы расстанемся. Я боюсь тебе навредить! Что с тобой будет, если родители все узнают и возненавидят нас? Ничего у нас не получится. Во всяком случае сейчас. Пока твоя задача – поехать в Нью-Йорк и наладить свою жизнь, а наши отношения будут только мешать.

– Да что ты ко мне пристала с этим Нью-Йорком?! – не выдерживав, гаркаю я. Мы оба в слезах, я начинаю злиться. Не на Иден, а на то, что судьба складывается так неудачно. – На фига мне туда ехать?

– Твоя мама сама тебе объяснит, – уже спокойнее отвечает Иден и, всхлипнув пару раз, вытирает мокрые щеки. Воцаряется тишина. Слышно только наше неровное дыхание и шум дождя. Помедлив, Иден подводит итог: – Что бы мы ни испытывали друг к другу, нам нельзя поддаваться чувствам. Нужно остановиться, пока все не зашло слишком далеко.

Она приняла окончательное решение и не изменит его, как бы я ни умолял. Придется смириться. Мне больно и тяжело, но сделать я ничего не могу. Утешает одно: на самом деле Иден любит меня, просто ее смущает, что мы – сводные брат и сестра, и, по ее мнению, это значит, что наш роман не приведет ни к чему хорошему. Я изо всех сил старался ее переубедить, у меня ничего не вышло. Я сдаюсь.