– Ты такой мудак, – заскулила она.

– Почему у меня такое ощущение, что ты говоришь о прошлом годе? – выдохнул я ей в шею.

– Это неважно.

– Да. Важно, – я положил руки на ее талию, стаскивая собравшуюся там ткань. – Сними эту хрень с себя. Оно выглядит на тебе как простыня.

Она открыла глаза, и в них вспыхнул тот самый огонек, который я так сильно любил.

– У вас какие-либо пожелания, Джаксон Диор?

Я оглядел комнату.

– Вот это, – я указал на крошечное ажурное голубое платье. Оно было простым, почти незамысловатым, единственным украшением кроме изящного кружева была обычная лента, скрещивающаяся вверх по спине. Ничего демонстративного. Ничего ошеломительного или невероятного: естественная красота.

– Закрой глаза.

– Ни за что.

– Тогда хотя бы отвернись?

– О, так ты хочешь, чтобы я притворился, что не видел всего этого?

– Да, – яростно прошипела она.

Я повернулся спиной.

– И не говори потом что я не джентльмен.

– Ты не джентльмен, – прошептала она, я мог слышать шуршание ткани по её коже, и я старался изо всех сил не обернуться и не наблюдать за этим. Представляя, как голубоватый шёлк стекает по её обнаженной спине, было трудно сфокусироваться на нашем споре.

– Вот, так лучше?

Когда я обёрнулся, моя челюсть отвисла.

– Чёрт, да, намного лучше.

Глава 31.

Лилиана.

Все обещания, которые я дала себе, вылетели в окно в ту же секунду, когда я увидела его. Пятнадцать минут назад я зализывала рана, вспоминая в ярчайших деталях, как он разбил мне сердце. И затем он появился из ниоткуда. И я пыталась удержать эту обиду, но она улетучилась, как только он прикоснулся ко мне.

– Вот это платье, – голос Джакса сдержанный и хриплый. Не разрывая зрительного контакта, он скользнул рукой под юбку и сознательно положил ее на бедро.

И стал ждать.

Он ожидал, что я прикажу ему остановиться. Скажу ему убираться. Он ожидал, что я закричу, и буду вести себя как гарпия, в которую потихоньку превращаюсь. Джаксон оценивал, восприму ли я это действие нормально.

И это было нормально.

И даже больше чем просто нормально. Напряжение, скопившееся во мне в тот момент, когда он прикоснулся ко мне… Мне было намного, намного больше чем просто нормально.

Неожиданно я резко вдохнула, втягивая его запах.

Это неповторимое тепло было настолько насыщенным, что я буквально могла ощутить его на языке.

Будто копируя меня, Джакс втянул воздух, сдвинул ладонь с моего бедра и схватил за задницу. Когда я не отстранилась, он прижал меня к себе, его бедра напротив моих.

Я оказалась лицом к его ключице, наблюдая, как его грудь вздымается и опадает в коротких, контролируемых вздохах. Пульс на его шее бился слегка ускоренно, как и мой собственный. Казалось, что сердце билось в ушах.

Он пропутешествовал руками от моей задницы вверх к талии, обхватывая ее, прижимаясь ко мне всем телом. Я закрыла глаза.

– О чем ты думаешь? – прошептал он.

– Не знаю, – ответила я. Джакс небрежно провел пальцем по моему соску, отчего он немедленно затвердел. Ненависть и отвращение вспыхнули внутри меня, только чтобы вылиться в поток похоти. – Я пытаюсь выяснить.

Он скользнул руками вверх, пока не заключил в обе ладони мое лицо. И наклонил мою голову к своей.

– И это поможет? – прошептал он.

Мое тело знало. Будь проклято это предательское тело. Оно точно знало, как ощущаются поцелуи Джаксона, и страстное желание, которое он разжигает никогда не исчезает. Оно просто дремало до сих пор. Момент, когда его губы соединились с моими, просто разрушил все шансы, чтобы дожить до конца этого визита без каких-либо проблем.

Последние остатки разума и рациональных мышлений пытались пробиться наружу.

– Джакс, ты будешь моим братом, - я наполовину простонала, наполовину проворчала. – Мы не можем сделать этого.

– А как насчет этого. Могу ли я сделать это? – он скользнул рукой вниз, обхватывая пальцам бедра, резко раздвигая мои ноги.

– Ты не должен, – прохныкала я.

– Но это не «нет».

Джакс скользнул пальцем внутрь меня.

– Да, – простонала я.

– Святой Боже, Лили, ты уже мокрая, – он вытащил палец, и я застонала, выгибаясь напротив него протестующе. Он поместил мокрый палец в рот и молча сосал несколько секунд. – Блять, теперь я и вправду голоден, – произнес он, облизывая пальцы дочиста. – Ты прятала от меня эту сладкую киску несколько дней, и я нагулял аппетит.

Он потянулся и с диким рывком сорвал с меня трусики. Когда он опустился на колени и прижал меня спиной к стене, я поймала уголком глаза свое отражение в зеркале, и едва ли узнала женщину, которую увидела. Я выглядела одичало, с рваным дыханием и абсолютно вышедшая из-под контроля. Его бицепсы напряглись, когда он схватил мои ягодицы и поместил обе ноги на свои плечи.

Я отвела взгляд, пораженная своим отражением, но потом посмотрела снова, желая большего.

– Я мог бы делать это вечно, – промурлыкал он, зарываясь своей голубоволосой головой между моих бедер. – Мог бы жить только ради этой киски.

С его слов было трудно поверить, что это все бессмысленно.

– Прекрати разговаривать, – прошипела я, прижимаясь к его лицу.

Он замер.

Плотный бутон, что расцвел в моей груди, исчез, когда Джакс отстранился и вытер рот. Он выпрямился и скрестил руки, качая головой.

– Святое дерьмо. Я только что понял, – он покачал головой, слегка касаясь своей рукой мою вздымающуюся грудь. – Ты просто хотела, чтобы я тебя удовлетворил. И это все. Ты просто хотела тереться об меня, словно я твой шестифутовый вибратор.

– Это просто…, – вздохнула я. – Это не должно ничего значить.

Я словно видела обвал в замедленной съемке. Его лицо скривилось, словно я ударила его, и его широкие плечи опали. Мое сердце екнуло, и я начала что-то лепетать:

– Мы же просто веселились, вот и все. Просто секс, да называй, как хочешь. Вот и все, Джаксон. Это все не реально.

– Вот только не надо, Лил. Я не играюсь. Это реально для меня.

Я замерла.

Он кивнул.

– Ага. Скажи мне, что это что-то значит для тебя. Потому что я зашел за грань обычного траха. Черт, да я уже давно за гранью этого. Если ты думаешь, что это ничего не значит…

Джакс согнулся почти вдвое на мгновение и затем снова выпрямился.

– Пока, Лили.

Глава 32.

Джакс.

Это была самая трудная вещь в моей жизни, которую я когда-либо делал.

Каждый шаг был словно вечность, пока я медленно шагал к двери.

– Мистер Блу? Ваше платье! – крикнула девушка за стойкой.

Я повернулся как в тумане и молча взял пакет с одеждой. Когда я перекидывал его через плечо, я мог заметить Бит краем глаза. Она стояла в проеме примерочной, ее губы бесшумно двигаются. Она раскачивалась вперед и назад на своих босых ступнях, будто пыталась подойти ко мне, но внезапно приросла к месту.

Просто скажи что-нибудь, мысленно просил я ее. Что угодно. Накричи на меня, если хочешь. Только не дай мне выйти отсюда.

– Джакс…

Она реально сказала это или мне только померещилось где-то в голове? Я в последний раз посмотрел на Лил и взялся за дверную ручку. Ее собственная рука взметнулась вверх… но затем опустила обратно.

Тогда ладно. Все кончено.

Я ехал домой в тишине, абсолютно бездумно. Когда я прошел сквозь входные двери, бросил пакет с платьем на пол, затем развернулся и пошел вверх по лестнице.

Теперь моя очередь прятаться за закрытой дверью.

Мой телефон провибрировал один, два, три раза. Но я не посмотрел. У меня репетиция сегодня, время в студии на завтра. Но оба этих действия будут значить, что мне придется оставить свою святая святых.

Был ли я киской, избегая ее? Определенно. Но, по крайней мере, я был осознающей киской. Я знал что видеть ее, даже мимоходом, было бы большущим риском для своего рассудка.

Затем я начал писать.

Тот альбом, над которым я застрял из-за того, что слова просто отказывались, мать их, складываться в песню, сейчас вдруг стал реальным. Через три дня, после того, как Лили признала, что использовала меня, я вышел из комнаты с целыми четырнадцатью песнями в демо-записи.

И это было золотом. Я был уверенней в этом больше, чем в чем-либо еще в моей жизни. Я поднял телефон и, откинув массу оповещений, стал звонить.

– Ну, привет тебе, блудный клиент, - ого, Бев не звучала разозленной. Или я просто убеждал себя в этом, чтобы чувствовать себя лучше.

– Эй, красотка, скучала по мне?

– Не особо, но вот студия, конечно, скучала. Бронь стоит очень много денег, Джакс.

Я тяжело вздохнул и мельком заметил себя в огромном зеркале перед кроватью. Когда я решил повесить его здесь, это было специальная просьба, чтобы я мог видеть себя, когда трахаюсь… когда это, конечно, случалось. Это и вправду не имело значения, пока я мог видеть себя. Но то, что я видел сейчас, заставило меня внутренне содрогнуться.

– Да, Бев, слушай. У меня тут случилось кое-какое дерьмо, и я должен был позвонить. Но у меня есть хорошие новости.

– Скажи мне, что это законченный альбом.

Я усмехнулся.

– Это законченный альбом.

– Тебе бы лучше не шутить надо мной, Блу.

– Конечно, нет. Мне нужна студия и парни, завтра – постой, нет. Дерьмо, в этот день моя мать выходит замуж… Как насчет понедельника? Могут ли они втиснуть меня в понедельник. Пожалуйста?

Бев молчала так долго, что я подумал, что сбросил звонок. Я отвел телефон от уха и проверил, и она уже говорила, когда я снова прислонил телефон.

– … впервые в жизни слышу, чтобы ты говорил "пожалуйста", Джаксон.

– Да, ну, не привыкай к этому.

Она рассмеялась.

– Окей. Я подергаю за ниточки, поглажу по шерстке кого надо и все такое прочее. Будет лучше, если это и вправду будет стоить моего времени.

– Я всегда стою твоего времени, дорогуша.

– Свинья, – фыркнула она, но когда она отключалась, я отчетливо слышал ее смех. И я тоже смеялся. Свободным, маниакальным смехом, будто что-то упало с груди. Я распахнул дверь, намереваясь спуститься вниз и налить себе победный стаканчик.

Лили опустила свою руку и подняла бутылку, вытягивая ее перед собой, словно предложение мира.

– Приветик, – сказала она тихо. – Перемирие?

Глава 33.

Лилиана.

Все кончено.

Он окончил это.

Я должна быть рада.

…

Почему я чувствую себя так, словно мое сердце разрывается?

Из-за того, как он согнулся пополам. Будто мои слова ударили его прямо в живот. Тогда, и только тогда, я осознала кое-что очень досадное.

В этой ситуации я была плохим парнем. Не он. Я.

Я пялилась на его закрытую дверь и возвращалась на две недели назад. Мы спорили, ругались, но тем, кто действительно был жестоким, была я. Все время я убеждала себя, что это я была пострадавшей стороной, когда во всем была виновата я.

И это очень хреновое чувство.

Я привыкла к такому чувству как сожаление, когда дело касалось Джаксона Блу. Но не к такому. Я пожалела, что была такой бесчувственной и использовала его. Я пожалела, что упорно не желала припомнить те миллиард раз, когда он извинялся. Я пожалела, что слушала, как он открывал мне свое сердце, когда мое было заперто на замок.

Я пожалела, что дала ему выйти из той двери, потому что сейчас я скучала по нему. Не мое тело. Я. Я скучала по нашим спорам и по тому, как он смешил меня. Я скучала по его шуткам и его саркастичным комментариям. Я скучала, так как он был единственным, кто понимал мой странный образ жизни, потому что он сам так жил. Мой напарник.

Мой лучший друг.

Вау. Я реально облажалась.

Он пропустил репетиционный ужин, но все были слишком пьяны, чтобы париться из-за этого. Как только выдался шанс, я взяла бутылочку Джека из мини-бара и пробралась наверх. Я могла слышать его внутри, говорящего по телефону.

– Я всегда стою твоего времени, дорогуша, - ворковал он своим наглым голоском, который использовал с женщинами, и на секунду, мое сердце дрогнуло от ревности.

Нет. У тебя нет права чувствовать это. Это предложение мира. Тебе придется видеть его остаток жизни, так долго, пока папа с Энни вместе. Рождества, дни рождения… он в твоей жизни надолго теперь. Вы могли бы попытаться видеться, будь вы друзьями.

Я быстро сделала глоток виски и расправила плечи, готовая постучать, когда он распахнул дверь.

Его великолепное лицо, которое было радостным всего минуту назад, стало безэмоциональным. Я почувствовала, как мой живот провалился в ноги, и внезапно я поняла, как он чувствовал себя тогда в магазине. То, как слово – нет, лишь взгляд, - может ударить в живот.

Вместо того, чтоб согнуться, я вытянула бутылку.

– Перемирие? – спросила я.

Рот Джакса открылся на секунду, и я была уверена, что он скажет мне нет. Он провел рукой по своему лицу, оттягивая вниз уголки губ, прежде чем пробежаться пальцами сквозь волосы.