С институтских времен Наташа не бывала окружена таким количеством людей и все происходящее воспринимала как праздник. Только теперь Наташа поняла, как, оказывается, плохо жилось ей без общества, без дружной компании. Только чувство, что она непростительно пренебрегает старой подругой, тяготило Наташу – но выход нашелся сам собой. Собираясь однажды в гости к Игорю, Наташа и Сергей прихватили Алену, и теперь Наташе доставляло особое удовольствие видеть в гостях или на совместной вылазке в театр старую подругу.

Ежедневное чудо человеческой дружбы постепенно заполняло пустоту, год за годом незаметно нараставшую в Наташиной душе. Лишь теперь девушка поняла, какую страшную цену пришлось заплатить за победу в схватке с судьбой – взять под контроль свое сердце, все самые сокровенные чувства. И все же эти чувства были неподвластны холодному расчету – подавленное, но не убитое сердце бурно протестовало против Наташиных попыток удержать его взаперти. Тем не менее многолетняя привычка ставить долг выше потребностей сердца не собиралась сдаваться, и Наташа то и дело ощущала мучительную раздвоенность – она была счастлива и в то же время словно боялась своего счастья. Чуткий, как все по-настоящему любящие люди, Сергей не мог не заметить сложного душевного состояния своей Наталочки.

– Тебя что-то тревожит, – уверенно сказал он однажды, но в его низком выразительном голосе явно читалось волнение. Наташа не ответила, лишь крепче прижалась к плечу любимого, словно птичка, ищущая убежища от холодного ветра.

Над парками и дворцами огромного города загорались первые звезды. Налетающий с реки прохладный ветер шевелил дерзко распущенные локоны Наташи – коллеги, привыкшие видеть их забранными в строгий пучок, не узнали бы ее сейчас, – перебирал упавшие на лоб Сергея белокурые пряди. Молодые люди стояли возле кованой решетки набережной и наблюдали, как рядом, словно створки огромной раковины, расходятся в стороны половинки моста.

– Как красиво, – Наташа сотню раз видела это – действительно достойное внимания – зрелище, но сейчас весь мир вокруг был окрашен для нее новым чувством, и девушка будто впервые знакомилась с его чудесами.

– Да, красиво... – отозвался Сергей. – Но ты уходишь от ответа! Я чувствую, что с тобой что-то не так... Наталочка, расскажи мне, в чем дело.

– Не стоит, – Наташа ответила так коротко специально, чтобы не выдать владевшие ею чувства.

– Но, может быть, я смогу помочь? – настаивал Сергей.

Тогда Наташа решилась.

– Сереженька, – как можно нежнее сказала она, – я очень благодарна тебе за... за то, что ты просто есть. Ты дал мне столько внимания, столько тепла...

Сергей, покраснев от смущения, хотел было прервать ее, но Наташа прижала свой палец к его губам.

– Только сейчас я поняла, какой холодной и беспросветной была моя жизнь до встречи с тобой, – продолжала она, стараясь, чтобы голос не задрожал. – У меня была только Анечка... а теперь появился ты.

– Наталочка, но это же чудесно, – осторожно заметил Сергей.

– Подожди... Да, ты появился, как будто из сказки, – выдохнула Наташа, – и увел меня за собой туда, за грань мечты... Но все сказки однажды кончаются, Сереженька.

– Ты боишься, что и наша сказка закончится? – Сергею показалось, будто он понял, в чем дело.

– Да. Я постоянно думаю о том, что просто не имею права сходить с намеченного однажды пути. Я боюсь, что в погоне за недостижимым счастьем разрушу свою жизнь, а главное, жизнь Анечки, – Наташа испытывала мучительное раскаяние от того, что огорчает Сергея, и в то же время облегчение – слишком долго зрело в ее душе опасение. Она робко взглянула в глаза любимого, странно темные в свете сумерек, и испытала невероятное облегчение, увидев лучившиеся там нежность и понимание.

– Да почему ты решила, что судьба, встав однажды на рельсы, должна всегда катиться по ним, точно поезд? – тихонько засмеялся Сергей. – В жизни любого человека бывает момент, когда он оказывается перед выбором – отдаться на милость обстоятельств или спорить с ними, самому выбирать себе путь. Тебе не знакомо это чувство?

– Знакомо, – одними губами прошептала Наташа; в ее памяти послушно встали первые тяжкие месяцы после рождения Анечки, советы назойливых «доброхотов», полагавших, что отныне участь Наташи – весь остаток жизни каяться в совершенной ошибке. Теша под видом сочувствия свое самолюбие, равнодушные людишки предлагали молодой матери простые решения проблемы – пропитанные мещанской мудростью, они иной раз звучали логично. «Брось институт, теперь тебе не до учебы». «Если устроишься уборщицей в общепит, и ты, и девчонка всегда будете сыты». «Спорт, милочка, это забава для богатых бездельников. Практичнее надо быть!» Но ведь все эти стрелы, направленные в самое сердце, не достигли цели! Они даже не оцарапали Наташу – вопреки всему, она твердо знала, чего добивалась, и шла к своей цели, стиснув зубы, точно штурмовала горный перевал.

Все это она теперь пыталась объяснить Сергею, постоянно путаясь в словах от волнения.

– Вот видишь! – подхватил он, когда Наташа умолкла. – Ты сильная! Слабого жизнь побеждает, а тебя она закалила. Ты поставила себе цель и достигла ее!

– Но теперь я боюсь потерять достигнутое, – призналась Наташа. – То счастье, которое ты даришь мне, слишком прекрасно, чтобы всерьез верить в него! Я боюсь: однажды оно уйдет, как вода во время отлива, а я останусь лежать на песке. И тогда я оглянусь и увижу, что все надо начинать сначала... А ведь я не одна, у меня Анечка...

Наташа дрожала от волнения и даже не пыталась унять эту дрожь. Она прекрасно понимала, что ее откровенность граничит с дерзостью, была почти уверена, что Сергей оскорбится, снимет руки с ее плеч, навсегда растворится в тусклом свете фонарей... Но не зря она назвала свои отношения с этим человеком чудом – рядом с ней и впрямь был тот мужчина, один на миллион, тот, кто видит любимую насквозь и понимает ее, умеет заглянуть за внешнюю оболочку слов.

– Наталочка, а ты верь! – горячо воскликнул Сергей. – И не бойся ничего. Пойми, ты никогда больше не будешь одна, ведь у тебя есть я. Я никому не дам тебя в обиду, спасу от любой беды, жизнь ради тебя положу!

О, это не было признание в любви, это было гораздо больше – поистине волшебные слова превращали ночь в сверкающую зарю, и трезвый голос рассудка в душе Наташи умолк. Сергея слушало сердце, любящее и верящее.

Глава 6

Теперь, когда от прежней сдержанности уже не осталось и следа, и молодые люди делились друг с другом самым сокровенным, Наташа узнала, что Сергей стал ликвидатором аварии на ЧАЭС добровольно – когда произошла трагедия, срок его службы в армии уже почти закончился, и ничего не мешало спокойно отправиться домой.

«Но, понимаешь, – признался Наташе любимый, – я не мог не поехать туда. Стоило подумать, что радиоактивное облако может накрыть родное село, где живут родители, сестра, племянники...»

Именно поэтому, услышав слова Сергея, так похожие на рыцарскую клятву, Наташа ни на секунду не усомнилась в их правдивости. «Подвиг, который совершил Сергей, вместе со своими товарищами защищая... нет, не одно село, и даже не всю Украину – защищая всех нас, и Анечку, и меня, – не был мгновенным порывом. С самого детства строго спрашивая с себя, подчинив всю жизнь чувству долга, он просто не мог поступить иначе!»

– Ты мой рыцарь, – почти непроизвольно выговорила Наташа.

– А ты моя принцесса, – нежно откликнулся Сергей.

– Ах, нет, – смутилась Наташа. – Я хотела сказать, что горжусь тобой – таким бесстрашным, волевым, надежным...

– Наталочка, да ты совсем меня захвалишь! Уверяю тебя, у меня масса недостатков!

– Как хочешь, – не растерялась Наташа. – Сейчас придумаю, за что тебя поругать!

– Например, за то, что я до сих пор не подарил тебе... ну, допустим, золотую цепочку! Или еще что-нибудь дорогое, красивое...

– За кого ты меня принимаешь? – возмутилась Наташа. – Не это же главное!

– Прости, Наталочка, но вот так я старомодно воспитан! Считаю, что мужчина должен быть добытчиком, обеспечивать свою подругу всем, что она пожелает. Я действительно порой чувствую себя неловко, когда думаю, что не могу осыпать тебя подарками, которых ты заслуживаешь.

– Ты на каждом свидании даришь мне чудесную розу моего любимого цвета, темно-бордового... Поверь, Сереженька, для меня это дороже всех золотых цепочек на свете!

– Нет, Наталочка, не спорь. Когда мы поженимся, я сделаю все, чтобы ни ты, ни Анечка, ни наш будущий сын не нуждались ни в чем!

– Не вини себя. – Согретая теплом этих просто сказанных слов, девушка крепче прижалась к любимому. – Сейчас очень трудное время, и я на собственном опыте знаю, как тяжело дается каждая копейка. Сереженька, родной, даже если ты вообще ничего не сможешь мне подарить, моя любовь не станет ни на капельку меньше!

– Ах так? Вот как стану назло тебе миллионером! Что ты скажешь тогда? – засмеялся Сергей.

– Что-что, – с деланой ворчливостью отозвалась Наташа. – Придется мне тогда встречаться с миллионером, вот и все!

– Наталочка, а почему встречаться? Ведь нам так хорошо вместе! Ну когда же ты наконец согласишься выйти за меня?

– Я пока не готова к этому, – уклончиво ответила Наташа; пожалуй, она и сама не могла сформулировать, что не давало ей сделать то, к чему так стремилось сердце – отбросив все сомнения, ответить любимому «да».

Сергей не сказал ничего, лишь крепче обнял Наташу, и они медленно двинулись по набережной к разведенному мосту. На этот раз с ними не было Анечки. Уехавшая на несколько дней к родственникам бабушка взяла девочку с собой, и молодые люди загулялись за полночь. Как это теперь часто бывало, Сергей остался ночевать у Наташи.

Утро следующего дня было пасмурным, вчерашняя великолепная погода сменилась нудным, моросящим дождем. Сергей, которому в этот день предстояла местная командировка, накануне приехал к Наташиному дому на машине. Увидев, как девушка достает из шкафчика зонт, Сергей шутливо упрекнул ее:

– Наталочка, ты же не думаешь, что я позволю тебе бежать к метро по лужам?

Разумеется, Наташа не возражала, и он довез ее до работы. В машине было тепло и уютно. Сонно щурясь, Наташа наслаждалась лишними минутками, которые она могла провести вместе с любимым. На душе было так спокойно, мирно...

Как ни оттягивали молодые люди минуту расставания, она все-таки наступила. Поцеловав Наташу напоследок и проводив ее глазами, Сергей, как только за девушкой захлопнулась тяжелая дверь, поехал по улице в обратную сторону. Несмотря на ранний час, на тротуарах кишела толпа, и именно поэтому Сергею сразу бросилась в глаза неподвижно замершая возле пешеходного перехода девушка. В ее позе было что-то такое, что сразу давало понять – она никого не ждет, не задумалась, куда идти дальше... «Как-то странно она стоит, – промелькнула у Сергея мысль. – Неужели ногу подвернула?» Поравнявшись с девушкой, он затормозил и опустил стекло.

– С вами все в порядке? – участливо спросил молодой человек.

– Я шпильку сломала, – обреченно ответила девушка, поднимая голову.

Увидев ее лицо, Сергей тут же узнал Лору. Давние события, связанные с этой кривлякой, казалось, были надежно похоронены в прошлом. Тем не менее Сергей вовсе не желал еще хоть раз вступать в общение с женщиной, умудрившейся вызвать своей беспардонностью столько негативных эмоций у его любимой. Но было поздно – не пускаться же, в самом деле, в позорное бегство!

– Ой, Серый, привет! – фамильярно воскликнула Лариса; Сергея покоробило такое обращение, и поэтому его ответ прозвучал еще суше, чем хотелось вначале.

– Если хочешь, подвезу тебя до работы.

– Вот класс! – радостно взвизгнула Лариса, быстренько забираясь в салон.

Бросив взгляд на ее туфли, Сергей увидел, что Лора не солгала: правая была совершенно исковеркана.

– Попала в водосточную решетку, – перехватив его взгляд, пояснила Лора. – Вот блин! Туфель жалко до ужаса! И Лешка-менеджер вкатит мне за опоздание.

– Не беда, сейчас приедем, – утешил Сергей.

Лариса, приподняв край юбки, осмотрела коленки.

– Ну вот! Когда упала, разбила ногу! Пришла беда – отворяй ворота. Не мой сегодня день.

Покосившись на сочившуюся кровью коленку, Сергей сказал:

– Сразу за углом аптека. Надо купить перекись и остановить кровь.

– А ты меня подождешь? – взмолилась Лора. – Я быстренько! Ну пожалуйста... А то буду ковылять полчаса, тогда точно штрафа не миновать...

– Ты уж сиди, я сам.

Остановившись возле аптеки, Сергей вылез из машины. Лора принимала его помощь, как должное, плаксивая гримаса на ее лице сменилась самодовольным выражением. Подспудно Сергей испытывал к Лоре сильнейшую неприязнь, и дело было даже не в том, что случилось зимой, – в этой неплохо одетой, по-модному худощавой девушке проглядывало что-то неуловимо противное. Невольно Сергею припомнилась прочитанная в детстве сказка Гоголя, в которой ведьма, пытавшаяся выдать себя за русалочку, не могла скрыть пробивавшейся наружу черноты души.