Плам Сайкс - Дебютный развод

— Фу! — в свою очередь, воскликнула я смеясь. — Ты действительно заслуживаешь дорогих мехов!

— Господи, мне необходимо выбраться отсюда! — объявила Лорен. — Позвоню, как только вернусь. Посылаю огромный поцелуй.

Я обычно ничего не имею против небольших чудачеств и такого качества, как некоторое легкомыслие. И что в конце концов значит один отмененный ленч? Но Лорен довела образ нью-йоркской девицы с приветом до грани приемлемого. Позвольте объяснить: постоянная ненадежность, отказы в последнюю минуту, способность кого-то подвести и полная бесполезность в том, что касается дружбы, считаются почти нормой в определенных кругах Нью-Йорка. Увы, очень хорошеньким обеспеченным дамочкам позволяется то, что далеко не всегда позволяется их менее привлекательным и менее богатым сестрам. Лорен же подняла искусство ненадежности на новый уровень. Она постоянно подводит людей, но делает это с таким очарованием, что ее непостоянство не только принимается всеми, но и считается гламурным. Следующие два дня мне было не до веселья, поскольку Теккерей постоянно донимал меня, желая знать, договорилась ли я уже с Аликс Картер.

Лорен объявилась только через несколько дней, после прихода Милтона, да и то она связалась со мной через посыльного. В четверг я работала дома, пытаясь одновременно присматривать за целой армией рабочих Милтона (которые, следует признать, сумели сотворить немало чудес всего за несколько дней), когда посыльный принес пакет с крошечным бледно-розовым конвертиком, прикрепленным сверху. Внутри была записка того же цвета размером с почтовую марку, на которой ярко-розовыми чернилами было начертано: «Прости! Ленч в «Синей ленте» в час дня? Целую, Лорен».

Нет ничего лучше такого приглашения, чтобы вывести из равновесия любую нью-йоркскую дамочку. Это, несомненно, объясняет нынешнюю моду на карточки с монограммами таких размеров (самое большее два на три дюйма), что там едва ли можно уместить более четырех слов.

«Божественный ужин, дорогая! Сесиль, ц.» — самое пространное послание, которое можно получить на такой карточке, и то если использовать обе стороны. Недобрые люди даже стали поговаривать, что манхэттенские красотки так любят карточки, на которых нет места для более подробного послания, потому что им просто нечего сказать друг другу.

Но ненадежность Лорен поистине всеобъемлюща. И дело не только в отменах встреч. Дело также в абсолютно новых планах, таких же зыбких, как и прежние. Когда особа «с приветом» строит планы, устоять невозможно, поскольку эти ее проекты, как правило, чрезвычайно вам интересны.

Пока я читала карточку Лорен, так и подмывало ответить, что у меня много дел. Но сначала я мрачно развернула пакет. В нем оказалась тяжелая стеклянная бутылочка «Бонд № 9», духов из масла гардении, прозванных, кстати, «нью-йоркским капризом». К ним прилагался старомодный, очень шикарный распылитель, обтянутый оранжевой телячьей кожей, с зеленой кнопкой сверху. Я не могла не восхититься столь декадентской безделушкой. Осторожно перелила духи в распылитель и брызнула на запястье. Запах просто восхитительный. Может, у меня и нет никаких планов…

Я позвонила Теккерею и предупредила, что, возможно, буду отсутствовать весь день. Он посчитал, что это небольшая жертва за возможность заманить Аликс в студию.

«Господи, — думала я, одеваясь к ленчу, — я едва знаю Лорен, а теперь приходится просить ее помочь с честью выйти из позорной ситуации, втянув в заговор лучшую подругу!»

Я натянула новые шоколадно-коричневые бархатные джинсы и белое кашемировое полупальто в надежде, что этот наряд поможет скрыть овладевшую мной тревогу.

К моему огромному удивлению, когда я пришла, Лорен уже была в «Синей ленте» на углу Даунинг и Бедфорд-стрит. Она сидела у окна, за круглым столиком милого маленького ресторанчика, задрапированная в шифоновое платье с воланами цвета кофе мокко. Несмотря на осенний холод, чулки она не надела, а на ее ногах красовались пастельно-розовые бабуши из кожи аллигатора от Джимми Чу.

Светло-зеленый лисий палантин был небрежно переброшен через спинку стула. Выглядела Лорен поразительно отдохнувшей для человека, который дважды перелетел Атлантику за такое же количество дней.

Подходя ближе, я осматривала ресторан, разочарованно отмечая, что тут сидит не менее четырех девиц в белых полупальто. Вещи в Нью-Йорке быстро выходят из моды. В любом другом американском городе для этого требуется не меньше сезона. Здесь достаточно одного обеда.

— Ты похожа на Джеки Онассис, — заявила Лорен, увидев меня, и, встав, обняла и расцеловала в обе щеки. — Я без ума от этого полупальто.

— Спасибо, в нем нет ничего особенного. А вот ты выглядишь потрясающе, — возразила я, тоже целуя ее.

— Брр! Я выгляжу кошмарно, — отмахнулась Лорен, одергивая платье. — Чувствую себя настоящей клячей.

Хотя обе мы смотрелись неплохо, обедающие вместе дамочки просто обязаны обмениваться комплиментами по поводу внешности и идеального вкуса друг друга, после чего следуют уничижительные ремарки насчет собственного вида и стиля. Вы усваиваете сценарий еще в средней школе сразу после клятвы в верности. Основное правило — никогда не подаваться в феминистки и даже случайно не принимать комплиментов.

Когда все необходимые формальности были соблюдены, мы одновременно вздохнули и уселись. Подошедший официант принял заказ: две колы, кусочки стейка в кляре и никаких салатов.

— Жутко хочу есть, — пробормотала Лорен. — Давай прямо к делу. Чем я могу тебе помочь?

— Видишь ли… это насчет твоей подруги Аликс, той, которая пригласила меня на прием.

— До чего странное совпадение! Ведь я тоже собиралась просить тебя кое о чем, связанном с Аликс, — удивилась Лорен.

— А в чем дело? — не выдержала я, заинтригованная вконец.

— Нет, давай ты первая, — улыбнулась Лорен. Я раскололась и рассказала Лорен всю печальную историю от начала до конца. Выслушав, Лорен подняла сотовый, набрала номер Аликс Картер и приказала надеть на новогодний бал платье от Теккерея Джонсона. Судя по тому, что я поняла из разговора, Аликс Картер была готова сделать все, что ей прикажет Лорен.

— Сделано. Аликс придет на примерку в студию в этот понедельник, двадцатого сентября, в два часа дня. Я тоже надену что-то от Тека на ее бал, если это поможет, — пообещала она, закрывая телефон. — О Боже, восхитительно, спасибо вам, — обратилась Лорен к официанту, принесшему две колы. Свою она выпила за две секунды, словно месяцами страдала от жажды. — Ну разве кола не самый восхитительный напиток в мире? Я тысячу раз пыталась от нее отказаться, но абсолютно не способна на такой подвиг. Уж легче бросить курить, хотя я и этого не могу сделать.

Через несколько минут официант принес заказ и поставил на стол. Лорен заглянула в тарелку, спросила, не может ли она получить салат из редиски, и отдала обратно свой стейк в кляре.

— Я хочу просить тебя об огромном одолжении, Сильви. Умоляю, помоги мне кое с чем… — начала она.

— Все, что угодно. Кроме того, ты сама только что сделала мне огромное одолжение.

— Я хочу, чтобы ты была моей подружкой, — мило улыбнулась Лорен.

— Выходишь за соблазненного матадора?

— Нет. На моем послеразводном приеме.

— С удовольствием, — обрадовалась я. Меня ожидало немалое развлечение!

Вскоре стало ясно, что основной обязанностью подружки было следить, чтобы на прием не проник ни один запрещенный муж. Каждой гостье полагалось привести симпатичного мужчину только «высшего класса», в противоположность надоевшим всем завсегдатаям, год за годом появляющимся на подобных вечеринках, в основном потому, что все они убежденные холостяки. «Высший класс» означает мужчину, сделавшего блестящую карьеру и получившего интересную, высокооплачиваемую работу, хотя чем выше оплачивается работа, тем менее интересным ему следует быть. Например, работа в области компьютеров вполне годится, если при этом ваше имя мистер Скайп. Остальные требования включают густые волосы, а также владение недвижимостью («Никаких съемных квартир», — провозгласила Лорен) и, если возможно, большое наследство.

— Не то чтобы я искала мужа, — лукаво ухмыльнулась Лорен. — Но мне срочно нужна жертва номер два. Основной смысл послеразводного приема состоит в том, что разведенка оказывается в комнате, полной замужних женщин и холостых мужчин. Никакой конкуренции. Ну… разве что я могу выбрать несколько дебютных разведенок… Саломея и Тинсли, например, они такие прикольные! Надеюсь, Сильви, ты не возражаешь, что все это организуется в последнюю минуту, я могу дать тебе список парней. Ты не думаешь, что у меня много… тараканов?..

— Вовсе нет! — с преданным видом запротестовала я, думая, что свет не видывал подобной сумасбродки.

В пятницу вечером, возвратившись домой после импровизированного ленча с Лорен, я спросила себя, не слишком ли опасно для новобрачной вроде меня заниматься организацией вечеринки без мужей, да еще устроенной в честь развода? Что-то меня беспокоило. Нет, виноватой я себя не чувствовала, но все же у меня появилась мысль, что новобрачной не слишком прилично участвовать в таком мероприятии, да еще восхищаться собственной ролью!

Но, по правде говоря, я втайне находила других новобрачных невыносимыми. Послеразводный прием — превосходное противоядие буржуазной зацикленности друг на друге только что поженившихся парочек, неспособных обсуждать ничего, кроме кафельной плитки на кухне или своих попыток «завести» ребенка. Эпизиотомию {Рассечение промежности с целью облегчения родов} и овуляционные циклы следовало бы изгнать из тем разговоров в приличном обществе после семи вечера. Они неизменно вызывают всеобщую тошноту.

В начале вечера я позвонила Хантеру — в Париже было около одиннадцати часов — и рассказала о приеме. Главное — чтобы муж узнал все. В этом случае я не делаю ничего дурного. А если он будет против моего участия, то я немедленно откажусь от чести быть подружкой Лорен.

— Дорогая, нельзя ли перезвонить тебе позже? Я все еще ужинаю, — ответил он, когда я дозвонилась ему на сотовый.

По-видимому, в том месте, где он ужинал, царило шумное веселье: я расслышала, как кто-то говорил с американским и английским акцентом. Очевидно, Хантеру было не до меня.

— Да, разумеется. Скучаю по тебе, милый, — промурлыкала я, кладя трубку.

Сегодня я собиралась остаться дома и потому решила поужинать в постели, посмотреть серию «Антуража», которую пропустила раньше, и подождать звонка Хантера. Идея казалась восхитительно упаднической. Хантер строго-настрого запрещает есть в постели, считая это неприличным, но я нахожу это невероятно удобным. До чего приятно лежать, ничего не делая, есть китайский обед в шелковой винтажной ночной сорочке и ни о чем не волноваться!

Я заснула прежде, чем Хантер успел дозвониться. Должно быть, он побоялся потревожить меня. Но в субботу, когда я проснулась, звонка по-прежнему не было.

Встав и умывшись, я позвонила Хантеру в отель. Бывая в Париже, он жил, похоже, в немалой роскоши, — в отеле «Бристоль». Я знала, что это один из лучших старых отелей в столице Франции.

— Месье Мортимера нет в номере, — коротко ответили мне по-английски с французским акцентом. — И не будет весь день.

Интересно, чем он занят? Скорее всего, в печали бродит по парижским улицам, думая обо мне. По крайней мере, я на это надеялась. А может, покупает мне в «Саббиа Роза» потрясающие ночные кофточки из кружев ручной работы? Правда, я ничего не сказала ему о «Саббиа Роза», а всем известно, что мужьям необходимо точно объяснить, какого сюрприза ждет от него жена.

Я взяла себе на заметку во время следующего разговора обязательно упомянуть о магазине, причем самым небрежным тоном.

— Я хотела оставить сообщение месье Мортимеру, — сказала я. Портье переключил меня на голосовую почту, и я оставила чрезмерно длинное, изобилующее нежностями сообщение, закончив в том же стиле: «Чмок-чмок-чмок, дорогой».

Повесив трубку, я сразу перезвонила Хантеру на сотовый. После трех звонков послышался писк и металлический голос сообщил:

— Абонент временно недоступен. Позвоните позже.

Я попыталась еще несколько раз, но телефон, очевидно, был выключен или испортился. Вероятно, американские мобильники просто не могут функционировать во Франции, как и остальная американская продукция. Что ж, придется общаться по электронной почте.

Не переодев халата, я села за письменный стол, поставленный в библиотеке по указанию Милтона, и напечатала:

Дорогой любимый муж!

Твоя жена ужасно по тебе скучает. Ее затянули в кошмарный заговор разведенок-дебютанток, включающий полное неприятие мужей, но надеюсь, ты не возражаешь. Кстати, если окажешься на рю де Сент- Пер и тебя потянет к магазину, названному «Саббиа Роза», умоляю, следуй своим инстинктам и смело входи, поскольку твоя жена обожает сюрпризы типа «Саббиа Роза». Позвони мне, малыш.