Я все еще чувствовала возмущение, но мой желудок грустно взвыл от такого кощунства, напоминая, что он обделен вниманием аж с прошлого обеда.

— Могла бы их взять с собой на дачу, — превозмогая себя, ответила.

— Не увиливай! — резко осадила меня сестра. — Почему ты не отвечала?

— Я, видимо, так крепко заснула, что не услышала звонков. Только-только встала.

— Вы что, опять пили с Ритой? — подозрительно спросила сестра.

— Нет. Просто Гордеев меня совсем замотал. — Я врала так отчаянно, будто от этого зависела моя жизнь. Но не объяснять же было, что я вдруг согласилась переночевать у мужчины… да еще у какого! — Сумку с телефоном оставила в коридоре, а домофон, должно быть, случайно отключила.

Я очень надеялась, что сестра не догадалась проверить наличие машины. Это я бы никак не объяснила.

— Больше так не делай! Ты помнишь, что было, когда я в последний раз не брала трубку.

— Я больше не буду. Обещаю, — максимально искренне ответила я. И я действительно не собиралась ночевать у Новийского или забывать об обязанностями перед родными.

— Хороших тебе выходных! — недовольно отчеканила Лона и бросила трубку.

Вернувшись в кухню Новийского я обнаружила на столе (столе, а не барной стойке) завтрак. Апельсиновый сок, круассан, глазунья, разрезанная напополам черри, парочка ломтиков сыра и кофе. Даже застыла на мгновение и снова подумала, что опыт получаю просто незабываемый.

— Как в европейском отеле, — заметив мой взгляд, похвастался Новийский, одним движением расправляя салфетку и укладывая ее на колени.

Перед ним красовался точно такой же набор продуктов…

— Это сестра.

— Я догадался, — легко ответил Новийский.


— Я не стала ей рассказывать, — ответила я. — Хотя понятия не имею, как поступают в таких случаях, — призналась, уткнувшись взглядом в салфетку, которую разглаживала на коленях.

— По совести, — усмехнулся Сергей. — Ты уже взрослая, можешь делать что хочешь. А рассказывать ли… твое дело.

— Но ты бы не хотел, — закончила я.

— Я считаю, что не о чем, — поправил он. Однако между строк легко читалось остальное.

Не могу сказать, что не понимала его слов или была категорически не согласна с ними. Я давно позиционировала себя как взрослого человека, который может самостоятельно принимать решения. Мне было чем это подкрепить: хорошая работа, новая квартира, определенные жизненные перспективы. И если бы я пришла вдруг к маме или сестре и сказала: «любимые, я переспала с мужчиной», — при всем том, что обычно ни о чем вообще не отчитывалась, меня бы поняли неправильно. Я бы не предложила познакомить родных с избранником на одну ночь, не сообщила о намерении продолжить отношения, не огорошила тем, что подцепила опасную венерическую болячку… Я не знаю, какие еще могут быть в этом случае «не», но одно точно: полезной информации такая новость не содержала, а вот близких бы обеспокоила. Потому я даже не стала искать в словах Новийского глубокий смысл. У меня уже имелся собственный.

— Чем собираешься заняться на выходных? — спросил Сергей, как мне показалось, из вежливости.

— Сегодня я повешу бельевую веревку, — максимально серьезно сообщила я, наблюдая, как от удивления вытягивается лицо собеседника.

— Ну которая поднимается, знаешь? — Мне отчего-то ужасно захотелось подразнить его своей посредственностью. — Там по четыре шурупа с каждой стороны, это для девушки очень серьезно, — покачала головой для пущей убедительности. — Если друзья соберутся, то еще мы сходим в бар, поиграем в дартс или какие-нибудь настольные игры. Если не соберутся, то можно наведаться в гости к маме. Она обижается, когда я долго не навещаю ее.

— Замечательный план, — кашлянув, согласился Сергей.

— А чего ты ожидал? — тут же ощетинилась я, только и ждавшая подвоха. Новийский постучал пальцами по столу и усмехнулся.

— Что у тебя нет планов и можно куда-нибудь отправиться. Но состязаться с бельевой веревкой, каюсь, не готов.

От растерянности я моргнула и рассмеялась.

— Если провести вместе ночь, а потом еще и день, то «не о чем рассказывать» становится более зыбким, — напомнила я.

— Ты его недооцениваешь, — усмехнулся Новийской. — «Не о чем рассказывать» действует ровно до тех пор, пока ты сама не захочешь от него избавиться. А если твои друзья настолько жестоки, чтобы оставить тебя на растерзание маме, то я с удовольствием составлю компанию во время игры в дартс. Если, конечно, позволишь.

Это было неожиданно, а еще, как всегда, грамотно. Новийский оставил мне отличный простор для маневра… На этот раз я могла выбирать, хочу ли провести с ним еще один вечер. А я действительно не знала, хочу ли и будет ли это во вред или на пользу. Антракт был необходим почти так же сильно, как горячий душ и новая сушилка для белья — уж этими двумя пунктами программы никак нельзя было пожертвовать.


Припарковав машину около дома, я еще пару минут собиралась с силами, чтобы открыть дверцу. Без преграды в виде капрона, юбка казалась удивительно неприятной, на блузке (прямо на груди) красовалось винное пятно, а волосы упрямо торчали под неожиданными углами. В таком виде мне было очень некомфортно. А возвращаться домой — тем более. Я даже сравнила себя с Керри Бредшоу. Для нее это было нормально. И если бы ее застукали за утренним возращением домой в непотребном виде, то просто смущенно улыбнулась бы. А я, скорее всего, провалилась сквозь землю. Необъяснимо, но факт.

Как ни странно, в памяти всплыли слова Романа по поводу моего засоса на шее, что это момент моего триумфа. О нет! Он был тогда, в машине. Я провела ночь в постели политика, который даже будучи женатым не гнушался развлекаться с какими-то белобрысыми девицами модельной наружности, а тут вдруг пригласил меня остаться на ночь, после чего накормил очень даже вкусным завтраком и попытался напроситься на дартс. От стыда я закрыла лицо руками, потерла его, а затем решительно толкнула дверцу авто.

Разумеется, с моим феерическим везением я повстречала всех соседей. Сначала у входа в подъезд, потом — на лестнице и, наконец, перед дверью квартиры. Того самого немолодого дяденьку, с которым мы обменивались пожеланиями крепкого здоровья после каждого чиха, ибо звукоизоляция оставляла желать лучшего. Внезапно и очень не к месту подумалось, что реши я пригласить на ночь к себе мужчину, об этом будет осведомлен весь подъезд… Как вообще жить в таких условиях?

Закрыв за собой дверь, я распласталась по ней спиной и застонала. То, что недавно казалось приключением, превратилось в моральные терзания. Я буквально обалдевала от собственной смелости и наглости Сергея. Он предложил мне остаться. Мне! Девушке, которая, вроде, никогда не выказывала ему какой-то особенной симпатии. Неужели был так уверен в своей неотразимости? Или был обо мне лучшего мнения, считая «взрослым человеком, у которого есть определенные потребности. Фу. Неужели люди так действительно говорят?

Тряхнув головой, я начала раздеваться прямо в прихожей и бесцеремонно отправила всю одежду в бельевую корзину. Сама же встала под горячий душ, намереваясь немножко прийти в себя. Но, как бы то ни было, я оказалась вынуждена признать, что цель достигнута: я больше не чувствовала злости на Ваньку. И не ощущала себя вдовой: ни на привязи, ни в принципе. Ну разве что веселой вдовушкой в самом пошлом смысле этой фразочки. Ай какая молодец. Отомстила, доказала! Воспользовалась

моментом.


За свое поведение было не стыдно только по одной причине: мы с Новийским друг друга стоили. Прикрывшись достойным мотивом, привел девицу домой, напоил, соблазнил. Как-то не получалось после такого чувствовать себя виноватой за использование его в качестве таблетки от прошлых отношений. Решив, что все мы теперь квиты и иже с нами, я просто переоделась в свой джинсовый комбинезон и взялась за дрель.

Стоя на хлипкой табуретке с дрелью я руках, я навлекала на себя праведный соседский гнев не меньше часа, но так и не добилась успеха. Потому что с моим ростом приложить силу под правильным углом не получалось. Или нужно было взять вторую табуретку и поставить ее поверх первой, но желания самоубиться я как-то не испытывала. В итоге, лишь испортив прежде безупречную обшивку лоджии, я расстроилась и попыталась слезть. Оступилась и уперлась рукой в стекло, оставив на нем отпечаток раскрытой ладони. Пока оттирала, все таращилась на здание с зимним садом. Оно смотрело на меня укоризненно. Знало, видимо, как низко я пала.

Поддавшись порыву, я расправила на стекле тряпку так, чтобы закрыть большую часть дома. Хотела притвориться, что его нет вовсе. Как здорово бы было! Отругав себя за глупость и мнительность, я вздохнула и скосила глаза на телефон. В нем под именем Новийского крылось чудесное противоядие от грустных мыслей. Жаль только разгуливать по Петербургу с этим человеком было огромной ошибкой. Он неоднократно выступал перед камерами, его изображение украшало передовицы газет… Его могли запросто узнать или подстерегать с фотоаппаратами, так что идти с ним никуда идти.

Бросив тряпку прямо на лоджии, я взяла в руки телефон и полистала список контактов, нашла Новийского, задержалась… и покрутила имена дальше, пока не нашла Катерину. Следовало поблагодарить ее за то, что впустила на свою территорию Лону и ее брауни, а в качестве компенсации за неудобства попросить съесть пирожные вместо меня. Мне показалось, что это будет хорошим извинением за вмешательство в личную жизнь. Сама я пару раз заходила к секретарше Гордеева, один раз по-соседски, второй — по работе, но то, что сестра попробовала воспользоваться той же лазейкой могло существенно подпортить отношения с излишне скрытной Катериной. А я этого очень не хотела!

Заставить принять в подарок брауни удалось только помянув племянников. Брать пирожные для себя Катерина отказывалась, но большая семья и миловидные ребятишки сестры являлись настоящей ахиллесовой пятой. Я знала, что соседка по приемной пригласила их к себе на праздники — услышала в телефонном разговоре, и потому воспользовалась информацией в своих инртересах. Тем более что за выпечку Лоны стыдиться не приходилось никогда.

Усевшись прямо на пол, я полезла в соцсети посмотреть переписку с друзьями. Учитывая общий настрой компании, шанс на то, что дартс состоится, был мизерным, но чем черт не шутит. Оказалось, этим вопросом задавалась не я одна.

Беседа с ласковым названием «группа двигателей цинизма в массы» радовала, собственно, именно тем, что было заявлено.

Георгий Куцев: «Мы, вроде, собирались пойти в бар уже сегодня. Девушки, вы как?»

Иришка Андросова: «Вы меня, ребят, простите, но мой футболист с отпадной фигурой, наконец, пригласил меня к себе домой. По моим скромным девичьим ощущениям, он перетянул с этим примерно на неделю, поэтому срочно нужно брать быка за рога! А то кто ж знал, что мальчик такой стеснительный. В общем, я пас»

Маргарита Терская: «Ты там не переусердствуй. Если футболист приглашает тебя домой, чтобы показать мячи, то это может быть вовсе не фигурально!»

Георгий Куцев: «И после стольких лет я еще удивляюсь, что меня игнорируют… Лона, Сафри, вы где?»

Ульяна Сафронова: «Я за тебя, не кипятись»

Георгий Куцев: «А твоя сестра?»

Ульяна Сафронова: «Еще не всю морковку высадила. Исправляется»

Маргарита Терская: «Вот почему в свои тридцать четыре я все еще не

замужем…»

Ульяна Сафронова: «Рита, ты пойдешь или нет?»

Маргарита Терская: «Мне так лень. Может, придете ко мне на кино? У меня есть попкорн!»

Георгий Куцев: «Можно подумать, его у тебя хоть когда-то нет. Не хочу смотреть ваши мелодрамы, я пас»

Маргарита Терская: «Какие мелодрамы? Иришка же уходит, а мы с Сафри согласимся даже на вторжение пришельцев»

Я была против вторжения, но не стала спорить. Мне показалось, что Егор рассчитывал увидеться с Лоной (да-да, так и не переболел), а теперь разочаровался и отказывается идти именно по этой причине.

Ульяна Сафронова: «Так, имейте в виду, что своим нежеланием меня видеть вы вынуждаете меня идти на чай к маме. И не думайте, что я это скоро забуду!»

Маргарита Терская: «Я же согласилась поделиться попкорном! Это не какие-нибудь… мячики»

Георгий Куцев: «Я пошел, не хочу слушать про мячики…»

Иришка Андросова: «Саф, хочешь я попрошу своего футболиста найти тебе кого-нибудь кроме мамы?»

Маргарита Терская: «Оставь ее в покое, она по своей большой любви страдает»

Ха-ха, знали бы они!

Иришка Андросова: «Как думаете, подложить пуш-ап в два слоя или одного хватит?»

Осознав, что это конец, а вечер безнадежно накрылся, я отложила телефон и откинулась на диван. Не друзья, а черт-те что! Один раз потребовалось от них пойти напиться, чтобы не позволить мне поддаться уговорам сладкоречивого политика (снова), и вот пожалуйста! Никакой помощи. Одна мячики с футболистом собралась гонять, вторая попкорном объедаться на диване, третья морковь сажает, а четвертый собрался одиноко лить слезы невзаимной любви. И что было делать? К маме идти, вопреки угрозам, совершенно не хотелось, а после вчерашних приключений не лезли ни книжки, ни фильмы. Может, я просто искала оправдания своему желанию поддаться темной стороне своей натуры и набрать номер Новийского, но… как бы то ни было, я не устояла.