Сев в машину Роберта, она погрузилась в приятные размышления, наслаждаясь быстрой ездой по пустынным улицам. Радость переполняла ее. Радость оттого, что они просто вместе. Когда двигатель замолк, она с удивлением огляделась.

— Где мы? — Ей были совершенно незнакомы стоящие вокруг частные дома, окруженные большими деревьями.

— У меня, — ответил Роберт, расстегивая ремень безопасности. — Я подумал, что было бы неплохо выпить чашечку кофе перед тем, как отвезти тебя домой.

Она заглянула в черные глаза своего спутника. Весь вечер оба чувствовали желание, проскальзывавшее в как бы случайных прикосновениях, в брошенных ненароком взглядах. И сейчас оно было готово вырваться на поверхность могучим потоком.

Кэролайн замерла, поняв, что ей предстоит сделать выбор. Если она хочет замедлить стремительный полет их отношений, то следует попросить отвезти ее домой сейчас. А если хочет…

— Чашечка кофе будет очень кстати, — откликнулась она хрипловато.

Он вылез из машины и, распахнув дверцу, помог ей выйти. Не говоря ни слова, поднялись на крыльцо. Роберт открыл дверь, и они вошли внутрь, оставив весь мир за порогом.

Он бросил ключи на маленький столик и подхватил Кэролайн на руки.

— А мне казалось, мы собирались пить кофе, — поддразнила она его, обвивая руками сильную шею.

Роберт поднялся по лестнице и решительно направился — видимо, в сторону спальни.

— Кэрри, я умираю от жажды, и только ты можешь оживить меня. Я больше не могу ждать.

В голосе его звучала неподдельная страсть, и сердце Кэролайн затопила волна нежности и счастья.

— Пей. Бери все, что хочешь. — Она знала, что источник ее любви никогда не иссякнет.

В спальне Роберт отпустил ее, чтобы включить бра, которое мягким светом залило комнату. Он скинул с широкой кровати покрывало, бросил на стул пиджак и галстук и снова обнял Кэролайн. Задохнувшись от наслаждения, она прижалась к его груди, с восторгом ощущая силу мужской страсти.

Но их объятия длились не долго. Буквально швырнув ее на кровать, он лег рядом. Изголодавшиеся друг без друга, они не были способны на медленные и нежные ласки. Ставшая ненужной одежда была мгновенно сброшена, и обнаженные, горячие тела сплелись. Кэролайн застонала, когда он вошел в нее. Она ногами обвила его бедра. И тела их, подчинившись бешеному ритму стучащих сердец, слились воедино…

Наконец они замерли в изнеможении, и мир вокруг стал приобретать реальные очертания. Роберт нахмурившись посмотрел ей в глаза.

— Ты в порядке? Я не сделал тебе больно? — тревожно спросил он, убирая влажные пряди с ее лица.

Но Кэролайн и не ждала от него нежности. Только дикая страсть могла утолить ее желание. Она улыбнулась, ласково проведя ладонью по его щеке.

— Нет, не волнуйся.

— Ты должна была меня остановить, — настаивал Роберт, еще больше хмурясь.

Кэролайн поцелуем разгладила морщинки на его лбу.

— Я не хотела, чтобы ты останавливался. Я хотела тебя таким, какой ты есть.

Со вздохом облегчения Роберт перевернулся на спину, по-прежнему прижимая ее к себе.

— Я никогда настолько не терял голову, — прошептал он ей на ухо.

— Знаешь, я рада, если это действительно так, — ответила Кэролайн, понимая, что никогда не забудет его слов.

— Ммм… — Он сладко зевнул. — У меня глаза слипаются.

— Тогда спи, — сказала Кэролайн, чувствуя, что сон подкрадывается и к ней.

— А ты не убежишь на этот раз?

Она мягко рассмеялась.

— Нет. Я буду рядом, когда ты проснешься. Обещаю.

Будь на то ее воля, Кэролайн навсегда осталась бы с ним. Услышав его мерное, сонное дыхание, она прошептала, зная, что не будет услышана:

— Я люблю тебя. — И тут же погрузилась в сон.


Через несколько часов Кэролайн пошевелилась и, протянув руку, ощутила пустоту на том месте, где должен быть Роберт. Открыв глаза, она недоуменно огляделась по сторонам. В блеклом утреннем свете она заметила его, сидящего в кресле около окна. Должно быть, он встал уже некоторое время назад, потому что успел надеть шелковый халат.

Кэролайн приподнялась на локте и обнаружила, что чем-то накрыта. Это Роберт позаботился, чтобы она не замерзла.

— Что ты там делаешь? Иди ко мне, — сонно позвала молодая женщина, протягивая руку.

— Ты принимаешь противозачаточные таблетки? — неожиданно резко спросил Роберт.

В его голосе не было ни тени нежности. И Кэролайн инстинктивно натянула на плечи покрывало, словно надеясь, что оно защитит ее.

— Нет, — честно ответила она, пытаясь понять, что в этом плохого. Кэролайн совсем не ожидала такого разговора после страсти, которую они испытали вместе.

— Дьявол! — выругался Роберт, вставая.

Он быстрым шагом прошелся по комнате, нервно проводя рукой по волосам. Похоже, его душил гнев.

Кэролайн прижала руку к сердцу, по-настоящему испугавшись его поведения.

— Роберт, что случилось? — мягко спросила она, надеясь получить разумное объяснение вместо эмоционального, но мало что ей говорящего восклицания.

Он резко развернулся к ней. И даже в сумрачном свете было видно, насколько хмур его взгляд.

— Я не предохранялся этой ночью. И тогда тоже. Я слишком хотел тебя, чтобы думать о чем-то еще, — проговорил Роберт жестко, и Кэролайн начала понимать, к чему он клонит.

Сама она, ослепленная любовью, тоже забыла обо всем на свете. Но сейчас вряд ли стоит говорить ему об этом.

— Понятно. Но не волнуйся. Я сомневаюсь, что могут быть… нежеланные последствия, — ответила она, с трудом сохраняя спокойствие.

Ее задела холодность, с которой Роберт говорил об их отношениях. В то время как она сходила с ума от страсти, его беспокоили возможные осложнения, способные нарушить привычное течение жизни.

Роберт засунул руки в карманы и снова принялся ходить по спальне.

— Но могут же. Что, если ты беременна уже сейчас? — нервно спросил он.

— Все, конечно, возможно, но вряд ли. Сейчас у меня только начало цикла, — объяснила она.

— Ну а если бы да? Что бы ты тогда сделала?

Застигнутая врасплох вопросом, Кэролайн беспомощно пожала плечами.

— То же, что и любая другая женщина, — ответила она и с удивлением заметила, что лицо его помрачнело еще больше.

— То есть избавилась, — произнес он ледяным тоном.

Кэролайн задохнулась от возмущения: она имела в виду как раз обратное!

— Нет! — воскликнула молодая женщина. — Боже, конечно же нет! Как ты мог предположить такое? Я бы никогда не стала убивать моего ребенка!

Роберт был поражен столь бурным протестом, однако жестко произнес:

— Ты была бы далеко не первой.

И Кэролайн мгновенно вспомнила свой разговор с Мартой. Злость угасла так же быстро, как родилась. Молодая женщина тяжело вздохнула.

— Я не такая, как ты думаешь. Если бы забеременела, я бы оставила ребенка. Полагаю, так поступит каждая женщина, если у нее есть выбор.

Он пристально посмотрел на нее, потом отошел к окну и, отодвинув занавески, выглянул на улицу. Кэролайн догадывалась, что в его душе происходит мучительная борьба, и беззвучно умоляла: доверься мне, скажи правду. Пожалуйста!

Услышал ли Роберт ее мысленную мольбу или нет, тем не менее он обернулся к ней. На лице его была написана такая боль, что у Кэролайн на глазах выступили слезы.

— Ты, наверное, считаешь, что я поднимаю скандал из-за ерунды. Но поверь, у меня есть на то причины. — Замолчав, он глубоко вдохнул, и она поняла, как тяжело ему говорить об этом, как тяжело раскрываться другому человеку. — Когда-то я был помолвлен с женщиной, которую любил, и думал, что она тоже меня любит. Но ей нужны были только мои деньги. А когда она узнала, что ждет от меня ребенка, то сделала аборт, — ровным тоном произнес он, но Кэролайн почти физически ощутила испытываемое им страдание.

— Мне очень жаль, — только и сказала она, зная, что ничем не может помочь.

— Я не могу допустить, чтобы история повторилась.

— Это понятно.

Вздохнув, он присел на край кровати и посмотрел на Кэролайн.

— Я всегда предохраняюсь, но, когда ты рядом, все другие мысли куда-то улетучиваются. И если ты все-таки забеременела, пообещай мне, что не избавишься от ребенка.

Она погладила его по щеке и заглянула в глаза, надеясь, что ее слезы не видны.

— Я уже сказала, что никогда бы не сделала этого. Но если тебе будет легче, я даю честное слово.

Роберт на секунду прикрыл веки, словно внутри него происходила страшная борьба.

— Ты ведь скажешь мне, если будешь ждать ребенка? Сейчас, конечно, двадцатый век, но я считаю, что дети должны знать обоих родителей.

— Конечно. Я тоже так думаю, — согласилась Кэролайн и, не в силах больше сидеть спокойно, обняла его за шею и крепко прижала к себе. — Обещаю, что скажу тебе. Я никогда не отниму у тебя твоего ребенка.

Она никогда не сделала бы этого. Особенно теперь, зная о его прошлом, любя его. Роберт, казалось, наконец оттаял.

— Спасибо, — тихо прошептал он, обняв дрожащую женщину. — Прости, если сделал тебе больно, но я видел лишь повторение прошлого. Теперь я знаю, что ты не как она. Ты хорошая, Кэролайн Дунгам.

Сейчас она бы отдала все, чтобы только сказать ему о своей любви. Но это было невозможно. Нужно радоваться, что Роберт хотя бы доверился ей, рассказав о бывшей невесте. Марта говорила, что он никогда не упоминает о ней. Быть может, дело только в особенных обстоятельствах, но Кэролайн хотелось надеяться на лучшее.

А что, если она все-таки забеременеет? Сможет ли она тогда удержать его? Как ни гнала их прочь, а навязчивые мысли так и кружились в голове Кэролайн. Роберт не говорил о женитьбе, но, если сделает предложение, что ответить, зная, что он не позволит себе полюбить ее? Будет ли этот брак только ради ребенка? Пока ей этого не дано было знать.

— Теперь ты вернешься в постель? — спросила Кэролайн, желая отвлечь и себя и его от тяжелых размышлений.

— Ты уверена, что хочешь этого? — сдержанно спросил Роберт, но она поняла, что опасность миновала.

— Завтра мне не надо рано вставать, так что я смогу выспаться и потом, — шепнула молодая женщина, и он хищно улыбнулся.

— Значит, мы не собираемся спать?

Кэролайн потянула его за пояс халата и откинулась на подушки.

— У меня сна ни в одном глазу…

— Ну, тогда держись, — пробормотал он и, наклонившись, поцеловал ее.

8

Для Кэролайн следующие несколько недель пронеслись как в калейдоскопе. Она была счастлива, и ей казалось, что глаза ее должны сиять подобно огням святого Эльма. Они встречались каждый день, иногда ужинали в каком-нибудь ресторанчике, но зачастую сидели дома, наслаждаясь обществом друг друга. Все чаще и чаще она оставалась у него на ночь, и постепенно вещи ее, одна за другой, перекочевали в его дом. Фактически Кэролайн жила у Роберта и только работала по-прежнему у себя, где все было приспособлено для реставрационных работ.

Жизнь была почти прекрасна, и Кэролайн не мечтала о большем, боясь спугнуть то, что имеет. Лишь однажды по радужным небесам безмятежного счастья пробежало маленькое облачко: когда она сказала, что ребенка не будет. Тогда во взгляде Роберта что-то промелькнуло, но она не успела понять, что именно. Разочарование? Облегчение?

Как бы то ни было, страсть их с каждым днем возрастала. Чем больше они занимались любовью, тем сильнее нуждались друг в друге, хотя теперь Роберт никогда не забывал предохраняться. Разумом Кэролайн понимала, что предосторожность необходима, но в душе мечтала о другом. И всякий раз, когда он засыпал, не забывала сказать, что любит его.

Нужно принимать каждый день таким, какой он есть, и не загадывать на будущее, убеждала она себя. Но молодую женщину не покидало ощущение незащищенности их отношений. Рано или поздно семейство Дунгам узнает о ее новом возлюбленном, и тогда Кэролайн в полной мере почувствует всю их заботливость. Потому что они любят ее и знают, что с Робертом Кендаллом у нее нет никакого будущего: его репутация говорит сама за себя. Ей казалось, что над ней висит дамоклов меч.


Кэролайн работала у себя дома, когда зазвонил телефон. Заказ был срочный и сложный, и молодая женщина вновь прокляла себя за то, что не отключила телефон. Попробуй сосредоточься, если приходится отвлекаться! — зло подумала она, беря трубку.

— Кэролайн Дунгам, реставратор. Чем могу быть полезна?

— Чем ты можешь быть мне полезной, милая? Я бы сказал, да боюсь, что тогда нас арестуют за нарушение общественного порядка. — Это конечно же был Роберт.

Откинувшись на спинку кресла, Кэролайн радостно рассмеялась. От ее раздраженности не осталось и следа.