— Сергей? — позвала, прижав палец к ранке.

Отняла руку, показала ему алую каплю. Но сработало совсем не так, как я ожидала, когда Новийский втянул мой палец в рот, слизывая кровь. И тогда я поняла, что в последние несколько часов воображение его не щадило. Со мной собирались поквитаться за проделки моего выдуманного двойника. Вряд ли это правильно, но я вдруг почувствовала странное щекочущее предвкушение. Сергей никогда не бывал со мной груб, и любопытство возобладало над здравым смыслом. Ревность сама по себе ужасна, но иногда так льстит самолюбию…

В удивлении я отняла у Сергея палец и обвела им его губы, завороженно следя за тем, как он пытается вновь поймать его языком. И сама от удовольствия прикрыла глаза, почувствовав его шершавое прикосновение.

— Мне… — проговорила я хрипло и запнулась. — Мне совсем не нравится, что ты меня подозреваешь. Это несправедливо и неправильно.

— Я не подозреваю. Подозрения в голове, — ответил он просто. — А ревность течет по венам, как кислота. Она не в голове. Ужасное, иррациональное чувство.

Я удивленно на него посмотрела. Ответ показался мне слишком четким для такого момента.

— Я много об этом думал, — подтвердил он догадку, обводя пальцами мои ключицы и спускаясь ниже — к груди.


Я потянулась к поясу его домашних штанов и стянула их вниз, наслаждаясь теплом кожи. Провела руками по груди притянула к себе. Жарко поцеловала, невзирая на боль в губе и выгнулась в его руках от удовольствия. Сергей на мгновение оторвался от меня и глубоко вздохнул, прежде чем опуститься дорожкой поцелуев от шеи к груди. Острое и сладкое чувство отрезало меня от окружающего мира. И я мысленно пожелала, чтобы этот раз не кончался как можно дольше. Я была почти уверена, что так и будет.

И в корне ошиблась: прелюдия завершилась быстро, и до боли внезапно. Я вздрогнула и застыла в кольце рук Сергея, мысленно считая в уме дни месяца. Чувствовала, попросить остановиться и вспомнить о защите будет равносильно подливанию керосина в огонь его злости. И решила этого не делать. Я совершено внезапно поняла, что не боюсь последствий. Мы не безответственные подростки, давно вместе… Да и вообще, в моей голове просто не существовало варианта развития событий, при котором Сергей оставил бы меня с ребенком на руках или предложил от него избавиться. Такой вот сюрприз от дедушки Фрейда.

Осознание, что я подсознательно хочу детей от Новийского, ошарашило, и я широко распахнула глаза, глядя на него. Он не понял, что случилось (еще бы), но ненадолго удивленно остановился. Будто убеждаясь, что все в порядке, ласково провел пальцем по моей скуле, потянулся к губам для поцелуя. И продолжил двигаться, пока я не потерялась в ощущениях. Поддавшись спонтанному порыву, потянулась вверх, заставляя Сергея сесть, усадить меня на колени. Обхватила руками его шею, закрыла глаза и откинула голову. Я окончательно забыла о том, что такой откровенной близости у меня не было никогда и ни с кем. И на какой-то момент я подумала, что вот такой представляю себе идеальную жизнь.

Лежа на диване в первых лучах едва пробивающегося сквозь тучи солнца я не могла даже шевелиться. Сергей что-то пытался сказать, но я слушала вполуха, поскольку ужасно хотела спать. Нужно было вставать на работу, а я за всю ночь глаз не сомкнула — шутка ли. Новийский обладал приятным тембром голоса, и спать мне своей болтовней не мешал. Не лучше тишины, конечно, но затыкать его я не спешила.

— Иногда я боюсь, что ты выйдешь за дверь и не вернешься. Это сводит меня с ума, — негромко бормотал Сергей почти у самого моего уха. — Мне нечем оправдываться, по отношению к тебе это нечестно. Наверное, тебе это непонятно, откуда тебе знать, насколько мне с тобой хорошо, да?

Говорить я оказалась не в состоянии и промычала что-то нечленораздельное. Пусть интерпретирует, как хочет.

И чуть не возмутилась, когда Сергей за чем-то потянулся, лишив меня своего тепла. Если бы он не ушел, клянусь, я опоздала на пару часиков и с честным видом соврала Гордееву, что поколола шину и вынуждена была ехать на шиномонтаж. Но настолько не хотелось возвращаться в серую реальоность из мира свечей, красивых вещей и отличного секса. В отсутствие Сергея я попыталась устроиться поудобнее и сначала даже не поняла, что происходит. Только почувствовала какое-то странное прикосновение к лодыжке. Не руки, а скорее мягкой ткани. Я не могла понять, что это, но из-за усталости приподнялась, чтобы взглянуть, далеко не сразу. Впрочем, это мне не помогло, так как Сергей, казалось, вел по коже ладонью. Только когда странный предмет коснутся бедра, я поняла, что происходит, и ощутимо вздрогнула. Коробочка.

Еще раз, по порядку: Сергей Новийский делал мне предложение в день возвращения в Петербург Ивана Гордеева. А вероятнее всего, именно поэтому. И пусть кольцо он взял не из воздуха, а купил заранее, расклад получался паршивый, как ни посмотри. Плюс, наложим логические рассуждения на эффект неожиданности. Ведь я, хоть и думала о такой возможности, не особенно верила, что Новийский готов жениться на девушке вроде меня: без имени и воспитания, а еще далеко не красавице. Куда там! Я даже с его родителями не успела познакомиться, а это показатель.

Потрясение прогнало сонливость, но усталость и заторможенность никуда не делись, и я могла только глупо моргать. А Сергей приоткрыл коробочку, и у меня окончательно пропал дар речи. Нет, не потому что там была такая красота, что ах (хотя, конечно, красота, в исполнении эстета глупо было надеяться на меньшее). Просто последняя надежда, что внутри не кольцо, осыпалась осколками. Я очень расстроилась и разочаровалась. Потому что наши отношения казались такой красивой сказкой о высоком и прекрасном, и тут такая пошлая банальность: не достанешься мне — не достанешься никому.

— Ты хочешь, чтобы я произнес речь? — негромко спросил Сергей, обескураженный моим молчанием. Я чувствовала, что он смотрит, но не могла оторвать взгляд от… оружия. В другое время это было бы кольцо. Прекрасное, роскошное, всем на зависть. Но в ночь прибытия Ивана Гордеева оно превратилось в оружие, которое беззастенчиво применили против меня. — О том, как я хочу, чтобы ты была со мной всегда. О том, что у меня в твоем присутствии едет крыша, будто мне снова шестнадцать. О том, что хочу быть уверенным, что ты всегда вернешься ко мне, как сегодня. Я честно пытался написать приличную, внятную и связную речь, но не смог. С выступлениями для прессы так легко, а тут… спотыкаюсь о каждую банальность. И все кажется каким-то мелким, недостойным тебя. Ты особенная, не хочется слов, которые можно адресовать кому угодно. Мне должны были прийти на ум другие, но почему-то никак. Я просто прошу тебя не пытать меня этим дальше. Я клянусь, что это ничего не изменит, не добавит тебе невыполнимых обязательств. Клянусь разругаться с родителями, если будут тебя доставать. — В этом месте я слабо улыбнулась. — Или клянусь разрешить тебе разобрать по кирпичикам мою жизнь и перестроить на свой вкус. Давай так: выходи за меня, и я сделаю тебя счастливой.

Речь, о которой переживал Сергей, вышла великолепной, и она бы мне очень понравилась, если бы не сдиссонировала со всем остальным. Вот Сергей минуту назад просил прощения на то, что был по отношению ко мне несправедлив, а потом вдруг решил затянуть ошейник потуже. До утра не спал и ждал меня — попытка контроля, впервые занялся со мной небезопасным сексом — попытка контроля, и сделал предложение — финальный аккорд. Да взять кольцо в таких условиях все равно что добровольно вручить мужчине конец поводка.


— Пожалуйста, скажи что-нибудь, — тихо попросил Сергей.

— Постой, я не понимаю. По какой причине понадобилось делать мне предложение именно в ночь, когда вернулся Иван Гордеев? — вот и все, что я смогла сказать.

Ну и как вы думаете, что было дальше? Оказалось, МЧС предупреждал отнюдь не о том, что творилось на улице.

Но для начала в оглушающей тишине гостиной я успела сполна насладиться грохотом неумолимых дождевых капель.

Глава 2

— То есть ты считаешь, что мы больше года вместе, но это спонтанное решение, вызванное ревностью, и другой причины у меня нет? — ледяным тоном спросил Новийский. — Ульяна, как бы то ни было, ответов на мой вопрос всего два: да или не да. Хочешь ты быть со мной или не хочешь. Не обязательно прятаться за какими-то порывами.

— Нет, ты что-то путаешь, — мигом взорвалась я. — Есть еще один ответ: какого лешего ты дожидался меня до половины пятого ночи, впервые занимался незащищенным сексом… и завершил парад кольцом? Первые два пункта, пусть и с небольшими поправками, являются обязательными в программе ревности от Сергея Новийского. Поверь, выглядело бы все куда серьезнее и обстоятельнее, не будь мы не выспавшимися, голыми и едва оправившимися от очередного приступа пассивной агрессии. Предложение должно свидетельствовать не о панике, а о чувствах. И уж точно не должно быть очередной проверкой из длинного списка!

В этот момент я почувствовала, что делаю все еще хуже. Но ведь права была… Взяв паузу, подхватила покрывало и закуталась в него до горла. Новийский последовал моему примеру и накинул халат.

— То есть по-твоему это просто проверка? Просто решил застолбить свято место, которое пусто не бывает. Ну так, на всякий случай.

— Сергей, прекрати! — воскликнула я. — Ты не хуже меня знаешь, насколько мне дорог. И прекрасно понимаешь, что я хочу быть с тобой.

— Дорог, — горько выдохнул он. — Вот и в том и дело. Ты нужна мне, я люблю тебя. Но ты хочешь быть со мной, и я тебе дорог. Мне все время нужно от тебя больше, чем ты готова дать. Почему так происходит, Ульяна? И о чем еще думать, если мы вместе целый год? Год — это много. И что такое кольцо, если мы уже живем как супруги? Меняется только срок годности отношений.

— Срок годности? — окончательно опешила я.

— Да, кольцо гарантирует только то, что ты готова возвращаться ко мне всегда.

— То есть говоря твоими словами, спустя целый год отношений, чтобы быть во мне уверенным, тебе нужно кольцо? Супер. Знаешь, как-то раз Лона мне сказала, что если все мои комплексы от одной лишь внешности, то она бесконечно за меня счастлива. Пластическая хирургия сейчас творит чудеса. Только мы обе понимаем, что, даже сделай я из себя идеальную красавицу, отсюда, — я указала на висок, — проблему не вытравлю. А ты куда мудрее меня, но что ты делаешь? Используешь нечто прекрасное не по назначению просто потому что я вернулась к тебе позже, чем ты рассчитывал.

Тридцатисекундное молчание.

— Сергей, если ты правда думаешь, что я забуду о тебе едва нога Ивана Гордеева переступит черту Петербурга, о каком браке мы разговариваем? Какое кольцо тут поможет? Рабский ошейник, прицепленный к батарее спальни? И ты так обо мне думаешь?

— Я тебя понял, — кивнул Сергей и вышел из комнаты.

После этого я в шоке опустилась на диване. Но ошиблась, подумав, что сюрпризы закончились. Спустя пятнадцать минут полностью одетый Новийский покинул квартиру, громко хлопнув дверью. А я выругалась вслух. Очень грязно.

А когда увидела себя в зеркале ванной — чуть не рассмеялась. Растекшаяся тушь, торчащие в разные стороны волосы, распухшая губа и синяки от пальцев Сергея на бедрах. Действительно, идеальная невеста. Это ж надо было придумать сделать предложение, когда я в таком виде.

Вообще, я к разряду плакс не отношусь, но в тот день меня скрутило до истерики. Просидела под душем столько, что опоздала на работу на целый час. А успокоилась только при помощи валерьянки.

Когда я перешагнула порог приемной: бледная от недосыпа, но с глазами красными и воспаленными, Катерина опешила. Я выглядела по- настоящему «шикарно». По дороге до метро (ну конечно, какой же самоубийца сядет за руль после ударной дозы успокоительного?) ветер рвал зонт, ломая спицы, и я несколько раз оставалась без защиты от ливня. В итоге, и одежда, и прическа являли собой жалкое зрелище. Благо еще распухшие глаза тушью красить не взялась. Только ее черных разводов на все лицо не хватало!

— Гордеев бесится, но, может, скажем, что ты слегла с отравлением? И шла бы домой.

— Уж лучше в окошко, чем домой, — мрачно сказала я и, швырнув вещи прямо на стол, прошествовала в кабинет начальника.

Обнаружив на пороге бесцеремонную, зареванную и щедро политую дождиком меня, Гордеев раздраженно поджал губы.

— И этот человек работает в моей приемной, — мрачно выдал он, швырнул ручку на стол и скрестил руки на груди.

А я нервно прикрыла дверь.

— Сергей Афанасьевич изволил сделать мне предложение, — начала я нервно и уткнулась взглядом в сцепленные на животе руки.

— Очень рабочий вопрос.

— Вот только не надо быть козлом в такой день. Сегодня я на субординационные подвиги не способна. И такая «красивая» не от счастья, — огрызнулась я. — Просто объясняю, почему опоздала.