– Карина Георгиевна, мне необходимо с вами поговорить.

– Но кто вы?

– Я… Я девушка Ильяса Абдрашитова.

Начинается!

– Как я понимаю, бывшая девушка? – проснулся мой еж. – Вы сейчас скажете мне, что вы безумно его любите, жить без него не можете и, скорее всего, ждете от него ребенка, так?

– Да, все так, я уже на третьем месяце…

– И что?

– Он обещал на мне жениться. А теперь… Он сказал, что уходит от меня, потому что встретил вас.

– И что дальше?

– Я умоляю вас, оставьте его. Он благородный человек, он не бросит своего ребенка…

– Да, он благородный человек и действительно не бросит своего ребенка, но на вас он все-таки не женится, если он вас оставил, значит, не любит вас.

– Какая вы жестокая!

– Нет, я просто реалистка. И не отдам его за здорово живешь. Вы, видимо, насмотрелись дурацких сериалов, где героиня верит любой чепухе и уходит в ночь, обрекая на долгие мучения и себя и героя. Тут не тот случай. Если вы и вправду беременны и вам нужен этот ребенок, что ж, рожайте. И если экспертиза ДНК подтвердит отцовство Ильяса, он несомненно будет помогать и, скорее всего, даже признает ребенка. Но обрекать себя на жизнь с нелюбимой женщиной ему не позволит хотя бы инстинкт самосохранения. Для нормальной работы ему нужен душевный покой. Так что, девушка… А как, кстати, вас зовут?

– Марина.

– А фамилия?

– Варфоломеева. А зачем вам?

– Да вот думаю спросить Ильяса, знакома ли ему такая девушка. Хотя я лучше спрошу у его мамы… Зачем его напрасно тревожить…

– Да, не зря мне говорили, что у вас нет сердца! – зарыдала девица.

– О да, я совершенно бессердечная тварь! И на такую дешевку не покупаюсь! Я все сказала! Ступайте с богом!

Она ушла. А у меня осталось ощущение какого-то гадкого розыгрыша. Я не верила ни в беременность этой девушки, ни даже в то, что она вообще знакома с Ильясом. Но кому это все понадобилось? И я решила позвонить Наиле Сабуровне. Она обрадовалась.

– Детка, как хорошо, что ты позвонила. Дай-ка я на тебя посмотрю. Что-то случилось? Почему у тебя такой воинственный вид?

– Наиля Сабуровна, скажите, вы когда-нибудь слышали о девушке Ильяса по имени Марина Варфоломеева?

– Марина Варфоломеева? Впервые слышу. Впрочем, я могу чего-то и не знать. А откуда ты…

– Она сейчас явилась ко мне вся в слезах, стала умолять меня оставить его, так как она якобы беременна.

– И что ты сделала?

– Сказала, что, если она действительно беременна и хочет оставить ребенка, пусть рожает, и если экспертиза подтвердит его отцовство, он признает ребенка и будет помогать. А что еще я могла сказать? Но у меня создалось впечатление, что все это лажа… И вот решила спросить у вас…

– Лучше спросить у Ильки! Но, думаю, ты все правильно сказала. Знаешь, мне сдается… Это как-то направлено против тебя.

– Я тоже так подумала, но, с другой стороны, Илька мужик и вполне мог переспать с какой-то девицей…

– Мог, конечно! А ты позвони ему!

– Да ну, звонить в Новую Зеландию… Тревожить его… У него там спектакли…

– Я сама ему позвоню, я все равно собиралась, поскольку тут пришел какой-то странный счет, я плохо в этом разбираюсь… Я буду звонить ему через час и потом позвоню тебе!

– Спасибо вам огромное, Наиля Сабуровна!

– Не за что пока! А ты вот послушай, какой у тебя тут поклонник объявился. Лютик, Карина!

И до меня донесся скулеж! Какая прелесть этот песик!

Я не находила себе места. Вовсе не от ревности, нет, я жаждала узнать, что и кто за всем этим стоит, мой еж выпустил все свои иголки, да какой там еж, скорее уж дикобраз!

Прозвенел скайп. Наиля Сабуровна.

– Детка, он говорит, что никакой Марины Варфоломеевой никогда даже не видел. И я ему верю! Я не стала ничего ему объяснять, спросила как бы между прочим, а он был какой-то задуренный и особо не допытывался, только сказал, что безумно по тебе скучает.

– А я как скучаю!

– Когда ты сможешь уехать из Москвы?

– Окончательно еще не знаю, но в Милан вырвусь, чего бы мне это ни стоило.

– Я тоже собираюсь в Милан!

– Как хорошо!

– Знаешь, детка, мне все же не дает покоя мысль о визите этой девицы… Кому это могло понадобиться?

– Ох, мало ли… И ведь это явно реакция на Илькино интервью Би-би-си!

– Как хорошо он о тебе сказал, правда?

– Правда, но кому-то это не понравилось. Хотя… Он живой мужик, она очень хорошенькая… Почему бы и нет?

– Не знаю, не в его это стиле…

– Да ладно, поживем – увидим, не хочу заморачиваться всем этим. Как будет, так будет!

– Вероятно, ты права…


На другой день я возвращалась домой, открыла почтовый ящик, там лежали счета от МГТС и Мосэнергосбыта, счет за квартиру и какой-то конверт, чистый, без адреса и без штемпеля. У меня почему-то возникло неприятное чувство, в этом конверте наверняка какая-то пакость. Я ощупала его, понюхала, вроде все нормально. Войдя в квартиру, первым делом вскрыла конверт. Там лежал листок бумаги. А на нем: «Будь ты проклята, гадина! Берегись!»

Так! Начинается! И что с этим делать? Написано было от руки печатными крупными буквами. И что теперь? Идти с этим в полицию? Смешно! Наплевать? Это проще всего! Но мало ли что взбредет в голову какой-то сумасшедшей бабе! Мне стало не по себе. Я позвонила Тоньке.

Трубку взял Кирилл.

– Кир, а Тонька дома?

– Что-то случилось, Каринка? У тебя такой голос… А Тоньки сейчас нет.

– Кирюш, я тут получила послание… – я зачитала ему текст.

– Да, противно. И сейчас развелось столько сумасшедших… Мой тебе совет, уезжай скорее из Москвы, тебе же теперь есть к кому ехать.

– Да не могу я пока. Должна доработать и еще…

– А давай я отвезу тебя к нам на дачу. Никто тебя там искать не станет, это ж не мафия на тебя ополчилась, а влюбленная в Абдрашитова психичка…

– Спасибо, Кирюш, но мне одной там еще страшнее будет.

– Тогда так! Сидишь дома, никому не открываешь, а если надо куда-то поехать, вызываешь такси к дверям. Продукты заказываешь в «Утконосе». А если получишь еще письмо с угрозами, берешь эти послания и идешь к ректору. Тебя точно отпустят.

– Они могут решить, что я сама эти письма написала, чтобы меня отпустили…

– Тогда обратись к этому Ключникову, он подскажет, что делать!

– Это хорошая идея, но я пока никуда не буду обращаться, может, больше угроз и не будет…

– Хотелось бы надеяться. Тонька как вернется, тебе позвонит.

На следующий день я обнаружила еще один такой же конверт.

«Я тебе так твою харю изукрашу, что никто на тебя и не взглянет без ужаса, тварь!»

Консьержка сидела и вязала.

– Мария Дмитриевна, скажите, вы не заметили случайно, никто чужой к почтовым ящикам не подходил?

– Да вроде нет, а что?

– Мне уже второй раз шлют письма с угрозами в таких вот конвертах…

– Ой, мамочки, с угрозами?

– Да, вот, почитайте, что сегодня прислали, только руками не трогайте, я отнесу это в полицию, пусть отпечатки пальцев снимут!

Женщина вдруг страшно побледнела:

– Ой, мамочки, мне плохо!

– Что с вами?

– Ой, Карина Георгиевна, это мне… это я…

– Что вы? Это вы писали?

– Да упаси Господь! Разве ж я когда… Нет, это вчера еще, я как пришла, какой-то парнишка позвонил и говорит: «Я из посольства, тут приглашение для госпожи Дубровиной. Велено передать». А я видала, как вы ушли, и говорю: «Давай сюда, я в ящик ей положу». Он поблагодарил и уехал.

– На чем уехал?

– На велосипеде. И сегодня опять он… Я спрашиваю, чего это он зачастил, а он говорит, мол, его это не касается, ему велено передать, он и передает.

– Понятно.

– Ой, Кариночка, разве ж я могла знать, что там такое…

– Мария Дмитриевна, а вы не в курсе, у нас тут камеры видеонаблюдения есть?

– В подъезде нету, а снаружи должны быть!

– А к кому обратиться, чтобы посмотреть?

– Думаю, к участковому!

– У вас есть его телефон?

– А как же! Вот правильно! Позвоните ему, его звать Медведкин Михаил Остапович. Хороший мужик, ответственный!

Придя домой, я первым делом позвонила участковому. Он сразу снял трубку. Я объяснила ему, в чем дело.

– Хорошо, Карина Георгиевна, я к вам нынче к вечерку загляну, вы мне письма покажете и все подробно опишете.

– Спасибо, Михаил Остапович, буду вас ждать.

Он явился уже в девятом часу, вид у него был замученный.

– Может, чаю выпьете?

– Спасибо, не откажусь. А у вас курить можно?

– Курите!

Я поставила перед ним пепельницу и большую кружку чаю с лимоном.

– Вот спасибо! Ну, показывайте ваши письма.

Я показала.

– Ничего себе! И кому это вы дорожку перебежали, уважаемая?

– Если бы я знала! Но я собираюсь замуж, мой будущий муж знаменитый оперный певец…

– Оперных певцов не знаю, но все равно понятно. Спасибо за чай, и давайте-ка вместе пойдем глянем, что там на камерах есть. Только скорее всего парня этого просто наняли…

– Но если мы его найдем… А вдруг он здешний, вдруг вы его узнаете?

– Такое может быть.

Но на записи мало что можно было увидеть. Парнишка был в бейсболке, козырек скрывал лицо, он явно прятал его от камер.

– Нет, я его первый раз вижу, – покачал головой Михаил Остапович. – Жалко, ничем вам не могу помочь, вы хорошая женщина, и никогда от вас никакого беспокойства. Если что, всегда обращайтесь…

– Обязательно!

Он проводил меня до подъезда. Я была тронута.

– Ну что, увидали что-нибудь? – полюбопытствовала Мария Дмитриевна.

– Да нет, пустой номер. А скажите, в котором часу этот парень приезжал?

– Ну, примерно в половине десятого.

– И вчера и сегодня?

– Да, аккурат в то же время!

– Спасибо!

У меня возникла одна идея. Утром мне никуда не нужно. Я тщательно подготовилась к завтрашней операции.

И ровно в девять, как обычно, когда иду на работу, я вышла из дому. Пошла на стоянку, взяла машину и припарковалась напротив подъезда. Тут стоянка была платная, но мне не было жалко денег. Подожду часок, авось сумею выследить парня. Интересно, появится он сегодня? Если появится, значит, действует какая-то идиотка. Что ж, каждый день он будет говорить, что его прислали из посольства? Глупо до изумления! Но вот я заметила велосипедиста в бейсболке. Когда я выходила, консьержки на месте не было. Велосипедист спешился у нашего подъезда и собрался уже позвонить. Я вышла из машины и как ни в чем не бывало подошла к двери. Парнишка скользнул по мне взглядом. Вполне безразличным, видимо, не знал меня в лицо.

– Вы к кому? – спросила я.

– Ой, тетенька, вы не могли бы опустить этот конверт в почтовый ящик, квартира тридцать четыре?

– Сам опусти, – я впустила его в подъезд.

– Ой, спасибо, тетенька!

Ему было лет пятнадцать от силы. Он шмыгнул к почтовым ящикам.

Я схватила его за рукав. Тщедушный испуганный подросток.

– Вы чего?

– А ну говори, кто тебя подослал! – Я слегка заломила ему руку.

И тут откуда ни возьмись появилась Мария Дмитриевна и кинулась мне на помощь. Парнишка взвыл, попытался освободиться, но мы вдвоем держали его, а он от страха, похоже, сомлел.

– Ах, пащенок! – негодовала Мария Дмитриевна. – Что ж ты, гаденыш, делаешь? Говори, кто тебя посылает?

– Не знаю, тетка какая-то. Она мне платит. А я что, дурной, от бабок отказываться! Она по полтыщи за раз дает!

– Кто такая?

– Да почем я знаю!

– Значит так, сейчас мы полицию вызовем, там ты все скажешь, придурок! – горячилась Мария Дмитриевна.

– Погодите, Мария Дмитриевна. Давай договоримся – я не сдам тебя в полицию, и более того, дам тебе пять тысяч, но ты мне скажешь, кто тебя нанял. Выбирай!

– Правда, что ль, пять тыщ дадите?

– Дам! Вот! – Я вытащила из сумки пятитысячную купюру.

– Точняк дадите?

– Точняк, точняк!

– Ладно, скажу… Охота была за эту тетку в полицию загреметь… Ее звать Эльвира Николаевна, она в нашем дворе живет…

– На улице Черняховского?

– Ага, точно!

– Ладно, ступай с богом! И впредь включай голову, когда тебе поручения дают! – Я сунула ему обещанные деньги. Он метнулся к дверям.

– Вы чего, Карина Георгиевна? Зачем отпустили гаденыша?

– А я все узнала, что хотела.

– Нешто вы знаете эту бабу?

– Знаю, хорошо знаю. Она ничего мне не сделает. Она трусливая идиотка и только. У меня камень с души свалился.

– Да кто ж она такая?

– Одна старая знакомая.

– Ну, вам виднее! Ой, а чего она опять вам написала? Может, посмотрите?

– А как же!

«Сходи в церковь, оторва! Покайся перед смертью! А смерть тебя ждет лютая!»

– Ой, мамочки! Кариночка, ну нельзя это так оставлять! Нельзя! Она ж может нанять кого-нибудь!

– Никого она не наймет! Нервы мне потрепать решила, думает, никто ее не заподозрит, все будут думать на поклонницу моего жениха!